Глава 2. Тайна девственного рождения

Одним из спорных вопросов между установившейся теологией, с одной стороны, и тем, что известно под названием рационализма, духовного истолкования и сравнительной мифологии, с другой, является так называемое «девственное рождение» Иисуса. Чтобы легче доказать разницу между ними, можно привести сначала противоположные взгляды, а затем предания оккультных братств и обществ на эту тему. Мы можем изложить эти противоположные взгляды без всякого предубеждения, потому что опираемся на оккультные знания с уверенностью, что стоим выше и вне теологического спора, бушующего между двумя школами христианских теологов. Мы надеемся, что читатель отложит свои заключения до окончания разбора этого вопроса в этой главе. Мы думаем, что будет признано, что оккультные знания служат ключом к тайне и примирением между противоположными теологическими взглядами, угрожающими разделить церкви на два лагеря, т. е.: 1) приверженцев установленной правоверной теологии и 2) приверженцев взглядов рационалистов.

Богословская школа, придерживающаяся старого правоверного учения относительно девственного рождения, которое безоговорочно принимается обычно большинством набожных людей, признает следующее:

Мария, молодая непорочная еврейская девушка, была обручена с Иосифом, плотником из Назарета, в Галилее. До свадьбы она имела ангельское видение и была оповещена, что она чудесным образом зачнет во чреве и родит сына, которому Господь даст престол Давида, и который наречется Сыном Всевышнего. Это учение основано исключительно на изложении в Евангелии Матфея и Луки.

Сообщение Матфея следующее: «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого. Иосиф же, муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в ней есть от Духа Святаго. Родит же Сына и наречешь Ему имя Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит сына и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. Наконец, она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус» (Мф 1:18-25).

Лука пишет следующее: «В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова, имя же деве: Мария. Ангел, вошедши к ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога. И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик, и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и царству Его не будет конца. Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда я мужа не знаю? Ангел сказал ей в ответ: Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1:26-35).

Итак, это общепринятое правоверное учение христианской теологии. Оно заключено в двух главных символах веры и составляет существенную часть верования большинства правоверных церквей.

В апостольском символе веры, который можно проследить в прошлом до 500-го года и про который известно, что он основан на еще более древней вере, этот догмат изложен следующим образом: «…и во Иисуса Христа, единородного Сына Божия, Господа нашего, зачатого от Духа Святого, рожденного от Марии девы» и т. д.

И по Никейскому вероучению, ведущему начало с 325 года, догмат гласит: «И во единого Господа Иисуса Христа, единородного Сына Божия… воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы» и т. д.

Итак, современные правоверные церкви ясно излагают этот догмат и настаивают на нем, хотя это не всегда так было, так как в прежних веках было много споров и различных мнений насчет этого вопроса; однако же теперешний взгляд одержал верх и был, в конце концов, признан непоколебимым и не подлежащим сомнению правоверными, верующими христианами.

Но в наше время многие выдающиеся умы, занимающиеся церковными вопросами, отказываются признать этот догмат в общепринятой форме, и все чаще раздается голос крайнего мистицизма; догматы, неоспоримые для прихожан, иногда обходятся «сдержанным молчанием» с кафедры. Но тут и там слышатся храбрые голоса, ясно излагающие то, что им подсказывают их разум и совесть. Мы теперь обсудим эти расходящиеся мнения.

Нам хочется прояснить здесь, что мы не питаем симпатий к так называемым «неверующим», которые считают, что весь рассказ о девственном рождении был придуман для скрытия незаконного рождения Иисуса. Такой взгляд не основывается ни на разумных изысканиях или разбираниях, ни на оккультных знаниях. Он был просто выдуман теми, кто не смогли согласиться с установленным воззрением теологии и, отошедши от церкви, построили себе собственную нестройную систему библейской истории. Так что мы не задержимся на рассмотрении этого взгляда, а перейдем к обсуждению ученых возражений, а затем к оккультным учениям.

В первую очередь теологи, придерживающиеся взглядов крайнего критицизма, возражают по разным общим причинам против девственного рождения. Главные из этих причин следующие: 1) что рассказ о Божественном Зачатии, т. е. о зарождении женщиной ребенка без земного отца и посредством чудотворного божественного деяния, можно найти среди преданий, легенд и верований многих языческих народов. Почти во всех древних восточных религиях, за много веков до появления христианства, имеются рассказы подобного рода, относящиеся к их богам, пророкам и великим начальникам. Критики считают, что рассказ о девственном рождении и Божественном Зачатии был прямо взят из этих языческих легенд и прибавлен к христианским писаниям после смерти Христа; 2) что понятие о девственном рождении не является подлинно христианским догматом, но было вставлено в учение приблизительно сто лет после начала христианской эры; этот взгляд подтверждается тем фактом, что в Новом Завете об этом очень мало говорится, лишь в двух Евангелиях Св. Матф. и Св. Луки, – а Св. Марк и Св. Иоанн не упоминают об этом. Вряд ли это было бы так, если б оно было общепринятым верованием в первые годы христианства, о нем вовсе не упоминается в посланиях, даже Павел обходит молчанием этот вопрос. Они утверждают, что девственное рождение было неизвестно первым христианам, и о нем узнали на много лет позже, когда оно было заимствовано из языческих верований. В подтверждение этого своего взгляда они ссылаются на факт, что в писаниях Нового Завета, известных изучающим Библию как самые ранние и древние, это понятие не упоминается, и что Павел так же, как и другие писатели, не признает его; 3) что по Евангелиям Св. Матф. и Св. Луки можно ясно доказать, что этот рассказ был вставлен впоследствии.

Вот это мы теперь обсудим с точки зрения крайнего критицизма по отношению к законам церкви.

Во-первых, обратимся к Евангелию Св. Матфея. Большинство людей считают, что Св. Матфей собственноручно написал свое Евангелие, служа в духовенстве, и что каждое слово представляет личный труд великого апостола. Но этот взгляд вовсе не разделяется образованным духовенством, что подтверждается любым выдающимся теологическим трудом последних лет или даже хорошей энциклопедией.

Исследователи этих вопросов усердно стараются найти подлинных авторов книг Нового Завета, и их доклады поразили бы многих набожных людей, незнакомых с данными фактами. Кроме преданий и общепринятого воззрения, нет удостоверений, что Матфей лично написал Евангелие, во всяком случае в его теперешнем виде. Не углубляясь в доводы исследователей (которые можно найти во всех последних трудах об истории Евангелий), мы считаем, что теперь главные авторитеты обычно приходят к заключению, что Евангелие, которое обычно приписывают Св. Матфею, написано одним или несколькими неизвестными лицами в конце первого века на греческом языке и является скорее всего дополнением или переработкой известных арамейских письмен, озаглавленных «Сказания о Иисусе», которые приписываются самому Матфею. Другими словами, даже самые консервативные критики считают Евангелие Св. Матфея лишь расширением, разработкой ранних письмен Матфея, которые он писал на много лет раньше разработки теперешнего Евангелия. Более радикальные критики придерживаются еще иного взгляда. Из этого ясно, как легко было тому, кто «обрабатывал Евангелие», включить в него известную легенду о девственном рождении, позаимствованную у язычников.

Другим доказательством этой умышленной вставки критики считают тот факт, что в Евангелии Матфея Иосиф называется лишь отцом по почину младенца Марии, и одновременно в первый же главе того же Евангелия (Мф, гл. 1) приводится родословие Иисуса от Давида до Иосифа, мужа Марии, чтобы доказать происхождение Иисуса из «рода Давида», в соответствии с преданиями о Мессии. Глава начинается словами: «Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраама» (Мф 1:1); и потом перечисляются четырнадцать поколений от Авраама до Давида, четырнадцать поколений от Давида до переселения в Вавилон и четырнадцать поколений по переселении в Вавилон до рождения Иисуса. Критики советуют обратить внимание на перечисление родословия Иисуса, включая Иосифа из дома Давидова, составляющее одно из многих указаний на то, что подлинный Матфей склонялся к взгляду, что Иисус являлся иудейским мессиею, пришедшим царствовать на престоле Давида, скорее, чем божественным аватаром или воплощением.

Критики указывают, что если б Иосиф не был настоящим отцом Иисуса – какой же смысл и какая цель доказывать Его происхождение от Давида, через Иосифа? Соответственно спрашивается: «К чему требуется перечисление генеалогии Иосифа, по отношению к Иисусу, если Иисус не действительный сын Иосифа?» Критики объясняют, что в ранних письменах Матфея не упоминается о девственном рождении, так как Матфей ничего не знал об этой языческой легенде, и что он естественно привел родословие Иисуса от Давида и Авраама. Если выпустить из Евангелия Матфея стихи 18-25, проявляется логическое соотношение родословия к остальному изложению; иначе оно кажется парадоксальным, противоречивым и весьма странным, и ясно заметно, что это вставка.

«Но», – могут спросить, – «как же быть с пророчеством Мессии, о котором упоминается у Матфея (1:23)?» Ведь Матфей ссылается прямо на пророчество Исаии 7:14. Рассмотрим это так называемое «пророчество», о котором так много говорилось, и его отношение к рождению Иисуса.

Возвращаясь к Исаие, гл. 7, мы находим, немного до «пророчества», такие слова: «И продолжал Господь говорить к Ахазу, и сказал: проси себе знамения у Господа, Бога твоего: проси или в глубине, или на высоте. И сказал Ахаз: не буду просить и не буду искушать Господа. Тогда сказал Исаия: слушайте же, дом Давидов! разве мало для вас затруднять людей, что вы хотите затруднять и Бога моего? Итак сам Господь дает вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Исаия 7:10-14).

Это «пророчество», приведенное автором Евангелия Матфея, веками повторялось в христианских церквах, как предсказание чудесного рождения Иисуса. На самом деле образованным теологам известно, что это не имеет никакого отношения к Иисусу, но относится к другому происшествию, как мы увидим дальше, и было вставлено в евангельское изложение лишь для подкрепления доводов того, кто это Евангелие писал.

Следует тут же отметить, что многие из авторитетных ученых считают греческий перевод иудейского слова «альма» как «девственная», в обычном смысле этого слова, неправильным. Иудейское слово «альма», употребленное в подлинном иудейском тексте Исаии, не означает «девственная» в обычном смысле, а скорее «молодую женщину, уже взрослую девушку», так как у иудеев «есть совершенно другое слово для обозначения слова «девственная» в общепринятом смысле. В других частях Ветхого Завета слово «альма» означает «молодая женщина-девушка», в особенности в Притчах 30:19, где речь идет об отношениях «мужчины к девице».

Но критики крайнего толка считают лишним входить в рассуждения такого рода, потому что так называемое пророчество относится к совсем иному. Они объясняют, что Ахаз, слабый царь иудейский, был в отчаянии, потому что сирийский царь Рецин и правитель северного Израиля Факей заключили наступательный союз против него, и их соединенные войска двинулись на Иерусалим. В страхе своем он заключил союз с ассирийцами, но этот союз не был одобрен Исаией, и тот ему противился. Царь был слишком напуган и не внимал советам Исаии; тогда последний прибег к пророчеству. Он предсказал, по примеру восточных пророков, что страна будет опустошена, и Израиль подвергнется бедствиям, если царь будет придерживаться такой самоубийственной системы управления. Но он предсказывал более светлое будущее впоследствии, когда пройдут годы несчастья, и восшествие нового, мудрого царя, при котором Израиль достигнет былой славы. Этот царь должен был родиться от молодой матери и получить имя Еммануил, что значит «С нами Бог». Все это относилось к недалекому будущему и не имело отношения к рождению Иисуса, которое произошло на семьсот лет позже, и который не был царем, сидящим на престоле Израиля, и который не принес народной славы и известности Израилю, так как это Ему не было предназначено. Иудейские ученые и священники часто заявляли, что пророчество Исаии было исполнено рождением Езекии.

В иудейской истории за семьсот лет, прошедших между Исаией и Иисусом, нет никакого доказательства, что иудеи считали пророчество Исаии относящимся к ожидаемому Мессии, а наоборот считалось, что оно относится к незначительному событию их истории. Как один еврейский писатель правдиво высказался: «На всем обширном протяжении еврейской литературы не указывается ни в одной статье на чудесное зачатие Спасителя». И другие писатели такого же мнения и указывают, что понятие о девственном рождении было чуждо евреям, так как иудеи всегда высоко чтили супружескую жизнь и людское происхождение, считая своих детей благословением и даром Господним.

Другой церковный писатель сказал: «Предание о девственном рождении Мессии могло бы возникнуть всюду, только не среди евреев; их догмат о божественном единении отделяет непроходимой бездной Бога от мира; их высокие взгляды на супружеские отношения и т. п. не допускают такого понятия». Другие ученые соглашаются с этим мнением и настаивают на том, что понятие о девственном рождении не зародилось в иудейских предсказаниях, а происходит от язычников, было включено в христианское учение около конца первого века и привилось благодаря притоку новообращенных из «язычников», для которых это понятие соответствовало их прежним верованиям.

Вот как преподобный Р. И. Кэмпбелл, священник Сити Темпель в Лондоне, высказывается в своей «Новой теологии»: «Ни одна статья Нового Завета не заключает в себе прямо или косвенно пророчества о девственном рождении Иисуса. Настаивание на этом равняется биению по пугалу, но при этом-то сохраняет еще большую долю жизненности».

Обратимся теперь ко второму изложению девственного рождения в Евангелии – единственному второму изложению, кроме вышеприведенного рассказа Матфея. Мы его находим в Луке 1:26-35, в уже отмеченных нами раньше стихах.

Было много споров относительно подлинного автора Евангелия, приписываемого руке Луки, и большинство мнений сходятся на том, что это Евангелие является последним из трех первых (общеизвестных под названием «синоптических» Евангелий). Общее мнение ученых, что автор, кто бы он ни был, не был личным свидетелем событий из жизни Христа. Некоторые ученые считают, что он принадлежал к высшему сословию, не был иудеем, а скорее греком, потому что его литературный греческий слог во многом превосходит средний, и способ выражения поражает своим разнообразием. Предполагают, что книга Деяний была написана тою же рукой. По преданиям известно, что автором был некий Лука, новообращенный в христианство по смерти Иисуса, принадлежавший к последователям Павла, путешествовавший с ним от Трои до Македонии, переживший вместе с Павлом тюремное заключение в Цезарии и его неудачи при путешествии в Рим. Предполагают, что он написал свое Евангелие намного позже смерти Павла, с целью просветить некоего Феофила, сановника, живущего в Антиохии.

Писатели крайнего критицизма того мнения, что рассказ о девственном рождении был со временем включен другим писателем в изложение Луки, или же что Лука на склоне лет сам пришел к этому убеждению, прививавшемуся в то время среди новообращенных христиан языческого происхождения, к которым сам Лука принадлежал.

Указывается, что раз Павел, бывший близким другом и наставником Луки, не упоминал о девственном рождении и ничего подобного не преподавал, то очевидно Лука узнал это предание позднее, если он действительно сам написал о нем в Евангелии.

Отмечается также, что и Лука приводит родословие Иисуса от Адама, через Авраама, и Давида, и Иосифа. Слова «как думали», приведенные в Луке (3:23) в скобках, вероятно вставлены позднее, так как иначе не было бы смысла приводить родословие Иисуса при «предполагаемом» отце.

Точный стих этот гласит: «Иисус, начиная свое служение, был лет тридцати и был (как думали) сын Иосифов, Илиев», и т. д. Изучающие, очевидно, обратят внимание, что точное родословие Луки заметно разнится от родословия, приведенного Матфеем, так что один из двух писателей был, по-видимому, недостаточно осведомлен.

В общем, ученые поражаются, что именно Лука приводит этот рассказ о девственном рождении, будучи одним из усерднейших учеников и последователей Павла, который обходит молчанием все это предание, а может быть, и не слышал о нем. Ясно, что такой человек как Павел придал бы громадное значение этому чудесному событию, если бы верил в него и если бы оно было уже в то время включено в христианские документы. То, что Лука изложил это, кажется очень загадочным, и многие считают гораздо более вероятным предположение о позднейшем включении этого рассказа в Евангелие Луки, в особенности ввиду подтверждающих это указание.

Коротко повторяя мнения крайнего критицизма, мы можем сказать, что общий взгляд возражающих против девственного рождения и отрицателей его сводится к следующему:

1. Рассказ о девственном рождении встречается лишь в начале двух из четырех Евангелий – Матфея и Луки – и даже в них он кажется включенным позднее другими писателями.

2. Даже Матфей и Лука, приводя этот рассказ в начале Евангелия, не упоминают о нем впоследствии, что навряд ли случилось бы, если бы они это сами написали; это кажется странным и невероятным.

3. Евангелия Марка и Иоанна совершенно не касаются этой темы; самое раннее Евангелие – Марка – умалчивает об этом предании, а самое последнее – Иоанна – тоже не упоминает о нем.

4. В остальном Новом Завете нет ни слова об этом рассказе или догмате. Книга Деяний, обычно приписываемая также Луке, совершенно не касается этого предания. Павел, наставник Луки и великий писатель ранней церкви, по-видимому, ничего не знал о девственном рождении или же умышленно умолчал об этом, что кажется весьма невероятным со стороны такого мужа. Петр, первый апостол, не упоминает в своих посланиях об этом рассказе или догмате, что казалось бы непонятным, если бы ему это предание было известно и он в него верил. Книга Откровений также умалчивает об этом догмате, имевшем столь важное значение в последующей истории церкви. Кроме вышеупомянутых кратких изложений в Евангелиях Матфея и Луки, великие писания Нового Завета не касаются этого предания.

5. Многие стихи Евангелий и Посланий доказывают, что писатели не знали этого предания или же не хотели его признать. Родословие Иосифа приведено как доказательство происхождения Иисуса из рода Давида, что всецело определяется тем, что Иосиф был действительным отцом. Иисус повторно и открыто называется сыном Иосифа. Павел и другие апостолы твердо придерживаются догмата, что смерть Иисуса была необходима, Его Воскресение из Мертвых, Вознесение Господня, и так далее. Но они не пишут о необходимости девственного рождения или о необходимости такого догмата, они совершенно не касаются этого вопроса, хотя были очень осторожными людьми, не пренебрегавшими никакими подробностями догматов. Павел даже обозначает Иисуса «семенем Давидовым» (Посл. к Римлянам 1:3).

6. Девственное рождение не составляло часть ранних преданий или догматов церкви, а было ей неизвестно. Как видно из ссылок на Книгу Деяний, апостолы в своих проповедях и учениях не касались этого события. В этой книге, относящейся к действиям и поучениям апостолов, не мог быть нечаянно упущен догмат такого значения. Внимательно и добросовестно изучившие этот вопрос ученые считают, что большинство новообращенных в христианство в то раннее время ничего не знали об этом чудесном событии, а это было бы непростительно со стороны апостолов, если бы они знали о том и в это верили. Вероятно так было почти до начала второго века, пока в христианство не начали проникать языческие верования, в связи с большим приливом языческих новообращенных.

7. Все свидетельствует о том, что это предание заимствовано из других языческих легенд, так как верования других народов изобилуют сообщениями о чудесных рождениях героев, богов, пророков, царей и мудрецов.

8. Признание этого предания не служит и не должно служить доказательством веры в Христа и в христианство.

Этот взгляд хорошо выражен д-ром Кэмпбеллом в его «Новой теологии» словами: «правдивость и значение христианства отнюдь не затронуты догматом о девственном рождении, разве что это догмат стремится воздвигнуть преграду между Иисусом и Его родом и представить Его неким не совсем человеческим… Как многие другие, я придерживался взгляда, что признание или непризнание догмата о девственном рождении несущественно, потому что христианство не зависит от него; но поразмыслив, я пришел убеждению, что он все же служит преградой духовным верованиям и действительной жизненной веры в Иисуса. Простое и естественное заключение – что Иисус был сыном Иосифа и Марии, и что детство Его протекло без особых приключений».

Германский теолог Золтау говорит: «Тот, кто требует, чтобы верующий христианин признавал слова «зачатого от Духа Святого, родившегося от Девы Марии», сознательно грешат против Духа Святого и истинного Евангелия, дошедшего до нас через апостолов и их школы в апостольский век».

И вот это составляет главную суть распри между христианскими теологами с одной стороны и либеральными и радикальными школами с другой стороны. Но до перехода к обсуждению оккультных познаний нам хочется поставить один вопрос: как критики крайнего толка изъясняют непреложную истину о Божественном Отце, ясно изложенную во всем Новом Завете, в связи с доводами против девственного рождения? Как объяснить повторные обозначения Иисуса как «Сына Бога»? В чем состоял тайный догмат, лежащий в основе божественного родства Иисуса, искаженный языческими легендами в богословское предание о девственном рождении. Мы опасаемся, что не найдем ответа ни в книгах и проповедях просвещенной критики, ни в изложениях консервативных теологов.

Теперь посмотрим, какой свет могут пролить на этот темный вопрос оккультные познания. Существует сокровенный догмат, объясняющий эту тайну.

Во-первых, в оккультных учениях нет никакого упоминания о каких-либо чудесах в связи с рождением Иисуса. Чудесное событие не опровергается прямо, но поучения вовсе не касаются его, и при всех упоминаниях о происхождении Иисуса говорится об Иосифе как об отце и о Марии как о матери Его. Другими словами, считается, что семья состояла из отца, матери и ребенка, как обычно во всякой семье. Оккультные учения подробно обсуждают духовное сыновнее родство Иисуса, как мы увидим дальше, но совершенно не упоминают о чуде при физическом зачатии и рождении.

Нам легко постичь, почему предание о девственном рождении не признается оккультистами, если мы ознакомимся с их догматами.

Оккультисты придают мало значения физическому телу, считают его лишь храмом Духа и обителью души. Для оккультиста физическое тело представляется лишь в виде вещественной оболочки, постоянно меняющей свои составные клеточки, служащей пристанищем души человека и превращающейся, когда ее отбрасывают, в разлагающееся вещество. Они знают, что душа существует независимо от тела, и после смерти последнего, и при жизни его, в случаях астрального странствования и прочего. Оккультист привык считать свое тело и тела других простыми «оболочками», обращаться с ним хорошо, использовать как следует и потом отбрасывать или менять на другое.

Из вышесказанного вы легко поймете, что всякие теории или догматы, подтверждающие, что Безграничный, – Бог, – осенил тело женщины и привел ее к зачатию ребенка, казались бы грубыми, варварскими, бесполезными и противоречащими естественным законам, утвержденным причиной всех причин. Оккультист смотрит на зачатие всякого ребенка, как на творение божественной воли, считает каждое зачатие и рождение чудом. Но он признает естественный закон, которому подчиняется каждый, и верит, что воля Господня всегда действует соответственно естественным законам – кажущиеся чудеса и исключения происходят в силу господства и действия какого-нибудь неизвестного большинству закона. Но оккультист не знает закона, способного произвести зачатие иначе, как физиологическим способом.

Иначе говоря, оккультист не считает тело Иисуса самим Иисусом – он знает, что сам Иисус нечто гораздо высшее, чем Его тело и, следовательно, он видит не большую необходимость чудесного зачатия Его тела, чем необходимость чудесного создания Его одежды. Тело Иисуса было лишь материальным веществом – истинный Иисус был Духом. Оккультисты не считают Иосифа отцом истинного Иисуса – ни один человек не может произвести или создать душу. Итак, оккультисты не видят основания для признания древнего языческого догмата, физического девственного рождения, включенного впоследствии в христианство. Оккультисты признают истинное девственное рождение совсем другого рода, как мы скоро увидим.

Но иначе обстояло дело с людьми, примкнувшими к христианству в конце первого века, происшедшими из языческих народов и принесших с собой свои языческие предания и верования. Эти люди верили, что тело было настоящим человеком и, следовательно, придавали ему большое значение. Эти люди были материалистами, вследствие их языческих взглядов на жизнь. Они стали оказывать влияние на небольшое число основных христиан, и вскоре основное учение было задушено под влиянием языческих верований. Они, например, не могли постичь прекрасного значения бессмертности, признанного основными христианами, которые считали, что душа переживает смерть и разложение тела. Они не могли постичь этой возвышенной истины, – они не знали, что подразумевалось под словом «душа», и потому они заменили это понятие своим языческим верованием в воскрешение физического тела. Они верили, что когда-нибудь в будущем наступит великий день, в который мертвые встанут из могил и снова оживут. Грубость этого понятия прямо огорчает, если сравнить его с прекрасным догматом о бессмертии души первоначальных христиан и развитых христиан наших дней. И все же эти новообращенные язычники действительно задушили своими грубыми верованиями в воскресение тела истинное основное учение.

Эти люди не могли понять, как человек мог жить без физического тела, и для них будущая жизнь означала воскресение их мертвых тел, которые должны снова ожить. Для них мертвые тела оставались мертвыми до великого дня, когда они должны были вновь ожить. Среди этих людей нет указаний на душу, покидающую тело и живущую снова на высших планах. Нет, ничего подобного они не знали, – им были недоступны столь высокие мысли и идеалы – они были материалистами, были привязаны к своим излюбленным плотским телам и верили, что когда-нибудь в будущем их мертвые тела чудесным образом снова оживут, и они вновь будут жить на земле.

Ввиду современных познаний, касающихся природы вещества и факта, что тело одного человека завтра может стать частью тела другого (это вещество постоянно преобразуется и изменяется); что всеобщее вещество употребляется для создания животных, растений, людей или пребывает в химических газах или соединениях неорганических веществ, – ввиду этих признанных истин, «воскресение тела» кажется жалкой выдумкой разума первобытных, малоразвитых племен, а не возвышенным духовным учением. Действительно, многие из вас сомневались бы, что так обучают христиан наших дней, если бы не существовало несложных исторических записей и остатка самого догмата, сохранившегося в «вере апостолов», в словах «я верую в воскресение тела», которые ежедневно читаются в церквах. Но догмат этот редко преподается в наши дни, и немного христиан верят в него – на деле большинство его не признает или отрицает.

Д-р Джемс Бити писал: «хотя человечество всегда веровало в бессмертность души, воскресение тела составляло догмат, свойственный раннему христианству». С. Т. Колридж писал: «Некоторые из самых влиятельных писателей раннего христианства были материалистами, считавшими душу материальной, телесной. Оказывается, что в то время некоторые считали душу бестелесной, согласно воззрениям Платона и других, но правоверные христианские богословы считали этот взгляд неблагочестивым, несогласным со Священным Писанием. Юстин Мартир приводил доводы против платонической природы души. И даже некоторые современные писатели не побоялись выразить свой взгляд на эту тему, сходясь во мнении с ранними правоверными собратьями. Например, Р. С. Кэндлиш сказал: «Вы оживете снова в теле, в том самом теле, с теми же основными свойствами и схожим во всех отношениях с тем, в котором вы живете теперь. Я не буду жить как привидение, призрак или дух, я буду жить как теперь, в самом теле».

Ранняя церковь придавала столь важное значение догмату воскресения тела потому, что скрытая секта гностиков придерживалась противоположного мнения, и приверженцы ее увлекали большинство к другой крайности, до полного отрицания всякого другого взгляда и настаивания на воскресении и повторном оживании физического тела. Но, несмотря на официальное поощрение этой грубой теории, она понемногу теряла свое значение, хотя очертания ее все еще сохранились и в вере и в слове. Дух ее отступил и исчез перед выдающейся теорией о бессмертности души, все вновь и вновь выступавшей в христианстве и приобретшей, наконец, полное признание. И, как профессор Натаниель Шмидт выразился в статье на эту тему в выдающейся энциклопедии: «… Догмат естественного бессмертия человеческой души принял столь важное значение в христианской вере, что мысль о воскрешении уже потеряла свое жизненное значение и почти не играет роли в великой философской системе, выработанной современными христианскими мыслителями». И все же церковь продолжает повторять потерявшие теперь смысл слова: «Верую в воскресение тела». И хотя фактически никто в них уже не верит, эти слова и изложения, что в них веруешь, необходимы для допущения в члены современной христианской церкви. До того сильно влияние отживших обрядов и мыслей.

Итак, из вышесказанного видно, почему ранние христиане конца первого века придавали столь большое значение физическому зачатию и рождению Иисуса. Для них физическое тело Иисуса представляло самого Иисуса. Все остальное, включая девственное рождение и телесное воскресение, является естественными последствиями. Мы надеемся, что Вам это теперь ясно.

Нам приходилось слышать возмущение набожных христиан при высказывании мысли о рождении Иисуса от человеческих отца и матери, подобно другим людям. Им такое предположение казалось непристойным. Такое отношение вытекает из извращенных воззрений на святость естественных отправлений – считать порочным то, где все непорочно. Какая извращенность считать святое человеческое отцовство и материнство порочным! Человек, обладающий истинной духовностью, смотрит на божественную Троицу Отца, Матери и Младенца, как на нечто непорочное и священное, нечто по сути приближающее человека к Богу. Разве чудный младенец, которого мать нежно обнимает, может быть символом порочности? Разве неусыпная забота и любовь отца младенца есть порочное последствие порочной причины? Разве собственное сердце не подсказывает вам иное? Взгляните на общеизвестное изображение путешествия в Египет, где Мария держит Младенца и обоих охраняет муж и отец-Иосиф, – разве это не дивный символ священности родительства? Мы надеемся, что большинство тех, кто прочтет эти страницы, настолько продвинулись духовно, что понятие о семье не вызывает в них порочных представлений.

А теперь просмотрим, какого мнения придерживается оккультное учение, – тайный догмат, – относительно истинного девственного рождения Иисуса. Вот оно: Дух Иисуса происходил прямо от Неограниченного – Дух из Духа, – девственное рождение Духа. Его Дух не прошел утомительный путь перевоплощений и повторных рождений, а был девственным Духом прямо из Духа, истинным Сыном Отца, рожденный, а не сотворенный. Этот девственный Дух был воплощен в Его тело, и тут началась жизнь человека, сначала не вполне сознающего свои свойства, но постепенно пробудившегося к сознанию, как всякая человеческая душа, пока, наконец, истиные свойства Его существа не раскрылись Ему, и Он не постиг, что Он действительно является воплощенным Богом.

За короткое время своей тридцатитрехлетней жизни – тридцать лет приготовительных и три года проповедничества – Иисус символизировал жизнь человечества. У каждого из нас есть свой Сад Гефсиманский, каждый из нас подвергается Распятию и возносится на высшие планы. Вот в чем состоит оккультный догмат относительно девственного рождения Христа. Разве это не достойный догмат? Разве это понятие не стоит выше предания о физическом девственном рождении?

Продвигаясь дальше, мы изложим подробности оккультного учения, касающегося божественных свойств Христа – Духа в образе человека. И из этих поучений Вам станет еще яснее свойство духовного девственного рождения Иисуса.

Первоначальные христиане, то есть те из них, которые были достаточно развиты, чтобы постичь это, были уведомлены об истине относительно девственного рождения. Но после смерти великих учителей их преемники перестарались в своем рвении обращения народов в христианство, и их влияние постепенно одержало верх над первоначальным учением, причем понятия о физическом девственном рождении и о Воскресении Тела стали догматами и условиями веры. Догматами, которым новые правоверные вожди придавали большое значение. Потребовались столетия духовной борьбы и духовного развития для пролития света истины на этот темный пункт веры, но теперь это дело на верном пути, и великие умы в церкви и вне церкви помаленьку отходят от древнего предания, как от изношенной реликвии первобытных времен, когда облако невежества омрачало свет истины.

В заключение этой главы имеет смысл еще раз привести слова знаменитого д-ра Кэмпбелла из его «Новой теологии».

«Для чего сомневаться в этом вопросе? Значение Иисуса и ценность Его откровений человечеству ничуть не умаляются образом Его появления на свет. Всякое рождение является таким же чудом, каким могло бы быть девственное рождение, и так же происходит от Бога. Сверхъестественное зачатие не имеет никакого отношения к моральной и духовной ценности того человека, про которого предполагается, что он явился на свет столь необычным образом… Люди, настаивающие на этом догмате, окажутся в опасности необходимости доказать чересчур многое, потому что, при доведении этой мысли до логического конца, выходит, что Иисус тогда вообще не был человеком».

Будем надеяться, что эти критики крайнего толка познают истины оккультных знаний, заменяющие недостающий ключ, дающие примирение и показывающие, как и почему Иисус является истинным Сыном Бога, рожденным, а не сотворенным, единосущным с Отцом – частицей Непорочного Духа, прямо с Духовного Океана, независимо от кармы былых воплощений.

В нашей следующей главе мы продолжим рассказ о тайной жизни Иисуса со времени Его появления отроком в храме среди учителей до того времени, когда Он, будучи тридцати лет от роду, пришел к Иоанну Крестителю, и Сам начал свою краткую трехлетнюю службу проповедника, окончившуюся Распятием и Вознесением. Эта часть учения представляет особый интерес и много поразительного, потому что оккультное учение еще очень мало известно большинству людей.