Пролог 1972: Охота на Стюарта

После сезона 1971 года Колин Чэпмен потерял своего бледного конструктора Мориса Филлиппа: теперь он в Америке строит машину USAC для Марио Андретти. "We love this guy", вскоре с энтузиазмом сообщил мне Марио. "Большинство конструкторов говорят, что надо бы сделать то или это, если бы у нас было время. А Морису хватает времени на каждую мелочь". Йохен Риндт сказал мне в 1970 году: "Все, что происходит с Lotus 72 - это либо заслуга Чэпмена, либо вина Чэпмена". Но Колин приписал отцовство Морису. Только в конце 1972 года в слоганы Lotus внесли поправку: "Самое обидное в истории гонок, это то, что Lotus 72 навсегда останется связанным не с именем Чэпмена, а с Филлиппом".

Чэпмен уже давно имел большие замыслы. Он планировал расширить производство легковых машин, выкинуть на рынок массивную, крепкую четырехместную модель и разделить две области: с одной стороны - супербыстрые, грациозные гоночные машины, а с другой - компактные серийные легковушки без гоночного имиджа. Для этой цели он посчитал полезным сменить имя, "хотя Lotus я никогда не выпущу из рук". Типичным для Чэпмена является то, что он получает деньги за то, к чему стремится и сам. Табачный концерн John Player, который спонсирует Lotus с 1968 года, заключил с Чэпменом новый договор на три года, купил имя машин Формулы 1, переименовал их в "John Player Specials" и покрасил в черный цвет с золотой надписью.

"Неудобный цвет, чтобы поддерживать машины чистыми", - бурчит главный механик Эдди. Знаменитый фотограф Райнер Шлегельмильх находит, что John Player Specials "невозможно осветить так, чтобы сверкал золотой цвет, они постоянно кажутся матово-черными". Эмерсон Фиттипальди черный цвет не любит, - "я думаю о Пикассо". Лично мне, переплетенные как скрипичный ключ инициалы JPS на черном фоне напоминают концертный рояль.

Вторым спонсором Lotus стала, при посредничестве Ford, самая большая нефтяная компания Америки Texaco, единственная представленная во всех 51-м штатах США. Теперь Чэпмен и его команда работают одетыми полностью в черное, а на их черных ковбойских шляпах появились полоски тигровой шерсти.

Сколько John Players amp; Sons платит Чэпмену, остается секретом. "Но это значительно больше, чем 100 000 фунтов в год", - сообщил один хорошо информированный источник. Это 10 миллионов шиллингов. Но голубая дымка John Players не единственная, опустившаяся на трассы Гран-при в 1972 году. Подталкиваемая в свое время еще Зиффертом, к "цирку" Формулы 1 с широко распростертыми обьятиями приблизилась Marlboro. После сокращения рекламы сигарет на радио, телевидении и в газетах гоночные машины мощностью в 460 л.с. превратились в идеальный рекламный щит. Ежегодный рекламный бюджет Marlboro составляет 10 миллионов долларов, из них 3 миллиона инвестируются в автоспорт, только в BRM полмиллиона, то есть около 12 миллионов шиллингов.

В 1972 году Marlboro сильно оживила сцену Гран-при в небрежно-аристократическом стиле. Широкие вечеринки и развлекательные мероприятия так же хорошо работают на имидж, как и выступления красивых "легионерш", например, Мисс Швеция или Мисс Финляндия или американская актриса по имени Нэнси, которая честно признавалась, что никогда не носит больше двух предметов одежды одновременно (к сожалению многих, в середине сезона ее уволили). Бывший спонсор BRM косметический концерн Yardley перешел к снова окрепшей команде McLaren. В Ferrari хорошие рекламные договоры, вероятно, есть у Жаки Икса (с Kent), Клея Регаццони (с Astor) и Марио Андретти (с Viceroy), но на самом деле ни один из них не курит. Ferrari же, как известно, поддерживает Fiat. "Но нам требуется на Формулу 1 и прототипы в сумме меньше денег, чем Alfa Romeo на программу спортивных машин. Например, в наших машинах Формулы 1 нет ни грамма дорогого титана", - рассказал мне гоночный директор доктор Петер Шетти.

Ford, Goodyear и Elf по-прежнему финансируют команду Tyrrell с чемпионом мира Джеки Стюартом и Франсуа Севером. Когда Джеки однажды жил на "Вилла д'Эсте" у озера Комо, фирма по производству игрушек Politoys пригласила всю семью Стюарт, забрала их на вертолете и одарила обоих сыновей, Пола и Марка, как на Рождество. Эту фирму Politoys заполучил в качестве спонсора Фрэнк Уильямс. Концерн по производству напитков Martini amp; Rossi поддерживает проект Формулы 1 Tecno братьев Педерзани. Лондонский миллионер Берни Экклстоун выкупил у Рона Торанака фирму Brabham, "потому что для меня является захватывающим вызовом снова владеть командой Формулы 1". Американская бензиновая фирма STP платит March примерно 80 000 фунтов - примерно пять миллионов шиллингов.

Когда я недавно болтал где-то в боксах с Жаки Иксом, он вдруг вспомнил "очень хорошую фразу, которую я нашел в одной книге: The difference between men and boys is the price of their toys". Разница между мальчиками и мужчинами в цене их игрушек, по мнению Жаки. "Тогда у тебя две игрушки", - сказал я, ведь у Икса на каждом Гран-при есть запасная машина. Он широко улыбнулся: "Да, и это очень дорогие игрушки". В этом он прав: по расчетам Колина Чэпмена вывести машину Гран-при на старт обходится в среднем полмиллиона шиллингов за гонку. В эту сумму включены конструирование, тесты, зарплата гонщиков и т.д. Команда из двух человек обходится от 180 до 200 тысяч фунтов в сезон: около 12 миллионов шиллингов. Там, где не хватает спонсорских денег, платит гонщик: косвенно, если приведет в команду спонсора, или напрямую.

"Something must be wrong somewhere", - грустно сказал однажды Рейне Виселль на своем вежливом английском: в современной системе что-то не в порядке. "Пять или шесть лучших гонщиков зарабатывают деньги, остальные должны платить за то, чтобы ездить", - таково мнение Рольфа Штоммелена. Оно слегка пессимистично. Давайте посмотрим на состав гонщиков Формулы 1 1972 года: из кого состоят команды?

Само собой, Джеки Стюарт ("я заключаю договор с Кеном рукопожатием, нет ничего письменного") и Франсуа Север получают в Tyrrell зарплату и проценты от стартовых и призовых денег. То же самое относится к пилотам McLaren Денни Халму и Питеру Ревсону, трио Ferrari Иксу-Регаццони-Андретти и одинокому пилоту Matra Крису Эймону, который считается самым высокооплачиваемым гонщиком Формулы 1 после Стюарта (если учесть, что Икс получает в Ferrari общую зарплату за Формулу 1 и гонки прототипов). Безусловно, так же и у Эмерсона Фиттипальди, зато его новый партнер в Lotus Дэйв Уокер хотя сам ничего не платит, но богатств тоже наверняка не зарабатывает. Здоровенный Уокер, который оставил в Австралии жену и двоих детей, по словам гоночного директора Питера Уорра, "так хорошо послужил нам в течении двух лет в Формуле 3, что было бы очень нечестно теперь его вышвырнуть". Тем более, что, как считают Чэпмен и Уорр, Виселль "всегда ездит как в прошлом году. Если бы он был потенциальным чемпионом мира, то уже бы это доказал". Когда Уокер подписал договор, то сильно обрадовался и сильно напился. В "Пит стопе", темном, увешанном гоночными аксессуарами баре в Сохо [Район Лондона, известный своими злачными местами], он угощал всех. Пилоту Формулы 3 Джеймсу Ханту и Ники Лауде, который обычно берет только яблочный сок, пришлось пить как всем. "Мне очень жаль Виселля, но жалость мне не поможет. Я тоже хочу в Формулу 1", - снова и снова повторял Дэйв.

Труднее пришлось Ники Лауде чтобы забраться с мата Формулы 2 на трапецию Формулы 1. Но 23-летний уроженец Вены уже доказал своими рискованными денежными операциями (он всегда на одну машину опережал свой банковский счет), что он заложил бы душу дьяволу, лишь бы попасть в Формулу 1.

В октябре 1971 года директор Mаrch Макс Мосли, англичанин немецкого происхождения с глазами банкира, прилетел в Вену, встретился с Ники в "Променаденкафе" на Рингштрассе и выложил образец договора: Лауда сможет проехать полный сезон в Формуле 1 в 1972 году, если заплатит 50 000 фунтов - больше трех миллионов шиллингов.

"Макс, дальше разговаривать бессмысленно", - остановил посетителя Ники, - "у меня нет денег".

"Давай еще раз все обсудим", - предложил Макс, внес там и тут исправления и подтвердил их буквами "ММ". Однако отговорить его от 50 000 фунтов не удалось. "Извини Ники, но наш гоночный директор Алан Рис на это не пойдет". На этом встреча закончилась, Макс должен был вернуться в Англию, а Ники лететь на гонку Формулы 2 в Альби. До Парижа они летели вместе и снова переговоры зашли в тупик.

В Орли Ники хотел уже распрощаться, но Макс сказал: "Погоди, Ники, давай еще выпьем кофе". И: "Сколько ты можешь заплатить?" 35 000 фунтов ответил венец. Теперь Мосли согласился, и Лауда подписал… потому что давно уже объявили посадку на рейс в Альби. По возвращению домой Лауду ожидал неприятный сюрприз: Манфред Маутнер Маркхоф из "Первой австрийской сберкассы", не называя причин, отказался от спонсорского договора. До 31 октября Ники должен был заплатить March 35 000 фунтов, или он вылетел бы из автоспорта.

Я хорошо помню эти дни, полные забот для Лауды, с бесконечным поиском и обиванием порогов пока в образе ангела-спасителя внезапно не явился доктор Ортль из "Райффайзенбанка". Лауда должен был выплачивать кредит ежегодными взносами, "но моя цена может подняться или упасть, я сам себе акция". Вскоре и фирма Levis тоже выплатила Ники кое-что, в этом нет ничего плохого, даже Джеки Стюарт рекламирует джинсы: в его случае Wrangler.

March гарантировал Лауде полный сезон в Формуле 1 и 45 процентов стартовых и призовых денег (партнер по команде Ронни Петерсон получает кроме своей высокой зарплаты, только 40 процентов). "Как только на старте провернулись колеса, я знаю, что заработал еще 30 000 шиллингов, которые я могу выплатить банку", - хитро улыбается Лауда. Однако полностью стартовые деньги получает только тот, кто квалифицируется в числе двадцатки быстрейших.

Третий пилот March Майк Беттлер тоже заплатил за год 35 000 фунтов и, кроме того, купил три мотора Ford. Деньги он получил от биржевых маклеров Кларка, Мордаунта, Гутри и Дурлахера, которых обьединяют с Беттлером личные, социальные и деловые связи.

Сколько платят пилоты постоянно безденежному, но полному негасимой жажды гонок Фрэнку Уильямсу? Анри Пескароло принес "очень много денег от бензиновой фирмы Motul", молодой бразилец Карлос Паче "очень мало денег от "Португальского банка Сан-Паулу". По словам Фрэнка, это меньше половины той суммы, за которую Карлос в 1971 году купил себе место в команде Формулы 2: "Можете верить или нет, но этого не хватает даже на то, чтобы оплатить ужины". Но в то время как другие команды хотели от Паче много денег, Фрэнк решил: "У меня ты можешь ездить почти бесплатно", потому что "я уверен, что он будущий чемпион мира". Карлос Паче - школьный друг Уильсона Фиттипальди, а в бразильской гоночной серии 1970 года он был быстрее Эмерсона. Третьего южноамериканца в Формуле 1 зовут Карлос Ройтеманн, в Brabham его спонсирует аргентинская бензиновая фирма YPF. Кроме того, на заднем антикрыле Ройтеманн рекламирует аргентинское мясо и чемпионат мира по футболу 1978 года. "Конечно, я мог бы ему это запретить", - говорил Экклстоун, "но если он на этом что-то имеет…?" В списке ожидания стоял Уильсон Фиттипальди. Эмерсон посоветовал своему брату перейти в Формулу 1, "потому что она безопасней, чем Формулы 2 и 3". Грэм Хилл, самый старший пилот, повис в воздухе, о чем жалел не только Клей Регаццони: "Гонки Гран-при без Грэма невозможно себе представить. Не то, что нам будет его очень не хватать на трассе, но тем сильнее вне ее". Когда в декабре я говорил по телефону с Хиллом, он сказал: "Еще ничего не решено. Но сегодня Шенкен уволился из Brabham и подписал договор с Surtees". Несколько дней спустя позвонил Берни: "Грэм получил у меня новый договор". Старейшина стартовал за долю стартовых и призовых денег и, в отличие от прошлого года, ему не был гарантирован минимальный доход. Хитрый Берни так объяснил мне разницу: "В прошлом году я вел переговоры за Хилла, а теперь против него".

Коллегой по команде для Тима Шенкена в команде Surtees стал бывший чемпион по мотогонкам Майк Хэйлвуд, которому удалась вторая карьера в Формуле 1. Несмотря на все свои способности, Майк должен был сам оплачивать свои счета в гостинице и получал только проценты от тех денег, которые выигрывал. Очкастому миланцу Андреа де Адамичу место в команде Surtees-Walker купила фирма, производящая керамику Pagnossin.

Самый неожиданный переход этой зимы привел Жана-Пьера Бельтуа из Matra в BRM. Шесть лет он был буквально женат на Matra, но не навсегда, как уже в Монце Жан-Пьер сообщил Тиму Парнеллу. В начале ноября Парнелл позвонил в Париж и новое "Entente cordial" - было заключено. "Мой зять быстрее, чем все думают", - честно сказал Север. Бельтуа был рад, - "наконец-то у меня появилась машина, на которой я могу стать чемпионом".

Вокруг своего нового лидера команды "Мистер BRM" Луис Стэнли выстроил гигантскую армаду. "Я только потому не выставляю по десять машин на европейских гонках и двенадцать за океаном, что у нас не хватает моторов и механиков". Роб Уокер предупредил: "Чем больше машин выставляет команда, тем меньше их шансы на победу". А Стюарт вздохнул с облегчением: "При такой политике BRM не будет соперником в чемпионате". Даже по мнению торговца книгами из Виллаха, Курта Пфанцельта, компьютерного мозга статистики Формулы 1, "Стэнли похож на директора "Детской деревни СОС" у него для всех найдется место". Незадолго до Рождества Стэнли и Marlboro представляли в Ле Кастелле свою команду: Бельтуа, доктор Хельмут Марко (которого вызвали по телефону, "я даже не знаю, в чем дело"), Питер Гетин, Хоуден Генли и Алекс Соле-Руа.

По мнению Гетина, в какой-то момент эта половина футбольной сборной должна была сократится до команды из двух или трех человек. Также обсуждалась возможность создания команд А и Б. Для победителя Ле-Мана Марко "все стало ясно, когда я в декабре подписал договор". Первые тревожные признаки появились в Швеции: на стокгольмскую выставку гоночных автомобилей BRM отправила машину Гетина, на которую шведы наклеили надпись "Виселль". Немедленно из Берна пришел телекс: "Надпись надо немедленно убрать, Виселль не является членом команды".

Каждый год самым приятным событием межсезонья для меня является встреча с Джеки Стюартом. В 1971/72 осень и зима выдались для Джеки хлопотными, как никогда. За шесть недель ему только две ночи удалось поспать в собственной постели. Меня поражает, насколько спокойным и оригинальным может быть чемпион в такие бурные периоды презентаций, чествований и выступлений на публике - хотя "мне требуется, по меньшей мере, восемь часов сна, чтобы отдохнуть". Он провел пробные сьемки для фильма, рекламировал, работал, собирал деньги и путешествовал: главным образом для Ford и Goodyear.

В Канаде Стюарт купил лохматую шубу до щиколоток, хотя его спутник Стюарт Тернер из Ford и предупредил: "Если ты рискнешь надеть это на публике, я рядом с тобой не покажусь и перейду на другую сторону улицы". Когда оба прибыли в Скандинавию их ожидал 35-градусный мороз. Джеки в его лохматой шубе "было очень тепло, а бедный Стюарт в своем тонком плаще аж посинел". На одной из вечеринок Стюарт встретил босса Fiat Аньелли, "который меня спросил, когда я перейду в Ferrari". Чемпиону мира было ясно, что в 1972 году Lotus подтянется, "ведь Колин Чэпмен никогда не спит, тем более после поражений". Подобно тому, как Джеймс Бонд и Голдфингер, прощупывая друг друга, играли партию в гольф, Чэпмен и Стюарт отправились на охоту. "Представь себе - я четыре раза в него промахнулся", - рассказал мне Джеки на следующий день.

Когда мы обедали вместе на "Шоу Йохена Риндта" в Эссене, Стюарт подвел итоги: "В 1971 году я работал тяжелее и заработал больше чем когда-либо раньше - так что мне грех жаловаться. В мой первый год, в 1964-м, я стартовал 53 раза на 26 разных машинах. Насколько богаче я бы стал в 1971-м, если бы стартовал не в 21-й гонке, а также в 53-х!" Подошел официант и Джеки заказал яблочный сок, "потому что кока-колу мне придется пить только в будущем году". Он имел в виду спонсорский договор с McLaren в серии Кан-Ам.

Переход Джеки из Lola в McLaren стал "делом на десять дней: между первым звонком и подписанием договора. Хотя я по характеру верен и не меняю так просто команду", - сказал мне Стюарт, - "но, как гонщик, я обязан побеждать. Это моя профессия. Мое дело не организовывать команду, а ездить. И ездить я хочу не ради того, чтобы победить McLaren, а чтобы выигрывать". Очередной пример его острой как нож логики. "У меня нет иллюзий: если бы я отказался, McLaren наняли бы или Севера или Петерсона".

Но Франсуа уже вел переговоры с командой Кан-Ам американского миллионера Юнга, который "хотел бы для своего сына приятного напарника". А Ронни подписал договор на гонки спортивных машин с Ferrari. Зимы оставалось все меньше. Джеки на три недели сбежал от всех дел в свое шале в Гштаад, но на лыжах не ходил, "потому что мои спонсоры боятся, что я себе все кости переломаю". Зато на его сына Пола кто-то наехал на трассе: перелом ноги. Так что Джеки считал правильным строжайший запрет на лыжи в команде Tyrrell, особенно "потому, что Франсуа всегда спускается так дико. Если он себе что-то сломает, то на месяцы выйдет из строя. А команде потребуется замена, тот будет ездить все лучше - и прощай большие планы. Действительно грандиозную карьеру трудно выстроить, она требует полной самоотдачи".

Каждый раз, когда звезды Tyrrell начинали жаловаться на свой лыжный запрет, Жаки Икс только улыбался: "В моем договоре даже стоит, что я должен ходить на лыжах". Выносливость в преисподней Гран-при важнее, чем многие думают. У каждого есть свое слабое место: Регаццони часто подводят запястья, иногда он вылазит из машины с посиневшими руками. Иногда в быстрых, вытянутых поворотах у Стюарта болят плечи, "как будто сейчас руки отвалятся". Зато Север на каждом Гран-при чувствует боли в шее. Кроме того, у него сводит пальцы, "потому что я должен крепко держать руль, и, в отличие от Стюарта, не умею рулить двумя пальцами". Чтобы избавиться от этой напасти, Франсуа три раза в неделю тренируется в парижской школе бокса.

Север, Петерсон, Фиттипальди… это та тройка, которую Стюарт объявил своими главными соперниками за титул в 1972 году: "Три очень, очень сильных гонщика с будущим. Им суждено стать "big stars" и уже в 1972 году мне, возможно, будет очень трудно их победить". Стюарт как межевой камень для всех: в некоторых гонках далеко, как Венера, но не недосягаем. Если Джеки на тренировке проедет, скажем, 1:20, то его преследователи с полным напряжением сил 1:20,5 "но даже на одну десятую быстрее невозможно". Потом Джеки улучшится до 1:19 и тут же другим удастся 1:19,5.

Все они гонятся за Стюартом. И в этом спорте принято смотреть не назад, а только вперед, видеть исключительно Стюарта, а не тех, кто раньше стоял на их стартовых местах: Брюса, Пирса, Йохена, Педро, Зеппи…

МакЛарен - он был "тем, кто всегда доезжает до финиша" и, по словам Стюарта, "последним из нас, кто мог попасть в аварию".

Каридж - выпускник Итона, в его честь Стюарт встал на его первой чемпионской вечеринке в Монце в 1969 году и поздравил с временным лидерством в гонке. На 1970 год Пирс отказался от предложения Ferrari на 80 000 долларов. Он был верен Фрэнку Уильямсу и, возможно, стал бы вторым Моссом: частником, побеждающим заводские команды. "У тебя была война, а у меня - нет", - сказал Пирс однажды своему отцу.

Риндт - для многих он был идеальным гонщиком, даже быстрее Стюарта. Професор Соле-Руа, обследовавший Йохена в Барселоне в 1969 году с безграничным удивлением обнаружил: "Глаза Йохена каким-то непостижимым образом напоминают систему зрения у птицы. Как хищник видит самую маленькую добычу сквозь толщу воды, он видит на мили вперед".

Родригез - в 1971 году он провел с Иксом в Зандвоорте эпическую дуэль по воде, маслу и песку. Для Шетти эта гонка была "самой удивительной из всех, которые мне приходилось видеть".

Зифферт - он работал, чтобы иметь возможность участвовать в гонках, а позже участвовал в гонках, чтобы работать без ограничения по времени. Только перед стартом он спал по десять часов. Добрый, очаровывающий, умный, он достиг больших успехов в бизнесе. В 1969 году Роб Уокер предоставил ему все рекламное место на Lotus. Машина была заклеена с ног до головы, на Нюрбургринге кто-то принес наклейку с именем. Уокер: "У тебя осталось место хотя бы для собственного имени?". Зеппи ухмыляясь: "Зифферт мало платит - Siffert doesn't pay much".

После серии из пяти смертельных аварий за 18 месяцев Стюарт сказал мне: "Я думаю, в нашем спорте катастрофы находят волнами. Поэтому можно надеяться на хороший год". Могущественный Уолтер Хэйс из Ford сказал вице-чемпиону Ронни Петерсону на большой презентации March в лондонском отеле "Ланкастер": "Больше всего мне бы хотелось одного гоночного сезона без аварий".

А позже, в номере 101 венского отеля "Империал", в котором уже останавливались шах Персии и Хрущев, Хэйс серьезно и тихо подтвердил мне во время частного обеда: "Мне уже не важно, кто станет чемпионом в 1972 году, мы, Ferrari или BRM лишь бы не было больше аварий".

Cosworth был готов бросить в бой новый супер-мотор, но только если двенадцатицилиндровые Ferrari, BRM или Matra будут иметь преимущество. Пока же, в жарких гонках начала сезона, по-прежнему доминировали восемь цилиндров.