Глава 8

РЕДСТОУН

Бывали времена, когда интерес Вималананды к делам «духовных детей» заметно падал. Это происходило из-за того, что они выказывали не больше почтения и желания учиться, чем «сыновья» Шанкарачарьи. Так случилось и в то утро, когда жена Доши зашла навестить его. Они с мужем приехали в Пуну на выходные, чтобы выполнить хому где-нибудь в окрестностях, и остановились в той же гостинице, что и Вималананда, в соседнем номере. Эта пара почему-то решила, что Вималананде пришла пора поделиться с ними сексуальными секретами тантры. Должно быть, их подстрекали другие ученики Вималананды. Полуодетая госпожа Доши, - сари едва скрывало от взоров её грудь, - постучалась в дверь Вималананды, и стала умолять его показать ей ваджроли или научить совокуплению в позе лата мудра. Невозможно было представить, чтобы такая развратная особа, как госпожа Доши, могла преуспеть в лата мудре - совершенно особой практике, в которой возлюбленные призывают в свои тела Господа Шиву и его супругу Парвати перед тем, как начать любовную игру. И кто надоумил её спрашивать о ваджроли - ещё более недоступной для неё практике, состоящей в том, чтобы с помощью гениталий всосать в себя выделения половых органов партнёра.

Помню, Вималананда часто повторял совет: «Не спеши и расслабься, и всё само собой пойдёт к лучшему, особенно в любовных делах». Видимо, не менее справедливо было и обратное: «Напрягайся и торопись, если хочешь испортить всё дело, особенно в любви». Я ломал голову в поисках приемлемого выхода из столь щекотливой ситуации, в которой оказался мой раздосадованный наставник, как вдруг услышал его в сердцах брошенные слова:

-  Да кто она такая?! Неужели она думает, что, показав мне свои голые сиськи, сведёт меня с ума?! Я видал и получше, подо сих пор владею собой!

Я стал успокаивать его всякими нежными словами, а затем решил сознательно плеснуть масла в огонь, чтобы таким образом окончательно разрядить Вималананду от негодования по поводу нашей нетерпеливой гостьи:

-  Быть может, она решила, что стала уже какой-нибудь великой бхайрави, - сказал я. Бхайрави - это женская роль в практике лата мудры.

Вималананда отреагировал мгновенно:

-  Бхайрави, за ногу меня дери?! Да какая она бхайрави, если нияма у неё на нуле! В любой садхане, прежде чем преуспеть, нужно научиться говорить нет всему, что стоит на твоём пути. Рошни кое-чего добилась в своей садхане только потому, что вызубрила три ступени этого «нет».

-  Три ступени?

-  Первая - это просто «нет», которое ты говоришь своему соблазну. Если это не помогает, ты говоришь: «Уходи! Исчезни!» Это вторая ступень. Обычно этого бывает достаточно, но если нет, то ты берёшь третье, самое сильное «нет» и орёшь во всё горло: «Проваливай к чертовой матери, так тебя перетак!» Не бойся переборщить. Третья ступень творит чудеса.

Этот инцидент заставил Вималананду вновь вспомнить о моей недавней полуромантической связи с одной студенткой нашего колледжа. Он сильно расстраивался из-за того, что я посвящаю девушке время, которое мог употребить на медитацию или учёбу. Он боялся, что мои недоброжелатели в колледже смогут воспользоваться какой-нибудь нашей неосторожностью и обрушиться на меня. Он опасался, что девушка может потерять своё честное имя, особенно если дело дойдёт до физической близости (что и она и я считали крайне неразумным). Собственно девушка его интересовала мало.

Вот в такой подпорченной атмосфере, вскоре после памятного разговора о Балам Бхате, Фараме и Шанкарачарье он пригласил меня сесть и сказал:

-  Пришла пора твоей саде сати.

Меня встревожила интонация, с которой это было произнесено, хотя слова сами по себе не были страшными: саде сати на хинди означает «семь с половиной». Я постарался придать бодрость своему голосу:

-  «Семье половиной»?

-  Да. Это семь с половиной лет, в течение которых Сатурн оказывает отрицательное влияние на Луну в твоём гороскопе.

Здесь было о чём задуматься.

-  Солнце в джотише считается планетой света, но его действие мягким не назовёшь - солнечные лучи «сжигают» тебя. Лунный свет охлаждает и питает, поэтому Луна в джотише считается самой значительной планетой после Сатурна. Когда Сатурн - планета, несущая иссушение, ограничения и разочарования, - встречается с Луной, он отнимает у неё жизненный сок и усиливает пустоту и одиночество.

Эта перспектива не показалась мне слишком привлекательной.

-  Каким образом Сатурн, - медленно заговорил я, чтобы унять скачущие мысли, - будет воздействовать на меня?

-  Точно так же, как действуют на тебя все остальные планеты - через тонкую гравитацию. Видимые на небе планеты - это массивные физические тела, которые почти никак не влияют на нас. Но по своей природе они суть отражения планет тонкого плана, которые своим тяготением сильно влияют на нас. Тонкая гравитация Сатурна не щадит никого: ни другие планеты, ни дэвов, ни даже его собственного отца - Солнце. Даже риши вынуждены считаться с Сатурном. Риши питают Солнце и, таким образом, заставляют Солнце распространять его влияние на самих себя и на весь мир в целом. Этим путём они приобретают некоторую власть над Сатурном. Конечно, не всю, ибо сами они иногда попадают под чары Сатурна. Пока длится их земное существование, они постоянно должны помнить о Сатурне. Парашара был великим знатоком астрологии, но даже он не избежал влияния Сатурна.

-  Прекрасно. Значит, моя песенка наверняка спета. Что же мне теперь делать? Писать завещание?

-  Писать завещание, возможно, придётся мне. Знаешь, что обычно случается во время саде сати? Чатра бханга.

-  Ломается зонтик?…

-  Именно. Зонтик - очень полезная вещь, не правда ли? Он спасает от дождя и солнца, он защищает от пяти элементов, он ограждает от внешнего мира. Зонтиком ребёнка являются его родители и родители родителей. Саде сати часто «ломает» этих родственников, уводя их так или иначе со сцены.

-  Например, в могилу?

-  Да, или в тюрьму. Бывает, что ребёнка крадут или он убегает из дома. У тебя и у Рошни саде сати начинается в одно и то же время, потому что Луна в её гороскопе занимает такое же положение, как и в твоём. Вы оба относитесь ко мне как к отцу, а потому влияние саде сати на меня вряд ли будет благоприятным. Возможно, что и твои родители, и мать Рошни пострадают.

Эти слова оказались пророческими. Вималананда умер во второй половине саде сати, моя мать едва не умерла несколько месяцев спустя, а ещё через несколько месяцев умерла мать Рошни.

-  Неужели во всём саде сати нет ничего хорошего?

-  Ну зачем же? Лучшее время для садханы - это когда Сатурн «берётся» за тебя, когда его влияние наиболее сильно в твоём гороскопе. Если ты наладишь добрые отношения с Сатурном, он может довести тебя до величайших духовных высот. Сатурна надо уважать, но ни в коем случае нельзя его бояться. Обычные же люди боятся Сатурна, считают его чуть ли не воплощением дьявола. Но если человек чист, зачем ему беспокоиться о Сатурне?

-  Что я должен делать?

-  Один способ состоит в том, чтобы носить драгоценные камни и выполнять обряды, направленные на умиротворение соответствующих планет. Другой подход - полностью довериться своему божеству и просить его, чтобы оно само позаботилось обо всём. Я предпочитаю первый путь, за исключением тех случаев, когда сам Сатурн решает, что мне необходимо полностью довериться моему божеству, если я хочу защититься. Но любое колебание в вере создаёт брешь, через которую продолжается влияние Сатурна. Можно уменьшить это влияние - заметь, я говорю об уменьшении, так как полностью искоренить его в этом случае невозможно, - либо с помощью поклонения самому Сатурну, либо с помощью поклонения Шиве, особенно в его воплощении в качестве Анджанеи Взгляни на это изображение Анджанеи на стене. Видишь жезл у него на плече?

-  Да, - ответил я с удивившим меня самого раздражением.

-  Я уже говорил тебе, что жезлу Анджанеи подчиняются все планеты, кроме Сатурна, который подчиняется его хвосту. Но что это значит? Есть мудра, называемая «Жезл Ханумана», специальное положение руки, которое является частью ньясы. Ньяса - это особый метод приглашения божества и размещения его в тонком теле, с тем чтобы оно могло овладеть всем твоим телом. С помощью ньясы садхака освящает свой внутренний храм, так чтобы для божества он выглядел привлекательным и оно не замедлило в него войти. Правильно выполняя «Жезл Ханумана» и пользуясь соответствующей мантрой, можно впустить в себя самого Анджанею. Тогда он изнутри тебя будет следить за поведением планет. Но пока ты не почувствуешь в себе Ханумана, мудра едва ли принесёт тебе какую-нибудь существенную выгоду. Только когда Анджанея сам выполняет мудру через тебя, планеты начинают слушаться беспрекословно.

-  Я ещё не почувствовал в себе Анджанею, - с подлинным раскаянием сказал я. - Я и дальше буду поклоняться ему, но всё равно меня ждёт только частичный успех, ограниченные результаты. Могу ли я дополнительно что-нибудь предпринять?

- Можешь. Тебе нужно читать «Величие Сатурна» [16]. Это тебе сильно поможет.

Вдохновлённый необычайной серьёзностью Вималананды, я сейчас же пошёл и купил «Величие Сатурна» и приступил к чтению. И словно в подтверждение правильности моих действий - Природа обожает такие штучки! - при следующем походе на ипподром Сатурн буквально вырос у меня на дороге.

-  Видишь того старика в махараштрийской одежде? - спросил Вималананда, указывая куда-то вниз между рядами. - Его зовут Дешпанде, и он живёт в Пуне. Однажды он купил жеребца, у которого было что-то не в порядке с нёбом. Ветеринары дружно заявили, что для полного излечения нужна очень сложная операция. Однако все кругом, включая меня самого, считали, что Дешпанде сделает большой промах, если согласится на операцию. И действительно, хорошо разбираясь в аюрведе, он поистине сотворил чудо с этой лошадью, говорю тебе - чудо! Он назвал её Ахлакх, и она не раз приносила ему удачу на скачках.

-  Ахлакх! - громко повторил я. - Но ведь это имя лошади из «Величия Сатурна»! Той самой, которая примчала царя Викрамадитью на небеса, когда он оседлал её!

-  Отлично! - похвалил Вималананда. - Однако почему он назвал свою лошадь Ахлакхом - это выше моего понимания. Может быть, он думал, что с этим именем конь будет лететь вдоль беговой дорожки, опережая всю скачущую братию.

-  Может быть, он надеялся умилостивить Сатурна.

-  Может быть. Если бы только это было так просто - умилостивить Сатурна.

Сатурн по-прежнему не выходил у меня из головы, пока я по велению Вималананды готовился к поездке в Соединённые Штаты, чтобы прочесть цикл лекций по аюрведе. Повинуясь прямому давлению с его стороны, я уже написал одну небольшую книжку, которую за свой счёт издал доктор Мартанда. Кроме того, он организовал обед в Пуне, на который пригласил журналистов различных газет, чтобы представить им меня и мою работу. Журналисты от души поели и погуляли в обмен на льстивые статейки, восхваляющие мою гениальность. Я очень не хотел покидать Вималананду ради приработков на Западе, но он постоянно напоминал мне о моих рна с родителями и родиной и говорил, что эти рна настолько сильны, что лучше не откладывать расплату по ним на потом. «И кроме того, - добавлял он, - представь, как будут счастливы твои родители, увидев, что ты на верном пути! Думаешь, они не волнуются за тебя каждый день своей жизни? Разве ты не хочешь освободить их умы от постоянной тревоги за твою судьбу?»

Однажды, когда он затянул эту песенку снова, я перебил его:

-  Но я еду в страну, кишащую асурами, там вся пища заражена микробами корысти! Я же не святой! Мне придётся на каждом шагу думать, как спасти себя от гибели!

-  Успокойся, сынок. - В голосе его звучало сострадание. - Я всегда буду с тобой. При любых трудностях вспоминай Анджанею. Он не даст тебе утонуть ни в каком болоте, ни в каких зыбучих песках.

Он немного помолчал, а потом в задумчивости добавил:

-  Если бы только эти обезьяны в Америке умели поклоняться Анджанее, они бы смогли вытащить себя из тупика, в котором застряли.

Он и раньше сравнивал людей на Западе с обезьянами, но на этот раз его замечание сильно задело меня и я решил испытать его выдержку:

-  А что, индийцы - не обезьяны?

-  Я знаю, что говорю, - с ангельским спокойствием ответил он. - А теперь пойми, почему я так сказал. Хотя Рамачандра, седьмая аватара Вишну, давно покинул землю, его преданный почитатель, бессмертный Анджанея, остаётся здесь. Поэтому благословляй Анджанею, как делал это Рама, когда был на земле. Последствия этих благословений проявляются и по сей день. Я обращаюсь умом ко временам Двапара-юги, а это было, может быть, миллион лет назад, когда Рама дал три обещания. Первое - орлу Джатайю, который хотел спасти Ситу от Раваны, даже не зная, кто она такая. Рама пообещал Джатайю, что когда наступит Кали-юга, люди будут поклоняться ему как человеку, хотя он и останется птицей. Орлы по своей природе хищники, а значит - убийцы, но Рама дал Джатайю силу сочувствия и сострадания, чтобы всякий желающий мог найти под его крыльями прибежище и покой. Когда орёл умер, Рама даже положил его голову к себе на колени, чего он не сделал даже тогда, когда умер его отец Дашаратха.

-  Кто выбрал своим символом орла? Америка. Америка всегда первой спешит на помощь, если где-нибудь в мире случается голод, наводнение или ещё какая-нибудь катастрофа. Американцы щедры по натуре и любят делиться с другими, когда видят кого-то в нужде. Они действуют так не из корыстных побуждений, а просто потому, что им нравится так поступать, не ради выгоды, но для выполнения того, что должно быть исполнено. Именно так Джатайю отнёсся к Сите. Некоторые люди утверждают, что в Кали-югу поднесение даров есть высшая форма религиозного служения. Жертвуя по крупному, американцы накопили немалый духовный потенциал. Конечно, они тоже ошибались - взять хотя бы Вьетнам, но всё-таки они до сих пор делают столько добра, сколько не делает никто другой. Так что Америка - это благословение Господа Рамы нашей Земле, совершённое через орла Джатайю.

-  Второе обещание Рама дал обезьянам, построившим мост на Ланку. Он благословил их на то, чтобы в Кали-юге они стали великими изобретателями и носителями всяческой новизны. Более того, он благословил их на мировое правление. И это также относится к Америке. Американцы завладели миром и своими бесчисленными изобретениями коренным образом преобразовали мир. Если я называю твоих соотечественников обезьянами, то это потому, что они произошли от обезьян. Самое удивительное, что они и сами в это верят! Правда, сейчас они забыли своих предков и используют их при проведении экспериментов. Проклятия, которые на них обрушивает их обезьянья родня, быстро подтачивают данное Рамой благословение.

-  Третье обещание он дал Сите. Смысл его в том, что в Кали-юге роль женщин должна сильно возрасти. И именно в Америке дело идёт к тому, что женщины обретут абсолютное равенство с мужчинами. Вот почему я говорю, что Америка - трижды благословенная страна. Я люблю Америку за данную ей благодать, а вовсе не за её богатство и мощь, которые не могут длиться вечно. Скажу больше: Америка с такой скоростью растрачивает свою мощь и богатство, что их осталось не так уж надолго. И всё-таки пока у американцев есть три благословения Рамы, а также благословения Рамакришны Парамахамсы и свами Вивекананды, они будут процветать и дальше - некоторое время.

-  Благословил ли Рама кого-нибудь ещё? Благословил. Например, Россию. Иначе она не смогла бы стать сверхдержавой. Символ России - медведь. Медведь Джамбавант помогал Раме в поисках Ситы, но помощь его не была столь существенной, как помощь обезьян. А это значит, что Россия никогда не возьмёт верх над Америкой. И слава Богу, я ненавижу коммунизм!

-  Силу Америки подтверждает нумерология. Сколько в Америке штатов? Пятьдесят: 5+0=5. Запомни мои слова: если Америка присоединит ещё один штат, она столкнётся с проблемами. Пятиконечные звёзды украшают их флаги, военную технику и прочее. Пять - это число Гуру, или Брихаспати - планеты Юпитер, который является защитником мира. Кроме того, число пять связано с магией и тайнами. Древние греки, когда шли в бой, на своих щитах писали слово «пять». Далее, у американского флага тринадцать полос: 1+3=4. Четвёрка символизирует основу, так что у Америки прочная основа. Я часто говорю: если основа прочна, здание простоит долго; если же нет, оно неизбежно развалится.

-  А я думал, что шестиконечная звезда тебе нравится больше пятиконечной.

Шестиконечная звезда служила ему янтрой, он рисовал её на дне кострища, когда выполнял хому.

-  Обе они хороши, но по-разному. Евреи называют шестиконечную звезду Звездой Давида, а Давид кое-что смыслил в символах. В этом одна из причин, почему израильская армия всё время побеждает. Ты замечал, что на большой государственной печати Соединённых Штатов тоже можно найти шестиконечную звезду, составленную из тринадцати отдельных звёзд?

-  Значит, у Америки крепкое основание.

-  В принципе да. Но некоторые их кармы ужасны. Не забывай, что американцы покорили Америку обманом. Точнее, вооружённым разбоем - они применили огнестрельное оружие. Разве вооружённый разбой не превратился сейчас в обычное явление их повседневной жизни? А поскольку они прикарманили целую страну с помощью элемента огня, не должно ли им теперь пострадать от этого элемента? Мы видим это уже сейчас: грядёт глобальное потепление, повсюду бушуют лесные пожары и наступают засухи, и если случится ядерная война, большая часть Земли будет выжжена дотла.

-  А как быть с выкачиванием нефти из земли? Американцы научили весь мир лучшим способам нефтедобычи. Но нефть - это кровь земли, не должны ли они в ответ поплатиться собственной кровью? Должны, и посмотри, что делает с ними их медицина - она высасывает из них кровь. Каждый американец, отправляясь к врачу, обязательно должен сдать кровь на анализ, хотя бы один раз. Ясно одно: когда их кармы настигнут их, Америке придёт конец. Вопрос в том, когда это случится. Пока американцы будут верны своим принципам и не превратятся в скряг, их процветание будет продолжаться. Сумеют ли они удержаться, зависит от того, насколько они смогут улучшить свою внутреннюю природу, свою коллективную свабхаву. Важно и то, сохранят ли они свои положительные качества, столкнувшись с искажениями и диспропорциями, которые проистекают из тяжести их дурных карм. Благословение Рамы оставляет им некоторую надежду.

После небольшой паузы Вималананда продолжил:

-  Сказать по правде, Робби, мало что остаётся от кармы за вычетом проклятий и благословений. Открой «Рамаяну», открой «Махабхарату» - буквально каждая страница пестрит клятвами и благословениями. И в Библии у вас то же самое. О Притхвирадже и Акбаре я тебе уже рассказывал. Послушай теперь, чем обернулось благословение для знаменитого западного владыки.

-  Жил давным-давно риши, и был он Курма гуру. Глядя на него, люди видели, что он сидел молчаливо и неподвижно, как черепаха (курма),словно бы в полном бездействии. Однако на самом деле он внимательно следил за своими учениками и поддерживал их, невзирая на разделявшее их расстояние. В том же ашраме жила Шабари - старуха из варны шудр, целыми днями она драила полы и утварь, следила за чистотой и порядком. Однажды любимый ученик риши проходил мимо неё и сжалился над ней. «Мать, - сказал он, - выполняешь ли ты какую-нибудь садхану?» Она ответила: «Сынок, я бедная необразованная женщина, я ничего не понимаю в санскрите». Тогда юноша сказал: «Мать, даже если ты не умеешь произносить Веды, ты всё равно можешь обращаться к Богу. Просто повторяй: «Мастер, Мастер, когда ты придёшь? Мастер, Мастер, когда ты придёшь? Я вычищу всё, к Твоему приходу всё будет чисто». Повторяй всё время эти слова, и дома, и за работой, и увидишь, что будет». Он дал ей эти слова как мантру, причём мантру на её родном языке, так что ей было легко их произносить. Вообще, всё, что велит произносить риши, есть мантра, не важно на каком языке. Он может дать грамматически неправильную фразу, но это тоже не имеет значения. Такова сила риши.

-  Каждый день с утра до вечера Шабари повторяла свою мантру. Она делала это так долго и так старательно, что Рама, который в то время пребывал на земле в своём воплощённом виде, проходя мимо, остановился и захотел познакомиться с ней. Он даже принял от неё плоды ююбы, которые она преподнесла ему. Как видишь, в ашраме настоящего риши все работают по способностям и получают по заслугам. Да и должно ли быть иначе? Риши никогда не оттолкнёт человека, если тот чистосердечен и искренен.

-  Рама так напугал Шабари своим появлением, что она постаралась всё довести до совершенства ради него. Она сама пробовала фрукты, перед тем как дать ему, чтобы убедиться в их сладости. Поэтому она слегка надкусила каждый ююб. А как ты знаешь, в Индии не принято предлагать кому-то пишу, которую ты уже попробовал. Никогда не угощай таким образом своих гостей, а особенно - богов и царей. Это сильнейшее оскорбление!

-  Неужели Шабари этого не знала?!

-  Как же она могла не знать? Окружавшие её люди из высших каст постоянно напоминали ей об этом. Но её радость видеть Господа была столь велика, что она забыла обо всём, и хотела только одного - сделать всё возможное, чтобы услужить ему. Прочитав её мысли и оценив глубину её искренности и преданности, Рама с удовольствием съел предложенные плоды, а затем благословил её на то, чтобы в следующей жизни она сделалась королевой. Здесь опять вступает в силу закон кармы: сначала трудности и лишения, затем награда. Несколько сотен лет ей пришлось ждать подходящего случая, но наконец он представился, и Шабари родилась английской королевой Викторией. Хотя качества её аскезы не хватило на то, чтобы стать индийской императрицей, ей всё же посчастливилось стать владычицей в стране асуров. Подлинная причина того, почему Англия, которую, если на то пошло, мы считаем страной млекчей (варваров) и шудр, сумела завладеть Индией, состояла в том, чтобы Шабари смогла управлять Индией. Родившись Викторией, Шабари имела весьма смутное представление о своей прошлой жизни, но некоторые её прежние черты всё же просвечивали сами собой. Например, она всегда отличалась религиозной терпимостью. Люди любили её, и в Индии она оставила о себе хорошую память. В Калькутте даже построили мемориал в её честь.

-  И вокзал Виктории здесь, в Бомбее!

-  Совершенно верно. Далее, после смерти ей суждено было получить более низкое рождение. Это было неизбежно, так как она не занималась более аскезой, которая вознесла её столь высоко. И разве небыли печальны её последние дни? Это тоже закон кармы: выполнив аскезу, ты наслаждаешься жизнью, но за наслаждениями ты забываешь про аскезу и в результате скатываешься вниз. Тапешвари се раджешвари, аур раджешвари се наракешвари: от аскезы к богатству, от богатства к погибели.

-  Кто-нибудь должен был ей помочь. Где был её гуру, ученик риши?

-  Он вовсе не хотел рождаться на Западе, так что ей пришлось отправиться туда одной, однако он не мог совсем оставить её, он должен был находиться где-то поблизости, присматривая за ней, подобно тому как старый добрый Курма присматривал за своими учениками. Риши никогда не бросают своих «детей», даже после того, как «дети» и они сами покинут свои тела. Любовь не ограничена ни пространством, ни временем, ни причинностью.

Если бы королеве Виктории действительно посчастливилось, она бы сумела распространить вокруг себя то благотворное влияние, какое распространялось вокруг Акбара, когда он сделался императором. Вопреки влиянию своих кровожадных предков, он сумел преодолеть врождённую свабхаву - отчасти из-за обилия благословений, полученных им от святых, отчасти в силу хороших самскар, унаследованных от Притхвираджа, его предыдущего воплощения. Акбару действительно выпала большая удача: все, кто его окружал, были людьми выдающимися, замечательными людьми.

-  Чего не скажешь о его отпрысках.

-  Да нет же! - резко возразил Вималананда. - Если сын его Салим и оказался главным разочарованием его жизни, то дочь его Тадж принесла ему величайшее счастье. Он ласково называл её Диларам. Внешне она вела себя очень просто, но внутренний её мир был чрезвычайно богат. Как-то Акбар спросил её: «Почему ты никогда не наряжаешься в дорогие одежды, чтобы произвести впечатление на придворных?» - «Но на мне и так надето двенадцать одежек», - ответила она и в подтверждение своих слов стала снимать их одну за другой. Сняв с себя всё, она стояла перед ним, прикрывая обеими руками груди и не думая о том, чтобы хоть как-то прикрыть промежность. «Бесстыжая девчонка! - гневно проговорил Акбар. - Как ты смеешь в таком виде стоять передо мной? Где твоё целомудрие?» Она ответила: «Отец, много раз ты видел меня раздетой, когда я была маленькой. С тех пор у меня выросло вот это, - она указала на свои груди, - а это, - она провела рукой между ног, - осталось таким, как было. Вот я и прячу от тебя то, что ты ещё не видел». Что мог сказать на это Акбар? Она была права. В другой раз она помогла ему выиграть очень важную партию в шахматы. Акбар был великолепным шахматистом, порой он мог продумывать игру на сотню ходов вперёд. Таких мастеров называют шатаранги. Забавы ради он разыгрывал партии на специально вымощенным дворе, используя своих придворных в качестве шахматных фигур. Ты и сейчас можешь видеть, как это было, в Фатехпур Сикри.

-  Но в тот раз он зашёл слишком далеко. Соперником его был один очень знатный вельможа. Акбар был настолько уверен в своём мастерстве, что поставил на кон всё своё царство и дочь в придачу. Но игра сложилась неудачно, и после очередного хода соперника Акбар глубоко задумался. Он понял, что если ему в голову не придёт какое-нибудь гениальное решение, то следующим ходом он получит мат - со всеми вытекающими последствиями.

-  И тогда Диларам подсказала ему, как победить в игре. Она подошла и пропела: «Пойди ладьей сюда, и он ответит вот так, другого выхода нет. Потом передвинь пешку на два поля вперёд, и поставишь мат. Так ты не потеряешь свою Диларам». Акбар сделал так, как она сказала, и выиграл. Он предлагал ей множество разных вещей в награду за помощь, но она на всё отвечала отказом. Она не вышла замуж, а когда умер Акбар, она оставила всё и ушла в Гокул, где жил Кришна, будучи ребёнком. Она очень любила Кришну. Добравшись до Гокула, она сказала: «Я пришла к тебе, милый Кришна». И Кришна взял её к себе.

-  Мусульманка, обожавшая Кришну?…

-  А что тут такого? Раса Хан, создатель величайших гимнов в честь Кришны, и Хан-и-Ханан Рахим, сын Баирама Хана, воспитателя Акбара, тоже были мусульманами. Рахим был удивительный человек. Когда он служил губернатором в провинции Авадх, он раздавал дары, поднимая руку вверх и опуская глаза, чтобы подчеркнуть, что подлинным дарителем был Бог, а не он. Рахим был женат на Арам Бану Бегум, дочери Акбара.

-  При дворе было хорошо известно, что мусульманин Рахим стал поклонником Кришны. Поэтому фанатически настроенные мусульмане постоянно замышляли против него что-нибудь недоброе, всячески желая его унижения. Однажды они решили устроить поэтический конкурс. Суть состязания заключалась в том, что участникам давалась первая строчка двустишия и к ней нужно было сочинить вторую. Победителем считался тот, чья вторая строка окажется наилучшей, то есть будет лучше всего соответствовать первой. Это состязание, известное в Индии с древнейших времён, также использовалось, если человек после длительного отсутствия возвращался в родные места, где уже никто не узнавал его и не мог подтвердить его личность. В этом случае предлагавшаяся строка была частью куплета, известного только тому, за кого себя выдавал претендент.

-  Итак, первая строка, предлагавшаяся всеобщему вниманию, была такой: каффирхе во джо кхьял нахи ислам ка,что в переводе означало примерно следующее: «Всякий, кто не верит в ислам, - неверный». Фанатики были уверены, что на этот раз Рахим от них не уйдёт. Если во второй строке он скажет что-нибудь благожелательное о Кришне, то это будет прямым оскорблением исламу, и его можно будет уличить в богохульстве. Если же во второй строке он благожелательно отзовётся об исламе, то все увидят, как нестоек он был в своём почитании Кришны и как легко поступается принципами. Приспособленчество или страх опозорят его в глазах всех. Рахиму очень не нравилась вся эта затея. Но Акбар решил настоять, и Рахиму не оставалось ничего другого, как подчиниться императорской воле.

-  Фанатики с нетерпением ждали минуты посрамления Рахима, и вскоре месяц, отпущенный по условиям конкурса, истёк. Поэты, собравшиеся во дворце, торжественно прославляли ислам и проклинали неверных. Рахиму было назначено выступать последним. Это было на руку его врагам, которые за счёт контраста рассчитывали ещё больше опозорить его. Но когда пришла его очередь, все онемели от удивления: заданная строка в его двустишии вместо того, чтобы быть первой, стала второй, и весь куплет звучал так:

Кхьял хе во лам, гесу мере пьяре гханшьям ка.

Каффир хе во джо кхьял нахи ислам ка.

(«Верую в тот «лам», что своими локонами создал любимый мой Гханшьям. Еретик тот, кто не верует в этот лучший из-лам».)

-  Рахим сочинил хвалебные стихи Кришне (Гханшьяму), тонко играя арабскими словами. На хинди арабское «ислам» звучит как «ис лам» (этот лам). Арабский слог «лам» обозначается штрихом, который действительно напоминает силуэт прически. Таким образом, Рахим мог с полным основанием взять слово «ислам» в значении «прическа», а затем указать, что только неверный отказывается почитать волосы Кришны, то есть самого Кришну.

-  Такой неожиданный поворот событий обескуражил завистников, но что они могли сделать? Он разгромил их честно и справедливо. Император был счастлив, что Рахим сумел защитить себя с таким блеском. Но на его поздравления Рахим ответил: «Ваше величество, вы стали императором благодаря моему отцу, а моё поклонение Кришне вносит, смею надеяться, некоторый вклад в процветание вашей империи. Я никогда не давал вам повода в чём-либо упрекнуть меня, и всё же по вашей воле было устроено это состязание. И вот теперь я хочу попрощаться с вами. Я ухожу, потому что придворная служба потеряла для меня всякий смысл». Несмотря на уговоры Акбара, он ушёл, и вскоре у Акбара возникли настоящие проблемы.

-  Это не было прямым проклятием?

-  Нет, Рахим никогда не опускался до проклятий. Тем более он не мог проклясть Акбара, человека, чьим гостеприимством он так долго пользовался. Нет, он просто перестал возносить молитвы о защите и процветании, что делал регулярно, пока находился на службе у Акбара. Без этих молитв карма Акбара стала сильнее воздействовать на него. Но он продержался ещё некоторое время за счёт благословений, полученных им от святых. Династию моголов однажды благословил даже кто-то из сикхских гуру. Но когда позже моголы стали пытать сикхских гуру, они потеряли это благословение. А это привело к тому, что они уступили Индию англичанам.

-  А как ты думаешь, почему англичане лишись Индии? Они бы до сих пор правили нами, если бы не три проклятия, наложенные на них тремя царями, которых англичане свергли обманным путём и отправили в заточение. Одним из них был царь Бирмы, Тибо, который был таким усердным садхакой, что мог выполнять ваджроли, хотя, конечно, до совершенства ему было далеко. Другим был правитель Авадхи, Ваджид Али Шах, настолько преуспевший в садхане, что сам Кришна являлся танцевать перед ним. Третьим был последний из Великих Моголов Бахадур Шах Зафар, настоящий поэт. Последнее, что он написал, был плач по его судьбе: «Плохая звезда ведёт тебя, Зафар, если на любимой земле ты не можешь найти двух ярдов для своей могилы». Он имел в виду Индию. Когда-то вся Индия была его, и вот теперь он лишился её. И виноваты во всём были англичане. Можешь себе представить его смертные муки и муки двух других царей, оскорблённых англичанами? Этих мук хватило на то, чтобы развалить Британскую империю. Такова сила подлинного проклятия. Пока правила Виктория, благословение риши оберегало её в роли владычицы Индии. Но как только она умерла, проклятия начали проявляться в полную силу, поскольку никто из её преемников не располагал таким благословением, какое защищало её. Проклятия и благословения: вот и весь закон кармы. Не забывай об этом, сынок, когда вернёшься на родину.

Мой отъезд в Соединённые Штаты в конце августа 1980 года практически совпадал с началом моего саде сати. Во время моего отсутствия Вималананда продолжал заниматься лошадьми. Он начал с того, что выкупил у Эраха Гхасвалы принадлежавшую тому половину прав на Редстоуна. Затем на пару с Техмулом он приобрёл очень симпатичную кобылку, которую назвал Мехерунисса в честь снохи императора Акбара.

Камал выскользнул из рук Вималананды в начале 1981 года. Поскольку и при Лафанже, и при Техмуле он участвовал в скачках и ни разу не победил, мы решили послать его к Лаллу Далалу. Этот тренер, друг Техмула, обещал сделать из него победителя, и мы не видели причин отказываться. Лаллу тренировал лошадей Наваба Сахиба, утончённого аристократа-мусульманина, который продавал драгоценности, чтобы содержать своих лошадей; их беговые попоны напоминали расцветкой наряды лордов. Одна из дочерей Сахиба была очень дружна с Лаллу, их всюду видели вместе. Ходили слухи, что они были любовниками. Злые языки утверждали, что всё это неспроста, и хитрая девчонка неплохо устроилась, чтобы быть в курсе всех планов Лаллу относительно лошадей своего папаши.

Вопреки обещанию Далала, было похоже, что Камал ничего не задолжал Вималананде, так как он продолжал проигрывать одну скачку за другой. Но когда Вималананда попросил Лаллу вернуть Камала Техмулу, тот отказался это сделать, пока не будут выплачены все долги. Он потребовал немедленной оплаты счетов и возмещения дополнительных издержек. Вималананда переживал большие трудности с деньгами, и ему не оставалось ничего другого, как оставить Камала у Лаллу в счёт погашения этих «издержек», которые были явно завышены. Сразу же после этого Лаллу повёз лошадей на восток, в Хайдерабад, где Камал легко одержал победу. Эта победа заставила всех нас серьёзно задуматься. Объяснение самого Лаллу отличалось невинностью младенца: «Просто он решил, что пора выигрывать. Мои усилия наконец оправдались. Я хочу, чтобы он и дальше продолжал в том же духе, пока хозяином его являетесь вы». Хотя нас одолевали сомнения в искренности его слов, проверить их мы не могли, поскольку лошади устроены куда сложнее, чем машины.

Незадолго до моего возвращения в Индию в октябре 1981 года у Вималананды умерла его любимая собака Лизу, умерла просто от старости. Вималананда ценил любовь превыше всего на свете и очень сокрушался по поводу утраты этого существа, любившего его бескорыстно и самозабвенно. Чтобы облегчить этот удар, я пригласил его в кругосветное путешествие, которое мы и совершили в декабре-январе. Блестящая победа Мехеруниссы 26 декабря 1981 года, в то время как мы гостили у моих родителей в Нью-Мехико, подняла его настроение едва ли не до уровня прежнего оптимизма. Он так развеселился, что сумел уговорить моих трезвенников выпить по глоточку шампанского в честь победы Мехеруниссы.

Вималананда вернулся в Индию в январе 1982 года и сразу отправился в Бангалор, чтобы окончательно решить вопрос относительно второго жеребёнка Стони. Его сопровождала беспокойная мисс Бамбхани, заявлявшая повсюду, что собирается сама заняться лошадьми. Приехав в Бангалор, Вималананда обнаружил, что Гхасвала понял соглашение таким образом, что равное совладение распространяется только на первого жеребёнка, но не на второго. Более того, за второго жеребёнка он хотел получить гораздо больше, чем Вималананда мог уплатить. В качестве замены Гхасвала предложил ему взять другую, более дешёвую кобылу, на что Вималананда согласился очень неохотно. Во-первых, он мечтал о жеребёнке Стони, а кроме того, он заметил некоторые особенности сложения ног новой кобылы, которые могли быть признаком нездоровья. Гхасвала уверял, что она в полном порядке. Вималананда назвал её Рамагда («игрушка») за её резвый, игривый нрав. Мы полюбили её и она полюбила нас, но как она ни старалась на скачках, дефект ног давал себя знать. Всё это не улучшило нашего отношения к Гхасвале.

В феврале 1982 года Вималананда наконец осмелился познакомить меня со своим младшим Гуру Махараджем. Он не решался на это раньше, так как хорошо знал, что может сделать со мной Гуру Махарадж, если будет не в духе. Помню, как он внезапно отослал меня домой в США в мае 1977 года под явно надуманным предлогом свидания с родителями буквально за день до того, как Гуру Махарадж без предупреждения приехал в Бомбей, чего не делал с 1959 года. Тогда Вималананда отказывался впустить его в дом, до тех пор пока Гуру Махарадж не пообещал, что не тронет его собаку Лизу, сколь бы долго ни пробыл в доме. Дело в том, что Лизу стала собакой в силу проклятия Гуру Махараджа, и он хотел свести с ней кармические счёты, чтобы освободиться от этой рнанубандханы. Вималананда, со своей стороны, очень дорожил своей собакой и хотел всячески оттянуть момент расставания с ней, и кроме того, он хотел иметь возможность напоминать Гуру Махараджу о последствиях его проклятия.

В тот раз Гуру Махарадж уехал к себе раньше, чем я вернулся из Соединённых Штатов. После такой вылазки его следующего появления в миру стоило ожидать не иначе как лет через двадцать. Поэтому у меня не было другой возможности встретиться с ним, как только отправиться к нему в горы. Вималананда поехал со мной, чтобы в случае необходимости защитить меня, как защитил Лизу, а также чтобы уговорить Гуру Махараджа повлиять на беговые достижения Редстоуна, как десять лет назад он сделал это для Стони. Взамен Вималананда предполагал сделать для Гуру Махараджа кое-какую работу, в которой тот, по его расчётам, нуждался. Но Гуру Махарадж отказался принять нас, и мы вынуждены были уходить несолоно хлебавши.

Стоя у двери, Вималананда в последний раз обратился к гуру:

-  Ну сделайте же что-нибудь для моего мальчика! Ракта Шуддхи (очищение крови) или ещё что-нибудь!

В ответ Гуру Махарадж, чья любовь была поистине безмерна, выпучил на меня глаза, сильно дёрнул за волосы и вдруг начал сильно шлёпать меня по всему телу.

-  Что, Ракта Шуддхи захотелось, а? - вопил он и, прекратив наконец свой странный обряд, сказал: - Вот тебе Ракта Шуддхи!

Сияющий Вималананда обнял меня за плечи и повел к машине.

-  Что всё это значит? - спросил я, не скрывая своего удивления.

-  Ракта Шуддхи - это прекрасно! Он устранил уйму карм, которые отягощали твой ум. Это поможет тебе, независимо от твоего желания.

В тот день я решил, что Вималананда просто передал меня Гуру Махараджу, словно говоря: «Не знаю, что мне с ним делать, махарадж. Попробуй ты». Позже я убедился в правильности этой догадки. Сам Гуру Махарадж говорил мне потом, что он пообещал Вималананде, что не убьёт меня своим воздействием. Однако в те годы Гуру Махарадж причинял мне много беспокойства, придираясь то к моему питанию, то к моей тогдашней подруге, и довёл меня почти до истерики, устроив невообразимую путаницу вокруг посоха агхори Бабы. Но это уже совсем другая история.

В тот день Вималананда и Гуру Махарадж последний раз встретились во плоти. Когда мы ехали домой, мы увидели у дороги двух совокупляющихся свиней. Это забавное зрелище привело Вималананду в полный восторг.

-  Нет, Гуру Махарадж по-прежнему любит меня! - смеялся он. - Скоро, скоро Редстоун будет собирать поздравления, вот увидишь!

Так и случилось.

Спустя некоторое время после первой победы Редстоуна мы сидели дома у Вималананды, как вдруг позвонил Гхасвала и сообщил печальную новость - Стони и её новорождённый жеребёнок скончались. Я боялся, что от горя Вималананда потеряет рассудок, но, к моему удивлению, он выглядел совершенно счастливым.

-  Теперь она свободна, - сказал он. - Её ждёт лучшее перерождение, и она укрепится на своём духовном пути. Разве это не радость для меня, если я действительно люблю её? А её сын Редстоун - со мной, так что кармическая цепь продолжается. Кроме того, Эрах вовсе её не заслуживал. Он взял её к себе не из любви, а из чисто корыстных соображений. Он надеялся разбогатеть на её детях. Разведение животных с целью продажи - большая карма, даже если ты не шлёшь их на скотобойню. Вот почему я никогда не хотел щенков от моей Лизу. Держать их у себя я бы не мог, а отдавая их чужим людям, я ничего не знал бы об их судьбе, о том, как с ними обращаются и что с ними происходит. Если бы новый хозяин стал мучить щенка, то огромная доля вины лежала бы на мне: во-первых, потому что по моей воле щенок появился на свет, и во-вторых, потому что я отдал его в эти руки. Отношения с животными влекут не меньшую ответственность, чем отношения с людьми. А может быть, и большую, поскольку животные бессловесны и не могут постоять за себя.

Хотя мне было известно, что Вималананда приложил руку к неожиданной кончине лошади и её жеребёнка (я не раз видел Вималананду за работой, поэтому это не вызывало у меня никаких сомнений), он никогда открыто не признавал своего участия в этом деле.

Теперь, когда от Стоун Айс остался единственный жеребёнок, Вималананда уделял ему самое пристальное внимание, и, в то время как всех наших лошадей мы продолжали баловать яблоками и морковью, Редстоуну доставались ещё более изысканные яства. Радовал Вималананду и завиток на лбу у Редстоуна - хорошая примета, говорившая о том, что эта лошадь не относится к числу асрударов,«лошадей, из-за которых проливаются слёзы». В последнем случае завиток на лбу расположен слишком низко и постоянно попадается лошади на глаза. Лошадь-асрудар может заставить вас прослезиться различными способами: расстроив ваше благополучие, или проиграв скачки в тот момент, когда вы поставили особенно крупный куш, или побеждая и принося прибыль тогда, когда это уже ничем не может вам помочь. Идеальная звёздочка на лбу Стоун Айс, прямо над линией бровей, была одной из примет, обещавших удачу. Вималананда всегда обращал моё внимание на такие приметы, выучившись им у одного махараштрийского аристократа, большого начальника в Джате. Одним из самых благоприятных сочетаний примет считалась панчакальяна («пять счастливых примет»): четыре белые носочка на ногах и яркая белая звёздочка во лбу.

Книга «Американское коневодство», которую я привёз для него из Америки, ещё сильнее подстегнула интерес Вималананды к Редстоуну. Он часами просиживал над изучением потомственных линий таких знаменитых производителей, как Потоооооооо (Пот-восемь-о, то есть Пот-ейт-о, или Картофель) и Вакси, или над выведением того факта, что 90% всех чистокровных лошадей произошли от одного-единственного жеребца по кличке Эклипс («Затмение»), который родился во время затмения и за всю жизнь не проиграл ни одной скачки. Вместе мы размышляли о такой наследственной черте, как масть - вороная, гнедая, игреневая, буланая, соловая, караковая, чалая и чубарая, также задавались вопросом, почему у лошади по кличке Герань потомство во всех линиях почти поголовно отличалось светлыми глазами. Лошадиная, человеческая и божественная генеалогия стала излюбленной темой наших бесед, и я начал разбираться значительно лучше как в разведении лошадей, так и в распутывании сложного клубка индийских мифов.

Часто, заговорив об одном, мы постепенно снова переходили к наследственности. Так случилось и в тот вечер, когда мы обсуждали с нашим ветеринаром, отчего у некоторых лошадей иногда начинают крошиться копыта. Когда доктор ушёл, Вималананда пустился в рассуждение о природе трёх гун: саттвы (равновесия), раджаса (деятельности) и тамаса (инерции). Саттвичное сознание характерно для дэвов, тамастичное - для асуров, а раджас в первую очередь относится к людям. Продвигаясь по духовному пути, человек замещает тамас и раджас саттвой, а затем обращает саттву против самой себя и выходит за пределы трёх гун. Хорошая карма помогает освобождению от рнанубандхан и уз раджаса и тамаса, плохая карма действует в обратном направлении. Конечное просветление лежит за пределами влияния всех трёх гун.

После такого общеобразовательного вступления Вималананда ощутил вдруг вдохновение рассказчика и приступил к следующей истории:

-  Во времена халифа Гаруна-аль-Рашида сидели на главном базаре Багдада трое, курили марихуану и спорили о том, кто из них более велик. Спорили и так расшумелись, что их вызвал к себе халиф и спросил, кто они такие.

-  А кто они были? На самом деле?

-  На самом деле это были Саттва, Раджас, и Тамас. Но ты слушай. Первый сказал: «Я знаток лошадей: я знаю все родословные». Второй сказал: «А я могу всё рассказать о человеке по его лицу». Тогда халиф обернулся к третьему, но тот сказал: «Боюсь, ваше величество, что мне лучше не говорить, кто я такой, ибо если я скажу, вы велите отрезать мне голову». Такой наглый ответ привёл халифа в ярость, и он приказал всех троих заточить в темницу, до тех пор пока у него не появится возможность проверить их способности. Первых двух посадили вместе и хорошо кормили с придворной кухни, а третьего, который не переставал улыбаться, посадили отдельно и ничего не давали есть.

- Вот однажды, находясь в неопределённом состоянии духа, халиф вызвал троицу к себе и сказал, что настало время их испытать. Он вывел коня и спросил первого, чистокровный ли это конь. Внимательно осмотрев коня, тот воскликнул: «Ни в коем случае!» Халиф рассердился и спросил: «Эту лошадь прислал мне в подарок иранский шах. Как же она может не быть чистокровной? Говори, почему ты так решил, или умрёшь на этом самом месте». Человек ответил: «Всё очень просто, достаточно взглянуть на трещины в копытах. У всех лесных животных растрескавшиеся копыта. Скорее всего этот конь происходит от лесных лошадей. В том лесу, должно быть, каменистая почва, она-то и калечит копыта». Халиф был так потрясён, что не мог произнести ни слова. Придя в себя, он обратился ко второму испытуемому: «Говори мне: я царских кровей или нет? Какова моя родословная?» Он рассчитывал услышать о своём происхождении от Хазрата Имам Хуссейна по линии его дочери. Представь же себе его удивление, когда в ответ он услышал: «Пообещай мне сначала, что ты не накажешь меня за откровенность». Заручившись обещанием, человек сказал: «Ты сын повара». Снова, как и в первом испытании, халиф выхватил меч и произнёс: «Если ты не докажешь своё безумное утверждение, ты умрёшь, как собака». Человек спокойно ответил: «Пойди и спроси свою мать». Халиф немедленно отправился в гарем, нашёл свою мать и, угрожая ей мечом и сверкая глазами, потребовал: «Говори, кто был мой отец? Повар или царь?!» Мать понимающе посмотрела на него и сказала: «Сын мой, отец твой был очень стар, когда мы поженились. У него уже не могло быть детей, а меня очень волновало то, что трон останется без наследника. Случайно я заметила на кухне молодого повара, сильного и красивого, на которого было приятно взглянуть. Он и стал твоим настоящим отцом». Потрясённый халиф вернулся к месту испытания и сказал второму прорицателю: «Ты абсолютно прав. Но откуда ты узнал?» - «О, это очень просто, - ответил тот. - Заперев нас во дворце, вы продолжали прекрасно кормить нас. Нам отмеряли пищу точными порциями. Настоящие цари не считают, кто сколько съел. Это удел поваров». Халиф буквально потерял дар речи, так что спрашивать третьего незнакомца - а он-то и был Саттвой - у него не осталось ни сил, ни желания. Третий покинул дворец вместе с первыми двумя, так и не показав то, на что он способен. Такое часто происходит с духовными людьми, они не выставляют свои способности напоказ. Халиф на всю жизнь запомнил этот урок. Весной 1982 года началась фолклендская война, и вопросы генеалогии отступили на второй план. Из-за этого конфликта, а также из-за неблагодарного поведения некоторых американских знакомых Вималананды, его дружественный настрой к Западу, укрепившийся было во время недавнего кругосветного путешествия, испарился бесследно и быстро, как ковш воды, выплеснутый на раскалённые угли. В армии ему приходилось командовать гурками [17], и теперь он гордился тем, как они вели себя во время вторжения. Однако ход военных действий в целом вызывал у него сильные подозрения.

-  Британии повезло в том, что за неё вступилась Америка, - с горечью признавал он. - Иначе аргентинские бомбардировщики потопили бы весь английский флот. Американцы поставили аргентинцам бомбы, но в бомбах были негодные взрыватели. Без нормального взрывателя ни одна бомба не сработает. Рискнули бы американцы подложить такую свинью кому-нибудь ещё? Нет, они сделали это только ради Тэтчер. Она - хитрый политик. Она тонко играет на предрассудках Рейгана, внушая ему, что весь англоязычный мир должен держаться вместе. И Рейган клюнул и попался на её удочку.

-  Но Тэтчер - не Виктория, и если она думает, что эта война поможет ей сохранить осколки империи, то лучше ей подумать ещё раз. Закону кармы плевать на людей, места и события. Британии стоило бы понять, что её имперские деньки навсегда миновали, и лучше всего ей теперь подходит роль старого доброго хозяина, который отпустил своих слуг на волю. Если бы Британия решила конфликт с Аргентиной миром, благодарные аргентинцы благословили бы англичан, в чём те сейчас так остро нуждаются. Но вместо этого Тэтчер поставила себя и свою страну под удар ещё более злых проклятий, которые усугубят,тяжесть кармических долгов. За эту войну обе стороны серьёзно поплатятся, и в кармическом смысле, и в денежном.

-  А какая карма у аргентинцев? Чем они её заработали?

-  Чем-то заработали, таков закон кармы. Их убитым солдатам суждено было пасть от руки англичанина или гурка, которые вторглись на их острова. Тут другого мнения быть не может. А что касается аргентинских генералов… Вспомни, какие горы злых карм они возложили на себя, когда невинные люди один за другим «исчезали» по их повелению. И эти кармы рано или поздно настигнут их.

-  Значит, этот разгром - для генералов только начало?

-  О да. У них же все руки в крови, им придётся порядком пострадать. Закон кармы о них позаботится, как позаботился он об одном иранском шахе.

-  Ты имеешь в виду последнего иранского шаха? Того, который будто бы установил золотой унитаз в своём личном реактивном самолёте?

-  Да, того самого. Ты помнишь, что он проходил коронацию в древнеперсидской столице Персеполисе?

-  Ну да.

-  Персеполис был необитаем несколько столетий и представлял собой весьма печальное зрелище до тех пор, пока шаху не пришла в голову мысль возродить его. Он хотел показать всем, что он законный наследник великих персидских императоров прошлого: Кира, Дария, Ксеркса. Но он не подумал о том, как отнесутся великие монархи к тому, что какой-то недотепа посягает на их древний престол. Когда спящие мёртвым сном духи ушедших правителей были разбужены суетой шаха, они стали спрашивать друг друга: «Что это за балбес тужится тут изо всех сил, чтобы сравниться с нами?» Взглянув на него со своей высоты, они увидели, что никакой это не король, а ничем не примечательный офицерский сынок, совершивший дворцовый переворот и назвавший себя шахом. И речи его были сродни пустому и озлобленному собачьему лаю. Наглость этого «шаха», в котором не было ничего шахского (то есть «шахи» - царственного, величественного), привела в ярость покойных императоров, и они прокляли его. Эти клятвы и положили конец его правлению, точно также, как проклятия царей Тибо, Ваджид-али-Шаха и Бахадур Шах Зафара положили конец существованию Британской империи. Если бы шах оставался тем, кем он был, и не строил из себя того, кем он не был, он и по сей день мог бы править Ираном.

-  А если бы он действительно был царского рода? Сыграло бы это какую-то роль? Если бы он действительно происходил из завоевателей…

-  Может быть, и сыграло бы. На худой конец, он сумел бы понять, в какое тяжёлое и непривлекательное положение он себя ставит.

-  Уж не Сатурн ли вдохновил его на идею этой коронации?

-  А кто же ещё? Очевидно, что шах исчерпал свою добрую карму, и ему настала пора испытать на себе последствия мириадов своих злых карм. Винаша кале випарита буддхи - «когда приходит время твоей гибели, у тебя мутится разум».

-  И мутит его именно Сатурн…

-  Это его работа.

-  Справляется он с ней хорошо.

-  Вспоминай об этом всякий раз, как думаешь о Сатурне.