Доктор Хельмут Марко: За наследие школьного друга

"Слушай, Карл разбился". Один из самых старых школьных товарищей Йохена Риндта, которого они называли по его первому имени "Карл", тихо сказал это 5 сентября 1970 года около одной из кофеен в Граце подошедшему Хельмуту Марко. Окаменевший Хельмут развернулся, забрался в машину и уехал в направлении Оперного кольца. Несколько дней его никто не видел. Как сильно потрясла и его потеря друга детства, стало ясно из нескольких дней, которые я позднее провел у него в Радегунде.

Но Марко уже решил бороться за наследие Йохена. Как бы то ни было, на 1971 год его уже пригласил в свою команду Формулы II друг, с которым он прожил бурные, но прекрасные годы, постоянно приправленные суровой конкуренцией. Йохен еще и консультировал его, какие нити задействовать, чтобы реализовать карьеру. И как это делать дипломатично. Сегодня понятно, что Марко многому научился.

Его гоночную премьеру они отпраздновали вместе в штирийской горной гонке 1961 года. Йохен - на Simca, Хельмут - на Steyr-Puch. Потом Марко изучал право. Попутно у него были проблемы по военной части, поскольку он потерял доверенность, будучи назначенным курьером по секретным поручениям. Ученую степень доктора права он получил в 1967 году. Точную дату не помнит, но "это было за два дня до гонки Формулы V в Лангенлебарне; я пришел вторым". Он вызвал раздражение в университете Граца, поскольку неожиданно покинул выпускной праздник.

Затем "господин советник" присуждал в суде Граца трехдневные аресты либо денежные штрафы, выносил приговоры при дорожных правонарушениях и работал за 1500 шиллингов в месяц. "Это было хорошей часовой оплатой, поскольку я по полдня говорил по телефону касательно своих выступлений в гонках". Он уже знал, что не закопает свою жизнь между обложками папок для бумаг.

Продолжений юношеских приключений - диких скачек мотокросса на Щекле, которым Марко предается и сегодня, по возможности ежедневно - давно уже не хватало. Хельмут настоял на своем, несмотря на противодействие отца, который абсолютно ничего не желал слышать про гонки. Оба на протяжении лет не обменялись ни словом. Клиенты, которые сегодня приходят в отцовский магазин светильников и представляются "друзьями Хельмута", вынуждены платить полную цену. Скидки получает только тот, кто с Хельмутом не знаком.

Светловолосый, узкоплечий, в сидячем положении едва выглядывающий из-под стола Марко, всегда проявляющий интеллигентность, но по необходимости варьирующий шарм и твердость, является человеком со многими талантами. По желанию родителей он учился играть на флейте и фортепиано и забастовал лишь тогда, "когда меня хотели склонить еще и к игре на скрипке". И сегодня он мечтательно внимает классической музыке. Романтик. Он играет в настольный теннис и прежде всего в карты только на деньги - игрок. Он уже проводит шоу гоночных автомобилей - трезвый бизнесмен. И как стальной профи, он проявил себя, приняв участие в 1971 году в гонках прототипов (за Martini), 2-литровых спортивных машин (за Lola), стартах в Формуле II (за Lola), и кузовных гонках (за Ford Кельн).

"Раз я добиваюсь успехов, то неизбежно должен появиться и шанс в Формуле 1", - правильно подытожил Марко. За себя говорит то, что в Porsche 917 он часто мог по времени на тренировках держаться за такими звездами, как Родригез и Зифферт. Многие двери открылись после того, как он, выступая за Martini шестью годами позже Йохена, выиграл в 24 часах Ле-Мана, несмотря на значительные проблемы с машиной. Я позвонил Хельмуту сразу после его триумфа. Ему держали телефонную трубку около уха, настолько были сведены судорогой его руки.

Так, всего лишь после пяти гонок в монопостах Формул II и III, Марко первый раз сел в машину Формулы I на Нюрбургринге, который он первым из пилотов Формулы V прошел быстрее, чем за 10 минут. Но в этот раз он и одного круга не прошел.

Ускорение быстрее, чем у Porsche 917…чувствуешь весь вызов этого аппарата…Механически мозг Марко регистрировал впечатления от езды, когда старый мотор на участке "Hatzenbach" начал стучать - кончился бензин. В "Bergwerk, где я в кузовных гонках проколол шину", McLaren остановился. Марко наблюдал за своими будущими соперниками в скоростном правом повороте и отмечал, что "Сертиз и Визелль единственные из быстрых поднимают там ногу с педали газа".

Когда мимо проезжал Джеки Стюарт, Марко помахал ему. Остаток круга понадобился Джеки, чтобы поразмышлять над тем, кто бы это мог быть? "Желтая машина и гонщик-блондин? У нас же вроде нет блондинов?" Позже, в паддоке, Джеки говорил с австрийцем об этом. Марко ухмыльнулся: "Надеюсь, что в следующем году мое лицо будет Вам привычнее".

Луис Стэнли, который уже твердо пригласил Марко на гонку в Остеррайхринге, внушает всем, что хотел бы отказаться от старта на "Ринге", поскольку он на старом McLaren и без того "вынужден быть в задних рядах или идти на повышенный риск". А в это время команда Tyrrell все еще смеется над историей о самом быстром круге Стюарта. В то время как из баков супер-автомобиля Tyrrell откачивался бензин, чтобы удержать вес автомобиля минимальным для прохождения оптимального круга, Стюарт тренировался на запасной машине, которая, правда, остановилась на трассе из-за поломки коробки передач. Джеки удалось схватить мотоцикл и с отчаянной скоростью домчаться до боксов, чтобы взять другую машину. Ужу был готов клетчатый флаг, когда Стюарт показал сказочное время: 7:19,0.

Любитель Нюрбургринга Икс в субботу утром подошел совсем близко: 7:19,2. Наконец можно было увидеть Стюарта радостным, тем более что он знал: "Регаццони на прямых крутил мотор на 600 оборотов, а Андретти - на 400 оборотов больше, чем я. Так что после смены двигателя я могу стать еще быстрее". Ferrari смогла после ночной смены избавиться от каиновой печати Нюрбургринга - многократных ударов днищем. Lotus же, по всей видимости, нет, иначе Визелль не обломил бы боковой радиатор при "Bottoming". Но Рейне выдрал из сиденья лейкопластырь, чтобы закрепить радиатор прямо на трассе. А Штоммелен интересовался в отчаянии, на самом ли деле он "обсуживается на том же уровне" касательно материалов, поскольку его мотор серии 11 был хуже, чем агрегат серии 10 более раннего выпуска.

Goodyear со времени гонки в Зандвоорте придумала новую дождевую смесь, для тестов которой все лето в полной готовности простоял тестер Фрэнк Гарднер. Но английское лето так и прошло без дождей. Тем интенсивнее гонщики на Goodyear использовали для испытательных целей дождь в Айфеле в субботу после обеда. В стартовой решетке больше ничего не менялось: Стюарт и Икс в первом, Зифферт и Регаццони - во втором ряду, а ошибочно остановленный Петерсон после сбора подписей протеста командой March был возвращен в четвертый ряд. Lotus тоже подписала, что было очень по-дружески.

В субботу вечером Джеки Стюарт, поскольку так желает фирма "Elf", играет роль приятного гида для журналистов, подружившихся на время небольшого круга на автобусе по сильно измененному "зеленому аду Айфеля". Во втором автобусе сидит Франсуа Север. "Сколько человек в автобусе говорят по-английски?", - спрашивает меня Джеки и после "50-процентного" ответа выуживает микрофон. Он распускает перья: "Для говорящих по-шотландски", чем открывает новое, настоящее шоу Джеки Стюарта. На протяжении 22,9 км хитрый континентальный шотландец рассказывает о своих точках торможения и разгона, открывает секреты своей траектории, признается, на какие деревья он ориентируется, какие передачи использует при каком запасе горючего.

Джеки говорил, что в Adenauer Forst (2 передача) не видно масла; что в трех правых поворотах перед Wehrseifen можно выиграть две секунды; он показывает дерево, но которое он держит курс перед непросматриваемым Karussell; он называет вторым по значимости местом трассы комбинацию поворотов на подъеме перед Pflanzgarten. Его описание превращает круг по трассе в захватывающий детектив. Я его записал.

Стюарт показывает то место, где Хилл однажды потерял телекамеру, и связку, в которой у Брэбэма в 1969 году сломался радиусный рычаг. "Посмотрите туда, в лес. Тогда там еще не было отбойников, и вы можете только сказать вместе со мной: "Счастливчик Джек". А здесь Регаццони вчера снес два столба. Можете себе вообразить, где он был бы сейчас, если бы не смонтировали ограждения".

Джеки и сам испугался, когда увидел вынужденную посадку вертолета из-за возгорания ротора. Ему нужно было бы лететь на этом вертолете сегодня. Он не забывал издеваться над шофером автобуса, боровшимся с работавшим рывками сцеплением ("мы не на идеальной траектории, но здесь я и не пользуюсь никогда третьей передачей"), и, когда бедняга на мосте Adenauer откатывается назад, Стюарт охает: "Господи, да Север во втором автобусе нас сейчас обгонит".

Прежде чем выйти, Стюарт говорит сквозь бурные аплодисменты: "У меня к вам только одна просьба: не рассказывайте гонщикам Ferrari ничего из того, что я говорил". Позднее в ресторане у северной шпильки над открытым огнем вращались две свиных туши, а из громкоговорителя звучали сентиментальные мелодии типа "Candlelight Waltz" [прим.: вальс при свечах], так что окончательно становилось ясно: старая эпоха Нюрбургринга прошла. Началась новая эра, причем для Джеки безопасность теперь увеличилась на 400 процентов. "Потому что раньше здесь в этом смысле не было вообще ничего", - вздыхает он.

В воскресенье утром Денни Халм предлагал оставившему спорт Хансу Херрманну свой шлем: "Не хочешь поехать вместо меня?" Луис Стэнли, перекрывая шум мотора, кричал Зифферту в ухо: "Сегодня ты должен победить, потому что сегодня мой день рождения". В этот день был еще и швейцарский национальный праздник, о чем Йо и Клей вряд ли думали в то время. Уолтер Хайес стоял до последнего момента рядом с машиной Стюарта по стойке "смирно", как солдат в карауле. Кен Тирелл рассчитал запас топлива для Стюарта и Севера с очень малым запасом. "Не только для того, чтобы в общем сэкономить вес, но и как дополнительное преимущество на трамплинах".

Жаки Икс лидировал, но только два километра. Потом его прошел Стюарт, чтобы дальше бросить вызов не сопернику, а только усложнившемуся из-за следов масла на асфальте Нюрбургрингу. Сзади Икс мобилизовал весь кураж, видя Стюарта все дальше уходящим за горизонт. Ничто не парализует волю преследователя так, как вид все уменьшающегося автомобиля лидера. На участке Wippermann Икс, которого никогда ранее нельзя было упрекнуть в водительских ошибках, вылетает с трассы, делает несколько оборотов, теряет батарею и повреждает заднюю подвеску.

"Только на Нюрбургринге", - признался Икс, - "я понял, что чемпионат окончательно проигран". Он сел в свой BMW и покинул Айфель быстро и тихо.

Регаццони и Зифферт интуитивно снизили темп, когда Икс вылетел с трассы. Это помогло Стюарту увеличить отрыв, а также облегчило погоню плохо стартовавшему Северу. Регаццони удалось пройти без помех только два следующих километра, потом его развернуло в Pflanzgarten, что привело ко времени второго круга с приключениями - 7:42. "Веселое время", - как пришло в голову Пэт Сертиз.

Из трио Зифферт-Регаццони-Север выбывает Зеппи, из-за вновь ослабшего крепления катушки зажигания и проблем с передними тормозами.

"Икс и Регаццони, c'etait dur, это было жестко", - сказал Зифферт, отряхнул руки и сказал вспотевшему имениннику Стэнли: "Так что теперь я должен победить для Вас в следующем Гран-при". А следующий состоится в Цельтвеге.

Регаццони потерял в лице Зифферта одного противника, но приобрел двоих: снижающаяся из-за поломки выпускной трубы мощность мотора и сохранившиеся, несмотря на новый каркас, вибрации, возникавшие, правда, только на подъемах, при полном ускорении. Север не хотел получить второе место "в наследство", он должен был его завоевать. Следовательно, он грозил Регаццони кулаком до тех пор, пока Клей не освободил траекторию для обгона. Петерсон получил "привет" от неровностей трассы - облицовка радиатора сломалась, нужно было заехать в боксы, чтобы ее оторвать, что отбросило Ронни на 5-е место, позади Андретти. Марио заметил, что амортизаторы были слишком мягкими, и прилагал все усилия, чтобы быть оптимально быстрым и "при этом не вылететь с трассы". У Фиттипальди вытекло все масло, его следы можно было найти на радиаторе, шлеме, даже на обтекателе воздухозаборника преследовавшего, но скоро сдавшегося Шенкена. Наоборот, Сертиз жаловался, что Шенкен "поднимает столько земли и мусора, что они попадают мне в кокпит и блокируют дроссельную заслонку".

Еще хуже обстояли дела у Штоммелена, партнера Джона, о "хождении по мукам" которого публика и не подозревала. "Хуже всего - люди на краю трассы, которые подхлестывали меня". А Рольф становился все медленнее. Чем больше пустел бензобак, тем более нервным становился TS9. Много раз уроженец Кельна "едва не вылетел". Перед каждым поворотом он испытывал страх при торможении, но остановился только после 10-го круга - и был послан обратно Гевином Фрю. С мыслью "лучше десятым, чем в отбойнике или мертвым", Штоммелен ехал через страдания, свою"самую тяжелую, плохую и страшную гонку" до конца.

Избежавший проблем Стюарт ни много, ни мало, а семь раз улучшал рекордное время круга, пока его не превзошел Север, показав 7:20,1. С 4-го круга Стюарт шел, не превышая 9500 об/мин. Однако, только-только, как Тирелл подготовил свой сигнал "9000", Джеки услышал сзади неладное: "шум мотора стал вдруг слышим гораздо громче, чем обычно. Я уже испугался: вот, довел отрыв до 40 секунд, и теперь сломается машина". Однако через несколько секунд Джеки с облегчением понял, что мотор в порядке. Просто из уха выпала защитная затычка Oropax. Если бы ему не надо было внимательно смотреть за следами масла, то Джеки охотно бы улыбался себе в зеркало заднего вида. Вторая в истории двойная победа Tyrrell была гарантирована. Снова на сцене Формулы 1 играет "Полный триумф".

Третий, Регаццони, после победного праздника бросил свой кубок в распахнутые руки Форгьери. Потом боксы Ferrari занавесили, но через щелочку были слышны возбужденные голоса. "Во времена кризиса", - говорил мне Тирелл, "самое тяжелое, сплотить команду, а я понимаю, что Икс сбежал. Напротив, общее празднование победы - самое простое дело в мире".

Стюарт и Север перебрались в транспортер Tyrrell и выглядели совсем не высокомерно, а скорее, как мужчины, выполнившие свою работу на день. Стюарт, на сей раз одетый в черное, весело напевал: "Женева… милый дом", радовался "домашним каникулам", жене и детям. Он забрался в частный вертолет, который доставил его до кельнского аэропорта, и ускользнул из "зеленого ада" так же быстро, как справился с ним, во второй раз с победой, начиная с 1968 года. То, что не он, а Север - теперь держатель нового рекорда круга, Джеки узнал только из газет.

Икс, должно быть, уже сидел в самолете на Брюссель, поэтому наиболее удрученным гонщиком, остававшимся на "Ринге", был Рольф Штоммелен. Он растерянно сидел на корточках в транспортере. Я еще никогда не видел его таким разбитым, почти больным от разочарования. И это именно здесь, на Нюрбургринге, где на прототипах Рольф часто показывал, как быстро он может ездить, где он в 1969 году, в своей премьерной гонке на монопостах, отважно пересек финишную черту на горящем Lotus Формулы II Риндта.