1999–2000

Хохот Шамана

Мои городские проблемы привели к кризису. Чувство неопределенности тревожило, не давало сосредоточиться и заняться каким-нибудь делом или спокойным обдумыванием ситуации. Шаман заметил это и подробно расспросил о моих делах.

— Почему ты не спрашивал раньше?

— Не хотел ввязываться в твои дела.

— Ты бы мог спросить и не ввязываясь.

— Если ты спрашиваешь о проблемах человека, и он отвечает тебе, ты обязательно ввязываешься в его дела.

— Люди постоянно интересуются делами друг друга.

— Они постоянно ввязываются в дела друг друга. И они постоянно ввязывают других в свои дела.

— Как это?

— Рассказывают другим о своих проблемах.

— Это делается умышленно?

— Примерно половина людей делает это умышленно.

— Значит ты, слушая меня, ввязываешься в мои дела?

— Да.

— Но почему?

— Если нужно привычное объяснение, то знай, что через некоторое время я собираюсь пожить в городах. И рассчитываю на твою помощь в первые дни.

— Почему именно я?

— Человек интуитивно чувствует, кто для него «свой», а кто «чужой». Поэтому же и ты хочешь общаться со мной.

— Как же ты будешь жить среди людей?

— Я — человек.

— То есть ты — как человек?

— (Шаман захохотал). Ты по-настоящему пошутил.

— А всерьез?

— Сейчас благоприятное время для освоения одной недлинной городской практики.

— Что значит — недлинной?

— Года три.

— А что это за практика?

— Поработаю официантом или даже открою свой ресторан.

— А потом все бросишь и вернешься сюда?

— Не брошу, закончу практику. Вернусь, конечно, в эти края. Но не сюда.

— Сейчас, наверное, осталось немного безлюдных мест здесь?

— Да, около миллиона квадратных километров.

— Ну, это ты слишком.

— Считай. Система Черского[41] и все что к северу на восток и запад — раз. Анадырьское плоскогорье и все, что на восток и северо-восток — два. Большая часть Восточно-Сибирского плоскогорья по линии Магадан–Якутск и южнее — три. Уже миллиона полтора.

— Там есть племена, неизвестные растения, животные?

— Все есть. Главное — особые цивилизации и особые практики.

В эти дни мы говорили очень редко и коротко. Но каждый разговор странным образом укреплял меня.

— Почему мы не берем ружья?

— Мы идем ставить петли. Ружья не дадут сделать это хорошо.

— Почему?

— Чтобы хорошо поставить петли, мы должны рассчитывать только на петли.

— Всегда нужно иметь один вариант?

— Нет. Тогда ты будешь упускать шансы.

— Когда нужно иметь несколько вариантов, а когда один?

— Сейчас взять ружья было бы проявлением слабости, в другой ситуации — не взять было бы слабостью.

— Как узнать, какая ситуация?

— Человек всегда знает это, если прислушается к себе.

— Откуда?

— Все так называемое новое знание — проявление того, что ты знаешь всегда.

Совсем редко Шаман что-то сообщал мне без моих вопросов. Сначала я относился к таким сообщениям как к лечению, поскольку обычно Шаман рекомендовал что-то без вопросов больным. Чуть позже стал понимать, что Шаман дает мне не рекомендации, а особую информацию.

— Почему ты думаешь, что мне не хватает глубоких отношений с людьми?

— У тебя нет гормональной болезни, но есть лишний вес.

— Лишний вес оттого, что нет полноценного общения?

— Да, задумайся о своих отношениях с окружающими.

— А я думал, что от неправильного питания и сидячей работы.

— Это — следствия.

Шаман просит приносить ему современные книги. Я предложил приносить и газеты, что вызвало хохот. Сквозь хохот он сказал, что прочел все современные, прошлые и будущие газеты еще в начале девятисотых. Но и ни одну принесенную книгу он не прочитал. Пролистывал, читал отдельные фрагменты, абзацы, строки. Почти никогда не спрашивал о значении терминов. Тем интереснее было получить от него совет по чтению книг.

— Год назад ты рассказывал про ауру. Откуда ты столько знаешь про нее?

— В твоих книгах все написано. Надо только «отделить зерна от плевел».

— Как отделить?

— Когда ты читаешь контрольные своих студентов, видишь, где неправильно?

— Вижу, но студенты не видят.

— Перестань быть студентом и в этом направлении.

— Как это?

— Просто используй все возможности своего сознания.

— Но как?

— Сам знаешь. Усваивай то, что реально, и отбрасывай то, что нереально.

Недалеко от ручья мы с Шаманом сколотили деревянное сооружение в виде огромной врытой в землю ванны. Только такой спокойный человек, как Шаман, мог тщательно забить и законопатить все многочисленные щели. Вода из «ванны» уходила в землю, но достаточно медленно. Положив в ручей деревянный желоб, Шаман быстро наполняет ванну водой и кладет туда из костра раскаленные камни. Уже около двух лет мы пользуемся горячей ванной посреди снегов, но никак не могу прекратить удивляться.

Шаман принес небольшую охапку морской капусты (ламинарии), тысячи тонн которой с августа начинает выбрасывать на берег. Весной эти водоросли «стирает» как наждаком уходящими льдами. Когда я залез в парящую ванну, Шаман стал подавать мне длинные листы ламинарии, посоветовав обернуть ноги и тело. Сразу же возникло ощущение морской ванны и горячего пляжа. Шаман ушел, и я задремал полулежа. Проснулся от того, что вода стала остывать. Через полчаса после ванны необыкновенный прилив энергии буквально «бросил» меня на дела, которые «висели» над душой неделями. За четыре часа я зашил рюкзак и ножны, наточил, наконец, по-настоящему топор и развел ножовку, привел в порядок все захваченные с собой записи, выстирал комбинезон, вычистил ванну и территорию вокруг землянки Шамана, спилил, приволок и обтесал два бревнышка для починки навеса и «загатил» оставшимися ветками несколько низинных участков пути к моему домику. Когда стемнело, я заварил чай, прикинул выполненный объем работ и скорость их выполнения и понял, что это необычно.

— Это ванна из морской капусты так подействовала?

— Да, ты «выкинул» часть городского напряжения.

— Без такой ванны этого бы не было.

— Могло быть, но случайно.

— Могу так делать в городе?

— Да, но эффект будет поменьше.

— Почему?

— Дома у тебя ванна железная, вид из нее не такой, и не деревья шумят, а унитаз журчит…

— Жаль.

— Не беспокойся. Для города будет столько энергии, что не разнеси квартиру.

— Это можно делать постоянно?

— Дает нагрузку на сердце. Но здоровый человек может регулярно.

— Морская соль из аптек не даст такого же эффекта?

Шаман сплюнул.

— Что-нибудь еще подобное можно делать?

— Можешь запарить в ведре ветку стланика и вылить в свою ванну.

Про хвойный концентрат из аптек я, конечно, не стал спрашивать.

Шамана заинтересовало, когда я назвал его «прагматистом по Дьюи», но он посмеялся над тем, что прагматично полезное для общества. Деятельность Шамана скорее описывается схемами конструирования будущего на базе прошлого действиями настоящего. Мою ситуацию он посчитал результатом только моих собственных действий и заявил, что жизнь и впредь будет заводить меня в тупики, «если ты не начнешь собирать свои действия для будущего, как собирают бревна для дома».

— Ты считаешь, что это должно было произойти?

—  Если ты совершил действие, ты обязательно получаешь результат, хочешь ты этого или нет.

— Мистика какая-то.

— Мистика — совершить действие и думать, что ничего не будет. А совершить действие и знать, что обязательно последует результат — последовательный материализм.

— Но если мне не нужен результат?

— Не нужно было действовать.

— Люди могут действовать, не подумав или по ошибке.

— Результату все равно. Он наступит.

— Это плохо?

— Сам по себе результат нейтрален. Но если ты его не ждешь, он может разорвать цепочку твоих дел. Если ты не готов — он может быть опасен.

— Что же делать?

— Не делать ничего лишнего. Это лучшее лекарство от бестолковости.

— Но поисковая, сверхнормативная активность полезна эволюционно.

— Полезна для вида, для индивида — опасна. Ненаправленная активность разумных бывает опасна и для вида. Для разумных полезна разумная активность.

— Что делать, если ненужное действие уже совершено.

— Иногда помогает обратное действие, но редко.

— А что-нибудь помогает часто?

— Часто помогает прекращение ненужных действий. У человека, много энергии тратится на борьбу с последствиями его же ненужных действий. Если эта энергия не будет растрачиваться зря, человек начнет делать то, что нужно, и сможет одолеть многое.

— Как понять, какие действия нужны, а какие нет?

— Это — просто. Вернись к реальности и делай только то, что тебе действительно нужно.

— Я чувствую, но не могу позволить себе бросить текущие дела.

— Тогда сделай это постепенно.

— Как?

— Начни делать нужные дела, и со временем они сами вытеснят ненужные.

Советы Шамана показались мне очень толковыми. Я был полон решимости прекратить ненужные дела. Чтобы никто не мешал, я даже сказал знакомым, что в конце августа улетаю в Москву. В первый же день, когда ненужные дела должны были прекратиться, появилась масса новых интересных и неотложных дел: редактор престижного журнала попросил написать статью, позвонил обеспеченный предприниматель и попросил его консультировать, вечером я с радостью встретил давнюю знакомую[42]. Десять дней радостно-энергичной и псевдоуспешной суеты настолько выжали меня, что, нарушив все эти «успешные» договоренности, я ушел в свой домик. Через сутки в гости пришел Шаман.

— Решив не делать ненужных дел, я настолько выжат нужными, что и описать трудно.

— Ты выжат суетой. (Шаман усмехнулся.)

— Но это действительно нужно: и публикации, и деньги.

— Откуда ты знаешь?

— Это всегда было проблемой.

— Да-а, мужик. Оказывается, я не сказал тебе самого главного о нужных и ненужных делах.

— Что это?

— Обычный человек не может отличить нужные действия от ненужных без специальной практики?

— Эта практика доступна мне?

— Да. Вернись к реальности.

— Но как?

— Решив не делать ненужных дел, необходимо пару-тройку дней не начинать никаких новых дел вообще.

— Что же делать в это время?

— Разгребай и заканчивай старые дела. Ни в коем случае не бездельничай.

— До каких пор?

— Пока не почувствуешь прилив энергии, обусловленный тем, что незаконченные дела не высасывают тебя.

— Сколько ждать этого?

— Думаю, что в твоем случае два-три дня.

— И что потом?

— Потом ты вдруг начнешь продвигаться к тому, о чем мечтал. Но делай только эти дела и продолжай разгребать старые.

Через две недели я совершил обратное действие. Еще через год — стал готовить записи разговоров с Шаманом к публикации. Огромная масса ненужных дел[43] свалилась почти сразу.

Две недели назад Шаман сделал мне амулет. Основу составляла помещенная в пластиковую бутылку лохматая небольшая ветвь какого-то растения. По стечению обстоятельств я довольно долго не присматривался к этому растению.

Сегодня особый день — первое сентября, а я — преподаватель, только вышел официально в отпуск. В нашем университете начинались лишь практики, занятия — с октября. Так повелось с советских времен, когда студентов вывозили «на картошку» по разнарядкам Обкома. Разнарядок давно нет, но устраивающий всех график занятий, по умолчанию, сохраняется.

Все же хотелось в такой день сделать что-то особенное, и, расположившись на солнечном склоне, я достал из рюкзака амулет и начал его изучать. Когда я хорошо разглядел растение в центре и обдумал увиденное, у меня, в буквальном смысле, волосы стали дыбом. Такого растения не могло здесь быть!

Древесный стебель был часто покрыт длинными крепкими острыми иглами, между которыми повсюду рос клочковатый розовато-серый не то пух, не то мех. из-за этого растение казалось массивным и неопределенным. Несколько боковых отростков явно могли отламываться как у кактуса. Наверное, растение так и размножалось. Внешне все это напоминало огромную, агрессивную шипастую гусеницу шелкопряда. Казалось, что это колюче-лохматое сооружение сейчас зашипит и кинется на тебя. Я представил себе такое растение длиной в метр и более и содрогнулся. Такими колючками защищаться не от кого! Хищников растения не интересуют, а ни один олень или птица и не приблизятся к такому.

Вдобавок ко всему, за несколько дней хранения в рюкзаке без воды, на конце ветви и отростков проклюнулись зеленые почки. От любопытства я не стал дожидаться Шамана, а отправился навстречу.

— Где ты взял такое страшилище?

— Оно растет с юга у моего Шаманского дерева.

— У тебя есть Шаманское дерево? Где оно? Что это?

— Никто не покажет тебе свое дерево.

— Ну хоть местность.

— Ты пока не можешь бывать там.

— Почему?

— Нет практики.

— Я не дойду?

— Нет практики. Считай, пока, что туда можно пройти лишь из моего сновидения.

— Но ветвь реальная?

— Как этот куст.

— Я могу показать ее другим людям?

— Амулет твой. Делай, что хочешь.

Растение и сегодня стоит у меня на окне, прибавляя по сантиметру в год. Многие знакомые приходили посмотреть его. Посмотрев и потрогав, люди успокаиваются и больше не интересуются растением. Думаю, что и само растение, и рассказ о территориях, куда можно пройти лишь из сновидения Шамана, настолько немыслимы, что почти все предпочитают серьезно об этом не думать.

Ночью мне снилось мое дерево. В ярком лунном свете местность была почти узнаваема. Я мучительно вспоминал эти места, зная, что вспомнив, найду уже наяву. Но сон оборвался, когда я почти вспомнил. Запомнились лишь созвездия. До утра во сне решал задачу: с какой точки Земли (или не Земли?) звезды видны так? Зачем-то обязательно нужно найти свое дерево. Анализируя вчерашние записи, наткнулся на фразу Шамана: «Дерево есть у всех».

— У меня тоже есть свое Шаманское дерево?

— Не Шаманское. Свое дерево, как и у всех.

— А Шаманское? Какое-то особое?

— Все деревья разные.

— Почему же шаманы считают, что особые деревья есть лишь у них?

— Не все, некоторые. Они неверно истолковали тот факт, что другие в их окружении не находят своих деревьев.

— Я могу найти свое дерево?

— Да.

— А другие горожане?

— Нет.

— Почему? Чем я отличаюсь?

— Ты много лет ходишь по побережью один. Большинство горожан не любит этого и боится.

— Как узнаю свое дерево?

— Сначала вы много раз видитесь во сне. Потом просто идешь и узнаешь.

— С кем я вижусь во сне?

— Ты видишь дерево, а оно — тебя.

— Когда я найду его?

— Вы найдетесь. Когда будете готовы оба.

— То есть и дерево может быть не готовым?

— Да.

— Как?

— Если ты не видел дерево во сне, ты не узнаешь его. Также и оно может не узнать тебя.

— Что определяет готовность?

— Ты уверен, что не покажешь свое дерево никому?

— Да.

— Зачем оно тебе?

— Не знаю. Не думал.

— Ты пока не готов.

Разговор с Шаманом продолжать непросто. Нужно подумать. Целый ряд вопросов Шаман останавливает утверждением, что без соответствующей практики я не пойму ответов. Чтобы избежать этого я составляю и заучиваю опросники дома. Но невозможно предвидеть повороты разговора. Пытаюсь действовать и методом Шамана — спокойно заниматься чем-нибудь, пока «придет» вопрос.

Решил сварить уху из ручейной форели. Шаман научил хватать форель прямо рукой, но для меня слишком экстремально — замирать и следить в такой холодной воде. Все же не вопрос жизни и смерти. Народный способ мне больше нравится. Пускаешь поплавочек по течению у порожка и следишь за ним. Чуть выше дна плывет крючок с икринкой или с ручейником. Форель хватает и отпускает мгновенно в любом месте — чтобы подсечь, нужно полностью сосредоточиться на плывущем в солнечных бликах поплавочке. В этом секрет любой мастерской рыбалки — сконцентрированная медитация.

На пару часов забыл и о шаманском дереве, и обо всем. Вопрос «всплыл», когда я закончил заправку ухи и присел у костра[44].

— Свое дерево реально или нет?

— Конечно, реально.

— Что ты имел в виду, когда говорил, что к нему можно добраться только через сновидение?

— Буквально так.

— В сновидении надо увидеть дорогу?

— Нужно идти к нему в сновидении.

— Но реально в это время я буду где-то спать?

— Нужно реально идти в сновидении. (Шаман задохнулся от хохота).

— Но тело будет лежать?

— Как же тело будет лежать, когда ты идешь? (Шаман, не прекращая хохотать, схватился за голову и упал на бок).

— Но как же я могу идти, если я сплю? (Я не понимал, над чем смеется Шаман, но хохот начал заражать и меня.)

— (Шаман хохотал, держась за живот и перекатываясь через спину с боку на бок). Ох, ты меня сегодня доконаешь. Просто и спишь, и идешь.

— Что покажет видеозапись, если камера в это время будет снимать меня?

— Идущего тебя и фон.

— Но я же сплю!

— (Шаман взревел и начал на пике хохота издавать утробные звуки). Конечно. И твоя камера попадет в реальность твоего сна, если только ты потащишь ее с собой.

— (Я засмеялся и вдруг понял сначала всю нелепость своих вопросов, затем и все ответы Шамана). Так я и притащу назад и все кадры, и все, что захвачу!

— Понял, наконец.

— И так ты принес мне ветвь для амулета?

— Много что принес.

— Я утащу туда от всех мою женщину!

— Нет. (Шаман прекратил хохотать, и мы совершенно серьезно смотрели друг на друга еще слезящимися от смеха глазами). Ты только понял, но еще не был там. Опасно.

— Так не я создаю эту реальность?

— Не ты один. И сначала ты почти не влияешь. Ты проходишь туда, потому что там твое дерево.

— Я могу туда отвести других?

— Зачем?

— Не знаю. Пока не думал.

— Это дерево растет и через мир твоих предков, и через мир твоих правнуков. Потащишь туда кого-нибудь?

— Если так, то нет. Как же оно так растет во всех мирах?

— Сквозь все миры. Это и дерево твоего рода.

— А всех людей?

— Это то, что в фольклорах называется «Шаманский лес» или «Заколдованные леса».

— Человек может повредить этот лес?

— Только фрагмент своего мира.

— А если он найдет дорогу к дереву?

— Такого окружающие называют Шаманом. Он не будет вредить своему дереву.

— А чужим?

— Это — вряд ли.

— Почему?

— Предки или потомки будут защищать свое дерево и убьют его. И никто не знает защитных сил леса. Это просто самоубийство.

Осенью 2000 года Шаман разобрал свою землянку и закрыл место кустарником с осыпей. Стало понятно, почему он строит землянки, а не домики.

В октябре Шаман жил у меня, выправлял документы, шил одежду и сутками играл в компьютерные игры. Он мог бы работать модельером уникальной по удобству и функциональности спортивной и рабочей одежды.

Однажды, когда мы пили чай, в гости зашел мой давний знакомый, считающий себя человеком творческим и неординарным. Он не был у меня несколько лет, что не помешало ему явиться, как всегда, без предупреждения. Шаман почти не обращал на него внимания, что «зацепило» знакомого, и он стал, по своей привычке, ничего не зная о Шамане, советовать ему пересмотреть свою «пустую» жизнь. Шаман внимательно выслушал советы, еще более «зацепил» знакомого парадоксальными замечаниями и рефлексивной надстройкой и, в свою очередь, дал ему ряд рекомендаций. Зная, что без расспросов Шаман дает методические рекомендации только тем, кого считает больным, я был удивлен. По моим прикидкам Шаман не был в городе более пятнадцати лет, и он уверенно «лечил» современного человека. В его словах было настолько много того, что эвелны называют «сила слова», что мой нигилист выполнил после очень тщательно все рекомендации. Он изменился довольно быстро (за три-четыре месяца) и весьма неожиданно. Наверное, неожиданно и для себя самого.

— З.: И как же мне начать?

— Ш.: Начни с малого. Спланируй изменения.

— Тысячу раз я это делал, ничего дельного не планируется.

— Ты ни разу не выполнил ритуал[45] планирования.

— Может ты, о мудрейший, расскажешь мне сей древний ритуал.

— (Шаман не реагировал на иронию.) Прежде всего, сходи в баню и сделай себе аккуратную модную прическу.

— Это зачем?

— Потом купи себе модные хорошие туфли. Есть деньги?

— Есть-есть.

— Если денег нет сейчас, помой и почисть эти.

— Очень интере-е-есный ритуал!

— Купи себе хороший фирменный одеколон, ручку «Паркер» и хорошей, лучше финской, бумаги.

— О, ближе к делу.

— Чисто вытри стол, положи на него пачку бумаги и ручку «Паркер».

— Ну, Вы совсем утрируете.

— Одень новые туфли, глаженые брюки, свежую рубашку, сбрызни новую прическу одеколоном, выключи телефон, убери часы и сядь за стол не менее чем на полтора часа.

— Это, действительно, ритуал. Вы не смеетесь?

— Возьми из пачки лист и напиши на нем «Паркером» сверху «Планирование реальных действий».

— Вы смеетесь.

— Через две минуты тебе захочется вскочить и побежать по своим неотложным делам. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.

— Что это даст?

— Еще через две минуты тебе захочется записать твои творческие озарения. Отбрось их, как и предыдущую суету. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.

— Что мне думать о линии жизни?

— Еще через две минуты ты поймаешь себя на том, что думаешь о посторонних вещах. Отбрось и эти мысли. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.

— И что это даст?

— Несколько раз тебе придется отбрасывать посторонние мысли и спокойно возвращаться к мыслям о линии жизни.

— Так что это даст?

— Ты когда-нибудь делал так?

— Нет.

— Эта новая для тебя практика — начало культурного действия планирования.

Когда знакомый ушел «в баню», я спросил Шамана:

— Ты считаешь, что он больной?

— Это — больше по твоей части. Сейчас он — социопат. Но у него есть воля.

— Как ты это увидел?

— Приучайся и ты под слоем случайного и мелкого видеть существенное в человеке.

— Почему именно две минуты на мысли?

— Ты же рассказывал мне про свои опыты о произвольном усилии[46].

— Твои рекомендации похожи на методики Гурджиева.

— Я сам — Гурджиев (Шаман захохотал).

— То есть ты — как Гурджиев? (Хохочем вместе).

Октябрь теплый, но Шаман говорит, что зима будет холодная. Еще идет дождик, снег выпадал два раза и стаял. Мы шли дворами улицы Шандора Шимича, когда нас необычно окликнули: «Эй, старые!». Оклик меня удивил. Никто из незнакомых не дает моих лет, а определить возраст сильного жилистого Шамана, да еще в темноте, практически невозможно.

Подбежали три крупных молодых человека и стали требовать деньги («лавэ» на их сленге). Не страшно. Мои друзья юности куда круче. Шаман сказал им, куда идти, и звякнул своей сантехнической сумкой. Увы, «не понимающим советов нельзя помочь[47]». Один из них замахнулся на Шамана и получил страшный удар разводным ключом по уху. Он поднес руки к голове и молча упал лицом вперед. Все происходило в полной пронзительной тишине. Даже далекие собаки перестали лаять. Тишину нарушил топот одного из убегавших бандитов. Потом я услышал снизу голос третьего: «Не бей! Не бей!». Однако Шаман размахнулся вновь, и я сморщился от страшного хруста разбиваемых зубов. Бандит всхлипнул и затих.

Молча долго шли под дождем домой, не упоминая об автобусе. Знал я, что Шаман решителен и рационален, но одно дело знать… Шаману и в голову не приходило обсуждать происшедшее, а я не мог не обсудить.

— Как другой оказался на земле?

— Сам упал от страха.

— Зачем ты его ударил?

— Он был в естественном беспределе. Никто его не остановил до меня.

— Будет бояться из-за боли?

— Теперь знает, что любой человек может вдруг обернуться «своею азиатской рожей».

— Знаешь Блока?

— Знал.

— Он не с тебя писал «Скифов»?

— Нет. С тебя. (Шаман, пожалуй, впервые, не игнорировал иронию, а вернул мне.)

— (От неожиданности мне пришлось отшучиваться самому.) Да я тогда был еще в виде очень малой вероятности.

— Блок и писал вероятности.

— (Не поняв, шутит Шаман, или нет, я вернулся к разговору об обществе.) Думал, что общество тебе безразлично.

— Лучше думай о смыслах таких, как ты.

— Так небезразлично общество?

— … на это общество. Просто взбесившиеся звери должны избегать нас.

— Могут посадить за такое.

— Это — вряд ли.

Шок не проходил. Шаман рассуждает об этом случае, не отрываясь от шитья. Также, как, например, о лекарственных растениях.

Понятно, что найти невозможно. Дождь, темнота. Они не успели нами заинтересоваться настолько, чтобы вглядеться. Но оклик был удивителен.

— Как они узнали наш возраст?

— Были в измененном состоянии сознания.

— Наркотики?

— Да, что-то новое.

— Наркотики могут повышать остроту восприятия?

— Все связано. Такое повышение остроты опасно.

— Чем?

— В нормальном состоянии им в голову не пришло бы окликать нас. Инстинкт самосохранения заставил бы не обращать внимания. А так, старый инстинкт не уследил за новым восприятием.

— Убежавший даст показания?

— У него инстинкт более развит. В обычном состоянии человек очень смутно помнит о необычном.

— Не хочу спрашивать. Ты убил первого?

— Это вряд ли.

— А мог бы?

— Я воевал.

— Наверное, ты воевал очень эффективно?

— Тогда был обычным бойцом и мечтал как все.

Понимаю, что подготовка Шамана к отъезду завершается. Документы есть, одежда есть, денег он заработал за месяц больше, чем я за три, дав весьма специфическое объявление о ремонте сантехники. Начало нового цикла обеспечено заменой ванн и унитазов. Шаману все равно. Он говорит, что я вижу символизм не там, где он есть.

С ним не чувствуешь себя комфортно, скорее общение с ним проблематизирует то, что называется «личностью». Но с ним чувствуешь, как растет твое понимание мира и что-то, что будет после личности. Неизвестно, увидимся ли мы?

— Зачем ты едешь в ЦРС?[48]

— Я был в городах в другой стране, еще до Горбачева. Сейчас не чувствую себя компетентным. Это очень ценная практика.

— Что в этом ценного?

— Когда человек долго живет в привычной ситуации, он становится компетентным и заскорузлым. Его мышление деградирует, так как он не решает новых задач.

— Но он все более хорошо решает привычные задачи.

— Он их уже не решает, а обкатывает. Он «экономит» мышление, живя привычным образом. Потом он начинает избегать новых задач…

— Новые задачи нужны для мышления?

— Для всего: ума, тела, чувств.

— А тебе не тревожно?

— Конечно. Но этой тревоге нельзя дать перерасти в избегание нового.

Примечания:

4

В то время средними считались дистанции от 400 до 3000 м.

41

Система Черского (Цепи Черского) — горная система примерно 1000 км длиной с юга на север и 300 км шириной.

42

Статья до сих пор не опубликована, предприниматель до сих пор не рассчитался.

43

Кроме «личных» дел с меня «свалились» политконсалтинг, бестолковые компании и договора, выполнение которых приносило больше головной боли, чем доходов.

44

Летом не пользуемся печками, готовим на улице под навесом.

45

Шаман описывает действия как ритуал, когда думает, что их смысл непонятен для слушающего.

46

Серкин В.П. Длительность произвольного усилия сознания // Психология и практика. Материалы II съезда РПО. Т.4. Вып. 2. – Ярославль: ЯрГУ, МАПН, РПО, 1998. – С. 159–160.

47

Фраза из рекламного ролика какого-то информационного агенства.

48

ЦРС — центральные районы страны, привычная магаданская аббревиатура.