Предисловие

Нашим отношением к философской и психологической мысли Востока является большей частью либо безрассудное благоговение, либо столь же безрассудное недоверие. Жаль, что это так. Обожатели так же никчемны, как и недоверчивые. Ни благоговение, ни недоверие не позволяют нам правильно оценить обширную сферу восточного мышления, своеобразного и очень отличающегося от нашего собственного и все же — как вскоре обнаруживается — фундаментально такого же в своих глубинных поисках.

Именно эти крайности, несомненно, виной тому, что восточная мысль почти полностью отсутствует в наших философских и психологических книгах. Есть и еще одна причина. У Востока свои собственные идиомы, которые Западу трудно понять и перевести. Из-за них восточные писания кажутся каким-то странным жаргоном, использующимся для причудливого поэтизирования или мистификации.

Этой книгой г-жа Бейли сделала большое дело: она критическим умом охватила восточную мысль, умом, сознающим, что восточная мысль, также как и западная, не может претендовать на окончательную истину. Г-жа Бейли не делает вызывающие благоговейный трепет утверждений, веля западным людям отбросить свою вопиющую недостаточность и вникнуть в таинственную доктрину, тем более удивительную, что может казаться им абсурдной. Она просто заявляет: “Восточная мысль 10] направлена на исследование более глубоких проблем существования. Она не обязательно лучше западной. Она иная. У нее другая отправная точка. Как Восток, так и Запад специализировались в своем мышлении. Поэтому оба по-своему искренни и имеют собственный своеобразный взгляд на мир. Но специализация полезна, только если она ведет к заключительной интеграции. Разве не пришло время свести Восток и Запад вместе в этой глубочайшей сфере их жизни, а именно, в сфере их философского и психологического мышления?”

Эта книга знаменательна как попытка не только объяснить Восток — Западу, а Запад — Востоку, но и объединить оба направления мышления в гармонию единой точки зрения. Добился ли ее автор этой интеграции — судить читателю. Но это замечательная попытка, которая принесет свои плоды в виде более разумного отношения к обоим типам мышления.

Что придает книге особое значение, так это уникальное сравнение, которое проводится между западным учением о железах и восточным учением о “центрах”. Западный философ Спиноза давно отметил неразрывную параллель между так называемыми телом и умом в жизни Абсолюта и в жизни тех выражений Абсолюта, которые мы именуем индивидуумами. Если такая параллель существует, можно ожидать при любом внешнем проявлении наличия внутренней, или психической, силы, которая проявляет 11] себя таким образом. До сих пор мы постулировали внутреннее или внешнее лишь в наиболее общем смысле. В данной книге, излагающей в основном учение о железах, которые являются, так сказать, двигателями нашей личности, связь между телом и умом представлена не только с неожиданно богатыми подробностями для более всестороннего обучения индивидуума, но так, что открываются прекрасные возможности для дальнейшего исследования. На Западе мы говорим о щитовидной железе или надпочечниках, имея в виду их физиологическое поведение. А есть ли психическая составляющая этого поведения? Такой вопрос кажется странным и на первый взгляд достойным насмешки ученых физиологов. Все же, если мы не твердолобые догматики, еще не выбравшиеся из тьмы материализма девятнадцатого века, мы говорим о психической составляющей физиологического органа, который мы называем мозгом. Почему бы тогда не существовать и психическим составляющим щитовидной железы, надпочечников и остальных органов?

Если мы доведем этот вопрос до логического завершения, мы несомненно выведем наше представление о том, что такое психическая жизнь индивидуума, далеко за грань той довольно наивной интеллектуальной точки зрения, что жизнь центрирована исключительно в мозге.

Я не резюмирую выводы, которые сделал автор книги. Конкретные выводы могут нуждаться в доработке или даже отвергаться. Но у меня нет сомнения в том, что автор открыл новые возможности, которые могут в конечном итоге привести к физиологическим и психологическим исследованиям, имеющим 12] глубокое значение. Книга не только бросает вызов, но и своеобразно просветляет. Она удивительна для западного ума, но к удивлению, думаю, добавится самое искреннее восхищение процессами восточного мышления, с которым мы на Западе в общем-то совершенно не знакомы.

Х.А.Оверстрит

Нью-Йорк

май 1930

13]