Монца: Коронация

Эти сентябрьские недели Эмерсона Фиттипальди могли бы стать неплохим сценарием для фильма со всеми составляющими: отчаяньем, бессилием, робкой надеждой, снова отчаяньем и сказочным счастливым концом. Но пока что Чепмен и Уорр решили, не очень доверяя официальным лицам, послать в Монцу только один John Player Special. На всякий случай в Шармоне расположили второй транспортер с запасной машиной для Эмерсона: это достаточно близко к итальянской границе.

В среду, в десяти километрах от Милана у транспортера номер 1 лопнула шина. Тяжелый грузовик свалился в ущелье, перевернулся, одного из механиков выкинуло через лобовое стекло и он получил тяжелые ранения. "Но еще до приезда скорой помощи остальные механики поняли, что моя гоночная машина получила серьезные повреждения", - рассказал Эмерсон. Шасси было пробито одним из болтов. После этого в путь немедленно тронулся транспортер номер 2 из Шармоне.

В королевском, но при этом мрачном, парке Монцы Фиттипальди узнал следующую плохую новость: к концу сезона Firestone уходит из автоспорта, чтобы в будущем экономить по два миллиона долларов в год. Буквально "с сегодня на завтра" было прекращено производство гоночных шин. Lotus, Ferrari и Surtees не знали, что им делать, но так же как и шеф Goodyear Эд Александер, продолжали надеяться, что от этого решения все же откажутся. "Мне нужны Firestone чтобы их побеждать", - сказал Эд.

Монца - гонка последних сентябрьских дней: как и каждый сентябрь, не только место обмена слухами, но и место оглашения самых сенсационных переходов гонщиков на следующий сезон. Один переход уже стал реальностью: Ронни Петерсон - из March в Lotus. Это желание Чепмен не мог осуществить с 1971 года. Но 3 июля 1972 г. Ронни подписал предварительный договор, который приковал его к Lotus, но оставлял за Чепменом право отказаться до конца августа. "Это просто бумажка, которая нужна Чепмену, чтобы было что показать своим спонсорам". Мосли перепугался, когда увидел этот документ и даже подключил адвокатов, тем более, что Петерсон вдруг захотел остаться в March. Потом Ронни еще раз встретился с представителями Lotus, "потому что хотел отказать лично". В лондонском отеле "Эксэльсиор" Питер Уорр с 19 до 24 часов без перерыва говорил. После этого Ронни принял решение в пользу Lotus и позвонил Мосли: "Мне очень жаль".

Уже вскоре Мосли рассказывал: "Уход Ронни - это не так плохо, как все думают" и подверг шведа специальному испытанию на прочность. Каждый раз, когда Ронни жаловался на атмосферу и циничные речи, Макс ему улыбался: "Это подход Чепмена. Я только хочу, чтобы ты вовремя привык к тому, что тебя ожидает в Lotus в ближайшие два года". Ронни будет получать столько же денег, как и в March. "Lotus предлагает не большие деньги, но зато больший шанс", - сказал он мне.

Еще в Цельтвеге Ронни записал на бумажках названия всех пяти команд, которые "делали ему глазки" и вытянул одну из них из шляпы (по воле случая это оказалась BRM). А Карлосу Паче было ясно: "Мне нужен мотор Ford, тогда я всегда буду среди лучших. С V12 слишком много риска". Поэтому Сертиз заполучил Паче относительно легко.

"Если можно будет купить Петерсона и Регаццони, то BRM должна будет заполучить хотя бы одного из них", - давно уже предсказывал Стюарт. Регаццони откровенно предлагал себя как человека, способного только своими усилиями вырвать павшую духом команду из летаргии и погнать вперед всю BRM (как это делали Родригез и Зифферт). "Марко мог бы стать первым номером нашей команды", - с сожалением сказал Парнелл, - "а Бельтуа так никогда им не стал, кроме как в Монте-Карло". Когда кто-то саркастически заметил, что у BRM пять самых быстрых таксистов в мире, Парнелл покровительственно похлопал его по плечу: "Точно. Но тот, кто станет лидером нашей команды в 1973 году, может запросить сколько захочет". По словам Луиса Стэнли, он должен уметь только одно: бороться! Первые переговоры между Стэнли и Регаццони переводились друзьями из Marlboro. И как раньше упорный Зифферт, Регаццони добился от BRM принятия своих денежных условий. На вопрос, сколько машин придется ему построить для Регаццони, Стэнли нашел что ответить: "Пусть лучше машину разбивают, стартуя из первого, а не из последнего стартового ряда. Раньше последнее случалось достаточно часто".

В ночь на субботу в темном паддоке Монцы, на переднем сиденье черного Mercedes 600 Стенли, Регаццони добился договора на своих условиях. В воскресенье перед стартом он его подписал. Позже Редман отказался от предложения BRM на 6000 фунтов, а Генли обиделся на предложенные ему 3000: "За эти деньги я лучше буду работать на заправке".

То, что у BRM были проблемы и в Монце, никого не удивило, равно как и то, что быстрейшими в пятницу были именно те два пилота, которые еще могли теоретически отобрать у Фиттипальди титул: Стюарт и Халм - единственные, показавшие время быстрее, чем 1:36. "Джеки и Денни просто хотят меня напугать", - смеялся Эмерсон, - "Но у меня в резерве еще остался новенький мотор". Механики Lotus, невыспавшиеся, с серыми лицами, уже почти засыпали на ходу, но все же сменили за ночь мотор.

На этот раз самые интересные картины в Монце можно было наблюдать не во время погонь в аэродинамической тени, а в обеих шиканах: после боксов и в "Курва дель валоне". Там даже Стюарт однажды поехал прямо, а у Петерсона отлетело заднее правое колесо. "Я как раз обогнал Регаццони…", - начал в боксах Ронни описание своей аварии, слушатели тут же насторожились: ага. Но Клея, которого, по словам Штапперта, просто притягивают аварии, на этот раз и близко не было, когда разбился Ронни: в тот момент он с лопнувшей шиной медленно тащился в боксы.

Ронни быстро переоделся, схватил фотоаппарат, отправился в боксы Lotus и принялся щелкать затвором: Чепмен в бело-розовой рубашке поло с капитанской фуражкой - такой же подходящий объект, как и заднее антикрыло Lotus 72, на котором уже красовались четыре наклейки: первый в Хараме, Невилле, Брэндс Хэтч и Цельтвеге, как можно было прочесть между лавровых венков. Но мотор звучал слегка грубовато, поэтому механики поменяли свечи и провели в субботу ночью некоторые изменения в подвеске. Механики Стюарта сменили коробку передач, но им не хватило времени заменить барахливший мотор в запасной машине на новый. "Впервые за много лет у Джеки на старте не было готовой запасной машины", - вспоминал механик Роланд, - "Надеюсь, это не плохой знак".

На тренировке в воскресенье утром у Джеки проблем не было, зато у Фиттипальди их было полно: "Хотя мотор работает отлично, но тормоза ужасно вибрируют". Представитель Girling посоветовал поменять передние тормозные диски: долгая и сложная работа для Эдди и его команды. За 30 минут до старта машины вывели из паддока на старт. "У сцепления зазор больше, чем обычно", - обеспокоенно заметил Стюарт, в то время как Чепмен отвел Фиттипальди в сторонку: "Пожалуйста не беспокойся, Эмерсон, но мы только что нашли трещину у тебя в бензобаке". Эмерсон побледнел, "потому что знал, что невозможно поменять бензобак за 30 минут". Но ребята из Lotus очередной раз выиграли гонку против стрелки часов. Сузи Фиттипальди сунула в руку Эмерсону телеграмму от Пеле: "Завоюй сегодня своей победой первый из трех чемпионский титулов, так же как и я. Твой Пеле", - прочел Эмерсон.

Стартовали по левой стороне трассы, в преисподней из пыли и грязи. "Вокруг меня вдруг стало темно, как будто наступила ночь", - поеживаясь, вспоминал Лауда. В восьми рядах перед Ники Стюарт пережил "один из самых страшных моментов в своей жизни": на старте заклинило сцепление, Tyrrell тронулся со скоростью улитки, а стартовавшие из последних рядов машины к этому моменту уже разогнались до 200 км/ч. Джеки забился поглубже в кокпит, "каждую секунду ожидая удара". BRM Генли на волосок проскочила мимо Tyrrell, которого тот заметил в самый последний момент. Лауда как раз раздумывал над тем, "ехать ли осторожно или слепо на полном газу в тучу пыли", когда заметил перед собой тень: беспомощного Стюарта. Просто чудом Ники и остальная часть пелетона проскочили мимо чемпиона мира, к титулу которого в этот момент уже прибавилась приставка "экс". Для Джеки Монца закончилась. "Зрители-партизаны" на трибунах разразились аплодисментами, когда вперед вырвались две Ferrari: быстрейшие на тренировке Икс и Регаццони. Но это уже был не тот "правильный" Регаццони 1970 года, который, несмотря ни на что, прикрывал своего первого номера и вежливо оставался сзади - теперь это был голодный до борьбы Клей, который ожесточенно разыгрывал свои собственные карты. Фиттипальди хотя и не уступал по скорости Ferrari, но зато уступал по ускорению. И все же сигнал из боксов "STEW OUT", который после четырех кругов показал ему Чепмен, утешал. На 13-м кругу Икса слегка вынесло из "Параболики", Регаццони обошел Жаки и возглавил гонку. За ним следовали Икс и Фиттипальди - потом с небольшим отставанием Эймон, Хэйлвуд и Халм. Но для Клея солнце светило всего лишь три круга, пока Карлос Паче не остановился прямо посреди шиканы, но после толчка маршала смог поехать дальше. Везде появились желтые флаги, чтобы предупредить лидирующую группу. "Мы все убрали ногу с педали газа, кроме Клея", - сказал мне Икс. Паче увидел Регаццони в зеркалах, и, едучи только на зажигании, прижался к левому внешнему краю шиканы, задним колесом на перебрике, чтобы уступить место. Ferrari уже почти проехала мимо, но зацепилась левым задним колесом за переднее Паче, развернулась… и загорелась. Но еще до появления пожарных Регаццони сам освободился и со смешанными чувствами направился в боксы: наполовину злясь, наполовину осознавая собственную вину. "Tutto bene", - ухмыльнулся он Робу Уокеру и сказал: "Паче не виноват - но его не следовало толкать". Уильямс тоже признал вину маршала: "И все это стоило мне денег".

Эймон потерял третье место из-за проблем с тормозами, а впереди Фиттипальди, как тень, следовал за лидирующим Иксом. Оба знали, что их шины становились слишком горячими и, возможно, не выдержат, то есть их следовало поберечь для финишной схватки. Фиттипальди заметил, что "Жаки и я одновременно становились быстрее или медленнее". Дважды Эмерсон пытался обойти Икса на торможении во второй шикане, но потом "был бы доволен и вторым местом". Очередная серия дуэлей Икс-Фиттипальди после Харамы и Брэндс Хэтч. И снова Эмерсон оказался более удачливым, потому что за 10 кругов до конца к нему без борьбы перешло лидерство: из-за отказавшей электрики Икс медленно прикатился в боксы и с улыбкой вылез. Когда толстый механик Ferrari залез под машину, внезапно взорвался бортовой огнетушитель. Сзади Фиттипальди больше не грозила опасность: Хэйлвуд потерял свой воздухозаборник и все равно обошел McLaren Халма и Ревсона, за ними следовал едущий без тормозов Хилл и Гетин.

Так Фиттипальди добился победы, принесшей ему чемпионский титул, самым убедительным способом: пришел, увидел, победил. Финишный флаг стал матчболом "но только теперь я понял, что выиграл гонку. А с ней и чемпионат", сказал Эмерсон. Мария-Хелена так же отреагировала в тот момент, когда сменила Хелен Стюарт на посту первой леди Формулы 1. "Несмотря на то, что он был близок к этому, несмотря на то, что все было очень вероятно - для меня наступивший триумф стал большим сюрпризом. Но поверь мне, ничего не изменится. Разве что теперь я буду гордиться Эмерсоном еще в сто тысяч раз больше, чем раньше", - сказала мне жена нового чемпиона мира. Чепмен со слезами на глазах выдал: "Поздравляю!" Эмерсон ответил: "Спасибо, тебе и всей команде".

Остаток дня прошел в полном сумбуре. В раю для воров - Монце у Фиттипальди украли защиту для лица. Эмерсон сбежал от церемонии награждения в транспортер, я последовал за ним и смог стать свидетелем его первого получаса в качестве чемпиона мира - в то время как снаружи толпы Монцы, как волны, обтекали транспортер и грозили его перевернуть. Эмерсон сидел перед маленьким чайным столиком, бразильский флаг с слоганом "Ordem et Progresso" на коленях, жевал сандвич и постоянно подливал из огромной бутылки "Noel et Chandon": самое позднее после Брэндс Хэтч Фиттипальди полюбил шампанское, хотя раньше только делал пару обязательных глотков.

"Я очень счастлив", - сказал он мне, - "не так, чтобы мне хотелось перевернуть весь мир: скорее просто доволен тем, что сделал. И как ни странно, я совсем не устал".

Чепмен обнял своего четвертого чемпиона мира после Кларка, Хилла и Риндта. Для своих соотечественников, которые пробились к транспортеру и вошли одинаково, как заклинание, бормоча "Campeone do mondo", он стал первым для Бразилии и первым южноамериканцем после Фанхио. Но для своих родителей, для Марии-Хелены, он просто чемпион, который так уверенно и ярко победил в объединяющем весь мир приключении сезона Гран-при самых рискованных и сильных соперников в мире спорта. И таким молодым, как никто до него. Мария-Хелена гордо носит синий свитер Фиттипальди. "Поцелуйтесь", -попросил фоторепортер Девид Фиппс. Его вспышка прорвала сумерки транспортера, и Эмерсон невинно улыбнулся: "Это хорошее оправдание". У матери Фиттипальди, светловолосой, очень хорошо выглядящей дамы в бежевом дорожном костюме, почти не было времени поговорить со своим сыном. Их прервал представитель Lotus: "Эмерсон, снаружи стоит агент Reuters, которому нужны твои первые слова в качестве чемпиона мира". Эмерсон в очередной раз сказал одно и то же предложение: "Я очень доволен, очень-очень счастлив и еще не все понял: возможно, завтра".

Человек из Lotus ушел, но тут же вернулся: "Агент говорит ему этого мало". Эмерсон на это: "Тогда просто скажи ему, что я дарю свой кубок бразильскому народу… потому что знаю - дома сейчас карнавал". Для 90-миллионого народа, половина которого моложе Эмерсона (25 лет), он - новый национальный герой. Даже президент Медичи смотрит гонки Фиттипальди по телевизору. Я подсчитал, для Эмерсона, имеющего уже 61 очко, есть все шансы побить рекорд Джима Кларка с 63-я. "Неужели?", - с сомнением спросил Эмерсон. Но Питер Уорр немедленно согласно закивал и изобразил недовольство: "Значит, нам по-прежнему нужны три очка. Видишь Эмерсон, ты для нас недостаточно хорошо работаешь".

Он хорошо работал весь год. Вытеснил из сознания поломки подвески в начале сезона, но, по собственному признанию, ему повезло. "На сто процентов достойный и заслуженный чемпион мира", - галантно и под аплодисменты передал Стюарт свою корону наследнику престола, - "но и вся команда работала идеально. Организация, машина, пилот, все было на своем месте". Ронни Петерсон считает: "На 50 процентов чемпионом стал Эмерсон, на 50 процентов Lotus". Но таких слов следует ожидать от человека, который переходит в Lotus. "Фиттипальди - это гонщик, который ездит чисто, никогда не разворачивается и всегда остается на трассе", - охарактеризовал его Хилл, в то время как Халм сказал: "В этом бизнесе тебе либо везет, либо нет. У Фиттипальди за весь год не было проблем с шинами или мотором". Так и есть, но, без сомнения, это частично заслуга хорошего стиля вождения Фиттипальди, его умения менять тактику и шестого чувства к развитию гонки. Доказательство: у Уокера шины лопались четыре раза.

Монца стала для Фиттипальди всего лишь 25-м Гран-при. Включая гонку-коронацию, Эмерсон при 25 стартах сходил только семь раз, и 18 раз доезжал до цели. Его доля в достижении финиша составляет 72 процента, это лучше чем у Фанхио (70,7 процентов) или Кларка (65,3 процента).

Этот "надежный" гонщик Фиттипальди, который с удивительной скоростью учит новые трассы, отказывается у себя дома садиться в такси. "В Бразилии ездить с таксистом опасно для жизни", - говорит он. Некоторые называют Эмерсона из-за его слегка выступающих вперед зубов "пираньей", имея в виду острозубую хищную рыбу. Но по характеру Эмерсон - полная этому противоположность. "Для друга он снимет последнюю рубашку и подарит ему", - считает Ники Лауда. И я хорошо помню, как одна из подруг гонщиков сказала в конце 1971 года: "У Эмерсона достаточно таланта, чтобы сделать супер-карьеру. Но ему не хватает жестокости и твердости, необходимой гонщику-профессионалу. Я думаю, он просто слишком хороший парень".

Таким был Эмерсон всегда: честные карие глаза, открытая мальчишеская улыбка, дружелюбно-свободная манера общения, постоянная похвала машине ("it's fantastic"), полное уважение к соперникам. И став чемпионом, он не изменится, оставшись верным своему, скорее консервативному, вкусу в одежде и стиле жизни. И скорее всего, он по-прежнему будет сражаться со временем, "хотя я и ставлю свои часы на четверть часа вперед, я все равно везде опаздываю". За исключением гонок, но и там Эмерсон, которому перед Гран-при требуется обычно от десяти до двенадцати часов сна, доводит своего шефа до белого каления. "Посмотри на мои седые волосы", - сказал ему Чепмен в прошлом году, - "парочкой из них я обязан тебе". Мария-Хелена считает: "Если и существует гонщик, который перед стартом действительно остается спокоен и расслаблен, то это Эмерсон". Сам же он сказал мне только: "Я мог бы разговаривать до последней минуты перед стартом, но было бы все же лучше подумать о погоде, о том как пройдет первый поворот и так далее. Но я спокоен и чувствую это".

Когда Фиттипальди попросили посетить мероприятие для детей-инвалидов, Эмерсон немедленно согласился, но в оговоренное время - восемь часов вечера - его не было. "Ну конечно", - сказал кто-то, - "теперь он чемпион…". Но Дитер Штапперт обьяснил: "если бы вы сказали, что начало в семь часов, он был бы здесь в восемь". И действительно, Эмерсон пришел в девять. При этом непунктуальность не является частью его характера, а только его следствием: Эмерсон никому не отказывает, не делает никому больно, любит со всеми поговорить - поэтому и получается, что на следующую встречу он опаздывает.

В четвертый раз чемпион мира живет на Женевском озере. И в четвертый же раз он при этом не швейцарец. Мировая пресса приступила к штурму семейного дома в Луни, недалеко от Лозанны: многие явились без предупреждения, но никто не ушел с пустыми руками. Хотя теперь Фиттипальди пришлось изменить стиль жизни: почти не осталось времени на прогулки в лесу с братом Уильсоном или на новое хобби - постройку моделей самолетов. Когда один журнал пожелал купить у него первые свободные от гонок выходные в качестве чемпиона, Мария-Хелена отказалась: "Даже за миллион". Жена Фиттипальди никогда не возражала против того, чтобы Эмерсон участвовал в гонках "но их не должно быть слишком много. Посмотри на Петерсона и Шенкена. С тех пор как они участвуют в гонках спортпрототипов, их лица ввалились. Я же хочу сохранить своего веселого, радостного мужа… и я не хочу, чтобы Эмерсон заплатил такую же цену, как Стюарт, своим желудком".

Джеки почти трогательно помог Эмерсону привести в порядок свою общественную жизнь: переплетение рекламных договоров, деньги и фанатов. Хелен Стюарт дала Марии-Хелене несколько ценных советов и позже рассказала Прицилле Фиппс: "Если хочешь, напиши это в своей книге о Фиттипальди - я думала что мне сто лет, когда давала советы Марии-Хелене и слушала, как Джеки тихо говорил с Эмерсоном". Уважение взаимное.

У Джеки достаточно юмора, чтобы сказать: "До 31 декабря я все еще чемпион", но он и достаточно тщеславен, чтобы победить нового чемпиона, "потому что я снова должен выигрывать гонки". Перед заокеанскими этапами сезона в Моспорте и Уоткинс Глене по североамериканским журналам прошла волна материалов о Стюарте. "Toronto Star" сравнила положение Джеки с лишенным короны Кассиусом Клеем {Кассиус Клей, более известен как Мухаммед Али (*1942) - американский боксер. Чемпион Олимпийских игр 1960 г. в полутяжелом весе. Неоднократный чемпион мира среди профессионалов (в 1964-1974) в тяжелом весе. Считается одним из лучших боксеров всех времен.}, "потому что если Клей что-то скажет, это стоит больше, чем если Фрейзер {Джо Фрейзер (*1944) - американский боксер. Неоднократный чемпион мира в тяжелом весе. В 1971 году нанес поражение Мухаммеду Али, первое в того карьере.} отправит кого-то в нокаут". Но название книги Бадда и Шульберга о Клее ("Looser but still Champion" {Проиграл, но все еще чемпион (англ.)}) не подходит борьбе Стюарта и Фиттипальди. Во-первых, они никогда не выходят на ринг только вдвоем, во-вторых, если оставаться верным языку бокса, в следующих двух раундах Эмерсон будет боксировать против Джеки только с одной перчаткой.

Хотя, откликнувшись на личную телеграмму Раймунду босса Fiat Аньелли, Firestone согласилась изменить решение об уходе и даже открыть завод в Бари - но четыре недели без исследований, тестов и изготовления гоночных шин означают, по словам инженера Брюса Харриса, "два шага назад". А два шага - это на трассе две секунды.