Самолеты поля боя – восточный фронт (1941-45 гг.)

* Продолжение. Начало в АиК №№3-6,8-12/2001 г.

Интересно провести сравнение боевых самолетов воюющих сторон и попытаться сделать вывод о том, какие же самолеты наилучшим образом решали те или иные боевые задачи.

В настоящей работе мы попытаемся провести сравнение самолетов поля боя (самолетов-штурмовиков) ВВС Красной Армии и Германии с точки зрения эффективности решения задач непосредственной авиационной поддержки войск применительно к условиям боев на восточном фронте.

Под непосредственной авиационной поддержкой войск (НАПВ) будем понимать увязанное по времени и месту с действиями своих наземных войск огневое поражение с воздуха войск и боевой техники противника на всю глубину его тактического построения (то есть на поле боя и в ближайшем тылу), имеющее цель исключить потери в живой силе и боевой технике своих войск при решении ими боевых задач в наступлении (контрнаступлении) и обороне.

В качестве ударных самолетов для решения задач НАПВ использовались пикирующие бомбардировщики, фронтовые бомбардировщики, самолеты- штурмовики, истребители, истребители- бомбардировщики. Однако, как показал опыт боев на восточном фронте, решающую роль в проведении НАПВ играли самолеты-штурмовики, иногда – пикирующие бомбардировщики.

Эффективность НАПВ во многом определяется следующими факторами:

– вид военных действий (оборона или наступление);

– оргструктура и боевой состав ВВС;

– ресурс, выделенный на НАПВ, то есть, количеством и соотношением типов самолетов (по родам авиации), выделяемых для осуществления НАПВ;

– качество и летно-боевые возможности самолетов по поражению целей противника на поле боя и в тактическом тылу;

– качество и возможности авиационных средств поражения применительно к типовым целям на поле боя и в тактическом тылу и возможные условия их применения;

– уровень боевой выучки и подготовки летного состава к ведению боевых действий в складывающейся наземной и воздушной обстановке в районе боевых действий;

– степень практического решения вопросов взаимодействия в тактическом плане между авиацией и наземными войсками (пехота, артиллерия, танки) в

организации и осуществлении комплексного огневого поражения противника;

– степень практического решения вопросов управления авиацией и взаимодействия родов авиации (главным образом ИА и ША) при решении задач НАПВ;

– степень подготовленности общевойсковых командиров для наиболее полного использования результатов НАПВ.

Кроме этого, эффективность НАПВ решающим образом зависит от условий наземной и воздушной боевой обстановки, главным образом от состояния господства в воздухе (оперативного, тактического и стратегического) – сторона, владеющая господством в воздухе, располагает большими возможностями осуществлять НАПВ с большей эффективностью и минимальными потерями своей авиации, а значит, решать боевые задачи наземных войск с наименьшими для них потерями.

Применительно к условиям боев на восточном фронте НАПВ в наступлении (контрнаступлении) схематично можно подразделить на непосредственную авиационную подготовку атаки, непосредственную авиационную поддержку атаки (сопровождение атаки) и непосредственную авиационную поддержку войск в ходе наступления (сопровождение в наступлении).

Непосредственная авиационная подготовка атаки, как правило, по времени совпадала с артподготовкой. При этом артиллерия поражала объекты противника главным образом на первой позиции, а авиация – цели на второй и третьей позициях главной полосы обороны противника. В ряде случаев в ходе непосредственной авиационной подготовки авиация наносила удары и по целям второй полосы обороны противника.

Непосредственная авиационная поддержка атаки начиналась обычно с переходом в наступление 1-го эшелона фронта. В ходе авиационного сопровождения атаки авиация последовательно поражала на поле боя и в ближайшем тылу противника уцелевшие или ожившие огневые средства противника и его узлы сопротивления, бронетехнику и живую силу, узлы связи и пункты управления.

Непосредственная авиационная поддержка в наступлении начиналась обычно с вводом в прорыв подвижных групп фронта или его 2-го эшелона. В ходе авиационного сопровождения наступления авиация уничтожала на пути наступающих войск узлы сопротивления, живую силу и технику противника.

Непосредственная авиационная поддержка войск в обороне состоит главным образом в авиационной поддержке обороняющихся своих войск при бое за каждый оборонительный рубеж, а также в поддержке войск при нанесении ими контратак и контрударов по противнику.

Сравнение боевых самолетов необходимо проводить именно в свете той помощи своим войскам, которую могут оказывать сравниваемые между собой самолеты в конкретных условиях их боевого применения.

Боевые свойства самолета необходимо изучать с учетом всего комплекса основных его летно-боевых качеств, рассматривая их во взаимозависимости и взаимосвязи. Оценка свойств боевого самолета путем анализа только одного или нескольких показателей (например, скорость полета, скороподъемность, живучесть, вооружение и т.д.), не объединенных единым подходом описания, не позволяет адекватно сравнивать боевые возможности разных самолетов и ответить на вопрос – какой самолет лучше решает ту или иную боевую задачу.

Суть предлагаемого подхода состоит в том, что за комплексные показатели боевой эффективности самолета принимаются среднестатистические величины, характеризующие частоту наступления благоприятных исходов боевых действий самолетов при решении ими конкретных боевых задач, то есть в вероятностной трактовке действий авиации.

В нашем случае, сравнение самолетов поля боя (самолетов-штурмовиков) ВВС Красной Армии и Германии будем осуществлять с точки зрения эффективности их боевого применения при решении задач непосредственной авиационной поддержки войск в наступлении (контрнаступлении) и обороне.

Вероятностная постановка задачи при оценке эффективности действий штурмовой авиации (впрочем, как и авиации в целом) характеризуется следующими особенностями.

Предполагается, что успех каждого боевого вылета (решение конкретной боевой задачи) можно предсказать лишь с определенной вероятностью. Действительно, положительный или отрицательный исход каждого боевого вылета обуславливается воздействием ряда случайных факторов, предусмотреть которые заранее в каждом отдельном случае не представляется возможным.

Постоянно изменяющаяся тактическая обстановка приводит к тому, что один и тот же результат действия самолета может иметь различную степень важности с точки зрения ведения боевых действий наземными войсками. Например, уничтожить артиллерийскую батарею противника, занявшую особо выгодную позицию на переднем крае, важнее, чем уничтожить такую же батарею в глубине обороны противника и т.д.

Ил-2 – основной штурмовой самолет ВВС РККА периода Второй мировой войны

То есть эффективность действий штурмовой авиации вполне можно оценивать или по средним величинам, характеризующим ущерб, нанесенный противнику, например, среднее число (математическое ожидание) выведенных из строя танков противника, автомашин, огневых точек и т.д., или по средним величинам, характеризующим частоту благоприятных исходов боевых вылетов (вероятность успешного боевого вылета, вероятность уничтожения наземной цели противника в боевом вылете) при выполнении штурмовиками конкретных боевых задач.

Отметим, что в предлагаемой трактовке оценки боевой эффективности авиации экономические факторы применения авиации (показатели, характеризующие затраты на производство конкретных типов самолетов и восполнение их потерь, затраты, необходимые для достижения определенного результата действий авиации и т.д.) играют вторичную роль, что вполне логично, так как само понятие экономическая целесообразность тех или иных действий в условиях военного времени становится весьма относительным и неопределенным. В то же время, для командования наземных частей и соединений действующей армии вероятность выполнения боевой задачи самолетом (вероятность успеха боевого вылета) является наиболее значимым показателем, так сказать, "непосредственным" показателем, характеризующим эффективность работы авиации в интересах его войск. Поэтому в дальнейшем мы не будем рассматривать экономические факторы при оценке эффективности действий авиации, имея все же в виду необходимость увязывания критериев боевой эффективности самолетов с экономической стороной применения авиации.

Надо сказать, что при полной и всесторонней оценке боевых самолетов нельзя сводить дело только к одному показателю. Получение такого показателя, позволяющего во всех случаях однозначно решать задачу о том, какому самолету следует отдать предпочтение при решении той или иной боевой задачи или комплекса боевых задач, является очень сложной задачей. В этой связи задача оценки эффективности боевых самолетов заключается не столько в разработке одного универсального показателя эффективности, сколько в разработке системы показателей, позволяющих, по возможности, наиболее полно охватить весь комплекс основных свойств самолета и обеспечивающих поэтому возможность более полно и обоснованно судить о степени приспособленности конкретного самолета выполнять поставленную перед ним ту или иную боевую задачу и т.д. При этом использование одного из показателей из всей системы позволяет сравнивать самолеты в одной определенной плоскости. Очевидно, что такая система должна состоять из минимального числа критериев.

Другими словами, задача оценки эффективности боевых самолетов, в частности самолетов штурмовой авиации, сводится к тому, чтобы вместо разрозненных показателей в виде максимальной скорости полета, скороподъемности, потолка, дальности полета, живучести, бомбовой нагрузки, эффективности стрелково-пушечного, ракетного и бомбового вооружения и т.д. иметь минимальное количество показателей, включающих в себя свойства всех указанных выше показателей.

Вероятностные характеристики боевых действий авиации, о которых говорилось выше, этим требованиям вполне удовлетворяют. Эти величины, если их взять на основании боевого опыта и статистики боевых действий, а также полигонных испытаний, зависят от всего комплекса летно-боевых свойств самолета (летно-технических данных, вооружения, оборудования и т.д.) и характеризуют также уровень подготовки и мастерство летного и командного состава, степень совершенства тактических приемов использования авиации и т.д. Эти же величины лежат и в основе оперативных расчетов, необходимых при планировании боевых действий.

Таким образом, в основу разработки системы показателей оценки эффективности боевых самолетов штурмовой авиации целесообразно положить средние статистические величины, характеризующие ущерб, наносимый противнику, или величины, характеризующие частоту успешных боевых вылетов. Такими величинами являются: среднее число (математическое ожидание) выведенных из строя наземных целей, вероятность выведения конкретной цели из строя, вероятность выполнения конкретной боевой задачи (то есть вероятность боевого успеха штурмовика).

Несмотря на кажущуюся простоту вероятностного подхода к оценке боевой эффективности самолетов, на этом пути имеются значительные трудности.

Дело в том, что необходимые для применения вероятностных подходов статистические данные о боевой деятельности авиации собирались в то время в большинстве случаев бессистемно, без определенного плана. Вследствие этого имеющийся в настоящее время статистический материал по боевым действиям авиации, как правило, неполон, зачастую в нем отсутствуют весьма важные, необходимые для расчетов данные. Тем не менее применение для сравнительной оценки боевых самолетов периода Великой Отечественной войны правильной в своей основе и по существу теории, хотя бы и приближенной, все равно даст вполне адекватные результаты.

Кроме того, статистические данные по результатам боевых действий, даже весьма полные и систематизированные, включают в себя не только оценку самолетов, но и оценку подготовленности и моральных качеств летного и командного составов (например, величина допустимой перегрузки, при которой летчик может вести прицельный огонь, средняя величина ошибки определения дальности до цели, ошибка определения угла пикирования и т.д.). То есть при сравнении самолетов необходимо все расчеты "приводить" к определенному среднему уровню летного состава.

В самом простейшем виде вероятность боевого успеха самолета-штурмовика при решении боевых задач НАПВ может быть получена в результате усреднения вероятности боевого успеха штурмовика при решении боевой задачи по уничтожению конкретной наземной цели (типовой НЦ при НАПВ). Для этого, прежде всего, необходимо знать условный закон распределения боевых вылетов штурмовиков по типовым наземным целям (ТНЦ). Этот закон может быть установлен исходя из анализа боевого опыта.

Поясним смысл понятия "условный закон распределения боевых вылетов по конкретным ТНЦ". Предположим, что мы рассматриваем достаточно полный набор всех возможных ТНЦ для данного типа штурмовика. Исходя из анализа опыта боевого применения штурмовика на каком-то определенном интервале времени (в конкретных условиях боевых действий) определяем общее число боевых вылетов по всем рассматриваемым ТНЦ. Зная число боевых вылетов за этот же период времени по каждой конкретной ТНЦ, определяем относительную частоту вылетов на поражение этой цели путем деления этого числа на общее количество боевых вылетов. Если рассматриваемый период (или общее число самолето-вылетов) оказывается достаточно большими, то это относительное число можно рассматривать как условную вероятность выполнения боевого вылета на поражение конкретной ТНЦ. Таблица, в которой приведены условные вероятности выполнения боевого вылета по каждой из рассматриваемых ТНЦ, и представляет собой условный закон распределения боевых вылетов по ТНЦ. Другими словами, этот закон определяет, насколько часто осуществляются боевые вылеты по конкретным ТНЦ.

Юнкерс JU-87D

Хеншель Hs 129В

Фокке-Вульф FW 190F

Вероятность поражения самолетом- штурмовиком конкретной ТНЦ в одном боевом вылете оценивается применительно к типовым условиям боевого применения штурмовика (тактики боевого применения) в конкретный период боевых действий и рассчитывается по известным аналитическим зависимостям теории воздушной стрельбы и бомбометания, на основе реальных данных полигонных и войсковых испытаний и анализа боевого опыта действенности бортового всюружения самолетов-штурмовиков этого периода времени с учетом степени подготовленности летчиков, диапазона возможных атак по условиям пилотирования самолета и закона поражения цели конкретным видом оружия и т.д.

При этом вероятность поражения цели будет равна вероятности нанесения цели или ее отдельным агрегатам таких разрушений, при которых нормальное боевое функционирование цели становится невозможным. Обычно в качестве численной характеристики меры нанесенного ТНЦ ущерба принимается время, в течение которого цель не может действовать как боевая единица (например, часы, сутки и т.д.).

Очевидно, что требуемое значение времени, на которое цель должна быть выведена из строя, во многом определяется тактической обстановкой, решаемой ею боевой задачи и эффективностью поражающего действия применяемого против нее средства поражения.

В случае если нанесенные ТНЦ повреждения приводят к списанию цели как боевой единицы (например, ввиду нецелесообразности восстановления цели по причинам технического характера или ввиду невозможности выполнения ремон- тно-восстановительных работ по причине наступления войск противника), то вероятность поражения цели совпадает с вероятностью уничтожения цели.

В случае, когда бомбометание или стрельба ведется но групповой цели, состоящей из большого числа однородных по уязвимости одиночных ТНЦ, то под мерой ущерба необходимо понимать число пораженных целей, а в качестве показателя эффективности удара штурмовиков можно принять среднее число пораженных целей.

В качестве типовых наземных целей при решении задач НАПВ прежде всего следует рассматривать живую силу противника и его боевую технику (танки и САУ, бронетранспортеры, артиллерия и минометы, транспортные средства передвижения войск и техники на поле боя и в тактическом тылу), командные и наблюдательные пункты, пункты управления и связи, огневые позиции артиллерийских и минометных батарей, пулеметные точки, мосты и переправы непосредственно)'линии фронта.

Авиационными средствами поражения (АСП) наземных целей на протяжении всей войны являлись авиабомбы (главным образом фугасные, осколочные, зажигательные и противотанковые), ракетные снаряды (бронебойные, осколочные и осколочно-фугасные) и стрелково-пушечное вооружение.

Эффективность поражающего действия каждого вида АСП определяется не только конструктивными параметрами самих АСП, но и условиями их боевого применения и главным образом типом и характеристиками поражаемости (уязвимости) цели, для поражения которой они применяются.

Действительно, при стрельбе по открыто расположенной живой силе эффективность пуль нормального калибра мало отличается от эффективности снарядов калибра 20 мм или 37 мм, так как их осколочное действие очень слабое и для поражения личного состава требуется прямое попадание. В то же время, эффективность действия пуль нормального и крупного калибра по таким целям. как танки, укрытая живая сила, огневые точки и т.д., ничтожна, и при оценке эффективности стрелково-пушечного вооружения самолетов-штурмовиков при их действии по типовым наземным целям следует учитывать только поражающее действие снарядов авиапушек. При этом эффективность действия авиапушек по таким целям будет возрастать с увеличением калибра и массы снаряда.

Что касается собственно поражающего действия авиационных снарядов по танкам, то следует учитывать следующие обстоятельства.

Во-первых, калиберные и подкалиберные бронебойные снаряды авиационных пушек периода войны содержали очень мало взрывчатого и зажигательного вещества. Поэтому фугасное и зажигательное действие таких снарядов было незначительным. В этой связи пробитие бензобака с последующим возгоранием и взрывом было не частым явлением, особенно для танков, оснащенных дизельными двигателями.

Дело в том, что высокая вероятность взрыва бензобака имеет место только в том случае, если бензобак в момент пробития его снарядом наполовину пуст и снаряд после пробития попадает в область, заполненную парами бензина. В этом случае пары бензина воспламеняются и, так как процесс горения паров бензина протекает лавинообразно со скоростью, превышающей скорость звука, происходит взрыв. Если снаряд после пробития бензобака попадает в область, где находится бензин, то взрыв, как правило, не происходит. Бензин свободно вытекает, и его возгорание носит характер вторичного явления. То есть если вытекающий бензин попадает на раскаленные участки двигателя, или в бензобак следом за первым попадает второй снаряд, зажигающий бензин, и т.д.

Вероятность зажигания, а тем более взрыва дизельного топлива во всех случаях была на порядок ниже, чем бензина.

Основное поражающее действие бронебойных снарядов сводится к пробитию брони и нанесению осколками снарядов и выдавленной и отколотой (с внутренней стороны танка) брони повреждений приборам и оборудованию внутри танка, а также к нанесению поражения личному составу танка. При этом более легкие подкалиберные бронебойные снаряды после пробития брони за счет потери значительно большей части своей кинетической энергии, в сравнении с калиберными снарядами, наносят внутри танка и существенно меньшие повреждения, чем калиберные. Кроме этого, оставшейся кинетической энергии подкалиберных снарядов не хватает и для инициирования детонации боекомплектов танков. Опыт войны показал, что попадание снарядов малого калибра в боекомплект танков различного типа весьма редко приводило к его детонации. Более того, боекомплекты легких танков, вооруженных, как правило, пушками небольшого калибра, вообще не детонировали, даже в полигонных условиях.

Существенные поражения роликам, колесам, агрегатам и механизмам силовой установки, трансмиссии и другим деталям ходовой части танков, выводящие последние из строя, наносили только бронебойные снаряды калибра 37 мм и выше.

Отметим, что вывод из строя элементов ходовой части и силовой установки лишь на время мог обездвижить танк, который если его не добить более мощными средствами поражения (например, противотанковыми артсистемами крупного калибра), вскоре снова вступал в бой.

Другими словами, уничтожить танк из авиационной пушки периода войны было очень сложно, и можно с уверенностью говорить лишь о вероятности выведения танка из строя.

Во-вторых, при оценке бронепробивных свойств той или иной авиационной артсистемы, установленной на конкретном самолете, следует учитывать, что при стрельбе в воздухе начальная скорость снаряда увеличивается на величину, равную скорости пикирования самолета. Повышенная скорость снаряда у цели при стрельбе в воздухе обеспечивает и большую бронепробиваемость при одних и тех же дистанциях стрельбы. В этой связи кривые бронепробиваемости снаряда пушки, полученные путем отстрела на земле, необходимо перестроить в соответствии с реальными скоростями встречи снаряда и углами пикирования самолета при стрельбе из этой пушки в воздухе и уже по ним оценивать действительную бронепробиваемость снаряда.

Например, в случае установки на самолет Fw190 пушки калибра 15 мм типа MG151 /15 бортовая танковая броня толщиной 20 мм будет пробиваться бронебойным снарядом к этой пушке при углах пикирования 35-40° с дальности 500- 600 м. В случае наземной стрельбы эта же броня при тех же углах встречи снаряда с броней (угол между направлением полета снаряда и нормалью к броне танка) пробивается с дальности 120-200 м.

Кроме этого, при оценке реальных возможностей пушечного вооружения по поражению бронетехники при стрельбе в воздухе необходимо учитывать и такие показатели, как: потеря высоты на вводе в пикирование и на выводе из пикирования; средняя перегрузка, испытываемая летчиком на пикировании и выходе из него; минимально допустимая высота по условиям безопасности полета и маневрирования самолета после выхода из пикирования, а также поражения самолета осколками от разрыва своих снарядов.

Эти показатели определяют возможную дальность открытия огня и дальность до цели в момент прекращения огня, что в совокупности с характеристиками бронепробиваемости установленной на самолете артсистемы определяет область возможных атак самолета по танку (угол пикирования, дальность открытия действительного огня, продолжительность ведения действительного огня).

В-третьих, далеко не каждый снаряд, выпущенный в условиях стрельбы, обеспечивающих пробитие брони, и попавший в танк, в действительности пробивает броню. Более того, не каждый снаряд, пробивший броню, выводит танк из строя.

Например, данные полигонных испытаний пушек ВЯ-23 калибра 23 мм при стрельбе в воздухе с самолета Ил-2 по легким немецким танкам показывают, что только около 30% попаданий бронебойно-зажигательных снарядов Б3-23 в легкий танк дают сквозные пробоины. Если принять, что для надежного поражения танка (выведения из строя) необходимо обеспечить не менее трех пробоин, то при расчете вероятности поражения легкого танка при стрельбе из пушки ВЯ-23 в воздухе следует учитывать не менее 10 попаданий в танк снарядов БЗ-23. Поскольку бронебойных снарядов в очереди, как правило, около 70%, то среди попавших в танк снарядов могут оказаться и осколочные снаряды. Следовательно, число попаданий для надежного поражения (выведения из строя) легкого танка необходимо увеличить примерно до 15 попаданий. То есть среднее число попаданий в легкий танк, необходимое для его поражения (вывода из строя), можно принять равным 15.

При стрельбе в воздухе с самолета Ил-2 из пушек калибра 37 мм по легким и средним немецким танкам 72% попаданий бронебойных снарядов БЗТ- 37 в танк сопровождалось пробитием брони. Из этого числа только 70% попаданий в легкий танк выводили его из строя, а при стрельбе по среднему танку – 51 % попаданий. То есть для вывода легкого танка из строя необходимо обеспечить не менее 3 попаданий снарядов БЗТ-37, а для вывода из строя среднего танка – не менее 4 попаданий.

В-четвертых, при оценке поражающего действия бронебойных снарядов необходимо учитывать их рикошетирующие свойства.

Так, за все время полигонных испытаний советских пушек ШВАК и ВЯ-23 стрельбой по немецким танкам и САУ при стрельбе с пикирования под углами 10-30° во всех случаях получались сплошные рикошеты при попадании снарядов в горизонтальную броню (броня крыши танков и надмоторная броня) толщиной более 10 мм. При стрельбе из 37-мм авиапушек (ШФК-37 и НС-37) при углах пикирования 25-30° рикошеты получались от 16-мм горизонтальной брони, хотя 10-мм броня в этих условиях пробивалась.

Аналогичные рассуждения можно провести и в отношении других типовых наземных целей и авиапушек других систем (например, советских ШВАК и НС-45, а также немецких MG151/20, МК101, МК103, ВК 3.7 и т.д.).

Зная реальные характеристики бронепробиваемости снарядов авиапушек при стрельбе в воздухе с самолета (толщину-брони, пробиваемой снарядами при тех или иных углах встречи и дальностях стрельбы, процент пробивших броню снарядов и условия рикошетирова- ния снарядов от брони) и зная конструкцию танка, по которому ведется стрельба, можно в проекции танка выделить те площади танка (участки брони, отличающиеся толщиной броневых листов и углами их установки), при попадании в которые броня пробивается снарядами и танк выводится из строя при данных условиях атаки.

Сумма всех таких площадей представляет собой площадь зоны безусловного поражения танка и определяет так называемый условный закон поражения танка (собственно, как и любой другой типовой цели), который необходимо знать для вычисления абсолютной величины вероятности поражения танка.

Как показано в теории воздушной стрельбы, кроме условного закона поражения цели, для вычисления вероятности поражения цели при стрельбе по ней очередью снарядов надо знать еще и вероятность попадания в цель того или иного количества снарядов.

Подготовка 100-кг фугасок перед боевым вылетом Ил-2

Попадание ФАБ-100 в немецкий танк

В свою очередь, при оценке вероятности попадания снаряда в цель при различных условиях атаки, следует учитывать баллистические и технические свойства оружия, летно-тактические характеристики самолета, а также летную и стрелковую подготовку летного состава (баллистическое рассеивание снарядов при стрельбе в воздухе, темп стрельбы, среднюю продолжительность очереди, в течение которой летчик выдерживает линию визирования на цели, ошибку прицеливания, ошибку определения дальности до цели и угла пикирования и т.д.).

Эффективность бомбометания, так же как и в случае стрелково-пушечного вооружения, определяется как поражающим действием авиабомб и характеристиками уязвимости наземных целей (эти два показателя определяют зону поражения авиабомбы), так и вероятностными характеристиками попадания бомб в зону поражающего действия бомбы.

Вероятность попадания авиабомбы в зону поражающего действия при различных условиях атаки определяется обычными методами теории бомбометания и зависит от баллистических характеристик авиабомбы, летно-тактических характеристик самолета и степени подготовки летного состава.

Основным поражающим фактором фугасных авиабомб являются газообразные продукты взрыва и ударная волна. Фугасные авиабомбы, как правило, применяются для поражения хорошо защищенных наземных целей, таких, как долговременные оборонительные сооружения (ДОТ, ДЗОТ, бронеколпаки и т.д.), танки и т.д.

Опыт войны показал, что калибр используемых для поражения целей на поле боя фугасных авиабомб составлял от 50 кг до 1000 кг. При этом разрушение долговременных железобетонных сооружений с толщиной перекрытий около 50 см вполне обеспечивалось фугасными авиабомбами калибров 250, 500. 1000 и 2000 кг при удалении точки взрыва в 1,5-2 м, 3-4 м, 6-8 м и 10-12 м соответственно. При поражении танков наилучшие результаты достигались при использовании фугасных авиабомб калибра 100 кг.

Действительно, при подрыве, например, советской бомбы ФАБ-100 на расстоянии 1-5 м от танка осколки пробивали танковую броню толщиной до 30 мм и, кроме этого, от взрывной волны разрушались заклепочные и сварные швы танков. Фугасные авиабомбы типа ФАБ-50, ФАБ-50м обеспечивали поражение осколками танковой брони толщиной только 15-20 мм при разрыве в непосредственной близости (0,5-1 м) или же при прямом попадании.

Отметим, что немецкие фугасные авиабомбы (типа SC250, SC500) имели более низкие поражающие свойства в сравнении с советскими "фугасками". Дело в том, что немецкие авиабомбы снаряжались обедненным аммоналом, а советские – тротилом. Сравнительные полигонные испытания советских фугасных авиабомб калибра 100-500 кг, снаряженных аммоналом и тротилом, проведенные на Ногинском полигоне специалистами НИП АВ ВВС КА в августе 1941 г., показали, что фугасный эффект авиабомб, снаряженных аммоналом, в зависимости от калибра и конструкции корпуса составил 52-73,5% относительно снаряженных тротилом.

Для поражения пехоты, огневых точек, позиций артиллерийских и минометных батарей, а также транспортных средств и легкобронированной техники на поле боя использовались осколочные авиабомбы калибра 1,5-50 кг различного способа боевого применения (из кассет и с индивидуальной подвески).

Основным поражающим фактором осколочных авиабомб являются осколки, образующиеся при дроблении корпуса. Способность осколочной авиабомбы наносить поражение цели характеризуется количеством, массой, формой и начальной скоростью образующихся при ее взрыве осколков. Эти показатели тесно связаны между собой и зависят от конструкции бомбы, материала ее корпуса и рецептуры боевого снаряжения.

При оценке поражающего действия осколков по ТНЦ выделяют три основных вида поражающего действия осколков: пробивное, зажигательное и инициирующее.

Пробивное действие является наиболее типичным и самым многообразным видом поражающего действия и включает в себя такие действия, например, как пробитие брони танка и нанесение поражения личному составу танков, приборам и агрегатам внутри танка или нанесение поражения живой силе в укрытии или на поле боя и т.д.

Эффективность осколочных авиабомб по живой силе оценивается по количеству убойных осколков и радиусу сплошного поражения.

Так, при подрыве советской авиабомбы АО-2,5 число убойных осколков (в зависимости от модификации) составляло 70-150, а радиус зоны сплошного поражения – 8-15 м. Авиабомбы типа АО-10сч обеспечивали 378 убойных осколков при радиусе зоны сплошного поражения 17,6 м, а АО-25м13 (переделка из опытных ракетных снарядов РОФС140) – 810 убойных осколков при радиусе зоны сплошного поражения 30 м. При увеличении калибра вдвое результат был более значительным. Число убойных осколков авиабомбы типа АО- 50-100сч достигало 3250, а радиус зоны сплошного поражения – 56,7 м.

Бронепробивные свойства осколочных авиабомб были скромнее. Например, осколочные авиабомбы типа АО-25с и АО- 25м обеспечивали поражение осколками танковой брони толщиной 15-20 мм при разрыве в непосредственной близости (0.5-1 м) или же при прямом попадании. В то же время осколки АО-25м13 пробивали броню толщиной 18 мм на расстоянии 10 м от точки подрыва, а броню толщиной 7 мм – на расстоянии 25 м.

Более крупные осколочные авиабомбы имели и большие возможности по поражению бронетехники. Осколки АО- 50-100сл пробивали 30-мм танковую броню на расстоянии до 5 м от точки подрыва, а осколки осколочно-фугасной авиабомбы типа ОФАБ-100 при подрыве на расстоянии до 10 м от танка.

Так как скорость осколка, его масса и форма, а также его ориентация в момент удара о преграду являются величинами случайными, то будут случайными и такие показатели, как толщина преграды, пробиваемой осколком на определенной дальности от точки подрыва авиабомбы, и площадь пробоины, оставляемая осколком в преграде. Остаточная энергетика осколка после пробития преграды будет определять характер и степень повреждений элементов цели за преградой.

Для борьбы с танками получили широкое практическое применение кумулятивные боеприпасы, действие которых основывается на эффекте концентрации энергии взрыва в определенном направлении. задаваемом специальной выемкой в заряде.

Кумулятивная струя обладает тремя видами поражающего действия: пробивным, зажигательным и инициирующим.

Фактически единственным подобным оружием, получившим широкое применение на фронтах, стала советская противотанковая авиационная бомба весом 1,5 кг в габаритах стоящей на вооружении авиабомбы калибра 2,5 кг – ПТАБ- 2,5-1.5.

Действие ПТАБ сводилось к следующему. При ударе о броню танка срабатывал взрыватель, который через тетриловую детонаторную шашку вызывал детонацию заряда взрывчатого вещества. При детонации заряда, благодаря наличию кумулятивной воронки и металлического конуса в ней,создавалась кумулятивная струя, которая пробивала немецкую танковую броню толщиной до 60 мм при углах встречи от 90 до 30° с последующим разрушающим действием за броней: поражение экипажа танка, инициирование детонации боеприпасов, а также воспламенение горючего или его паров. В большинстве случаев пробитие брони сопровождалось отколом брони вокруг выходного отверстия. Так, во время полигонных испытаний при попадании ПТАБ в немецкую самоходку StuG III выломало угол брони размерами 200x300 мм и пробило отверстие 55x110 мм.

Минимальная высота, обеспечивающая выравнивание бомбы до встречи с поверхностью брони танка и безотказность ее действия, равнялась 70 м.

Применяя ПТАБ, советские летчики довольно эффективно поражали немецкие танки, включая и тяжелые, а также наносили большой урон открыто расположенным складам боеприпасов и горючего. автомобильному и железнодорожному транспорту противника.

В люфтваффе подобный боеприпас хотя и существовал, но поскольку количество кумулятивных бомб, размещаемых на немецких штурмовиках, не превышало 48, то вероятность попадания такой бомбы в танк была чрезвычайно низкой. В этой связи немцы от их использования полностью отказались.

Несмотря на исключительные бронепробивные свойства ПТАБ-2,5-1,5, детальный анализ поражающего действия авиабомбы показывает, что уничтожить танк было все же довольно сложно: для этого было необходимо попасть ПТАБ в район боеукладки или бензобака. Во всех остальных случаях можно говорить лишь о выведении танка из строя. Мощного акустического удара, способного вывести из строя экипаж хотя бы на непродолжительное время, также быть не могло, так как танки того времени не герметизировали. Поражение одного или двух танкистов проблему уничтожения танка все же не решало. Основную часть площади танка составляли механизмы и агрегаты силовой установки и трансмиссии. Вывод их из строя лишь на время мог обездвижить танк, который вскоре снова вступал в бой.

Тем не менее, поскольку кассеты мелких бомб КМБ-2 (универсальные бомбоотсеки) Ил-2 брал до 280 ПТАБ (по 72 бомбы в центральные и по 68 в крайние отсеки), за счет чего обеспечивалась вполне приличная вероятность поражения танков и другой техники противника на поле боя.

Помимо несомненных достоинств, у ПТАБ имелся довольно существенный недостаток, значительно снижавший ее эксплуатационные и боевые возможности. Дело в том, что бомба снаряжалась довольно чувствительным взрывателем АД-А, который срабатывал от тряски, при небрежном обращении с бомбой и даже при попадании на ветки деревьев, практически не нанося в этом случае урона технике противника.

В штурмовой авиации ВВС Красной Армии на протяжении всей войны довольно широко применялись зажигательные ампулы АЖ-2 в жестяных корпусах, снаряженные самовоспламеняющейся горючей смесью КС.

Попадая в цель, ампулы разрушались, их содержимое расплескивалось и самовоспламенялось, вследствие чего создавалась зона сплошного огня и плотная дымовая завеса. Зажигательная смесь горела ярким пламенем с большим количеством белого дыма в течение 1,5-3 мин, развивая температуру до 1000 С.

При попадании на бронетехнику, жидкость КС прилипала к броне, залепляла смотровые щели, стекла, приборы наблюдения, ослепляла дымом экипаж и выжигала все внутри. Попав на броню, огнесмесь вызывала пожар такой силы, что потушить его было невозможно. Легковоспламеняющиеся предметы под воздействием огнесмеси КС загорались мгновенно. Попадая на тело, капля горящей жидкости вызывала сильные ожоги.

Отметим, что эффективное возгорание смеси КС находилось в большой зависимости от метеорологических условий и от наличия легковоспламеняющихся материалов в районе целей. В условиях, благоприятных для применения смеси КС, результаты ударов штурмовиков по танкам и другим целям были весьма высокими.

Для поражения танка или автомашины было необходимо только прямое попадание ампулой АЖ-2, при этом одного попадания было вполне достаточно для поражения танка. Однако их большое количество на борту штурмовика Ил-2 (до 150 штук) обеспечивало вполне высокую эффективность боевого применения.

Несмотря на хорошие результаты, которые давали ампулы АЖ-2 при попадании в немецкие танки любого типа, широкого распространения в ВВС КА они не получили, в основном, из-за специфичности условий, необходимых для их успешного применения, а также вследствие опасности, которую ампулы представляли для экипажей самолетов, применявших их в бою, и технического состава, обеспечивающего их хранение, снаряжение и т.д. – при разрушении оболочки (тряска, пулевые или осколочные попадания и т.д.) происходило самовоспламенение ампул со всеми вытекающими последствиями.

Реактивные снаряды всех типов, стоявшие на вооружении ВВС КА и люфтваффе, несмотря на хороший поражающий эффект при прямом попадании в любую наземную цель на поле боя, имели большое рассеивание при стрельбе в воздухе и при учете их небольшого количества на борту самолета не обеспечивали необходимой вероятности попадания в цель в условиях боевого применения.

Так, во время полигонных стрельб советскими реактивными осколочными снарядами РС-82 и PC-132 в НИП АВ ВВС КА из 186 выпущенных РС-82 было получено всего 7 прямых попаданий, а из 134 выстрелов РС-132 не было получено ни одного попадания в танк

Реактивные снаряды с бронебойной и осколочно-фугасной боевой частью типа РБС-82. РБС-132 и РОФС-132 имели существенно лучшие показатели рассеивания при стрельбе в воздухе.

Для поражения танков РС-82 и РС- 132 требовалось только прямое попадание снаряда, поскольку при разрыве снаряда вблизи танка последний существенных повреждений не получал. Боевые заряды РБС-82 и РБС-132 обеспечивали пробитие 50-мм и 75-мм танковой брони соответственно. Причем, как показали полигонные испытания, РБСы сначала пробивали танковую броню и затем взрывались, нанося сильные разрушения внутри танка и уничтожая экипаж. При разрыве РОФС-132 вблизи танка на расстоянии 1 м от него при угле места в 30° кинетической энергии осколков было достаточно для пробития брони толщиной до 15 мм. При угле места в 60° разрыв РОФС-132 на расстоянии до 3-х метров от танка обеспечивал пробитие осколками брони толщиной 30 мм, размеры пробоин при этом имели величины, равные в среднем (20- 25)х(35-80) мм.

Немецкие реактивные снаряды W.Gr.21 и W.Gr.28 калибром 210 и 280 мм, а также "Panzerblilz 1" и "Panzerblitz II" калибром 70 и 55 мм фактически так и не вышли из стадии опытно-экспериментальных работ. Во всяком случае, эти снаряды не нашли такого широкого применения на фронте как советские РСы. Исключение составили лишь реактивные снаряды W.Gr.21, которые немцы успели применить для стрельбы по воздушным целям против американских летающих крепостей в качестве "разрушителей строя". По наземным целям они их не применяли.

( Продолжение следует)

Ростислав АНГЕЛЬСКИЙ