Эта копилка хранилась у меня. Она стояла в углу платяного шкафа. Все ребячье население нашего рабочего общежития знало о существовании глиняного бочонка с прорезью на днище. В конце недели, по субботам, он потихоньку извлекался из шкафа. Ребята собирались на пустыре в кружок. Каждый вынимал из кармана несколько монет -свой вклад, скопленный за неделю. Не считали, кто сколько дает. Монеты сыпались в бочонок. Он приятно тяжелел на ладони.

– Дай-ка я подержу, - говорил один и улыбался. - Смотри, какой он стал грузный!

– Еще недели три или четыре, - рассуждал другой, - и, пожалуй, будет довольно.

Бочонок был нашей тайной. Так, во всяком случае, нам хотелось. Правда, как-то вечером, засыпая, я сквозь сон услыхал разговор отца со старшим братом. Брат, смеясь, говорил, что мы, ребята, чудной народ, копим на что-то, стараемся. Наверное, на футбольный мяч или на что-нибудь другое.

– Давай, отец, купим им мяч, Зарабатываем достаточно!

Отец, помедлив, ответил:

– Не надо… Пусть сами. Для них, по-моему так интереснее. Помочь - другое дело. Где он там, у Григория, бочонок этот запрятан? Дай-ка его сюда…

Настал день, когда мы разбили наш бочонок. Было это в апреле. Двадцать с лишним лет прошло с тех пор, а я помню этот солнечный веселый день так отчетливо, словно это было вчера.

Рано утром мы собрались на пустыре. «Ну, Гриша, действуй!» - сказали ребята. Нахмурив лоб, покраснев от сознания важности минуты, я стукнул бочонок о камень…

Что было дальше? На время прерву рассказ о копилке. Мне хочется сначала вспомнить время, в которое все это происходило.

…Я родился и вырос в Глухове, небольшом рабочем городке. Вся жизнь его была тесно связана с текстильным комбинатом имени Ленина.

Наша семья жила в общежитии. Называлось это общежитие Красноармейским. Отец, мать, старший брат и сестра работали на комбинате. Я, младший в семье, учился в школе-десятилетке, готовясь после ее окончания тоже пойти на комбинат, - учиться, а потом работать. Хотелось стать мастером, таким, как мой отец, старый производственник.

Когда по утрам Глухово шло на работу, по фабричному гудку мы выходили из дому всей семьей. Я обязательно провожал своих до ворот комбината. Потом отправлялся в школу, встречая по пути ребят, бегущих со всех концов городка из Красноармейского, Буденновского, Октябрьского и других рабочих общежитий.

Физическая культура, спорт вошли в мою жизнь рано. Спорт в Глухове пользовался большой популярностью. Центром спортивной жизни был фабричный стадион в лесу, возле пруда. Хороший был стадион. С трибунами, футбольным полем, беговой дорожкой, площадками для спортивных игр. Каждый день после работы, а в дни отдыха с самого утра и до глубокого вечера на стадионе было оживленно. Приходили целыми семьями. Старшие - посидеть, посмотреть или сыграть партию-другую в городки, кто помоложе - на тренировку или очередную футбольную встречу. Доброй славой пользовались наши глуховские городошники, волейболисты, бегуны.

Мы, ребята, все увлекались спортом. Чего только не придумывали! Бывало затеем прыжки в длину. Но не просто прыжки на ровном месте. Поставим препятствия: скамейку, ящики. Разбегаешься, и даже сердце замирает, - ведь впереди целое сооружение!…

Помню, был у нас возле общежития гимнастический городок: перекладина, кольца, канаты Здесь занимались взрослые. С этим гимнастическим городком связано у меня ощущение первой победы. Совсем малышом я был и никак не мог подтянуться на перекладине. Раскрыв рот, смотрел на старшего брата, который не только подтягивался раз по семь-восемь подряд, но и делал другие немыслимо сложные, на мой взгляд, упражнения. Однажды я попросил подсадить меня на перекладину: «Я тоже подтянусь!…»

Брат помог. Ухватился я руками за круглое, гладкое железо. Ребята вокруг смотрят, подбадривают: «Гриша, смелее!…»

Поднатужился я, - нет, не выходит. Вишу - и ни с места. Злость взяла: «Как же, - думаю, - так?» Но только собрался еще раз сделать попытку подтянуться, - пальцы сами собой разжались и я упал в песок.

Посмеялись все надо мной - разошлись. Но я затеи не оставил. Приловчился сам влезать по столбу, хвататься за перекладину. Пытался подтянуться. И так много дней подряд. Руки сначала болели, плечи. Однако постепенно, понемногу стал я все ближе подниматься на руках к перекладине. Вот уже и подбородок, если его слегка вытянуть, касается холодного железа. Значит, теперь уже недалеко!…

Как-то утром, в воскресенье, когда на гимнастическом городке собрались взрослые, я сказал ребятам небрежно «Подтянуться дело небольшое!»

«Видали уж!… - отмахнулись ребята. - Рассказывай кому-нибудь другому!…»

Мигом влез я по столбу. Повис на перекладине, а сам думаю: «Вдруг не выйдет?» Даже холодок прошел по спине от волнения.

Но все прошло хорошо. Подтянулся я и даже второй раз попробовал. Не дотянул, правда, немного, однако доказал!…

Ребята тут же бросились к перекладине. Пробовали подтянуться, но все неудачно. Подступились ко мне: «Гриша, научи!» Я, конечно, был очень доволен, объяснил, как мог: «Главное тут, ребята, чтоб мускулы окрепли!» И, сгибая руку в локте, показывал, как под рубашкой, и в самом деле окрепший, шевелился бугорок мышцы.

По-настоящему к физической культуре меня приобщила школа. Наш преподаватель Иван Сергеевич Полозов сумел привить у нас любовь и серьезное, вдумчивое отношение к занятиям физкультурой.

«Вы, юные советские граждане, - говорил Иван Сергеевич,-должны вырасти здоровыми, закаленными, сильными, смелыми. У вас, ребята, впереди большая трудовая жизнь. Вам продолжать то великое, что начато вашими отцами. Физическая культура поможет вам стать строителями светлого будущего. Занимаясь в нашем школьном физкультурном зале, мы с вами готовимся ответить на заботу о нас партии и народа, - работать, творить, охранять родину свою. Кто же из вас может остаться в стороне?»

Как можно после таких слов остаться равнодушным? Чуть ли не с первого класса стал я по утрам заниматься гимнастикой перед открытой форточкой, зимой и летом. Мать первое время ворчала: «Что делаешь? Комнату выстудишь!…»

Я отвечал серьезно: «Физкультурная зарядка!»

Отец и братья поддерживали: «Пускай занимается. Это, мать, дело полезное, нужное. В жизни пригодится!…»

Уроки физкультуры в школе проходили у нас интересно… Помню, как старались мы один перед другим. Каждый считал для себя делом чести заслужить похвалу Ивана Сергеевича. Бывало счастливый возвращаешься в строй после прыжка или упражнения на перекладине, когда скажет преподаватель: «Хорошо!…»

Часто устраивались соревнования с другой школой. Иван Сергеевич старался развить у нас чувство товарищества. Мы всегда помогали друг другу и искренно радовались общей удаче, когда в нашем маленьком физкультурном зале появлялись почетные грамоты в знак победы одного из нас или команды в каких-нибудь соревнованиях. Преподаватель учил нас быть скромными, не зазнаваться при личном успехе, не смеяться над товарищем, если он отстал, помогать ему. Был случай, когда один из наших лучших бегунов возгордился. Стал свысока относиться к товарищам, - мол, я талант, а вы что? Крепко досталось от нас этому «чемпиону». Но паренек быстро опомнился.

– Да что вы, ребята, я просто пошутил! Не сердитесь, честное слово не буду больше. Я ведь понимаю, что без вас и без Ивана Сергеевича я никогда бы не победил.

Простили товарища. И еще дружнее, крепче стали. Поняли силу своего коллектива и еще больше его полюбили.

В футбол мы играли с увлечением, безустали. Этот вид спорта был очень популярен в Глухове. Вести о событиях, происходивших в большом футбольном мире, доходили, конечно, и до нас. Мы, ребята, вели нескончаемые разговоры о футболе. Кое-что узнавали от старших, кое-что и присочиняли сами.

– Говорят, Михаил Бутусов, если в штангу ударит, - рассказывал один, - штанга пополам!

– Это еще что, -. перебивал другой, - говорят, Федор Селин может мяч головой провести через все поле и, если захочет, обратно!

Каждый старался вставить свое «говорят». Фантазировали наперебой. Богатырями, для которых, конечно, нет ничего невозможного, представлялись нам знаменитые футболисты.

– Николай Соколов, слышали? - округлив глаза, возбужденно говорил взъерошенный паренек. - Говорят, ему хоть с трех шагов в угол бей - берет!

Хорошо помню Всесоюзную спартакиаду 1928 года. Мне тогда было двенадцать лет. Все Глухово знало об этом большом всесоюзном соревновании. Вечером взрослые собирались возле общежития, сидели, сумерничали, обсуждали шансы той или иной команды на успех. В футбольном турнире спартакиады участвовали и зарубежные рабочие команды - Англии, Германии, Австрии, Уругвая, Швейцарии и Финляндии.

– Сильные, слышь, футболисты, - значительно басил, попыхивая цыгаркой, старый ткач. - Как-то сумеют сыграть с ними наши?…

– Ничего! - возражали ему. - Не бойся, отец. Нашим с заграницей играть не в новинку!…

Открыв рты, толкая друг друга, с восхищением слушали мы, мальчишки, рассказы о том, как наши, советские команды играли за рубежом.

– Была, например, в Швеции футбольная встреча, - начал кто-то. - Играли в их столице - Стокгольме. Надо сказать, местные шведские газеты заранее наших «шапками закидали». С большевиками, мол, справится не только что сборная Стокгольма, но и любая другая команда, из плохоньких…

– Не кричи «гоп», пока не перепрыгнешь,- иронически замечали в тесной группе слушателей.

Рассказчик, не торопясь, продолжал:

– Игра началась. И так, представьте себе, сложилась, что к перерыву счет оказался 3: 2!

– В нашу пользу?! - вскрикнул кто-то.

– В пользу шведов.

Молчание, ожидание, беспокойство. Старый ткач, неодобрительно крякнув баском, окутался дымом.

– Ты за душу-то не тяни, не мямли… Слушатели сгрудились тесней. Стояла напряженная тишина.

– Перерыв. И после в наши ворота - еще четвертый гол!…

– Ух! - стонали мы, огорченные, обиженные, и слушать уж дальше не хотелось.

– Однако с этого момента, - продолжал рассказчик, - наши заиграли по-настоящему! Один за другим три мяча забили в ворота Стокгольма!

– Ура! - кричим мы, ребята, прыгая, хлопая в ладоши.

– То-то же, - басит ткач. - Я ж говорю, не может быть, чтоб сдали наши.

– Поездка в Скандинавию закончилась так, - подводил итог рассказчик: - Десять встреч наши играли - семь выиграли, три ничьих!

И вечер казался нам после этого более теплым, и верилось твердо, что сейчас там, в Москве, на новом, говорят, очень большом и красивом стадионе «Динамо» в Петровском парке, где проходит спартакиада, не поддадутся наши, не уронят чести родного футбола!

Как верили, так и случилось. Сколько, помню, было у нас радости, когда дошла весть, что победителем спартакиады оказалась команда Москвы, что украинские футболисты в ходе соревнования победили с крупным счетом 7:1 команду Уругвая. Долгое время у нас, у ребят, разыгрывалась потом своя спартакиада. Были у нас свои команды «москвичей», «ленинградцев», «харьковчан». Надо ли говорить о том, что нас при этом вовсе не смущало то, что играли босиком, били в ворота из двух грудок одежды! В нашей среде, конечно, играли «бутусовы», «Соколовы», «Исаковы»…

Наш ребячий календарь футбольных соревнований продолжался почти круглый год. Небольшой пруд разделял поселок, где мы жили. По одну сторону пруда были Красноармейское и Ленинское общежития, по другую - Буденновское и Октябрьское. В каждом своя футбольная команда.

Не могу сказать, чтобы родители очень одобряли сначала наше увлечение футболом. Боялись, что оно плохо отразится на учебе. Но когда увидели, что футбол учиться никак не мешает, ребята старательно делают уроки, успеваемость хорошая и жалоб из школы нет, решили нам не мешать.

– Играй, что ж с тобой делать, - говорила мать, - но только до первой двойки!

Родители не подозревали, что между нами, ребятами, действовал раз и навсегда принятый уговор: в школе отстал, на пустырь лучше не приходи. Не то что играть, смотреть на игру не позволим. Не хотели, чтобы нас разогнали из-за одного лодыря. Уговор выполнялся твердо.

Играли мы, конечно, без судьи, но правила соблюдали точно. Единственно от чего отступали, это от установленного времени. По четыре, а то и по пять часов продолжались наши встречи. Счет при этом иногда доходил до астрономических цифр - 15:10, а то и больше.

Однажды, когда мы после уроков сговаривались, как обычно, встретиться после обеда на пустырьке для очередного состязания, Иван Сергеевич Полозов подошел к нам и сказал, что хочет посмотреть, как мы играем. 

Мы обрадовались: «Приходите обязательно!»

Ведь, по правде сказать, у нас прежде не было твердой уверенности в том, что преподаватель одобряет наш футбол.

Иван Сергеевич пришел на пустырек. Как всегда, мы стали играть в двое ворот, старались очень, желая показать, на что мы способны.

Когда кончилась игра, столпились возле преподавателя, закидали его вопросами:

– Ну, как? Очень плохо? Чего нам не хватает? Иван Сергеевич улыбнулся, покачал головой:

– Как вам сказать, ребята? Играете вы в общем прилично. Энергии много. Понимаете кое-что в игре, неплохо водите мяч, бьете по воротам. Однако все это еще очень примитивно, и, что главное, вы, по-моему, легкомысленно относитесь к футболу, который так любите…

Легкомысленно? Мы не сразу поняли, что хочет этим сказать преподаватель. Он объяснил:

– Вы должны понимать, что каждый вид спорта, и тем более такой трудный, как футбол, требует прежде всего серьезного к себе отношения, упорной, старательной тренировочной работы. Скажите правду, ведь вы всегда так начинаете ваши футбольные занятия? Я имею в виду - с игры в двое ворот?

– Так всегда и начинаем.

– И больше ничего?

– Ничего…

– Вот это и плохо.

И Иван Сергеевич рассказал нам, что он и сам прежде играл в футбол, участвовал в крупных соревнованиях, и посоветовал нам, если мы действительно хотим стать настоящими спортсменами-футболистами, больше тренироваться и реже устраивать нескончаемые наши состязания.

– Физкультурники вы неплохие, - говорил преподаватель, - это я знаю. И, конечно, разностороннее физическое развитие, которое вы получаете на занятиях в школе, поможет вам быстрее и успешнее научиться играть в футбол. Но этих занятий еще мало. Вам надо тренироваться на поле и вне поля. На поле, то-есть пока на этом пустыре, вы сможете каждый день, постепенно увеличивая нагрузку, учиться бить по воротам, передавать друг другу мяч, осваивать технику. Но это не все. Очень хорошо, если вы каждое свое занятие будете начинать с разминки - небольшой пробежки, а потом гимнастических упражнений. Для здоровья вредно, когда мы наш организм сразу после состояния покоя заставляем бурно работать. Тут нужна постепенность. А ее нет, если вы сразу начинаете играть в двое ворот. Так можно и здоровье испортить. Делайте пробежки, обязательно занимайтесь утренней гимнастикой, не забывайте и других видов спорта. Следует, конечно, и поиграть в двое ворот. Но старайтесь играть, во-первых, после разминки, а не так сразу. А во-вторых, ограничивайте все-таки время игры. Ну, скажем, час, с перерывом.

Мы внимательно слушали Ивана Сергеевича. Нашелся кое-кто из ребят, кому показались пустой затеей все эти тренировки и разминки. Куда веселее просто сыграть в двое ворот! Но кто был посерьезнее, безоговорочно принял предложенный преподавателем план занятий. Любопытно, что в этом числе сразу оказались братья Жарковы - Георгий, Василий и Виктор, - впоследствии известные футболисты. 

Я тоже сразу стал горячим сторонником такого правильного футбола, Начали мы еще старательнее заниматься физкультурой в школе. На нашем пустыре ввели твердое расписание «футбольного дня».

…И здесь пора вернуться к рассказу о нашем бочонке. Мысль о нем зародилась у нас, «красноармейцев», еще осенью. Кому первому пришла она в голову, неважно. Важно, что идея перестать быть «дикой» командой была горячо одобрена всеми. Но причем же тут глиняный бочонок? Дело в том, что мы сообща решили скопить к весне столько денег, чтобы хватило нам на покупку одинаковых форменных футболок и гетр. Захотели стать настоящей командой!

Мы держали свою идею в глубочайшей тайне. Думали, когда подсохнет наш пустырь, выйдем на первую встречу весеннего нашего первенства все одиннадцать во всем блеске новенькой спортивной формы.

И вот в апрельский солнечный день собрались мы на пустырьке. Легко стукнул я о камень глиняный бочонок. Посыпались монеты. И вслед за ними бумажки. Бумажные деньги? Откуда они? Что-то никто из нас не помнил, чтобы в копилку опускались целые рубли и даже трехрублевки. Сидели, считали. Пересчитав три раза, уверились, что ошибки нет. Мы в самом деле стали обладателями такой казны, которая нам и не снилась!…

Вспомнился мне разговор отца с братом, тогда, поздним вечером. Только я хотел рассказать о нем ребятам, слышу кто-то уже кричит:

– Постойте, ребята! Знаю я, откуда у нас столько денег! 

Оказалось, что и другие догадываются, почему наш бочонок стал таким богатым! Слышали, как, улыбаясь, говорили друг другу взрослые: «Зайду к соседу, внесу свой «взнос»…

Не только футболки и гетры, но и бутсы сумели мы купить тогда. И вот пришел наш час. С утра все ребячье население Красноармейского общежития, ходило, что называется, гоголем. Встречаясь в коридоре, заговорщицки подмигивали друг другу: «Знаем, мол, знаем!…»

В школе, на переменах, мы, «красноармейцы», собирались вместе, перешептывались. Во время урока каждый нет-нет да и опускал руку в ящичек парты, где, старательно завернутое, лежало то, что так приятно было потрогать. Но странное дело! Просто даже смешно: «буденновцы», сегодняшние наши противники по «календарю», вели себя точно так же, словно и у них могла быть какая-то тайна!

Мы посмеивались: «Ладно, поживем - увидим!… Посмотрим, что-то вы, друзья, скажете, когда сегодня мы выйдем на поле».

Вся школа собралась на нашем пустырьке. Но где же сами игроки? Обычно встреча начиналась немедленно. Вынимался самодельный мяч - и готово!

Сегодня куда-то пропали обе команды. Не оказалось на месте ни «буденновцев», ни «красноармейцев».

Нет «буденновцев»? Мы, «красноармейцы», были в полном недоумении. Ну, хорошо, наше поведение перед игрой нам понятно. Пока там, на пустырьке, шумела, свистела с нетерпением публика, мы спешно переодевались за забором. Да, переодевались! Надевали новенькие футболки, бутсы, гетры…

Оглядывая и почти не узнавая друг друга, мы готовились выбежать на поле: вратарь впереди в свитере, за ним мы, строем, в футболках.

Интересно будет взглянуть на выражение лиц у публики!

Но все-таки - почему нет «буденновцев»? Не может быть, чтобы они не явились на игру!

Что бы там ни было - пора!

Строгие, без улыбки, выбегаем на поле. Какой замечательный, яркий день!

Публика шумит, ликует, кричит. Стараемся не смотреть на зрителей. Но улыбки все равно никак не удержать: «Ну, «буденновцы», где вы? Появляйтесь посмотреть «а своего давнего «противника»!»

И вдруг кто-то толкает меня локтем в бок, шепчет, округлив глаза доотказа: «Гриша, смотри, что делается!…»

Что делается? Сначала даже плохо понимаю: перед нами строй голубых футболок.

А где же «буденновцы»? Неужели это они и есть? Смеются во весь рот, подмигивают…

Сомнений нет - они! Вот это действительно здорово! Так вот, значит, отчего они сегодня тоже шептались, ходили, как заговорщики…

Однако как же это случилось?

– Мы что, хуже вас разве? - смеются ребята. - В один день с вами и форму покупали. Только вы из магазина ушли, мы за вами. Жаль лишь, что вы красные футболки выбрали. Пришлось взять голубые!

Совсем другая пошла у нас с тех пор игра. После встречи собрались вместе, решили: хватит с нас самодельного мяча - купим настоящий, артелью вполне осилим. 

Мяч купили. Общественный мяч, коллективный И нам, понятно, казалось, что такого чудесного, красивого кожаного мяча нет и не может быть второго!

В первый раз на настоящее футбольное поле я вышел, став учеником ФЗУ. Случалось, правда, и раньше забираться на стадион. Но это были так сказать, незаконные выходы. Теперь дело другое. Я начал играть в юношеской команде футбольного коллектива фабрики.

Наши глуховские футболисты были известны в мире футбола. Не раз выигрывало Глухово первенство района. Успешно играли глуховцы с известными московскими командами и лучшими футбольными коллективами Ногинска, Павлово-Посада.

Помню встречу нашей первой команды с футболистами «Трехгорки». Это была сильная команда. Я тогда в первый раз увидел и надолго запомнил игру Федора Селина, центрального полузащитника «Трехгорки».

С каждым периодом истории развития нашего футбола связаны имена замечательных мастеров, лучших представителей своего времени. Одно из таких имен - Федор Селин. Он играл в футбол ровно двадцать лет, с 1917 по 1937 год, пережив на своем футбольном веку три важнейших изменения в тактике игры. Начинал он тогда, когда вся тактика сводилась, в сущности, к умению поставить нападающих противника в положение «вне игры». По старым правилам нападение оказывалось «вне игры», если не имело перед собой трех игроков противника (двух защитников и вратаря). Защита этим широко пользовалась. Один защитник играл впереди, удерживая пятерку нападающих противника вдалеке от своих ворот. Игра проходила в основном на середине поля. Трудными были обязанности центрального полузащитника. Ему приходилось в паре с передним защитником сдерживать натиск центральной тройки нападения противника.

Еще сложнее и разнообразнее стали обязанности центрального полузащитника с изменением правил. По новым правилам положение «вне игры» считалось, если перед игроками нападения не было уже не трех, а двух игроков противника. Нападение, как прежде, играло «пять в линию». Но теперь значительно увеличилась опасность близкого подхода нападающих к воротам. Защитники, в отличие от прежнего, расположились не вдоль (передний и задний), а поперек поля (правый и левый).

Федор Селин, молодой инженер, был лучшим центральным полузащитником того времени. Разносторонний спортсмен, гимнаст и легкоатлет, бравший высоту в 170 сантиметров, он, как никто, владел разносторонней техникой, необходимой для центрального полузащитника. Снять ногой мяч с головы противника было для Селина привычным делом. Сделать подряд несколько «шпагатов», преграждая путь мячу, тоже не представляло труда. Цепкостью и выносливостью он обладал необыкновенными.

С игрой Федора Селина я познакомился в пору самого расцвета его мастерства. Когда наши глуховцы играли с «Трехгоркой», центральный полузащитник москвичей играл так, что, казалось, без него вообще не могло быть игры ни в нападении, ни в защите. Он успевал догнать центрального нападающего, отнять мяч или в высоком прыжке головой перехватить передачу мяча, изменив его стремительный полет. Секунду, казалось, назад он закрывал подступы к своим воротам, но вот он уже ведет мяч в центре поля, осматриваясь, кому из Своих нападающих выгоднее его отдать.

В борьбе за мяч он ухитрялся выходить победителем, если против него оказывалось два, а то и три игрока!

– Вот это действительно игра! - поминутно ахали мы, зеленая футбольная молодежь, пристроясь на самом верху трибуны.

Представлялось почти невероятным такое мастерство. И, верно, потому казалось, оно таким желанным! Знаю, каждый из нас, сидевших тогда на трибуне, думал: «Буду таким, как Селин», - и верил: «Помогут мне!…»

И нам помогли! Это сделали государство, партия, комсомол. В пору величайших исторических преобразований, когда под руководством большевистской партии и великого учителя и вождя Иосифа Виссарионовича Сталина советский народ создавал колхозы, ведя борьбу с кулачеством, строил, трудился, стараясь досрочно, в четыре года, выполнить первую сталинскую пятилетку, - совершилось знаменательнейшее событие в жизни советских физкультурников.

Занятая грандиозным строительством социалистического хозяйства, партия позаботилась и о создании прочного фундамента здоровья и разносторонней физической закалки поколений трудовой молодежи, идущей в жизнь. Это о нас думал Иосиф Виссарионович Сталин, когда на трибуне XVI съезда партии сказал, что в нашей стране созданы все условия, чтобы «…вырастить новое поколение рабочих, здоровых и жизнерадостных, способных поднять могущество Советской страны на должную высоту и защитить ее грудью от покушений со стороны врагов».

Для нас, простых рабочих, колхозных ребят, для того, чтобы все мы росли здоровыми и смелыми, сильными и ловкими, создан был по инициативе комсомола, впервые в истории человечества, единый, научно разработанный комплекс физических упражнений, названный скромно и красноречиво - «Готов к труду и обороне СССР».

Живо помню, с каким нетерпением ждали мы, когда же начнем сдавать нормы ГТО. В цехах нашего комбината висели плакаты: «Выполним пятилетку в 4 года!» Читая газеты, слушая полит-беседы, разговоры старших, мы понимали, в какой тревожной атмосфере подготовки новых войн строит, трудится наша страна. Мы, ребята, старались как можно лучше учиться в нашем ФЗУ. Мы ведь понимали, как нужны умелые рабочие руки великой сталинской стройке. Нас страстно возмущало предательство японских самураев, воровски захвативших Маньчжурию, грозивших нашим границам.

И поэтому нам еще сильнее хотелось, как можно скорее получить значок «Готов к труду и обороне СССР».

Подготовка к сдаче норм ГТО сделала меня настоящим физкультурником. Физическая закалка, полученная на занятиях в школе, в наших играх на пустырьке, в лыжных прогулках, позволила мне и моим товарищам сравнительно легко сдать ряд норм комплекса. Помню, например, что почти неожиданно для себя я после двух или трех тренировок смог выполнить требования ГТО по лыжам, гимнастике, преодолению полосы препятствий. Вместе с тем в ходе сдачи норм я обнаружил серьезные пробелы в моей физической подготовке. Плохо я плавал, медленно бегал. Неумение быстро бегать мешало как следует играть в футбол. Я-то думал, что бегу быстро, что быстрее и бежать нельзя. Но, почти всегда так случалось, что мой противник поспевал к мячу раньше, чем я, или догонял меня, когда, казалось, что у меня в запасе достаточное расстояние.

Сделав попытку сдать норму ГТО по бегу, я тут же убедился, что бегать я как следует и не умею. Стал старательно тренироваться. Ребята наперебой подсказывали мне: «Не задерживай дыхания! Работай локтями! Колени выше! Ноги ставь четче!» Приходил я на стадион, смотрел, как тренируются лучшие наши глуховские легкоатлеты. Не стеснялся спрашивать у них совета.

По утрам от общежития до ФЗУ бежал бегом.

– Куда ты так спешишь? - недоуменно спрашивали меня. - Ведь до гудка еще долго.

Упорная тренировка стала сказываться. Не сразу, постепенно. И помню я один эпизод, очень для меня поучительный. Осенью один из лучших наших бегунов на короткие дистанции, много мне помогавший на тренировках, предложил попробовать пробежать с ним сто метров.

– Ну, что ты, - отнекивался я. - Куда мне с тобой состязаться!…

Он настаивал:

– Попробуй, только беги как можно правильней. По-моему, у тебя дело пойдет.

Взяли мы вместе старт. Побежали. Бежал я как только мог, старался. И что за чудо! Мой товарищ сначала немного опередил меня, и вдруг вижу - догоняю!

Придало это мне решительности. Постой же, думаю, если уж на то пошло, поспорим как полагается, кому быть первым у финиша!

Мне удалось обойти бегуна! Ребята поздравляют, шумят. Я был, конечно, доволен и смело вышел на старт, когда стал сдавать норму по бегу. Уверенно прошел всю дистанцию и выполнил, наконец, требования комплекса!

А дня через два-три после этого, когда мы пришли на стадион на тренировку, знакомый бегун, увидев меня, сказал, что никак не может успокоиться после своего поражения.

– Давай, друг, попробуем пробежаться еще разок, - предложил он.

Я тут же согласился. Что же, если один раз удалось победить, наверное, и повторить можно!

Начали мы бег. И, честное слово, до сих пор улыбаюсь я, вспоминая, как здорово, чуть ли не на 10 метров обошел меня мой товарищ!

На финише, тяжело дыша, я спросил в полном недоумении:

– Как же так? Или ты в тот раз нарочно мне поддался?…

– Видишь ли, - сказал мне бегун, - у тебя, по-моему, не хватало тогда главного - веры в свои силы. А это ведь очень важно, понимаешь сам. Ну и помог я тебе немножко поверить в себя. Надеюсь, ты за это не в обиде?…

Праздничным был для нас день, когда физрук нашего ФЗУ вручил нам значки «Готов к труду и обороне СССР». Это было утром, перед уроками. Мастер, который вел у нас практические занятия, сказал нам, когда мы появились в цехе:

– Слышал я, что сегодня у вас радость большая. Поздравляю. Теперь, значит, остается подтвердить, что значок этот вам не напрасно выдан. Жизнью своей подтвердить! Так ли я дело это понимаю?

– Так! - дружно ответили мы. - Слово даем!…

Сдача норм комплекса ГТО не только способствовала нашему разностороннему физическому развитию. Мы стали организованней и целеустремленнее в наших занятиях физической культурой. Иным, более серьезным стало наше отношение к футболу, к тренировкам. Мы многое узнали, поняли, нашли свои ошибки, разобрались в недостатках.

Футбол игра трудная. Футболистам приходится в быстром темпе пробегать за 90 минут примерно 15 километров. И не только бегать, но и прыгать, вести мяч, бить по нему, играть головой, корпусом, проводить десятки сложных технических приемов, И все это очень быстро, в постоянном напряжении.

Нагрузка велика, и часто бывало у нас так: начинаем встречу в хорошем темпе, бодро. Есть и техника, и ударить по мячу можем как следует, и не плохо комбинируем. Однако проходит 25-30 минут игры, и картина меняется. Темп спадает. Напрасно с трибуны наши «болельщики» кричат, подбадривают нас. Запас энергии порастратился, наступила усталость. Кажется, только что играл напористо решительно и даже досадовал, что тебе не передают мяч! Теперь за мячом не спешишь, а, получив его, стараешься скорее отдать кому-нибудь из своих… Куда-то пропадает техника. Мог бы сравнительно легко обвести защитника, но устали ноги, и мяч кажется удивительно непослушным и тяжелым, словно его подменили. Хочешь сделать быстрое обманное движение, а выходит оно вялым, неубедительным, и противник легко отбирает мяч.

С падением темпа, утратой точности и быстроты в выполнении технических приемов вся игра команды разваливается. Какие уж тут комбинации, тактические замыслы, когда ноги не идут и нет дыхания!

Разностороннее физическое развитие, полученное нами, так называемая хорошая спортивная форма, которую мы приобрели, сдавая нормы комплекса ГТО, тренируясь на беговой дорожке, в гимнастическом зале, помогли нам стать выносливыми на футбольном поле. Но этого еще мало. Недостаточно приобрести спортивную форму - надо уметь и сохранить ее, постоянно поддерживать. Бывало мы, как только придет осень, откладывали в сторону бутсы и, в сущности, отдыхали до весны, изредка катаясь на лыжах или на коньках.

Весной, едва подсыхало поле, мы скорее за мяч - и начиналась игра!…

Теперь мы поступали иначе. Заканчивая осенью игру в футбол, зимой мы систематически, организованно выходили на лыжные прогулки. Многие играли в русский хоккей. Все занимались утренней гимнастикой.

Весной, перед тем как выйти на футбольное поле, мы обязательно проводили ряд тренировок по бегу, устраивали кроссы. Расстояние постепенно увеличивали. Начинали с дистанции 2 километра, последнюю пробежку делали уже на 3 километра. Спокойный ритм бега чередовали с внезапными рывками. Перед тем как начать бег, обязательно делали гимнастические упражнения типа утренней гимнастики, махи ногами, прыжки с поворотами и т. д.

Занятия спортом круглый год, постепенность подготовки к большой физической нагрузке футбольного сезона, систематические тренировки на футбольном поле, которые мы проводили два раза в неделю, - все это приводило к созданию хорошей спортивной формы. И мы, «фабзайчата», неплохо играли! Наш футбольный коллектив (юношеская младшая команда фабрики) пользовался хорошей репутацией в Глухове, знавшем толк в спорте. Не скрою, приятно было нам слышать на стадионе после игры такие разговоры старших:

– Могут ребята играть, плохого не скажешь. Значкисты, видишь, все! Народ серьезный. Можно думать, они еще покажут себя по-настоящему. Не уронят спортивной чести нашего города.

Мне было шестнадцать лет, когда я стал играть за команду взрослых. Хорошо помню, каким трудным был для меня первый футбольный экзамен.

Мы, молодежь, бывали на всех играх, в которых участвовали взрослые футболисты нашего комбината. Каждый из нас становился в такие дни «оруженосцем» одного из игроков, то-есть носил на стадион и обратно чемоданчик с его футбольными принадлежностями. Шли большой группой, причем самыми серьезными и солидными старались быть мы, ребята.

Придя на стадион, располагались за воротами. Это было наше законное место. На тренировке, перед игрой, бегали за мячами, когда они вылетали за линию поля, во время игры отчаянно «болели» за своих, взрываясь радостными криками всякий раз, когда наши забивали гол.

Отсюда, из-за ворот, поле казалось особенно большим, а игра интересной и чрезвычайно трудной. Мы видели, с каким напряжением защита старалась сдерживать нападающих противника. А нападающие, быстрые и решительные, такие, которым; казалось, ничто не может помешать пройти к воротам, напрасно искали брешь в защите, теряя мяч в тот момент, когда гол казался неизбежным.

И все начиналось сначала. Глаз едва успевал следить за мячом. Как зачарованные, смотрели мы на игроков, сильных, быстрых, умелых.

Однажды в середине лета вторая команда комбината направилась на игру с футболистами «Электростали». Предстояло пройти километров восемь. Конечно, мы отправились вместе со старшими, несли, как всегда, чемоданчики и обсуждали предстоящую встречу.

Перед игрой заняли свои места за воротами. Ждем, когда футболисты выйдут на разминку.

Вдруг слышу, кто-то меня зовет из раздевалки: «Гриша Федотов!»

«Кому это, - думаю, - я понадобился? Зачем?»

Ребята говорят: «Что ж ты? Тебя зовут, иди!». Пошел я в раздевалку. Думал, по правде сказать, что сейчас пошлют меня обратно в Глухово, забыли, наверно, что-нибудь! Перспектива не из приятных: жара, пыль и все-таки немалый конец, если туда и обратно…

Вхожу в раздевалку, слышу, футболисты о чем-то говорят между собой, упоминают мое имя. Все они уже почти готовы к игре, дошнуровывают бутсы.

– Что ж, - говорит капитан. - Попробуем! Оглядывает меня, словно в первый раз видит.

И вдруг говорит:

– Одевайся!…

Растерянно смотрю кругом. Вижу, кто-то протягивает мне футболку, трусы, бутсы.

– Примерь, хороши ли? Только, Гриша, по-быстрей. Пора выходить!

Выходить? Начинаю понемногу соображать. Но все еще не верю, кажется, что все это шутка.

Меня торопят. Быстро одеваюсь. Бутсы немного велики, но я говорю, что хороши. Кто-то становится на колено, ощупывает ногу в бутсе.

– Нет, - говорит, - велики. Дай-ка я тебе их прилажу.

Другой дружески треплет по плечу:

– Не робей, Гриша! Не помню, как вышел на поле. Знаю только, что бежал в цепочке последним - самым маленьким был. Пока капитаны обменивались рукопожатиями, слегка отдышался, осмотрелся. Услышал, как оттуда, от «наших» ворот, и с трибун кричат, шумят ребята: «Гриша вышел! Давай, друг, не бойся!»

Потом началось состязание. Меня тогда поставили играть левым полусредним. Странное дело!

Как только наш центральный нападающий сделал первый удар по мячу, я успокоился. Ну, не совсем, конечно! Волновался на протяжении всей игры. Но волновался иначе, думал только об одном: как сыграть лучше, как сделать так, чтобы не подвести своих.

За технику я не очень беспокоился. Знал, техника у меня есть. Помню, когда полузащитник передал мне мяч, на меня налетел с небрежным видом центральный полузащитник противника, думая, что тут ему трудиться не придется. Крепко обманул я его тогда! Даже сейчас весело вспомнить! Сделал обманное движение, другое. Он туда, сюда. Смотрю - остался где-то сзади, лежит. А я с мячом - вперед!

И тут случилось нечто такое, что и вовсе ободрило меня. Счет все еще был 0:0. Игра шла ровно, но, надо сказать, электрозаводцы больше атаковали нас. Но вот игра перешла к штрафной площадке противника. Хорошо прошел по краю наш крайний правый нападения и сильным ударом послал мяч к воротам. Мяч стремительно летел на высоте примерно метра от земли. Вижу, правый полусредний не успевает к мячу. Центральный нападающий закрыт защитником. Что делать? Доля секунды решает все! «Эх, - думаю, - была не была, - попробую!…»

Проскальзываю вперед. Вот он, мяч! Едва не падая, наклонившись влево, бью правой с лета.

На редкость хорошо лег мяч на подъем. Удар получился сильный, быстрый, точный. 

1:0! 

Бегу к центру, словно ничего и не случилось.

Будто для меня самое обыкновенное дело забивать голы, играя в команде взрослых.

В той памятной встрече мне удалось забить еще один гол. Мы выиграли тогда со счетом 4:1.

Я говорю «мы» потому, что сразу после игры старшие товарищи дали мне это право.

Все собрались в раздевалке, разгоряченные игрой, довольные успехом.

Ко мне подошел капитан команды, спросил, как я себя чувствую. Я сказал:

– Хорошо!

Капитан посмотрел на товарищей:

– Так, Гриша, значит, придешь теперь ты к нам на тренировку в пятницу к шести часам.

Я ответил:

– Можно.

А хотел сказать и в душе сказал другое: «Спасибо, товарищи. Спасибо и за то, что не хвалите Меня сейчас, хорошо понимая, как легко парнишке «Свихнуться», задрать нос. Сегодня вы приняли меня в свой коллектив. Буду стараться оправдать ваше доверие».

Все это я подумал про себя. А сказал только: «Можно». Сказал с хрипотцой, угловато, глядя в сторону.

Но и так поняли меня.

– Значит, приходи в пятницу, - сказал капитан, - не опаздывай. Будешь играть…