Глава 15 ПРЕОБРАЖЕНИЕ КАРПИНА

…Нам с Валеркой не раз говорили: «Ну, парни, вы просто-таки шикарные комбинации на поле проворачиваете! Как все это делаете — не понять». «Все просто: играем в один футбол, — говорили в ответ. — А вы этого не понимаете, потому что вас ему не учили».

С Валеркой Карпиным в моей футбольной жизни связан значительный этап. Познакомился с ним я еще в 1990 году. В «Спартаке» всегда была очень тщательная система отбора игроков. Перед сезоном к Бескову, а потом к Романцеву приезжало по тридцать потенциальных новичков. Когда в команде появился Карпин, кто-то из нас воскликнул:

— О, смотрите, какого-то мотылька привезли. Одуванчика,

Он действительно казался каким-то невесомым: худенький, щупленький… Что-то там прыгает, бегает по полю — и больше ничего в нем особенного не видно.

К тому же в те времена по человеку сразу было понятно: из Москвы он или нет. Эта разница моментально бросалась в глаза. Немосквичей в своем кругу встречали ухмылками:

— О, деревня приехала.

Подобный ярлык, допустим, сразу же закрепился за Димкой Поповым, который пришел в «Спартак» примерно в это же время. Похожие шушуканья моментально пошли и в отношении Валерки. Шаля постоянно над ним подтрунивал — едва ли не по любому поводу. «Деревенские» черты выражались во многом: в общении, в поведении, в манере одеваться. Мы-то в то время считали себя стильными ребятами: ездили по заграницам, думали, что знаем толк в моде.

К тому же чувствовалась разница и в положении. Я в то время был прочным игроком основного состава, по местным меркам звездой. И они, новички, приезжая в «Спартак», глядели на нас широко раскрытыми глазами. Да и мы — что греха таить — смотрели на них сверху вниз.

Валерка приехал в Москву с женой, и их вместе поселили на спартаковской базе. Раньше это была обычная практика. Бок о бок со своими «половинками» в Тарасовке какое-то время жили Витька Пасулько, Валерка Шмаров, пока не обзавелись собственным жильем.

В силу разницы в семейном статусе Карпин на первых порах с нами общался немного. У нас был свой круг — молодых и задорных, он же все свободное время проводил в компании жены. Но со временем Валерка вписался в наш коллектив. «Спартак» в то время отличался своей, особенной аурой. Мы все были — одна команда. Думаю, про нынешнее поколение спартаковцев такие слова вряд ли можно сказать. А в наши времена, когда человек приходил в «Спартак», он потом становился членом одной большой семьи. Впрочем, были и такие, кто не мог влиться в команду — не столько в игровом плане, сколько в житейском. Эти ребята надолго в «Спартаке» не задерживались. Карп же великолепно освоился в коллективе. Не случайно он затем еще несколько лет служил «Спартаку», да и потом — после отъезда за границу — продолжал считаться нами спартаковским футболистом. А были люди, которые, поиграв в команде, впоследствии с ней практически не отождествлялись.

Хотя в свое время Карпину доставалось от Олега Романцева в пять раз больше, чем остальным. В этом плане Валерка был у него «любимчиком». Едва ли не каждый разбор игры начинался с анализа его действий на поле.

У Карпа в то время был существенный недостаток — и он сам о нем знал, а мы все время по этому поводу смеялись — разгоняясь на поле, он не мог остановиться. В результате все время пробегал, хотя иногда нужно было прочувствовать паузу. Эта неловкость была заметна в отборе мяча. Романцев постоянно говорил ему:

— Валера, зачем ты пробегаешь дальше? Остановись, вернись и попробуй опять отобрать мяч у соперника.

Это умение придет к нему позже, с опытом. Про Карпина абсолютно справедливыми будут слова, что из него футболиста сделал Романцев. В свое время Иваныч гонял Карпа очень много. Но с другой стороны, в «Спартаке» считалось за правило: если тренер часто критикует футболиста, значит, тот чего-то стоит и его еще можно переделать.

Да, ко мне у тренеров — и у Романцева, и у Бескова — было другое отношение. Они знали, что меня нельзя критиковать, От этого могло быть только хуже. А Валерка, думаю, никогда и не обижался на Романцева. Слушал, мотал на ус. А со временем окреп, набрался опыта, вырос как футболист. И относиться к нему все стали по-другому. Шуточек свысока в адрес Карпа уже никто не отпускал. Да и то, что он не задержался в «Спартаке», а уехал за границу, говорит о многом. Примерно такой же путь, как Валерка, проделали и два других спартаковца — Димка Попов и Димка Радченко. Про них тоже уместно сказать, что игроков из них сделал Романцев. Не знаю, правда, согласятся они с этим или нет. Думаю, согласятся.

Об игре Валерки и спорить не стоит. Вся картина его постепенного перевоплощения происходила на моих глазах. В «Спартак» он пришел совершенно не обученным, хотя парню уже было двадцать лет. Это все-таки знаковый возраст для футболиста, к этому моменту пора научиться играть. И я увидел, что Валерка за два года не просто многому научился — он стал совершенно по-другому действовать на поле. Хотя впоследствии я не раз задавался вопросом: «Как можно переучить человека, если ему не дано играть?»» Но Романцев умел переучивать. Как пример — Андрей Тихонов, который пришел в «Спартак» уже в зрелом возрасте, а в итоге стал лидером

команды на несколько лет. А вспомним про Никифорова, Ледяхова, Цымбаларя, Онопко — они же пришли в «Спартак» из разных команд, но в конце концов все вместе стали играть в один футбол.

…В общении Валерка тоже поначалу не выделялся, был тихим, скромным, спокойным, в меру веселым. Лидером по духу он стал потом, со временем. Естественно, в свое время никто не мог предположить, что он дорастет до таких высот, станет ведущим игроком сборной. Впрочем, я не стал бы особенно выделять именно его. В те годы целое поколение проявило себя достаточно ярко.

В начале и середине 1990-х многие из лидеров отечественного футбола отправились за рубеж, и почему-то большинство из них — в Испанию. И почти у всех там карьера сложилась неплохо. Хотя у того же Карла был не слишком удачный период в «Валенсии», когда дела у него совершенно не ладились. И только с переходом в «Сельту» они опять пошли в гору.

Заграница, как мне кажется, по-настоящему закалила Карпа. Он — как и я в свое время — понял, что здесь ему не будет никто помогать, никто не станет подталкивать, как это было в «Спартаке». Здесь действует иной закон — закон джунглей: каждый сам за себя. Когда Карпин перешел в «Сельту», я увидел его не только другим футболистом, но и другим человеком. Он заметно повзрослел. А характер, без которого в спорте никуда, у Валерки был всегда. Просто он не знал, как его раскрыть. В итоге же в поведении Карпа появились и неуступчивость, и настойчивость — все те качества, без которых в спорте не обойтись. И это помогло стать ему тем, кем он стал, добившись признания и в Испании, и в Европе. Да, я был сильнее технически, он подвижнее, но без сильных характеров мы бы вряд ли смогли пробиться в большом футболе.

…Когда у Карпина появился вариант перейти в «Сельту», он сразу же позвонил мне. Спросил:

— Как у вас там дела, как команда, как оцениваешь перспективы?

Я сказал всю правду, ничего не утаивая: что проблем целый ворох, инфраструктуры никакой, с руководством приходится воевать. Но он, наверное, изначально все для себя решил. Его звал тренер, который рассчитывал на него как на футболиста. А в «Валенсии» у Валерки было больше проблем, чем игровой практики. Немаловажным фактором, очевидно, стало и мое присутствие в команде. Все понимали, что вдвоем нам будет намного легче. И сразу, как только Карп пришел в «Сельту», он почувствовал: здесь он «свой среди своих», С первых же матчей у нас все пошло как по маслу. Да и с тренером, Хавьером Ируретой, не было никаких проблем.

С приходом Карпа намного легче стало играть и мне. Я увидел, что в команде появился человек, который понимает мой футбол с полуслова, с полувзгляда. Впоследствии нам не раз говорили:

— Ну, парни, вы просто-таки шикарные комбинации на поле проворачиваете! Как все это делаете — не понять.

— Все просто: играем в один футбол, — говорили в ответ. — А вы этого не понимаете, потому что вас ему не учили.

В это же время были куплены и другие футболисты, мыслящие на поле так же, как и мы — например, Макелеле. И игра команды засверкала новыми красками. Отличное взаимопонимание у нас установилось с израильтянином Хаимом Ревиво. Карп слева, я в центре, он справа — втроем мы в атаке что хотели, то и творили» Такие вихри закручивали!

Наша фирменная с Карлом комбинация выглядела следующим образом. Я получал мяч в центре поля, отдавал пас Валерке на бровку, он одним касанием возвращал мне мяч, а я еще раз в «стенку» ему — только уже дальше. Затем, уже в самом углу, он выжидал паузу, а я отскакивал чуть назад. После этого он делал мне последнюю передачу, и я, никем не прикрытый, вколачивал мяч в ворота. Никто не мог понять, как в два-три касания эти русские доходили до ворот соперника!

Большим плюсом для нас обоих было и то, что на поле мы стояли друг за друга горой. Если кто-то шел на меня в жесткий подкат, Карп через пару мгновений моментально мчался к моему обидчику. Я тоже, если что, шел на помощь. Хотя он был более импульсивен, особенно в последние годы карьеры. Я же со временем, напротив, стал спокойнее воспринимать какие-то неурядицы на поле. Карп же заводился буквально по пустякам. Толкнет его кто-то в пылу борьбы или подножку поставит — он сразу вскакивает и подлетает к нарушителю, выяснить отношения. За это не раз получал желтые карточки. Я, правда, в Испании тоже «горчичников» нахватался прилично.

В «Сельте» многие тогда говорили: «Все проблемы с судьями у нас из-за этих русских». Мы были едва ли не единственными в команде, кто, не стесняясь, говорил в прессе о том, что нас «убивают» арбитры. Судьям это не нравилось. И некоторые устраивали на нас с Карпом самую настоящую охоту. Порой давали желтые и даже красные карточки абсолютно ни за что. При том что я был капитаном команды, а значит, мог осуществлять определенные представительские функции. Вспоминаю один случай. Сезон 1999/2000. Матч с «Алавесом». Готовлюсь пробить штрафной. Разбегаюсь, и тут кто-то из соперников раньше времени выскакивает из «стенки». Останавливаюсь. Поворачиваюсь к арбитру, хочу попросить, чтобы он дал мне нормально пробить. А вместо этого судья мигом вытаскивает желтую карточку и предъявляет ее мне. Я говорю ему всего два слова:

— За что?

Повторюсь, при всем этом я капитан «Сельты». А в ответ он моментально лезет в карман за красной карточкой. И как это воспринимать?

Иной раз перед матчами к нам специально подходил человек из команды и говорил:

— Будьте осторожны. Этот судья использует любой повод, чтобы дать кому-то из вас карточку.

Например, такой эпизод. Игровой момент, падаем вместе с соперником. Встаю, а судья уже заранее бежит ко мне с карточкой. Я даже не смотрю на него, специально отворачиваюсь, потому что иногда мне показывали карточки только за то, что я смотрел на судей. А он уже заранее решил, что даст карточку.

Еще пример. Встречаемся в Сантандере с «Расингом». Подаем угловой. Я стою перед вратарем соперника. Судья Эскинас Торрес останавливает игру, подбегает ко мне и говорит:

— Ты не можешь здесь стоять. Уходи, Я всего лишь спрашиваю в ответ:

— Почему?

Действительно, было интересно: почему я не мог там стоять? Что это за новое правило? Я же не фолил в штрафной, руками никого не трогал. И тут судья моментально достает из кармашка красную карточку (желтую он дал мне незадолго до этого, когда я оспаривал гол в наши ворота, забитый из явного офсайда).

Через пару секунд он удалит и еще одного нашего игрока — защитника Бериццо, который прибежит за меня заступаться. Тот, не выдержав, назовет Торреса сначала «идиотом», а потом «ослом» — и получит за это сначала одну карточку, а потом вторую.

А в отношении меня судья после матча напишет в рапорте: мол, Мостовой что-то ответил ему в грубой форме. Слава Богу, весь этот момент снимала камера из-за ворот. Его потом отдельно показывали по телевидению. И даже были слышны именно те слова, что я сказал судье. В итоге с меня сняли дисквалификацию, а арбитра наказали. Это вообще был первый случай в Испании, когда судью дисквалифицировали таким образом. Хотя, надо отдать должное Эскинасу Торресу, он потом извинился передо мной в эфире одной радиопередачи, признав, что принял неправильное решение.

Ни за что ни про что порой доставалось от арбитров и Карпу. Процентов семьдесят карточек мы получали абсолютно необоснованно. Так сказать, по традиции. Такие вот русские друзья-товарищи. Везде вместе.

На самом деле мы, конечно же, старались держаться друг друга, В гостинице нас всегда селили в одном номере, а затем стали еще и соседями по дому — жили в одном подъезде. Вместе проводили Новый год. Правда, Новый год в Испании — это нечто специфическое, без снега, без елки, без Снегурочки, без поздравлений президента.

…После приснопамятной ничьей в матче с Украиной Карп вернулся в Виго абсолютно убитым, чуть ли не со слезами на глазах. Он даже пропустил ближайший по календарю матч за «Сельту» — потому что психологически оказался не готов играть. Целую неделю он не мог прийти в себя. Я тоже сильно расстроился, но, в отличие от него, я не выступал в последних матчах за сборную. Карп же, напротив, был лучшим в том отборочном цикле, забив несколько важнейших мячей — Франции, Исландии и Украине. Для него эта ничья стала настоящей катастрофой. Было ощущение, будто у него произошло горе в семье. Нет, я не пытался его подбодрить или утешить. Это не в моих принципах — я не люблю лезть людям в душу, навязывать советы или убеждать в чем-то. И мне не нравится, когда кто-то пытается подобным образом воздействовать на меня. У каждого человека своя жизнь, каждый должен выходить из сложных ситуаций так, как он считает нужным. Меня так воспитывали. Поэтому в любых похожих ситуациях я считаю лучшим промолчать, чем навязывать свое видение проблемы. Я знаю: одно любое неправильно сказанное слово — и ты можешь обидеть человека, пусть он даже будет понимать, что ты хочешь ему помочь. В кругу друзей меня из-за этого порой называли молчуном.

Когда в 1999 году у меня возникли некоторые проблемы в сборной России, Валерка тоже не стал брать на себя роль посредника между мной и Романцевым. Я этого и не просил. Все мы взрослые люди и в таких вещах должны разбираться сами.

…Как охарактеризовать Карпа в двух словах? Хороший друг, но с импульсивным характером, который проявлялся особенно ярко, когда он чувствовал какую-то несправедливость по отношению к себе. Конечно, мне было грустно, когда я узнал, что Валерка собрался уходить из «Сельты». Но с другой стороны, я уже подчеркивал: у каждого своя жизнь. Я видел, что у него мало шансов остаться в команде, хотя он на это рассчитывал. Ему нравился город, нравилась сама «Сельта», но руководство решило сэкономить на футболисте Карпине. Я, конечно, мог пойти к руководству, вступиться за него. Многие на самом деле удивлялись: почему, дескать, русские не вместе? Но я понимал, что шансов на положительный исход нет никаких. Валерка сразу пошел на конфликт, понимая, что ему не собираются предлагать новый контракт на тех условиях, на которых он хотел. Он задался логичным вопросом, каким задался бы на его месте и я: «Почему каким-то непонятным футболистам, которых вы приглашаете со стороны и которые еще ничего для клуба не сделали, вы предлагаете точно такие же условия, что и людям, которые ведут игру команды, определяет ее лицо, приносят ей результаты?»

В этой эмоции Валерка был полностью прав. Однако я не мог подойти к нему и сказать: «Делай так» — или, наоборот: «Не делай так». В конечном счете я сам оказался бы виноватым.

Я знал, что Карпина уже готов принять в свои ряды «Реал Сосьедад». Однако он до последнего хотел остаться в «Сельте». Но после того как в самом конце сезона 2001/02 у него случилась пара внушительных конфликтов с клубным руководством, причем на глазах у всех, стало ясно: ему в любом случае придется уйти из команды. Валерка реагировал на несправедливость еще острее, чем я. В тот момент он наговорил в адрес руководства много таких слов, которых я, например, никогда бы не сказал. Назвать президента, условно говоря, «козлом» тоже может далеко не каждый.

В итоге же во всей этой ситуации он только выиграл. У него здорово сложились два последующих года в «Реал Сосьедаде». Он был одним из лучших в команде. Я потом говорил руководству «Сельты»:

— Вы теперь видите, как вы ошиблись, отпустив Карпина?

Валерка мог даже стать чемпионом Испании, если бы его не лишила этой возможности какая-то «Сельта»…

По итогам сезона 2003/04 Карпин сказал, что решил завершить игровую карьеру. Я думаю, что он сделал все правильно. Валерка понял, что силы не беспредельны и они потихоньку уходят. В таком возрасте ты сложнее переносишь травмы. Здоровье с годами не улучшается. Его и проводили хорошо в «Реал Сосьедаде». У меня расставание с «Сельтой» получилось совсем иным — несмотря на то что я сделал для команды за эти восемь лет.

Сейчас Валерка занимается строительным бизнесом, живет в Виго. В Испании он, в отличие от меня, похоже, решил остаться насовсем. Виго ему нравился всегда. Мне же из испанских мест гораздо больше симпатична Марбелья. Там у меня сейчас дом.

…Что любопытно, Карпин родился в один и тот же день с другим моим другом — Игорем Шалимовым. Похожи ли они по характеру? Я считаю, что да. И прежде всего, одной чертой — оба очень компанейские парни. Бывают люди, над которыми подшучиваешь, — а они воспринимают это в штыки. А Шаля и Карп нормально относились к дружеским подколкам. Хотя с возрастом Валерка стал чуть более обидчивым. Если его что-то задевало, он не мирился с таким положением вещей. Но это нормально. Я тоже злился, когда что-то не устраивало.

Вместе с тем считаю, что, в отличие от меня, и от Шали, Валерка гораздо более полно сумел себя реализовать в футболе. По таланту он многим уступал — и Шалимову и Колыванову, и Канчельскису. Но за счет характера раскрылся почти на сто процентов.

Единственное, чего ему не хватило, — больших побед. Тех, к примеру, что были у Димки Аленичева. Но здесь уже все зависит от судьбы. Иной раз важно банально оказаться в нужном месте в нужное время.

НА ПОЛЕ МЫ ВЗАИМОДЕЙСТВОВАЛИ НЕ ГЛЯДЯ

— Я полностью согласен с теми, кто считает, что Мостовой раскрыл себя в большом футболе далеко не полностью Он должен был добиться в своей игровой карьере гораздо большего В Испании все считали его игроком топ-класса Саша по своим игровым возможностям мог бы играть в любой команде Европы — будь то «Реал», «Барселона», «Ювентус» или «Милан» Что помешало? Возможно, одна его особенность Саша всегда здорово настраивался на матчи с клубами-грандами — теми же «Реалом» или «Барселоной», «Валенсией», мадридским «Атлетико». В таких играх его было не остановить, там был он в полном порядке. А когда дело доходило до матчей со средними командами, тягучими, сугубо оборонительного толка, с которыми надо биться и бодаться, он уже далеко не всегда действовал столь же эффективно.

К сожалению, Саша отнюдь не в каждой игре демонстрировал все, что мог. Возможно, это и помешало его переходу в какую-нибудь звездную команду. Наша «Сельта», что ни говори, была середняком.

Познакомился я с Мостовым, когда пришел в «Спартак» перед сезоном - 1990. Первые впечатления? Тогда Саша уже был игроком основного состава вместе с такими «зубрами», как Черенков, Родионов, Суслопаров, Морозов, Поздняков. Для меня все эти игроки были настоящими «звездами» и Саша в том числе. Он выделялся своей по-футбольному светлой головой. Но все-таки в те времена отношение к молодым игрокам было не такое, как сейчас. Не то чтобы существовала дедовщина в армейском понимании этого слова. Никто никого не бил и не убивал но градация по возрасту чувствовалась. Это сегодня молодежи слова не скажи, а раньше она свое место знала и особенно не высовывалась.

Все говорят, что Саша изначально был изначально спартаковским футболистом по своему пониманию футбола. Но эти качества надо было увидеть и разглядеть. Олег Иванович Романцев нашел Сашу и дальше вел по жизни холя и лелея.

Из всех случаев, связанных с Мостовым в пору его футбольной юности, мне больше всего запомнился тот, который связан с его исчезновением с мини-футбольного турнира в Швейцарии. Мы должны были ехать на игру, и тут обнаружилось: Мостового нет. Поднялся настоящий переполох. Нам, партнерам, он о своем отъезде ничего не говорил. И только через пару дней в «Спартаке» узнали, что Саша улетел в Португалию подписывать контракт с «Бенфикой».

Да, за границей у Мостового далеко не все сложилось удачно. Но в «Сельте» мы провели с ним несколько замечательных сезонов. Команда участвовала в евро-кубках, побеждала «Ювентус», «Астон Виллу», «Ливерпуль». За эти годы произошло много запоминающихся событий. Да, выше определенного потолка команда так и не поднялась. Возможно, нам не хватило стоящего тренера, который имел опыт больших побед. И еще нам явно не помешал бы нападающий высокого уровня.

Мешали и судьи, которые в Испании традиционного симпатизировали топ-командам. Мы с Сашкой все время с ними воевали. Но в отличие от Мостового, я знал, когда можно выступать, а когда лучше не лезть на рожон, чтобы не получить удаления и твоя команда не пострадала. У Саши порой эта грань стиралась. Он не раз получал красные карточки за разговоры. У меня же за мою испанскую карьеру не было ни одного подобного удаления. Надо знать, когда можно что-то говорить, а когда лучше остановиться. Но Саша очень эмоционально реагировал на несправедливость.

Мне не раз приходилось его успокаивать — как на поле, так и за его пределами.

Когда в 2004 году на чемпионате Европы по футболу у Мостового произошел конфликт с тренером Георгием Ярцевым, я не слишком удивился. Саша и в Испании порой давал достаточно резкие интервью. Но я не думаю, что надо было выгонять его из команды. Это было опрометчивым шагом. Такие вопросы надо решать внутри коллектива.

Можно ли нас с Мостовым считать друзьями? Наверное, да, хотя я не скажу, что мы были очень близки. Саша — очень сложный и закрытый человек. Хотя на поле наше взаимопонимание действительно было доведено до автоматизма. Мы, можно сказать, взаимодействовали друг с другом, не глядя. Мы знали, когда надо отдать пас другому, и кто из нас чего хочет. И это взаимопонимание помогало добиваться впечатляющих побед.

Мне до сих пор приятно, что в России «Сельту» вспоминают как команду Мостового и Карпина. И это на самом деле так. Мы подняли «виговцев» из самых низов и несколько лет удерживали среди лучших команд Испании. И я с самыми теплыми чувствами вспоминаю эти годы.