Это, конечно, неправильный вопрос. Людей не должно интересовать, почему кто-то устраивает беспорядки на футболе. Гораздо интереснее, почему им еще позволяют это делать. Практически через сто лет после первого инцидента на футболе и через тридцать лет после появления статей о хулиганах на страницах печати, почему так мало было сделано, чтобы остановить их? Это важнейший вопрос, и я буду возвращаться к нему на протяжении всей книги.

Так или иначе, вопрос о том, почему люди ходят на футбол устраивают там беспорядки, задавался мне чаще других в последние четыре года. Ответить на этот вопрос очень сложно, пре всего, потому, что люди, которые его задают, уверены, что вся проблема — это несколько десятков парней, бегающих по городу в поисках друг друга и при встрече стучащих друг другу в рыло. Все, конечно, намного серьезнее. Если на стадион приходит 20000 человек, нет ничего удивительного в том, если среди них окажется двое отморозков. Но почему несколько сотен человек, находящихся на трибунах, вдруг решают, что выбежать на поле и напасть на бокового судью — отличная идея? И почему люди путешествуют стране под знаменем своего клуба в поисках приключений? Как можно понять, а после этого объяснить кому-то еще, такого рода менталитет?

Для начала нужно разобраться, что лежит в основе футбольного хулиганства. Можно поставить вопрос по-другому: кто такие футбольные хулиганы?

Для кого-то хулиган — это мальчишка в клубном шарфе, идущий с песнями с футбольного матча. Для других — это парень, начинающий беспорядки, используя слезоточивый газ и холодное оружие. На такого рода мнения могут повлиять всего два фактора — собственный опыт и информация в прессе. Нет ничего удивительного в том, что для человека, не интересующегося футболом, хулиганы — это бритоголовые неандертальцы из бедных районов, частые гости первых полос бульварной прессы. И это широко распространенное мнение — трагедия, не только для игры, но и для обычных законопослушных болельщиков.

Но позиции тех, кто интересуется футболом, а может, и футбольным насилием, уже больше соответствуют действительности. Каждый, кто видел группировку фанов в действии, знает, как страшно это может быть, а для неподготовленного человека, оказавшегося в подобной ситуации, последствия могут быть просто непредсказуемыми. Несколько лет назад я разговаривал с человеком, который рассказал мне интересный случай из своего прошлого. По понятным причинам он просил не раскрывать его имени.

Я приезжал в Лондон по делам и во время обеда с клиентом выпил, так что не мог вернуться на машине, поэтому мне пришлось отправиться домой на поезде. Было уже поздно, примерно 22.30, и я сидел в вагоне один — ждал отправления поезда, когда появилась группа парней. Их было примерно 15, на вид всем 20-21, и, хотя все они были хорошо одеты, я понял, что это футбольные фаны. За ними вошли другие люди, среди которых был четырнадцатилетний паренек в футболке какого-то клуба. Когда поезд тронулся, началось пение песен, так, ничего необычного.

Но после нескольких минут пути несколько фанов подошли к этому парню и стали издеваться над ним. Я думаю, он был фаном их соперников. Он встал и попытался уйти, но кто-то из этих парней посадил его назад, и потоки нелицеприятных слов увеличились. Когда кто-то ударил его и он заплакал, кто-то прокричал, чтобы парня оставили в покое. Сразу после этого внимание фанов переключилось на того, кто это сказал. Одни били его по лицу и в живот, а другие просто смеялись. Потом они стали оскорблять женщин и других пассажиров. Наблюдая за всем этим, я не предпринял ни малейшей попытки их остановить. Когда я сходил с поезда, другие пассажиры неприязненно смотрели на меня, и мне было стыдно, что я сидел и молчал.

Я до сих пор испытываю стыд, что ничего не сделал, чтобы остановить распоясавшихся ублюдков. Но второй раз я бы уже просто и смотреть не мог на что-то подобное. Неужели это и есть футбол для этих людей? С тех пор не было ни одного матча, во время которого я не вспомнил бы о том дне…

Этот случай хорошо показывает отношение к хулиганам в обществе. Человек вспоминает тот день уже несколько лет, а парни, принимавшие участие в инциденте, скорее всего, забыли о нем, как только сошли с поезда.

Но следует признать, что подобные случаи с участием футбольных хулиганов случаются в наши дни гораздо реже. Это происходит потому, что хулиганство превратилось в игру со своими правилами и своеобразным кодексом чести. Банды ищут столкновений только между собой, подальше от глаз простых обывателей, потому что нельзя завоевать репутацию, нападая на мирных граждан.

Но так было не всегда. В шестидесятые, семидесятые и ранние восьмидесятые поездка фанов в другой город подразумевала нанесение ущерба всем и всему, что с ним связано. Битье машин и витрин в дни матчей было в порядке вещей, а я прекрасно помню статью в газете о том, как фанаты «Челси» вытащили из магазина коляску с ребенком и катили ее перед собой по улице. В то время мишенью для хулиганства был любой местный житель, и хулиганство было проблемой, охватывающей гораздо больше слоев населения, чем сейчас. Можно было участвовать в драках, но не считать себя хулиганом, как это делал и я. Для меня хулиганами были те, кто путешествовал ради беспорядков, прочесывал улицы городов в поисках противника и кидал в нас бутылки и камни из окон пабов! Но для местных, видевших меня в своем городе, пусть даже в самом конце толпы, я был таким же хулиганом, как и те, кто эту толпу возглавлял.

Такого рода разночтения происходят из-за того, что термин «хулиган» может быть применен практически к любому, кто так или иначе нарушает закон или занимается антиобщественной деятельностью, будь то пьяный за рулем или 50 парней, атакующих паб с бейсбольными битами. Среди хулиганов существует своеобразная иерархическая лестница, и гораздо «почетнее» идти под суд за драку с полицией, чем за битье витрин магазинов. Культура, окружающая футбольный бандитизм, является наиболее притягательной вещью для тех, кто становится на путь футбольного насилия.

На том, как именно люди оказываются вовлеченными в футбольное насилие, мы подробнее остановимся в следующей главе. Сейчас же попытаемся понять, почему именно футбол вызывает в людях такие эмоции, которые приводят к дракам, разрушениям, а иногда и к гибели людей. Почему именно футбол, а не какой-нибудь другой вид спорта? Понятие «хулиганство» применяется только к футболу, на всех других соревнованиях, как принято считать, царит «теплая дружеская атмосфера». Правда в том, что конфликты возникают на всех массовых мероприятиях, но это конфликты абсолютно другого рода. Вокруг крикета не раз возникали проблемы, преимущественно на международной арене, но эти конфликты угасали так же быстро, как и разжигались. То, что пресса игнорирует события вокруг других видов спорта, происходит только потому, что такие репортажи в выпусках новостей никому не нужны. Околофутбольные события имеют гораздо более богатую историю, и все ждут новостей о происшествиях именно на футбольных аренах. Но проблемы есть везде, просто о многих из них молчат, чему несказанно рады те, кто занимает руководящие посты в других спортивных ассоциациях.

Так что же такого есть в футболе, что он становится причиной стольких проблем? Почему 22 человека, бегающих за мячом, становятся причиной таких серьезных неприятностей? Чтобы объяснить это, нужно разобраться в том, чем для футбольного болельщика является его любимая игра.

Футбол — самый популярный вид спорта на планете. Мы играем в него, стараемся не пропустить футбольных новостей в газетах и выпусках новостей, а большинство к тому же посещает футбольные матчи. Клуб, любимый нами, становится неотъемлемой частью нашей жизни, будь то «Бэт Сити» или «Манчестер Сити». Мы считаем себя частью клуба, за который болеем. Мы говорим «я фан „Арсенала“ точно так же, как говорим „я инженер“, и ждем от людей соответствующей реакции и уважения. Мы следуем за своим клубом в любую часть света и верим, что если в текущем сезоне дела идут плохо, то уж в следующем мы непременно всех порвем. Мы тратим на это деньги, но на стадион приносим с собой то, что в деньги оценить нельзя — страсть.

Страсть, исходящая от болельщиков, заставляет футболистов биться на поле с удвоенной энергией. Фаны уверены, что без них футбол существовать не сможет. Сегодня футболист играет за твою команду, завтра — за твоих злейших врагов, а фаны остаются с клубом до своих последних дней. Это может показаться странным людям, равнодушным к футболу, но только им. Мы хотим, чтоб клуб, который мы поддерживаем, был лучшим из лучших, и верим, что в один прекрасный день так и будет. Когда, в конце концов, это случается, мы чувствуем и свою заслугу в этом. Именно поэтом фаны ненавидят тех, кто в дни неудач отворачивается от команды! Лично я много раз, сидя на нулевой игре с «Ротерхэмом» или любым другим провинциальным клубом, жалел, что болею за «Уотфорд», а не «Арсенал». Но я так же знаю, что не могу сменить любимый клуб лишь потому, что он провалил очередную игру. Если с кем-то это произошло, то он не имеет никакого права называть себя футбольным фаном. Быть футбольным фаном — не значит ходить смотреть красивый футбол. Это нечто большее — принадлежать чему-то, во главе чего стоит знамя с эмблемой любимого клуба. А этот клуб — не только 11 человек, играющих в основном составе. Прежде всего, это история и традиции. Вот почему люди продолжают ходить на такие клубы, как «Барнет» и «Торки Юнайтед», и сплачиваются сильнее, когда дела у команды идут плохо. Мы можем не понимать, почему кто-то поддерживает не тот клуб, что мы, но они наши братья по разуму, и мы должны защищать друг друга, потому что никто не сделает это за нас.

Но там, где есть преданность и страсть, не может не быть соперничества. Если вы хотите, чтобы ваш клуб был лучшим, то это в какой-то степени затрагивает интересы других. В конце концов, футбол — это ведь соревнование. Поэтому фаны будут делать все, чтобы помочь своей команде добиться нужного результата. Очень часто болельщики реально влияют на результат матча. Это письмо прислал нам Мик из Бирмингема.

Пару лет назад мы играли с «Транмером» на Сэнт-Эндрюс [стадион «Бирмингем Сити»], а всем известно, что их фаны всегда были полным дерьмом. Во время одной из их атак какой-то игрок их команды заставил сфолить одного из наших парней прямо напротив нашего сектора, в итоге — желтая карточка. Хуже всего было то, что на лице футболиста после этого появилась тупейшая усмешка. Мы прекрасно видели это и вылили на него столько дерьма, сколько смогли. В конце концов, его заменили, и по пути в раздевалку он услышал о себе столько, сколько не слышал за всю жизнь. После игры тренер заявил, что фаны сыграли в победе команды решающую роль. Мы чувствовали себя действительно великими.

На другом конце стадиона всегда находятся люди, поддерживающие команду, которая играет против твоей. Они желают своему клубу победы так же, как и ты своему. Они тоже будут петь и кричать, и именно так создается то, что называется «футбольной атмосферой». Но такая атмосфера может быстро перерасти в нечто, к чему обычно никто не бывает готов. Одно неверное решение арбитра, и настроение толпы с веселого меняется на агрессивное. Обычно эта агрессия проявляется после финального свистка. Иногда агрессия исчезает по пути домой или в пабе, а иногда требует выхода совсем в другой форме, что подтверждает письмо Дж. Л. из Ипсвича.

Я никогда не принимал участия в футбольном насилии. Это не для меня, и я не совсем понимаю, зачем это вообще нужно. Но в конце прошлого сезона, после десяти лет путешествий по стране с «Ипсвич Таун», меня прорвало.

Я возвращался с решающего матча, проигранного моей командой. Я чувствовал себя просто уничтоженным — третий сезон подряд мы проигрывали в плей-офф. Я до сих пор так себя чувствую. Ко мне подошел какой-то парень в шарфе «Болтона», выглядевший вполне мирно, и протянул мне руку. Я послал его подальше, что в принципе на меня не похоже. Он сказал что-то типа «не стоит так расстраиваться» и «это только игра». Возможно, для кого-то это и была просто игра, но только не для меня. Не знаю почему, но я вдруг развернулся и изо всех сил врезал ему. Мне сразу же стало ужасно стыдно, но о том, чтобы извиниться, не могло быть и речи. Я не знаю, почему я это сделал, и надеюсь, что никогда больше не поступлю так. Но стоит признать, что чувствовать себя после этого я стал гораздо лучше.

Этот случай показывает, как на футболе люди совершают вещи абсолютно им несвойственные. Здесь и кроется разница между «нормальными» фанами и хулиганами. Для многих такое поведение просто необходимо в дни матчей. Для них то, что происходит за пределами поля, так же важно, как и то, как закончится игра. Репутация команды и ее фанов для них — единое целое. Если кто-то стоит на их пути, будь то игрок команды соперника или вражеская толпа, он получает отпор в любой возможной форме. Такие действия и называются хулиганством.

Очень важно следующее: футбольные хулиганы — это, прежде всего, футбольные фаны. То, что пресса и футбольные чиновники в этом сомневаются, говорит лишь о том, насколько плохо они понимают суть проблемы. Во главе всего стоит игра, и я не уверен, смогли бы парни, которые хулиганят на футболе, устроить что-нибудь подобное где-то еще. Большинство стычек происходит в дни матчей, за редкими исключениями, такими, как концерты ИЛИ иные массовые мероприятия. Бывают стычки на соревнованиях по другим видам спорта. Такие клубы, как «Бирмингем», «Кардифф», «Миллуолл» и «Лутон», имеют боксерские филиалы, и встречи между их боксерами нередко влекут за собой массовые мордобои и травмы.

Так что же является основной причиной хулиганства? Почему на футбол ходят люди, которые после очередной игры не жмут друг другу руки и не обсуждают ее за кружкой пива, а, вместо этого стучат друг другу в рыло? Исследователи говорят о социальном неравенстве, религиозных противоречиях, но это все жалкие объяснения, а не причины. Тех людей, что сегодня вовлечены в хулиганство, интересуют две вещи: история и репутация. История развития всего движения и репутация их конкретной фирмы.

Название любого клуба сразу заставляет человека вспомнить, что из себя представляют его фаны. Доказательством этих слов является один клуб из Восточного Лондона. Лично я при слове «Миллуолл», прежде всего, вспоминаю, как 14 лет назад их парни устроили беспорядки на Кенилуорт Роуд [стадион клуба «Лутон»], круша пластиковые кресла и все, что попадалось под руку. Такие случаи формируют репутацию, которая сопровождает не только фанов, но и клубы, хотя последние и пытаются делать вид, что их это не касается. Это заставляет людей думать, что слова «Миллуолл» и «хулиганство» взаимосвязаны, а любой поклонник «Миллуолла» — хулиган. Также это означает и то, что при поездках «Миллуолла» или любого другого клуба с соответствующей репутацией по стране полиция будет вести себя более активно, чем обычно, а местные фаны будут либо прятаться, либо искать конфликт для создания репутации себе. Правда и то, что среди болельщиков «Миллуолла» действительно мало тех, кто путешествует только ради того, чтобы не пропустить ни одного матча команды.

Клуб, за который болею я, «Уотфорд», имеет репутацию «семейного» клуба, и рассуждения о том, что с ним тоже связаны хулиганы, приводят людей в состояние шока. Когда они приходят на Викарейдж Роуд, то не ждут никаких неприятностей. Ничего не ждут и от парней, поддерживающих «Уотфорд» в других городах. Тем не менее, среди фанов клуба имеется достаточное количество искателей неприятностей, и в последние годы их действия становятся все более жестокими. Путешествуя по стране и нападая на местных фанов, они добились того, что любая фирма рассматривает поездку в Уотфорд отнюдь не как легкую прогулку.

Естественно, что команда с самой дурной репутацией — это сборная Англии. Репутация эта формировалась долгие годы на европейских улицах и стадионах и сегодня становится причиной больших проблем. От английских фанов всегда ждут чего-то за границей и относятся к ним соответственно. Но, если ждать проблем и готовиться к ним так, как это делают сегодня почти во всех странах, они непременно возникнут. Это относится как к фанам из крупных городов, так и к представителям провинции. Это хорошо было видно во время Чемпионата Мира в 1998 году.

Не следует забывать о том, что если вокруг кого-то сложилась определенная репутация, то она не могла появиться из ниоткуда, Более того, есть люди, которые создали эту репутацию и постоянно ее поддерживают. И если какие-то фирмы по тем или иным причинам на время уходят в тень, нет никаких сомнений в том, что они любой момент могут показать всем, на что способны. Самым явным примером этого служит срыв в феврале 1995 года англичанами матча в Дублине с Ирландией. Всем было показано, что английские фаны и хулиганство идут нога в ногу.

Другим примером внезапного возвращения являются фаны клуба «Миллуолл», которые в 1999 году после временного затишья привезли большой отряд на Мэйн Роуд на игру с «Манчестер Сити». В таких случаях всегда возникают неприятности. Фаны обоих клубов известны своей около футбольной деятельностью и в таких случаях стараются доказать, что они — лучше всех.

Этому выезду много чего предшествовало. Невозможно сосчитать все инциденты, имевшие место на стадионе Нью-Ден в сентябре прошлого года во время матча этих команд. Из-за беспорядков игра на какое-то время была прервана, а тренер «Сити» Джо Ройл несколько раз порывался увести свою команду с поля. Игроков приходилось менять из-за бесчисленных расистских выходок в их адрес. Перед игрой в Манчестере игроки и тренеры местной команды делали прогнозы на предстоящую игру в крайне агрессивной форме, что предвещало проблемы на трибунах и за их пределами и сулило полиции веселенький денек. В результате произошло то, что и должно было.

Первым инцидентом стала драка, в которой сошлись хулиганы представляющие «Миллуолл», «Манчестер Сити» и «Манчестер Юнайтед», на вокзале. Драки продолжились на улицах города, прежде чем полиция взяла ситуацию под контроль. В результате в центре города собралось около полутора тысяч лондонцев, готовых беспорядкам. Атмосфера на игре была крайне напряженной, а когда во втором тайме «Сити» открыли счет, гостевая трибуна Норт Энд превратилась в поле сражения. На поле летели кресла и другие предметы. Специальный отряд полиции прибыл на место через очень короткое время и, врубившись в ряды фанов, на время остудил их пыл. Но это было неважно, ведь начало было положено. За несколько минут до конца игры, которую «Манчестер» выиграл 3-0, по стадиону объявили, что приезжие фаны будут находиться на стадионе столько, сколько потребуется полиции, чтобы очистить окрестности от местных фанов. Через 25 минут лондонцы прибыли на автостоянку и обнаружили три своих автобуса без стекол в окнах. Один из водителей был серьезно ранен канистрой с газом, влетевшей в окно. По пути на вокзал было еще больше проблем. Не осталось практически ни одной целой витрины, на улицах стоял камнепад. Беспорядки продолжались и по пути в Лондон на разных остановках. Всего было арестовано 11 человек, 9 из них — из Лондона, и ранено восемь полицейских, один из которых получил перелом руки. Какое-то время практически в каждой тюремной камере Манчестера находился кто-то, кто принимал участие в беспорядках. Эти события напомнили всем старые времена, а «Миллуолл» подвергся жесточайшей критике, как со стороны чиновников, так и на страницах прессы.

Основной причиной таких событий было, как я уже сказал, давнее противоборство данных фирм. На следующем матче этих команд снова следует ждать всплеска насилия, а кто и когда это остановит, непонятно. Каждый новый инцидент просто становится очередной главой в истории.

В то время, как фирмы сражаются друг с другом, беспорядки могут возникать и по другим причинам. Любые дерби и матчи Old Firm [так называемые матчи «старых соперников», необязательно Дерби] почти всегда сопровождаются драками, но причины возникновения противостояния не всегда лежат на поверхности. Об одном из таких случаев расскажет Мартин, фан «Сток Сити» из города Олдхэм.

В октябре 1995 года к нам в гости приехал «Ньюкасл» в рамках Кубка Лиги. Мы были к этому готовы и прочесывали город в поисках их фанов. В конце концов, мы узнали, в каком пабе они пьют, но не могли двинуться туда, так как за нами постоянно следовала полиция. Мы решили следовать на стадион и там узнали, что один из этих ублюдков избил нашу девушку. Более того, она получила несколько ножевых ранений.

Эта информация быстро распространилась среди наших парней, и было ощущение, что после матча начнется Третья мировая война. Парни «Сток Сити» нападали на противников повсюду по дороге на вокзал. Я слышал даже, что один из их автобусов был перевернут прямо на шоссе. Но я скажу вам, что если нам еще когда-нибудь предстоит с ними встретиться, все будет еще хуже. Оно дело драться с парнями, но нападение на беззащитных людей не должно оставаться безнаказанным.

Другой причиной столкновений может стать какой-нибудь неприятный эпизод из истории города или футбольного клуба. Фаны противника используют такие эпизоды, чтобы как можно сильнее: оскорбить оппонентов. Более других пострадал «Манчестер Юнайтед», чьим фанам приходилось слышать песни о мюнхенской авиакатастрофе [авиакатастрофа в 1968 году, в которой погиб тогдашний «МЮ»] практически на всех стадионах мира. Болельщики «Лидс Юнайтед» не раз слышали песни, героем которых был Йоркширский Потрошитель [Лидс — центр Йоркшира], серийный убийца, жертвами которого в семидесятые — восьмидесятые годы стали двенадцать местных проституток. Те, кто болеет за Шпоры, не раз слушали шипение, производимое фанами противника (имелось в виду, что они — жиды). Такие способы воздействия на противника всегда были популярны среди хулиганов. В 1998, когда «Челси» играли на выезде против «Лестер Сити», клуба, с которым у него была уже долгая история противостояния фанов, приезжие болельщики не раз в течение игры слышали песни о директоре клуба, разбившегося несколько недель назад во время полета на вертолете [имеется в виду Мэттью Хардинг]. Это взбесило фанов «Челси» и было одной из причин последующих беспорядков. Хулиганы используют любую мелочь, чтобы задеть противника не только физически, но и морально.

В следующем инциденте задействован, к сожалению, мой клуб! В августе 1998 года «Брэдфорд Сити» играл на Викарейдж Роуд. том, что тогда произошло, рассказал мне поклонник этого клуба Саймон X.

Я иногда задумываюсь о менталитете некоторых людей. Есть очень много вещей, которыми заниматься могут только идиоты. Кто может считать забавным игры со спичками рядом с бензином? Я отвечу. Мудак. А по поводу всех этих песен я могу сказать лишь одно — надеюсь, однажды я и мои парни встретимся с исполнителями.

56 человек погибли в том пожаре [речь идет о пожаре на стадионе в Брэдфорде в 1985 году, в котором погибло 56 человек]. У них были семьи и друзья. Такое нельзя забыть. Такое случалось раньше очень редко, мы слышали подобное только от трех клубов, а теперь одним из них стал «Уотфорд». И разве вас не называют «семейный клуб»? Ебанутая какая-то семейка.

Я точно не знаю, как именно все началось, и почему вы начали это петь, но вашим парням следует быть осторожнее, если они решат приехать к нам в гости.

Другой способ вывести из себя фанов соперника — это напомнить им о каком-нибудь прошлом инциденте, который закончился для них неудачно. Ярким примером этого является соперничество двух клубов, одно из самых продолжительных и кровавых в истории английского футбола. Забавно, но эти два клуба не из собственно Англии. Конечно же, это «Кардифф Сити» и «Суонси Сити» [оба клуба — из Уэльса]. Можно перечислить сотни инцидентов между их фанами. Они случались каждый год, но один стоит особняком, о нем знают все — это так называемая история о «купании на выезде».

Разговаривая с болельщиками обоих клубов, мне приходилось слышать десятки версий данного инцидента.

Основные факты, которые мне удалось установить, следующие. «Кардифф», как обычно, привезли в Суонси большой отряд, и эти парни устроили беспорядки в центре города. Фирма «Кардиффа» PVM (Pure Violence Mob) принимала, как обычно, в них активное участие. Но примерно 10 представителей этой фирмы по каким-то причинам ехали отдельно от основной части и решили прогуляться по приморскому побережью Суонси. К сожалению для них, они напоролись на огромный местный отряд. После недолгого сопротивления парни из PVM были вынуждены забежать в море по грудь, чтобы избежать контакта с оппонентами. Вместо того, чтобы следовать за ними, местные предпочли остаться на берегу и развлекались тем, что кидали в «купающихся» бутылки и камни, пока полиция не прибыла на побережье и не навела порядок.

Несмотря на то, что все схватки в тот день проходили с преимуществом «Кардиффа», в памяти у всех остался именно этот эпизод, который до сих пор дает возможность фанам Суонси издеваться над противниками и всегда добиваться нужного эффекта.

Такого рода эпизоды есть в истории противостояния практически группировок. У футбольных хулиганов очень хорошая память, и если что-то может использоваться для утверждения своих позиций, нет сомнений в том, что это будет использовано. Такие вещи очень раздражают и порождают новые всплески насилия. Вот почему я считаю, что история — это один из основных факторов, движущих футбольным насилием. То, что когда-то произошло, просто невозможно изменить.

Следующее письмо прислал один мои хороший знакомый, который, являясь фаном «Уотфорда», имеет странную симпатию «Халл Сити». Оно показывает, как действия толпы могут оставить след в истории не только фанатских группировок, но и футбольных клубов.

Это была последняя игра сезона 98/99, и «Суонси» была нужна только победа, чтобы попасть в плей-офф, несмотря на то, что они обыграли «Кэмбридж» несколько дней назад.

Ходили слухи, что из-за плохих погодных условий игру перенесут, но я не верил в это и в нужное время оказался у турникетов трибуны «Халл Сити».

Примерно в три часа дня ворота открыли, и мы узнали, что начало матча откладывается. Мы немного запаниковали, когда сказали, что без билетов никого не пропустят; я только утром вернулся из Бристоля, и билета у меня не было. К счастью, решено было пропустить всех, так как «Халлу» нужна была поддержка. Я прошел по детскому билету и через некоторое время, пройдя турникет, оказался на трибуне.

Через несколько минут после открытия ворот трибуна «Суонси» была заполнена, и было видно, что их парни хотят действовать. Те, кто сидел в ближнем к приезжим углу, около 3.30, минуя рекламные щиты, направились в сторону трибуны «Халла». Практически все рекламные щиты были сломаны, а металлические треугольники, которыми они крепились, были брошены в гостевой сектор. Некоторые из тех, на ком были цвета «Халла», сбегали вниз к ограждениям, но они были крепкими, и никто не смог их преодолеть. Несколько зонтов были брошены в нас, как копья, но примерно через 10 минут полицейские и стюарды установили порядок, и игра должна была вот-вот начаться.

К тому времени, как в матчах в других городах наступил перерыв, игра в Суонси только началась. Это значило, что к моменту окончания всех остальных матчей у нас только начнется второй тайм. У «Суонси» было то преимущество, что они точно знали, что им было нужно и, несмотря на давление с нашей стороны, они открыли счет примерно на тридцатой минуте, и произошел второй серьезный инцидент.

Все было хорошо спланировано, парни из Суонси точно знали, что делать. С разных сторон подтягивались все новые и новые группы парней. Один из них в течение всей игры показывал нам свою задницу, чем привлек внимание полиции и стюардов. Его скрутили незаметно, хотя желтые куртки [форма английских полицейских] были постоянно видны в их секторе.

Вскоре стало ясно, чем закончится игра. «Суонси» вел 2-0, и этот счет не изменился до конца. В конце игры случился третий инцидент, в котором принимало участие гораздо больше людей, и конца которому не было видно. Большинство из болельщиков «Халл Сити» хотели покинуть стадион, но их держали на трибунах «для их собственной безопасности». Незадолго до финального свистка я подошел к стюарду и спросил, могу ли уйти раньше других, ведь на мне была футболка «Уотфорда», а он после этого обвинил меня в организации беспорядков. В конце концов, что делал фан «Уотфорда» на трибуне «Халл Сити»? В результате меня вывели с трибуны на глазах у всех фанов «Суонси», которым не понравилось, что кто-то уходит раньше времени.

Я пришел к своей машине и уехал за мгновение до финального свистка и до очередной вспышки беспорядков. Меня пугало то, что, если результаты других матчей не будут устраивать «Суонси», игра не будет закончена. Атмосфера была такова, что судья без колебаний прервал бы игру, оставив окончательное решение за ФА. Он так старался помочь «Суонси», что вполне мог бы одеть их футболку с номером 12. К счастью, «Халлу» результат не был важен, но было все это просто отвратительно.

Хотя инциденты, которые влияют на результат матча — редкость для нашей страны, тем не менее они имеют место. В октябре 1997 года «Уотфорд» играл в гостях со злейшим врагом — «Лутоном» — и к перерыву вел 4-0. Наше преимущество было таким, что счет мог быть гораздо крупнее, если бы не один фактор: «Уотфорд» атаковал те ворота, за которыми находились фаны «Лутона». С каждым годом они становились все более и более агрессивными, и после игры арбитр признал, что не назначил в ворота «Лутона» очевидный пенальти, опасаясь, что после этого начнутся беспорядки. Когда команды вышли на второй тайм, потребовалось вмешательство полиции, чтобы успокоить фанов «Лутона». К счастью, все улеглось, а то мы уже начали волноваться, что игра будет прервана, и назначат переигровку.

Одной из причин того, что такие вещи происходят у нас в стране, является то, что клубы сами просят об этом своих болельщиков. Будь то матч чемпионата или плей-офф, тренеры в прессе просят толпу вести себя агрессивнее, создавая нужную атмосферу на стадионе. Но все знают, что такая агрессия будет исходить в основном от хулиганов, и атмосфера на игре будет наполнена ненавистью. Я считаю, что если мы агрессивно ведем себя на трибунах, эта агрессия никуда не исчезнет после того, как мы выйдем со стадиона. Такие вещи остаются безнаказанными, а говорят они лишь о том, что клубы прекрасно понимают, какой силой обладают футбольные фанаты.

Может случиться так, что фанатские фирмы в нашей стране станут просить что-то для себя в обмен на нужную клубу обстановку на какой-то конкретной игре. Что будет, если однажды лидер фирмы войдет в кабинет президента клуба и потребует для себя и своей фирмы бесплатные билеты или проезд на игру в обмен на отсутствие беспорядков на этой игре?

В Италии это в порядке вещей. Там Ultras обладают огромной силой, которую часто используют. Там никто не может вывесить транспарант на стадионе без разрешения лидеров (capi). Раньше Ultras выражали недовольство разными способами, включая нахождение на трибунах спиной к полю и просмотр матчей в полной тишине. А в некоторых случаях все бывает гораздо серьезнее. Несмотря на то, что любое общение с Ultras противозаконно, были случаи, когда отказ клуба предоставить фанам бесплатные билеты становился причиной крупных беспорядков. Были даже случаи, когда Ultras влияли на селекционную политику клуба, и к их мнению прислушивались, когда решали, стоит или не стоит покупать того или иного игрока. Пример этого — то, что сделали Ultras клуба «Верона» три года назад, когда распространился слух, что их клуб хочет подписать контракт с чернокожим иностранцем. На той же неделе около стадиона была установлена виселица, а в петле болтался черный манекен в клубной футболке. Стоит ли говорить, что контракт не был подписан.

К счастью, у нас в стране все совсем не так, и я сомневаюсь, что что-то может измениться. Сколько времени пройдет, прежде чем какие-то группы людей начнут думать о своей роли в создании такой атмосферы, и чего это будет стоить клубам? Лично я думаю, что случиться это может очень скоро, так как есть одна вещь, в обмен на которую фаны готовы на многое: билеты.

В большинстве клубов покупка билетов на домашние и гостевые игры — достаточно простой процесс. Сезонные абонементы — для домашних игр, а если вы хотите посещать выездные, вы просто идете в клуб и платите деньги. Но в Премьер-Лиге все не так просто. Распределение билетов путем жребия широко распространено в крупных клубах, и это не укрепляет верность болельщиков своему клубу. Если вы ходите на каждую игру в компании 20 человек, то есть шанс, что кто-то из вас вообще не попадет на стадион, не говоря уже о том, чтобы сидеть на трибуне вместе. Клубы, конечно, не очень волнуются о том, кому достаются билеты, пока за них платят, так же не волнуетесь вы и ваша фанатская фирма, пока можете купить билет. Но если это нарушить, кто знает, к чему это может привести? Хулиганы применяют насилие по отношению к другим клубам, так почему не сделать то же самое по отношению к своему? Особенно если их любимые клубы, или люди, которые в них работают, не делают ничего для фанов. А если это сработает один раз, это станет сигналом для других (а кто скажет, что этого еще не произошло?).

Если или, лучше сказать, когда футбол окажется в такой ситуации, у него возникнут серьезные проблемы. А это еще раз повторяет мою мысль: футбольное хулиганство существует, потому что ему дают такую возможность. А если ему позволяют существовать, некоторые люди будут полностью ему отдаваться, пока кто-то не предложит конструктивную идею о том, как это все остановить. Пока же нам не следует удивляться, как далеко футбольное хулиганство готово пойти.

Статьи в газетах во время Чемпионата Мира-98 во Франции, в которых сообщалось, что у людей, депортированных на родину за участие в беспорядках, «есть семьи и высокооплачиваемая работа», меня просто поражали. Такая наивность восхитительна. Футбольные хулиганы — вовсе необязательно с ног до головы покрытые татуировками нелюди. Это нормальные парни, живущие, в большинстве случаев, нормальной жизнью. Я общался со многими людьми, долгие годы занимавшимися футбольным насилием, и в повседневной жизни это обычные дружелюбные парни. На вопрос, почему они выбрали такое хобби, многие просто пожимали плечами или отвечали: «А почему бы и нет?» Что, разумеется, ни на какие вопросы не отвечает.

Но если внимательно изучить все исторические факты, то можно будет кое в чем разобраться. Например, что не люди принимают культуру хулиганства, а она принимает их. Так не бывает, что человеку вдруг начинает казаться, что беспорядки на футболе — это очень интересно; сначала человек идет на футбол, а то, как становится частью чего-то большего, чем просто игра, он зачастую вообще не замечает. А попробовав один раз, сделать шаг назад очень трудно — это я знаю по собственному опыту.

Основная причина этого состоит в том, что футбольное насилие дает интересные и захватывающие ощущения. Для тех, кто никогда не был частью этого, данное утверждение покажется чушью, но тем не менее, оно верно. Те, кто занимаются насилием, получают за десять минут столько острых ощущений, сколько некоторые люди не испытывают за всю жизнь. Я всегда утверждал и продолжаю утверждать, что футбольное хулиганство — это экстремальный вид спорта, и ему присущи все ощущения, которые испытывает человек, занимающийся, скажем, сноубордингом или прыжками с трамплина. Спуск по ледяной горе на доске способствует выделению в организм человека не больше адреналина, чем прогулка по улицам Суонси в день матча в компании 10-20 парней. Любой, кто делал это, скажет вам, что такие ощущения трудно получить где-либо еще. Но кое-какая разница между футбольным насилием и экстремальными видами спорта все-таки есть. Попробовав один раз, прыгун с трамплина во время всех последующих прыжков будет чувствовать снова и снова одно и то же, а для футбольного хулигана каждый матч — это абсолютно новые ощущения. Это делает хулиганство особенно привлекательным. Можно не принимать участия конкретно в драке, можно даже убежать, но это все равно дает человеку незабываемую смесь из страха, злости и восторга. Этот фактор является одним из главных и, поняв его, можно легко понять, почему люди занимаются футбольным насилием и почему так трудно остановиться, один раз попробовав. Даже сейчас, через много лет после моего последнего участия в драке, вместо того, чтобы смотреть новости о беспорядках, с отвращением покачивая головой, я в восторге вскакиваю с кресла. Абсолютно точно, что я не один такой. Сколько человек могут сказать, что беспорядки их оставляют равнодушными? Кто-то сказал мне, что футбольное насилие помогает им выжить, и я прекрасно понимаю, что именно он хотел этим сказать. Так почему вы ждете, что эти люди бросят заниматься хулиганством по своей воле?

Но вернемся к нашему первоначальному вопросу. Что же заставляет нормального человека, имеющего семью и приличную работу, в дни игр забывать обо всем этом и превращаться в, как любят говорить в прессе, «отморозка»? Практически всегда человек идет на это по своей воле и абсолютно осознанно. Следующее письмо мне прислал Пэт, фан «Челси», живущий в Уорчестере.

Когда я был ребенком и смотрел в новостях сюжеты о беспорядках, я думал, что этим очень весело заниматься, ведь никто не серьезно не страдает. Через некоторое время я увидел, что устроили фаны «Лидса» на стадионе Парк Де Пренс после поражения от «Баварии» в финале Кубка Чемпионов-75. На следующий день мы с друзьями обсуждали те события так, как будто сами были их непосредственными участниками.

Вы, наверное, сейчас думаете, что я родился в неблагополучной семье и у меня было трудное детство. Ничего подобного. У меня были прекрасные родители, и в детстве я совершенно не знал забот. Мы всегда жили за городом, и меня вполне можно было назвать деревенским парнем, но сам я думал о себе совершенно не так.

Я начал болеть за «Челси», потому что их окружала своеобразная фешенебельная аура, и потому, что они выиграли Кубок Кубков в 1971 году. К сожалению, когда мне было 13 лет, мы переехали из Ньюбери в самый скучный город из когда-либо существовавших на белом свете. Будучи новичком с южным акцентом, мне часто приходилось стоять за себя на улицах города.

Через какое-то время я познакомился с парнем, у которого было четыре старших брата, один из которых был фаном «Вест Брома». Часто мы видели его в компании других парней, обсуждающих поездки с «Альбион», и через некоторое время мы присоединились к ним.

Один из них занимался организацией поездок, и он как-то особенно привлекал меня. Он мог очень интересно рассказывать про драки, и мы всегда слушали его с интересом, хотя позже узнали, что боец из него никудышный. Чем больше мы ходили с ними, тем в большие неприятности попадали. Все началось с нескольких небольших столкновений, а закончилось тем, что мы не могли дождаться очередной субботы.

На следующий день после «акций» мы всегда обменивались впечатлениями, искренне полагая, что что-то из себя представляем. Лично мне очень нравилось, когда обсуждали то, что сделал лично я, а свои синяки и ссадины я показывал с таким видом, будто это были боевые награды.

Все изменилось в один прекрасный день в 1985 году, когда все мы сидели в пабе и смотрели документальный фильм про ICF. Мы все были просто в восторге от этих парней. Мы поняли, что они — совсем другая весовая категория. Через несколько месяцев «Вест Хэм» играл на Хоуторнс [стадион «Вест Бромвич Альбион»], и мы все пошли туда, прежде всего, для того, чтобы увидеть этих людей. События того дня кажутся странными, но тем не менее, они имели место.

Кто-то из нас отправился на игру на машинах, а я прямо на автобусе подъехал к стадиону. Мы договорились встретиться в пабе, чтобы потом найти в городе фанов «Вест Хэма». Долго искать нам не пришлось, и, хотя полиция пыталась контролировать все въезды в город, очень скоро весь он наполнился гостями. После нескольких кружек пива, необходимых, чтобы успокоить нервы, мы выдвинулись к стадиону. По пути один из парней в шутку бросил в меня подставку из-под пива, а после того, как я повернулся и послал его подальше, подошел полицейский и повел меня неизвестно куда под шутки и смех моих друзей. Я думал, что он просто врежет мне пару раз и отпустит на все четыре стороны, но вместо этого он с серьезным видом повел меня в сторону полицейского автобуса. Я решал попытаться убежать, что в результате мне и удалось сделать, но следует признать, что полицейский не стал принимать никаких усилий для того, чтобы меня догнать.

Когда мы заняли наши места на трибуне, то увидели, что много фанов «Вест Хэм» сидит всего несколькими рядами выше нас. Мы хотели как можно ближе увидеть этих парней из 1CF. На протяжении всей игры они кидали в нас монеты и много другого дерьма, которое мы с успехом возвращали им обратно. Один из моих друзей был арестован за то, что показывал средний палец, а это означало, что в машине освободилось одно место, которое я и решил занять.

После игры мы некоторое время шли за фанами «Вест Хэм», которые задирали всех встречных. Вдруг один из их фанов схватил меня за руку и несколько раз ударил, но кто-то смог вырвать меня, и мы поспешили удалиться.

Когда мы стояли на «островке» посредине шоссе, где собрались фаны «Вест Хэма», то увидели, что один из них идет прямо на нас с ножом в руке, крича при этом с лондонским акцентом: «Давайте, погнали, они сами этого хотят!», и, прежде, чем я успел что-либо сообразить, я получил сильнейший удар в лицо и упал на землю. Я свернулся в комок и получил еще несколько ударов по всему телу, а когда подумал, что все закончилось и открыл лицо, получил еще один сильный удар, после которого лишился нескольких зубов.

Выбираясь оттуда, мы видели на земле десятки лезвий и поняли, что очень легко отделались. В это время к нам подошли еще несколько парней и спросили, сколько времени. Мы просто прошли мимо, а они, к моему удивлению, отстали от нас. Видимо, они посчитали, что можно ограничиться тем, что я лишился большинства своих зубов.

Когда мы вернулись обратно в паб, мы рассказали друзьям о том, что с нами произошло. Я весь вечер пил пиво через соломинку, отчасти от боли, но больше для того, чтобы наш рассказ казался более эффектным. В тот день я понял гораздо больше, чем когда-либо раньше. Мы считали себя чем-то, но ICF показали, что они находятся на совсем другом уровне. Но еще я понял, что мне нравится внимание. Вскоре после этого я стал ездить с «Челси», и мне приходилось видеть гораздо более серьезные вещи.

Любой мужчина знает, что влияние, которое могут оказать на кого-то его друзья-фаны, огромно. Легко сказать 13-летнему парню, чтобы он держался подальше от беспорядков, но это далеко не так просто, если на выездной игре вспыхивает какой-нибудь инцидент. Кто регулярно посещал игры в семидесятые и восьмидесятые, когда беспорядки на трибунах были обычным делом, отлично знает, что из-за чувства страха или стремления «проявить себя» можно легко сделать что-то, чего делать не следовало бы — потому что каждый парень знает, что если он останется в стороне, когда дерутся его друзья, этого никогда не забудут. Если же, наоборот, ты не останешься в стороне, это также не сотрется из памяти.

Многие из нас легко вспомнят примеры чего-то подобного. Когда я вижу двух парней из Уотфорда, я сразу же вспоминаю два случая, которые произошли много лет назад. Один из них однажды пытался убежать от толпы, другой вышел на пустое место между нами и фанами «Лутона» на Кенилуорт Роуд, показывая им средний палец. Я никогда не общался с ними близко ни до, ни после, но когда я вижу их, то сразу вспоминаю эти эпизоды.

Сегодня хулиганов труднее узнать, но так же легко влиться в группу людей, которые ведут себя шумно и вызывающе, что для многих уже является привлекательным. В конце концов, многие ходят на футбол именно из-за такого рода деятельности. Провести день вместе с друзьями — неотъемлемая часть жизни футбольных фанов, такая же, как выезда и предматчевые «разминки» в пабах. Если вы ходите на игру один и ведете себя шумно, то вас, в конце концов, арестуют, но, если вы находитесь в компании, такого поведения от вас ждут. Принадлежность к группе фанов дает людям своеобразную анонимность, которая вдохновляет их на действия, оскорбительные для других, а иногда и на насилие; люди начинают вести себя в манере, не свойственной им в повседневной жизни. Они говорят одинаково, ведут себя одинаково и могут даже носить одинаковую одежду. Но чаще всего вне футбола их жизни совершенно не похожи. В свое время я был поражен разнообразием родов занятий людей, которые были вовлечены в футбольное насилие: врачи, страховые агенты, банкиры, рабочие, журналисты, полицейские, пожарники, директора фирм, таксисты и так далее. Я видел представителей всех этих профессий, вовлеченных в хулиганство, а слышал о гораздо большем. В последнее время в хулиганской среде были распространены слухи об участии некоторых знаменитостей в беспорядках. Я слышал о поп-звезде, который не только был знаком с членами одной группировки, но и участвовал время от времени в столкновениях.

В целом все это подтверждает факт, что многим людям нравится быть частью какого-то сообщества, а футбол — единственный источник такой возможности. Более того, фанатские фирмы обладают особой привлекательностью для людей вне фирмы. Это во многом объясняет привлекательность фирм для некоторых знаменитостей, которые хотят, чтобы их называли «парнями», и которых часто можно встретить в компании с известными хулиганами.

Для многих людей фанатские фирмы интересны потому, что они позволяют человеку жить своего рода «тайной» жизнью, о которой знает только он и такие же, как он. Чаще всего члены банд связаны только околофутбольной деятельностью, а в повседневной жизни могут не пересекаться вообще. Когда я сам был активным фаном, никто из моих коллег по работе и не подозревал о том, чем я занимался в свободное время. Все физические повреждения объяснялись многочисленными автокатастрофами или другими бытовыми неприятностями. Это было не потому, что я не мог рассказать им чего-то из-за занимаемой должности, которая требовала определенной репутации; я просто не хотел никому ничего рассказывать. То, что я делал за пределами работы, касалось только меня и больше никого (хотя я сомневаюсь, что военная полиция решила бы так же, если бы меня поймали за руку). Нечто подобное мне приходилось не раз слышать и от других фанов, и я всегда понимал, что они имели в виду.

Это может быть одной из причин того, зачем банды придумывают себе имена. Как только появляется имя, фанатская фирма превращается в организацию с более серьезными отношениями между ее участниками, чем просто товарищеские. Принадлежность к такой группе, как, например, Central Element, ничем не поможет вам на работе, но в околофутбольной среде она обеспечит вам уважение со стороны других фанов, а если быть до конца честным, вас просто будут бояться. Это еще одна сторона хулиганства, которая привлекает людей: хулиганы вселяют страх. Чувство, что вас боятся, может быть очень сильным. Нам всем нравится быть лучше и сильнее, чем человек рядом с нами.

В то время, как люди, даже далекие от футбола, слышали о Headhunters и ICF, такие фирмы, как Soul Crew, Five-0 и Naughty Forty не менее опасны, а известны в основном в кругу хулиганов. В течение нескольких лет я составлял список известных мне хулиганских фирм, который приведен в конце книги. Некоторые названия фирм, которые мне приходилось слышать впервые в жизни, заставляли меня усомниться либо в их репутации, либо вообще в существовании. В свой список я включил только те фирмы, которые либо знал сам, либо слышал о них из двух независимых источников. Нужно отметить, что многие из этих банд уже не существуют. Некоторые уже давно стали историей, хотя ясно, что многие просто взяли себе другое имя, несмотря на то, что люди в них остались те же (такая тактика направлена либо на избежание внимания со стороны полиции, либо способствует выходу банды на арену после чувствительного поражения). Некоторые банды просто стали частью других фирм; некоторые же, хотя таких и немного, прекратили свое существование в результате работы полиции. Следует добавить, что некоторые фирмы образовались уже после выхода в свет этой книги; новые банды появляются постоянно.

Также важно помнить, что у некоторых клубов больше чем одна фирма, хотя такая ситуация была шире распространена в ранние восьмидесятые, чем сегодня. Одной из главных причин этого было то, что фаны крупных клубов из разных районов чаще собирались вместе по территориальному признаку, чем составляли единое целое. Как я уже говорил, мой «Уотфорд» — яркий пример этого. У нас не было фирмы как таковой, а были просто небольшие группы парней. Мы все знали друг друга в лицо, но редко, даже скорее никогда, не ездили вместе, редко дрались вместе.

Но не каждый футбольный хулиган состоит или хочет состоять в фирме, будь она организованная или не очень. Более того, у многих клубов вообще нет фирм с названиями, но это далеко не значит, что у таких клубов, как «Джиллинхэм», «Борнмут» или «Уайкомб» нет хулиганов. Это значит лишь, что они либо не очень активны, либо действовали в течение короткого времени.

Точно так же, не каждый член фирмы обязательно является активным хулиганом. Большинство фанов «Бирмингем Сити», например, причисляют себя к Zulu Army, а хулиганят далеко не все. У клуба есть довольно большая группа активных хулиганов, которые называют себя Zulu Army, но очень большая часть болельщиков имеет к хулиганству такое же отношение, как, например, моя мать. В большей степени данное утверждение относится к «Арсеналу» и Gooners, в меньшей — к «Челси» и знаменитым Headhunters. Более того, многие хулиганы вообще сомневаются, существуют ли вообще последние именно как фирма. Тем не менее это имя стало синонимом таких терминов, как «футбольное насилие» и «Челси».

Стоит так же отметить, что не все эти банды хорошо организованы, во всяком случае, не в том смысле, в котором имеет в виду это слово пресса, влияя на общественное мнение. Многие из так называемых фанатских фирм — это просто группы парней, для которых организация означает выбор места, где они будут пить, и выбор транспорта, на котором они отправятся на следующий выезд. Для других организация означает, что все должны быть уверены, что если их фирме нужен результат на какой-то конкретной игре, они в состоянии сделать все, чтобы в назначенный день они смогут собрать столько людей, сколько необходимо, чтобы показать все, на что они способны. Для настоящих бойцов организация означает; лишь следующее: разработка маршрутов, планирование беспорядков вне стадионов и разработка способов «погнать» фирмы оппонентов в дни игр. Реальность состоит в том, что такие группы — количественно крайне небольшая часть фанов, но влияние, которое они оказывают, трудно переоценить. Именно такое их поведение, в конце концов, и порождает страх среди общественности и полиции.

Прежде всего, нужно помнить следующее: в каждой фирме есть люди, которые с удовольствием начнут беспорядки при первом удобном случае. Их может быть 2000, а может всего 20, но везде, где они появляются, возникают серьезные проблемы. А когда человек идет по улице с пробитой головой, ему все равно, били его «организованные» хулиганы или «неорганизованные». В обоих случаях голова будет болеть одинаково.

С возникновением имени у каждой фирмы связана какая-то история. Имена не появляются просто так. 657 Crew из Портсмута, например, получили свое название из-за того, что почти на все выезда отправлялись на поезде в 6-57 утра. Другим клубом, история возникновения фирмы с названием у которого меня заинтересовала, был «Норвич Сити». Как видно из приложения, у них было много фирм на протяжении многих лет, самая известная из которых — East End NCFC. Когда я впервые прочел это письмо, я счел его ерундой, но после встречи непосредственно с автором я убедился, что в нем содержатся реальные факты.

Первой фирмой, которую я узнал, была The Steins примерно в 1981 году, имеющая отношение к Norwich's Magnificent Seven Scooter Club. Я помню поездку в Ipshit [то есть Ipswich — Ипсвич, главные враги «Норвича»] Town в 1982 году, и это ни с чем нельзя сравнить. Мы стояли плечом к плечу на улицах перед игрой, на стадионе и после игры, большую часть времени скандируя «Ipswich, wherever you may be, we are the mental Stein army» [«Ипсвич, где бы вы ни были, помните, что Stein Army ждет вас»]. На ответной игре в апреле мы устроили беспорядки перед матчем на Кэрроу Роуд [стадион «Норвич Сити»] и оставили огромное «фирменное» граффити на трибуне Ривер Энд. Это быстро стало популярным, и следующим летом такие надписи появились по всему Норвичу. Некоторые из них сохранились и сегодня.

В то время у меня был друг, который был на пару лет старше меня и болел за Шпоры. В 1981 годуя с ним пошел на Чарити Шилд [английский Суперкубок], и все было абсолютно новым для меня. Более всего меня потрясли эти необычные футбольные фаны в джемперах Pringle и Lacoste, и стиль «casual» увлек меня.

Это было незадолго до того, как этот стиль стал популярен везде. Летом 1983 года одежда фирм Fila, Tacchini, Ellesse и Pringle была почти у каждого парня в нашем городе, и греческие торговцы продавали ее из передвижных вагончиков по субботам.

У нас было несколько небольших группировок. Назывались они, насколько я помню, С Squad и С Firm (они пили в пабах, названия которых начинались на букву С; С Squad были casuals, С Firm — скины), Little Chefs (названные так из-за инцидента на Little Chef-я там не был) и Trawlerment из Грэйт Ярмута.

Мы часто ездили в Химсби [городок на побережье], это рядом с Ярмутом, почти каждый уик-энд летом в 1983 и 1984, и почти всегда это заканчивалось шумными стычками.

Trawlerment вышли на пик своей активности в конце семидесятых — начале восьмидесятых годов. Мне следует подробнее на них остановиться, хотя я не очень хорошо знаю их — они предпочитали держаться в стороне. Я думаю, что немногие из них были такими уж ярыми фанатами «Норвича», а просто любили толпу и беспорядки. Они не были самым заметным отрядом, но они никогда ни от кого не прятались. Они все были старше нас, многие из них работали грузчиками и рыбаками. Они одевали на матчи желтые клеенчатые дождевики и желтые шапочки; я думаю, они делали это для того, чтобы выделиться. Ходили слухи, что они использовали рыбацкие сети для того, чтобы поймать вражеских фанов под железнодорожным мостом — должен признаться, что никогда не был свидетелем этого. Иногда на больших матчах такие дождевики видны и сегодня.

Другой рассказ о том, откуда у фирм появляются имена, прислал мне СВ., фан «Бристоль Роверc».

Все фаны «Роверc» известны как Gasheads [«газовщики»]. Это не какая-то определенная фирма, просто все нас зовут The Gas.

Это имя появилось в те времена, когда рядом со стадионом располагался газовый завод. На стадионе постоянно была мелкая водяная пыль из труб этого завода. Эта пыль везде остается ужасный запах газа — на волосах, на одежде и даже на коже; прекрасный запах, по которому мы все сегодня скучаем. The Shit получили имя грязных, вонючих Gasheads. Любые стычки в пабах в центре города начинались со слов: «Вы не могли бы повонять здесь газом?», после чего следовало фырканье. Это было так же естественно, как слова «Не найдется минутка, приятель?»

Мосле исчезновения завода фанам «Роверc» потребовалось нов имя. Мы стали использовать оскорбительное «вонючие Gasheads» качестве нового имени, чем очень гордились. Теперь мы известны как The Gas, и как The Pirates.

Быть членом хулиганской фирмы значит гораздо больше, чем быть просто членом банды. В хулиганском кругу среди фирм существует своя иерархия. Ясно, что всегда найдется кто-то, вокруг кого сформируется небольшой отряд, кто станет лидером, то есть будет лучшим бойцом, будет разговорчивее всех и, возможно, даже будет способен сохранять хладнокровие в любой ситуации. Но в более крупных и в более серьезных фирмах этот процесс не так прост.

Со временем лидеры превращаются в тех, кого полиция называет «King-Pins», а в народе они более известны как «Top Boys» или даже «Generals». ФА может считать этих людей врагом общества номер один, но именно этих людей больше всех уважают простые члены фирм, а иногда и равные им лидеры. Это те парни, которые никогда не побегут, а будут стоять и драться, и именно они организовывают беспорядки. Именно из таких людей формируется «хардкор», «фестлайн» и так далее. За ними следуют самое многочисленные представители фирм: те, кто с удовольствием примет участие драке, если силы равны или преимущество на их стороне, но считает себя очень важной частью фирмы. Последняя группа — это окружение, попутчики. Они не ставят перед собой цель непременно участвовать в насилии, а активность проявляют лишь тогда, когда преимущество на их стороне. Величина и статус каждой фирмы висит от процентного соотношения в ней всех этих групп.

Между фирмами существует своеобразный кодекс чести, который в какой-то степени определяет рамки позволяемого поведения. Например, если ваша группа подверглась атаке со стороны вражеской фирмы и вы потерпели поражение, вы не идете жаловаться в полицию, а просто отложите месть до следующей встречи. Именно так это и происходит. Но для многих тот факт, что существуют такие рамки поведения, только подсознательно усиливает их уверенность в том, что хулиганство — это всего лишь игра. Насилие как таковое может для них и не быть привлекательным, но действия вместе с другими хулиганами, которые тоже придерживаются определенных правил — это уже нечто другое; так могут считать те, кто дерется, и те, кто в результате этого страдает. Более того, многие из тех, кто вовлечен в насилие, не считают, что они делают что-то запрещенное, ведь среди футбольных фанов такой образ поведения никогда не считался чем-то криминальным.

Можно привести простое сравнение с вождением автомобиля в нетрезвом виде. Многие из нас либо сами когда-нибудь делали это, либо знакомы с кем-то, кто делал это, хотя все мы знаем, что это карается законом. Но, если мы видим человека, выходящего из паба, который явно перебрал, и садящегося за руль автомобиля, разве мы его остановим? Нет, потому что мы не считаем вождение в нетрезвом виде преступлением в полном смысле этого слова, а если кого-то на этом поймают, мы просто считаем, что парню не повезло. Но если он кого-то собьет в таком состоянии, мы все дружно осудим его и будем считать, что он совершил настоящее преступление. С хулиганством все абсолютно так же. Для многих он не является преступлением. Если мы знаем тех, кто занимается этим, разве мы их остановим? Скорее всего нет, мы просто мысленно назовем их «хулиганами». Реальность же такова, что хулиганство есть не что иное, как жестокое, заранее подготовленное преступление, но из-за безразличия к этому со стороны многих футбольных болельщиков хулиганы могут преспокойно заниматься своим делом, оправдывая свое поведение тем, что никому до этого нет дела. Возможность таким образом отвлечься от всего и привлекает в хулиганстве многих людей. Только когда они оказываются в суде, анонимность, которая у них была, исчезает, и люди понимают, что они издали и чем рисковали. Но суровая реальность состоит в том, что очень немногие из хулиганов когда-либо окажутся в суде. Они будут просто заниматься своим делом до тех пор, пока им не надоест или не придется оставить это занятие в связи с возрастом.

Говоря это, я имею в виду, что хулиганство не следует считать молодежной игрой. Да, есть очень много молодых парней, которые бегают, шумят и создают проблемы. Но еще есть и те, кому под 30, за 30 и даже 40, и они чаще всего опаснее всех остальных. Полиции труднее бороться с ними, потому что они лучше знают свои права и, так как они старше, они практически не бегают. Имея за спиной много лет, проведенных в уличных драках, они могут быть очень жестокими.

Два хороших примера этого совсем недавно попали ко мне. В июле 1999 года полиция объявила, что средний возраст восьми хулиганов, осужденных после беспорядков на игре «Бьюри» со «Стокпортом», был равен 31 году. Другой случай рассказал парень, который случайно пересекся с группой фанов «Миллуолла» где-то на севере. Ему было всего 19, и он сказал, что почти все парни из его фирмы, которых нельзя было назвать новичками, просто не Mori оказывать сопротивление людям, которые были старше, чем их родители.

Даже если некоторые люди не принимают участие в драках каждую неделю, они могут собираться на важные игры и считать се? неотъемлемой частью своей фирмы. О некоторых из них могут же быть сложены легенды. Среди хулиганов есть те, чьи имена значат для истории английского футбола не меньше, чем имена Боб Чарльтона или Джимми Гривза, и их уважают все их единомышленники.

Ясно, что все это только укрепляет «субботнюю культуру» и делает ее в некотором роде «узаконенной». В результате этого все новые и новые люди выходят на первые роли, и не видно возможностей разрушить этот замкнутый круг.