От танка ПТ-76 к комплексу «Луна»

А Г. Корнилин

Фото предоставлены М. Павловым и А. Кощавцевым.

Вверху: первый вариант пусковой установки 2П16 и транспортно-заряжающая машина (ТЗМ) комплекса «Луна» на полигоне Капустин Яр. ТЗМ была исключена из состава комплекса «Луна» по личному распоряжению Н.С. Хрущева.

В начале 1959 г., когда судьба проекта легкого плавающего танка с реактивным оружием была решена (работы были прекращены в связи с неготовностью разработчика системы управления реактивным противотанковым снарядом), я оказался на какое- то время не у «дел».[2*]

Руководство тракторного завода (директор В.А. Семенов и начальник ОКБ СТЗ С.А. Федоров) поручили мне (тогда заместителю главного конструктора) возглавить конструкторско-экспериментальные работы по реактивному комплексу «Луна» (2П16) и командно-штабной машине (КШМ) БТР-50ПУ и внедрению этих изделий в серийное производство. КШМ была к тому времени принята на вооружение Советской Армии.

Намного сложнее получилось с работами (конструкторско-экспериментальными) по транспортной части комплекса «Луна». Уже прошли полигонные испытания образцов машин «Марс» и «Луна» (с 30 января по 28 февраля 1959 г.) на Ачинском артиллерийском полигоне Забайкальского военного округа в условиях естественных низких температур.

Результаты испытаний для транспортной части комплекса «Луна» (2П16), выполненной на базе танка ПТ-76, оказались более чем «плачевными». Разрушились главный и бортовые фрикционы, ведомые валы бортовых редукторов, балансиры подвески ходовой части, торсионные валы, опорные катки, зубья траков гусеницы, деформировались детали броневого корпуса и др.

Основной причиной этих дефектов явились грубые технические и конструкторские просчеты, а также ошибки конструкторов, ведущих эти разработки.

Во-первых, вес комплекса (транспортная часть, пусковое устройство, ракета, ЗИП) составляли 18 т против веса серийного танка ПТ-76 – 14 т.

Во-вторых, момент инерции массы машины относительно ходовой части резко возрос за счет высоко расположенных пусковой установки и ракеты при движении машины по местности.

В-третьих, не было выполнено установленное тактико-техническими требованиями ограничение максимальной скорости движения машины до 20 км/ч вместо 40 км/ч для танка ПТ-76.

Кроме того, сказались и жесткие условия испытаний: каменистый грунт, низкие температуры, пересеченный ландшафт местности.

Работы по пересмотру конструкции транспортной машины сильно осложнялись сжатыми сроками. В течение оставшихся восьми месяцев 1959 г. нужно было переработать почти всю конструкцию деталей и узлов трансмиссии и ходовой части, усилить элементы броневого корпуса, изготовить десять единиц комплекса, а первый образец представить на государственные испытания, по результатам которых решался вопрос с принятием комплекса на вооружение Советской Армии.

Был уже март 1959 г. – времени на проведение комплекса всех работ оставалось совсем мало. «Засучив рукава», забыв о времени и отдыхе (выходных днях), группа конструкторов (вернее, целый коллектив) начала поистине беспрецедентные опытно-конструкторские работы.

Хочется вспомнить об основных участниках выполнения этого задания.

По ходовой части всю тяжесть и ответственность несли начальник конструкторского бюро по ходовой части А.В. Шабалин, конструкторы В.И. Колмаков и Ю.И. Челядинова, которые с блеском провели поистине титаническую работу, о которой будет сказано ниже.

2* Подробно о судьбе легкого плавающего танка с реактивным оружием, создававшегося на СТЗ, было рассказано в статье А.Т. Кор- нилина «Тема №5» в «ТиВ» №3/2008 г.

Первый вариант пусковой установки 2П16 комплекса «Луна» на полигоне Капустин Яр. Обратите внимание на шасси самоходной ПУ, в целом аналогичное шасси танка ПТ-76 (отсутствуют поддерживающие катки в ходовой части, появившиеся на серийных пусковых установках).

Усовершенствованная пусковая установка 2П16 на испытаниях. Хорошо видны поддерживающие катки, введенные после доработок ходовой части.

По трансмиссии основная нагрузка легла на начальника конструкторского бюро трансмиссии А.В. Кислякова, конструкторов М.П. Шишкину, В.Г. Шустова и В. И. Карпенко.

Много потрудились над усилением корпуса машины начальник конструкторского бюро по корпусу В.Е. Борцов и конструктор И.А. Вариводский. Большую работу провели по расчетам начальник бюро расчетов Г.И. Воронков и его помощники.

Главную задачу, которую мы поставили себе, исходя из весьма сжатых сроков выполнения – максимально сохранить взаимозаменяемость деталей ходовой части и трансмиссии с танком ПТ-76 при обеспечении их прочности и надежности в условиях работы комплекса «Луна».

В детали и узлы трансмиссии были внесены следующие изменения:

– увеличено количество дисков сцепления бортовых фрикционов за счет селективного подбора их по минимальным размерам по толщинам;

– увеличена ширина тормозных барабанов и тормозных колодок бортовых фрикционов;

– заменены марки сталей силовых деталей бортовых передач.

По ходовой части:

– увеличено количество гидравлических амортизаторов до восьми (вместо четырех у танка ПТ-76);

– изменена марка стали балансиров и увеличено поперечное сечение рычагов балансиров;

– введено заневоливание торсионных валов без изменения их размеров;

– увеличена толщина дисков опорных катков и повышена их жесткость за счет введения радиальных зигов;

– увеличена жесткость буферных пружин;

– введено четыре поддерживающих катка гусеницы в связи с изменением обвода гусеницы за счет значительного увеличения клиренса (600 мм вместо 400 мм у танка ПТ-76).

По корпусу машины:

– введены дополнительные ребра жесткости в кормовой части;

– увеличена толщина кормовых листов.

Трудились мы по 12-14 часов в сутки, решения по некоторым вопросам конструкции деталей и в целом машины принимались буквально на ходу (введение дополнительных амортизаторов, поддерживающих катков, заневоливание торсионных валов и др.), в позднее время суток и зачастую без предварительного согласования с военной приемкой. Это вызывало трения во взаимоотноше

ниях, но интересы дела были для нас прежде всего.

Для проверки конструкторских решений заказчик нам предоставил образец, проходящий испытания на Ачинском полигоне. На этом образце и проверялись в условиях экспериментального цеха все конструкторские решения.

Вот один из примеров. Отработка технологии зане- воливания торсионов проводилась на этом образце с применением буквально «подручных» средств: лист ватмана с нарисованным циферблатом углов закрутки и стрелкой, мостового крана для выполнения процесса закрутки и соответствующего рычага, в один конец которого был вставлен конец торсиона.

Все доработанные детали устанавливались на указанном выше образце и испытывались в условиях заводского полигона.

Транспортная машина (без пусковой установки) представлялась необычностью конструкции и внешнего вида: огромный клиренс, восемь гидроамортизаторов, поддерживающие катки в сочетании с большими по диаметру опорными катками. Машина двигалась по пересеченной местности после схода с грунтовой ровной дороги почти без снижения скорости.

К 1 января 1960 г. первая партия из десяти машин была СТЗ изготовлена, а головной образец направлен на государственные испытания на Кубинский танковый полигон. Председателем Государственной комиссии по ходовым испытаниям был назначен генерал-майор ИТС Н.В. Барыков, заместителем – инженер-полковник Карев, членами комиссии – инженер-полковник С.Ю. Выгодский, ин- женер-подполковник Е.И. Солнцев, заместитель главного конструктора СТЗ А.Т. Корнилин. Это был завершающий этап работ по созданию реактивного тактического комплекса «Луна» (2П16).

Пусковая установка 2П16 комплекса «Луна» на испытаниях. Конструкция подъемной рамы ПУ претерпела изменения по сравнению с первой машиной, показанной на предыдущей странице.

Доработанный вариант пусковой установки 2П16 комплекса «Луна» на ходовых испытаниях.

Следует отметить, что ходовые испытания проводились в очень жестких условиях: на трассе длиной в 5 км, с выбитой опытным танком конструкции КБ А.А. Морозова (с отличными от танка П7-76 габаритами) промерзшей глубокой колеей. Это приводило к созданию дополнительной динамической нагрузки на ходовую часть и трансмиссию «Луны», а носовая и кормовая части корпуса испытывали непрерывные динамические удары о грунт на протяжении всего гарантийного срока пробега (1500 км).

В результате испытаний все узлы ходовой части и трансмиссии оказались надежными и поломкам не подверглись. Однако на кормовом нижнем листе корпуса образовались вмятины. Деформация корпуса привела к нарушению допустимой рас- центровки главного фрикциона с коробкой передач и бортовых фрикционов с бортовыми редукторами (вместо 0,2 мм – 1,2 мм).

Встал вопрос о возможности продолжения испытаний, а, следовательно, положительного решения о принятии комплекса на вооружение Советской Армии. На полигон прибыла комиссия из ГБТУ, в которую входили: генералы А.И. Благонравов и Н.Б. Барыков, ведущие сотрудники НТК ГБТУ и полигона. Окончательное решение могло быть принято только при согласии завода- изготовителя на продолжение испытаний, а представителем завода являлся я.

Перед принятием решения мне пришлось в довольно резкой форме высказать комиссии официальное мнение о ненормальных условиях пробеговых испытаний: движение в течение всего гарантийного пробега (1500 км) по глубокой промерзшей колее, пробитой машиной с совершенно другими весовыми параметрами, размерами колеи, ширины траков и т.д. Однако взвесив все, я согласился на продолжение испытаний с таким большим нарушением центровки силовых агрегатов, учитывая, что стыковка этих агрегатов осуществлялась муфтами, допускающими гораздо большую расцентровку. Испытания комплекса продолжились и были доведены до конца. Вопрос о его принятии на вооружение был предрешен.

В процессе согласования поставки комплектующих изделий (коробку передач и бортовые фрикционы поставлял Муромский завод танковых агрегатов, где в то время главным инженером был мой первый руководитель на заводе «Красное Сормово» Николай Иванович Юрыгин – выпускник танкового факультета Сталинградского механического института) Н.И. Юрыгин помог решить сложные вопросы поставки указанных выше узлов и агрегатов с внесением в серийную конструкцию всех изменений, связанных с установкой их в новую машину, отличающуюся от базовой по весовой и другим техническим параметрам.

Руководители испытаний сначала не разрешали мне, как члену Государственной комиссии, прерывать участие в испытаниях, а непосредственный руководитель по основной работе (В.А. Семенов) не признавал никаких возражений и требовал от меня немедленно выехать в город Муром. Только после прибытия на Кубинку ведущего конструктора СТЗ В.И. Карпенко, заменившего меня, вопрос выезда в г. Муром был решен.

Комплекс «Луна» (2П16) был принят на вооружение Советской Армии, и его серийное производство продолжалось на СТЗ (ВгТЗ) в течение ряд лет.

К сожалению, это была моя последняя работа на СТЗ, где я трудился почти 10 лет. Это время мне представляется самым творческим, самым счастливым периодом в моей конструкторской работе.

Примечания: