Рану

Все это я пережил на собственном опыте, поэтому я могу говорить об этом. Я потерял своего первого сына Рану, несмотря на все предпринятые мною меры предосторожности, и я не понимал, что происходит, пока мой Гуру Махарадж буквально не вбил мне это в голову.

Рану было предначертано судьбой умереть в юном возрасте, вот и все. Многие меня предупреждали об этом, да и у меня самого были такие подозрения, и я делал все, что мог, - но избежать Махакалы невозможно.

В эту жизненную драму был вовлечен и Джина Чандра Сури, аскет-джайн, который заставил меня впервые выполнить шава сад-хану. Видите, насколько странными могут быть хитросплетения рнанубандханы? У моей жены было несколько выкидышей, и я уже не знал, сможет ли она когда-нибудь родить ребенка. Однажды, когда она была у своих родителей в Гвалиоре, ко мне пришел Джина Чандра Сури и сказал: «Каждый день мне является некая эфирная сущность и донимает меня: «Я хочу войти в мир смертных и участвовать в игре. Позволь мне войти. Позволь мне войти». И я решил, что ему следует родиться в твоей семье». И тут же на моих глазах старик составил гороскоп и подробно описал, как будет выглядеть этот мальчик. Затем он сказал мне: «Твоя жена забеременеет в такой-то и такой-то день».

Я принял все это за шутку и спросил: «Послушай, Махарадж, моя жена сейчас в Гвалиоре, как она может забеременеть там?» Он даже не потрудился дать ответ и просто ушел. Я знал, что даже в тогдашнем его незавидном положении он мог сыграть со мной злую шутку, поэтому я послал жене телеграмму, в которой говорил, что ей нет необходимости возвращаться в Бомбей и что она может оставаться со своей семьей сколько угодно.

Но предотвратить развитие своей судьбы непросто. Кто-то сказал моей жене в Гвалиоре: «Вашему мужу сделали операцию по удалению миндалин, и он скрывает это от вас». Она испугалась и следующим же поездом вернулась в Бомбей. Когда я встретил ее на станции, я понял, что все произойдет так, как предсказал Джина Чандра Сури. Моя жена забеременела именно в назначенный день, беременность протекала гладко, и в то самое время, которое было указано в составленном стариком гороскопе, она родила мальчика. Более того, внешность мальчика полностью совпадала с описанием Джина Чандра Сури.

Итак, я должен быть благодарен старику как за то, что он познакомил меня с моей Матерью Тарой, так и за то, что он дал мне уникального ребенка. Знаете, судьба Джина Чандра Сури была неким образом связана с судьбой Рану. За три месяца до смерти мальчика старик явился ко мне и сказал: «Твой сын заставит тебя плакать; он сделает тебя несчастным». Через три месяца после кремации моего сына умер и сам старик. В тот день он читал лекцию по джайнизму в одном из их храмов, и как раз посреди этой лекции он и умер.

Что за мальчик был Рану! Боже мой, если бы он был жив, он был бы первым почти во всем - в спорте, в учебе и многом-многом другом. Кроме того, он обладал врожденными духовными способностями. Иногда, когда ко мне приходили люди, чтобы сделать какую-нибудь работу, Рану первым встречал их и говорил: «Дайте мне шоколаду, и я сделаю так, что ваша работа будет выполнена». И она была выполнена! Никто не знал как, и даже я выяснил, как это делалось, только после смерти сына.

Все, кто был знаком с Рану, очень его любили. Он был любимчиком моего отца. А моя мать! У нас в Индии есть традиция: если ты принимаешь посвящение у гуру, то ты отказываешься от какого-то одного продукта до конца жизни, как бы посвящая эту пищу своему учителю. Моя мать после смерти Рану отказалась есть плоды манго, так как это была его любимая еда, - хотя, конечно, он не был ее гуру.

И даже мои гуру любили его! Однажды, когда Рану слишком расшалился, я поднял руку, будто хотел отшлепать его. Я бы не сделал этого, я никогда не бью своих детей, я хотел только припугнуть его. Но в это время в комнате находился мой Младший Гуру Маха-радж, и, схватив мою руку, он сказал с болью в голосе: «Ты что, никогда не смотрел на его ладонь и не видел, как коротка его линия жизни? Пообещай мне, что ты никогда не ударишь его». И я, конечно дал такое обещание. Из гороскопа Рану я знал, что его жизнь в опасности, и как только родился мой второй сын и я посмотрел в его гороскоп, то увидел, что он должен стать старшим ребенком в семье. Из этого следовало, что Рану предстоит вскоре умереть.

И я решил обеспечить ему самое счастливое детство, какое я только мог ему дать. Когда он баловался и был слишком неуправляем, я, чтобы хоть как-то наказать его, говорил: «Если ты будешь плохо себя вести, твой папа попадет туда, где живет Гопала», - имея в виду, что я умру. Но Рану всегда отвечал: «Нет, папа, я попаду туда раньше тебя». Он знал, он знал!

И Рану умер в возрасте девяти лет. Незадолго до этого мой Старший Гуру Махарадж решил посетить Бомбей. Теперь я знаю, что он приезжал для того, чтобы попрощаться с Рану; тогда же я все-таки надеялся, что еще можно что-то сделать.

Однажды я и пара моих друзей сидели вместе с Махараджем, и один друг сказал мне по-английски: «Почему бы нам не попробовать вытащить твоего Гуру Махараджа в кино?» Этот человек знал, что мой Старший Гуру Махарадж не переносит ничего подобного, так как ненавидит англичан, которые для него олицетворяют представителей Запада в целом. Он часто говорил: «Что эти люди Запада сделали для нас, кроме того, что научили нас мочиться стоя, подобно ослам?»

Тем не менее мой друг продолжал: «Давай поведем его на по-настоящему сногсшибательный фильм». Мой старик просто посмотрел на него своим пронизывающим взглядом - его глаза никогда не моргали, - а затем внезапно сказал на хинди: «Почему бы нам не пойти сегодня в кино? Я бы хотел посмотреть новый фильм с Ритой Хейворт».

Я был шокирован до предела, я не мог понять этого. Зачем ему идти смотреть то, что он ненавидит? И откуда он знал, кто такая Рита Хейворт, и зачем ему это нужно? Но он пошел. А во время фильма мой Старший Гуру Махарадж даже не взглянул на экран. Он сидел, свесил голову на грудь и закрыв ее руками, его локти при этом были сведены у пояса. Очень странная картина; я не знал, как все это понимать.

Если у вас когда-нибудь будет такая возможность, посмотрите этот фильм. Называется он «Вниз на землю» («Down to Earth»). Речь в нем идет о пианисте по имени Дэнни, которого оставляет его танцовщица. Дела у него идут из рук вон плохо, и его умершая мать получает разрешение спуститься с небес и помочь ему. Она становится его танцовщицей - но он, конечно же, не знает, кто она на самом деле, - и тогда он достигает зенита славы. Дела у них идут прекрасно, но тут возвращается первая танцовщица и просит взять ее обратно. И хотя мать говорит сыну: «Но, Дэнни, я только хочу помочь тебе», - он отсылает ее обратно, берет назад первую танцовщицу - и тут же его дела идут резко на спад. Тогда он осознает свою ошибку и просит мать вернуться. Она возвращается - и он снова на высоте.

В конце концов его мать призывают обратно на небеса, ведь всему есть предел. Она просит, умоляет: «Нет, я не могу уйти, я должна помогать своему сыну», - и тут мы видим большого гандхарву или какого-то ангела, улыбающегося ей; он делает движение рукой, и она покидает землю и возвращается обратно на небеса.

В последний раз видит она своего сына и кричит ему: «Дэнни! Дэнни! Ты, что, не слышишь меня? Ты меня не слышишь? Я хочу помочь тебе. Послушай меня!» Но Дэнни пьет коктейль на вечеринке в доме какого-то продюсера и не слышит ее, так как она уже перешла в эфирное тело.

Вернувшись на небеса, мать чувствует себя очень несчастной. «Мой Дэнни, что с ним будет?» - постоянно думает она. Тут кто-то подходит, чтобы поговорить о происшедшем. Мать находится в ужасном унынии, ее собеседник гладит ее по голове, и она внезапно говорит: «О, это все было сном, правда?» И она снова счастлива. Но все-таки воспоминания остаются на какое-то время, подобно утренним воспоминаниям об увиденном ночью сновидении.

По окончании фильма мой Старший Гуру Махарадж спросил нас: «Вы поняли?». Я ответил: «Нет», - так как я действительно ничего не понимал. Мой старик вскоре уехал из Бомбея, а через некоторое время умер Рану. Через два месяца Махарадж вернулся в Бомбей и снова спросил меня: «Теперь ты понимаешь тот фильм?»

Я до сих пор не понимаю, как он узнал, что этот фильм стоило смотреть, и что он должен напомнить мне историю жизни Рану.

Взгляните, как действует Махакала. Однажды я ненадолго уехал из Бомбея в Матхрули (местечко недалеко от города Сурат в Конкане) вместе с одним садху - гуру моей жены. Звали моего спутника Шанкаргириджи, и прожил он 125 лет. Тогда ему было чуть меньше 100, но выглядел он как шестнадцатилетний мальчик. Перед отъездом я строго-настрого запретил жене оперировать миндалины Рану. Но она проигнорировала мой запрет и сделала по-своему. У меня было тогда особое чувство, что произойдет что-то ужасное. Узнав об операции, я сказал ей со всей определенностью, что если она отпустит его в школу во время моего отсутствия, это будет его концом. Но она не слушала меня. Она- или, скорее, Махакала - отправила его в школу, и там он заболел полиомиелитом. Проболел он всего четыре дня.

Я в то время находился в джунглях, и у меня начались странные видения: я видел, что Рану умирает. Я сказал Шанкаргириджи, что мне нужно вернуться в Бомбей, но он возразил: «Не будь глупцом, это все твое воображение. Не возвращайся». Я подождал еще немного, и видение повторилось. На этот раз я заставил Шанкаргириджи вернуться в Бомбей вместе со мной. Но когда я приехал, было уже слишком поздно. Я быстро подложил под матрац палку Агхори Бабы и сверху уложил моего мальчика.

Тогда я думал, что все будет хорошо, ведь если палка Агхори Бабы будет все время лежать под Рану, он никогда не сможет умереть. Такова сила этой палки. Агхори Баба подарил мне ее давным-давно, и я использовал ее чудесную силу для помощи очень многим людям. Моя приемная дочь лечила меня ею, когда у меня был сердечный приступ. Я тогда все спрашивал ее: «Почему моя постель такая неровная?»

Но посмотрите, как действует Махакала! Динкар, мой друг, который в это время был со мной, сказал, чтобы я сходил за кокосовым молоком для Рану. Пока меня не было, Рану - помните, через его говорил Махакала, - попросил Динкара переложить его на Другую кровать. Тот ничего не знал о палке Агхори Бабы и не перенес ее вместе с мальчиком. Когда я вернулся, то увидел, что Рану

задыхается. Я поднял его на руки, он произнес одно только слово: «Гопала», - и умер. Он знал, что умрет. Он даже сказал директору своей школы: «Настало время моего ухода. Я больше не увижу вас. Я ухожу туда, где очень холодно», - имея в виду, что следующее его рождение произойдет в Америке. Даже мой ум изменил мне, был момент, когда я молился: «Господи, пусть лучше мой мальчик умрет, чем станет калекой», - ведь он был таким прекрасным спортсменом (особенно хорошо он играл в бадминтон), и если бы ему пришлось хромать весь остаток своей жизни - вы знаете, что полиомиелит делает с людьми, - это сломило бы его дух.

Как бы там ни было, когда мой Рану умер, я обезумел. Положение мое было более чем жалким. Для того, чтобы сжечь его тело, мне пришлось одолжить деньги. Шесть месяцев я просидел на сма-шане с одной косточкой и горсткой пепла, которые я извлек из погребального костра. Я пытался вернуть его к жизни в том же теле. В конце концов кто-то пообещал мне, что после того, как Рану родится у других родителей, он вернется обратно ко мне, и на его теле будут определенные знаки, по которым я смогу его узнать.

В течение четырех лет после смерти сына я отказывался от встречи с моим Младшим Гуру Махараджем. Когда я наконец посетил его, то я вылил на него такой поток проклятий, что ему ничего не оставалось, как два часа сидеть и выслушивать меня. Я использовал все ругательства, которые знал; кроме того, я говорил ему такие вещи: «Ты садху, и у тебя никогда не было детей, - что ты можешь знать о горе отца, потерявшего сына?»

Он терпеливо слушал меня, а когда я закончил, тихо сказал: «Да, Бабуджи, теперь я знаю, как сильна человеческая любовь. Если ты действительно любил своего сына, почему ты до сих пор жив после его смерти? Почему ты не умер от горя в момент его смерти или не бросился на погребальный костер? Ты ешь и пьешь, как будто ничего не случилось. Ты посещаешь скачки и наслаждаешься жизнью. Так что я думаю, что это была не настоящая любовь, а всего лишь рнанубандхана, долг, который нужно было уплатить».

Мне стало стыдно, я знал, что то, что он сказал, было правдой. Затем он велел мне подойти к нему, нажал какой-то нерв у меня на затылке - и ко мне пришло внезапное понимание рнанубандханы между мной и моим сыном, а также того, почему он должен был умереть. Гуру Махарадж сказал мне: «Не нужно плакать. Бог существует в сердце каждого. Если ты будешь видеть Рану в каждом встречном, у тебя будет очень много Рану».

Итак, я потерял одного сына, но приобрел миллионы. Разве это не стоило того? А позже я понял еще и то, что, продолжая жить, я мог делать кое-что для Рану, что оказало ему огромную помощь. Я сделал так, что за четыре года между своей смертью и повторным рождением в человеческой форме он прожил тысячи жизней. Тысячи жизней, в течение которых был сожжен миллион карм. И в стольких из этих жизней он оказывался жертвой! Духу не обязательно входить в чрево и расти вместе с зародышем - ему достаточно войти в животное за несколько минут или часов до того, как произойдет жертвоприношение. И что хорошо в этом - если ты становишься объектом жертвоприношения в каком-либо теле, тебе никогда больше не придется рождаться в нем снова, никогда.

Я могу предсказать одну характерную черту моего сына в новом теле, где бы он ни находился. Он никогда не сможет обидеть ни одно животное, и он будет так любить некоторых из них, что не сможет выносить даже вида их боли - и все потому, что его самого приносили в жертву в этих формах.

Если вы видите мертвое тело животного на дороге и по спине у вас невольно проходит дрожь, - значит, в какой-то из прошлых жизней вы, должно быть, пережили что-то подобное. Возможно, это была не машина, вас мог раздавить кто угодно или что угодно, даже слон или валун. Но в подсознании по-прежнему существует агония. Вы «вспоминаете» прошлые переживания, и вас невольно охватывает дрожь.

По мере вашего духовного развития вы не только начинаете ощущать свою собственную боль, но и проникаетесь страданиями других. Если вы видите Бога в каждом человеке, каждом животном и Даже в микроскопическом насекомом, даже в овощах, которые вы ежедневно принимаете в пищу, то вы не можете выносить их мучений, ибо они становятся вашей собственной мукой. Вы видите, как страдает Бог, и это невыносимо.

Каждый раз, когда я проезжаю мимо расположенного недалеко от Пуны магазина, торгующего бараниной, я вижу ряды туш, и мне становится до глубины души жаль животных, убитых ради того, чтобы дать наслаждение языку. Однажды я разгневался до такой степени, что сказал сам себе: «Я сделаю так, что все жители этого города будут сожжены заживо!» Мне просто хотелось отомстить за страдания маленьких козлят, которые стояли на привязи возле забитых туш. Животные чуют приближающуюся смерть и боятся ее так же, как все другие живые существа. Как жестоко заставлять козлят находиться двадцать четыре часа в сутки рядом с мертвыми телами своих сородичей, все время осознавая, что утром и они окажутся на крюке!

Однажды я был в таком гневе, что уже готов был призвать любой дух, чтобы он умертвил всех людей, живущих в этом городе, и тем самым преподнес им урок чувствительности к чужой боли. И тут я почувствовал, как некая эфирная сущность ухмыльнулась мне: «Глупец! Кто ты такой, чтобы жалеть их? По крайней мере, они знают, когда умрут, их страдания ограничены одним днем. Ты же понятия не имеешь, когда наступит твоя смерть или сколько тебе придется страдать. Кто заслуживает жалости: они или ты?» И я успокоился, ибо каждое сказанное слово было верным.

Позвольте мне, однако, заверить вас, что если только вы не являетесь высокопродвинутым йогом, а иногда даже и в этом случае, лучше вам не знать, когда вы умрете. Если бы я не знал, что Рану должен умереть, я бы все равно страдал по поводу его смерти, в этом нет никакого сомнения; но насколько более глубокими были мои страдания в силу того, что я знал все заранее и не мог сделать абсолютно ничего? Это благо, даруемое нам Природой, - что при рождении мы забываем свои рнанубандханы; иначе большинство людей не могли бы вынести мучений существования. Эти знания даются только тем, кто нуждается в них, и для того, чтобы они могли выйти за пределы рнанубандханы. Для тех немногих которые действительно обладают такими знаниями, нет ничего более спасительного, чем объятия Махакалы, объятия, указывающие на то, что скоро они будут свободны от обязанности оставаться в живых и барахтаться в кишащем акулами океане материального мира.