БЕСЕДА ОДИННАДЦАТАЯ

Девагит… очень хорошо, я вижу звезды вокруг тебя. Хорошо.

Деревня, где я родился, не была частью Британской Империи. Это был маленький штат, управляемый мусульманской королевой. Я могу ее видеть сейчас. Странно, она также красива, как королева Англии, точно также. Но была одна хорошая черта: она была мусульманкой, а королева Англии нет. Такие женщины всегда должны быть мусульманками, потому что они должны прятать свое лицо под вуалью, называемой бурка. Она имела обыкновение наведываться иногда в нашу деревню; и конечно, в нашей деревне был один дом, в котором она могла остановиться — это наш, и более того, она любила мою бабушку.

Моя Нани разговаривала с ней, и я впервые увидел королеву без вуали. Я не мог поверить своим глазам: королева, и такая заурядная! Тогда я понял смысл бурки, вуали — то, что на хинди называют пурдах. Она хороша для уродливых женщин. В лучшем мире она была бы хороша и для уродливых мужчин тоже. По крайней мере, тогда вы не можете атаковать всех своим уродством. Это агрессия. Если красота притягивает, что делает уродство? Это агрессия, атака, и никто не защищен от этого. Ни один закон никого не защищает.

Я засмеялся прямо в лицо королеве.

Она сказала: «Почему ты смеешься?»

Я сказал: «Я смеюсь, потому что я всегда удивлялся, зачем нужна пурдах, и бурка. Сегодня я узнал».

Я не думаю, что она поняла, потому что она улыбнулась. Хотя она была уродливой женщиной, я должен признать, ее улыбка была прекрасной.

Мир полон странных вещей. Я видел много прекрасных людей, но когда они улыбались, их лица выглядели страшно, уродливо. Я видел Махатму Ганди, только когда я был ребенком. Он очень уродлив. В действительности, я бы сказал, что он был уникально уродлив, но его красота была в его улыбке. Он знал, как улыбаться; в этом я не могу быть против него. Во всем остальном я против него, потому что кроме этой улыбки, все остальное - просто мусор, гниль! Он настоящие великие отбросы Бодхи.

Я слышал, что люди называют его Свами Бодхигарбха, отбросы Бодхи. Мне нравится это! Они кое-что добавили к имени. В действительности, они поставили его точно на свое место. Я дал ему имя Бодхигарбха, которое может быть его единственным будущим. Но люди могут видеть только то, что находится под их ногами; они назвали его Бодхигарбха, отбросы Бодхи. Наверное, такое имя подошло бы Махатме Ганди.

Королева… (Девагит пытается удержать чихание) Так, это убивает меня. Знаешь ли ты, Девагит, что в Индии люди верят, что когда чихаешь, то дьявол входит в тебя? Поэтому, чтобы не впустить дьявола, они говорят, щелкая (Ошо щелкает пальцами): «Ом шанти, шанти, шанти… Ом шанти, шанти, шанти… Ом шанти, шанти, шанти…» Трижды ты должен щелкнуть пальцами.

Я не знаю, защищает ли это от дьявола или нет. но это не мешает тому, что вы делаете. Сейчас ты еврей, не индус, поэтому, по крайней мере, только чихай, а не проходи через всю индийскую процедуру. Иначе я правда стану нормальным, а я боюсь этого. По я не говорю ничего неправильного. Я имею в виду здравомыслие… я так боюсь этого.

Я чувствую ваше смущение. Вам не нужно смущаться. Я не здравомыслящий человек, который боится стать здравомыслящим; а эта процедура может кого угодно сделать сумасшедшим. По ты еврей, слава Богу! Как англичанин, ты пытаешься сдержать чихание; даже я могу это понять. Англичане сдерживают все. что возможно, даже чихание, особенно в присутствии того, кто притворяется, что он святее, чем вы.

Но расслабься, я не притворяюсь, что я более святой, чем ты. Ты можешь радостно чихать, это не будет меня отвлекать. Это может даже дать мне несколько намеков насчет той истории, которую я вам рассказываю. Вернемся к делу. Хватит переполоха из-за чихания.

Как и говорил, моя деревня принадлежала маленькому штату, очень маленькому, Бхопалу. Он не был частью Британского Королевства. Конечно, королева Бхопала приезжала иногда к нам. Я говорил о том времени, когда меня представили, и я смеялся по поводу уродства женщины и красоты ее маски. Ее бурка была действительно прекрасна; она была инкрустирована сапфирами. Она была под таким впечатлением от моей бабушки, что пригласила ее приехать на следующий праздник в столицу. Моя бабушка сказала: «Это невозможно, потому что я не могу оставить моего ребенка без опеки на такое время».

На хинди «мой ребенок» — звучит удивительно прекрасно, мера бета; это значит «мой ребенок, мой мальчик».

Королева сказала: «Нет проблем, вы можете взять его с собой. Я его тоже люблю».

Я не мог понять, почему она должна любить меня. Я не сделал ничего плохого. Почему я должен быть наказан? Даже сама идея быть любимым этой женщиной была как монстр, ползущий на тебя. В тот момент она выглядела точно как монстр, полный липкого вещества. Возможно, она любила жевать жвачку — она вся была жвачкой. В моей жизни я ни разу не был напуган, кроме случая с этой женщиной. Но приключение — поехать в столицу гостем королевы, остановиться в ее прекрасном дворце, о котором я слышал тысячу и одну историю, было огромным. Хотя я не хотел видеть эту женщину когда-либо снова, я поехал с бабушкой на ежегодный праздник.

Я помню дворец. Это один из самых прекрасных дворцов в Индии. Там пять сотен акров леса и пять сотен акров озер, всего тысяча акров. Королева была добра к нам, как к своим гостям, но я признаюсь, что избегал по возможности смотреть на ее лицо. Может быть, она еще жива, потому что тогда она не была очень старой.

Странное событие случилось с этим дворцом, я бы назвал это совпадением. В тот же день, когда я сказал Шиле: «Хорошо, я согласен поехать в Гималаи», — в тот же самый день сын королевы Бхопала позвонил и сказал, что если мы заинтересованы, они готовы предложить свой дворец, тот же дворец, о котором я сейчас говорю. Этот дворец… на мгновение я не мог поверить, что они его предлагают. Они потеряли все, все их государство потеряно, влилось в Индию, осталась лишь тысяча акров и этот дворец. Но все же это прекрасное королевство — пять тысяч акров Древних деревьев и пять тысяч акров озера рядом с Бхопалом.

В Индии бхопальское озеро - это самое большое озеро. Я не думаю, что есть какое-то озеро в мире, которое может соревноваться с ним, так оно огромно. Я не могу вспомнить сколько в нем миль ширины, но другого берега увидеть нельзя. Эти пятьсот акров озера принадлежат королевской семье.

Я сказал Шиле: «Теперь уже поздно. Скажи принцу и его матери, если она жива, что мы благодарны за их приглашение, но я решил поехать в Гималаи». Семь лет я пытался найти несколько тысяч акров земли, и политики всегда мешали. Скажи ему: «Я помню, как я посетил твой дворец и твою мать». Возможно, она все еще жива. Я не знаю. Но скажи ему: «Я все еще люблю этот дворец, а сейчас еще больше оттого, что ты предложил его мне. Но я решил поехать в Гималаи»-.

Шила сказала: «Он тебе предлагает этот дворец бесплатно, не прося ничего. Он стоит, по крайней мере, два миллиона долларов». Шила, конечно, думает в долларах.

Я сказал: «Два миллиона или двадцать миллионов для меня не имеет значения, мое «спасибо» намного более ценно. Как ты думаешь, сколько оно стоит? Просто скажи ему: «Ошо шлет тебе свое спасибо, но твое предложение опоздало на несколько часов. Если бы ты предложил свой дворец несколькими часами раньше, он бы, возможно, принял его. Теперь уже ничего не поделаешь».

Когда он услышал это, принц был шокирован. Он не мог поверить, что можно предложить такой прекрасный дворец, не прося ничего взамен, и получить отказ: «Извините, спасибо».

Я знаю этот дворец. Я был там гостем один раз в своем детстве, и один раз потом. Я видел его глазами ребенка, а также глазами молодого человека. Нет, я не был обманут, когда я видел его как ребенок, но он был намного более прекрасен, чем я мог понять тогда. Ребенок, хотя он и невинен, ограничен, его видение не может вместить все. Он видит только то, что очевидно. Я посетил дворец как молодой человек, опять как гость, в я знаю, что это должно быть одно из наиболее прекрасных творений в мире, однако мне пришлось отказаться от него.

Иногда так хорошо отказываться, потому что я знаю, что если бы я принял предложение, проблемы продолжались бы до бесконечности. Этот дворец не мог быть моим. Политики, которые всемогущи, необразованны, коррумпированы, бесталанны и аморальны, обязательно бы вмешались. Хотя я отказался, они все же вмешались, думая, что принц лжет, потому что как можно отказаться от такого предложения?

Я знаю, что они выспрашивали у него всеми возможными путями, почему он предложил мне дворец. Я не принял этого предложения, но даже его телефонного звонка было достаточно. Индийские политики должно быть самые плохие в мире. Политиканы есть везде, но никакие не сравняться с индийскими.

Причина ясна: две тысячи лет Индия была в рабстве. В 1947 году только по случайности Индия освободилась. Я говорю «по случайности», потому что Индия не заслуживает этого, вся заслуга принадлежит Этли, который был премьер-министром Англии в это время. Он был социалистом, мечтателем. Он думал о равенстве, свободе и тому подобном. Именно он был отцом индийской независимости. Индия ее не заработала и даже не заслуживала. Это просто было удачей, что Этли был премьер-министром Англии в это время.

После двух тысяч лет рабства индусы стали очень хитрыми. Просто, чтобы выжить, раб должен быть хитрым. Рабство закончилось, но хитрость продолжается. Этли не мог ее разрушить. Это никто не может сделать, она распространилась по всей Индии. К концу этого столетия Индия станет самой населенной страной в мире. Просто подумайте об этом, и этого достаточно, чтобы не спать. Когда я не хочу спать, я думаю об Индии в конце этого века. Этого достаточно! И тогда, даже если дать снотворное, оно не поможет. Самой идеи, что Индия, управляемая этими пигмеями-политиками, станет самой населенной страной, уже достаточно. Можно ли придумать худший кошмар?

Я отказался от этого прекрасного дворца. Я все еще чувствую огорчение, что я должен был отказать единственному человеку, который предложил, даже не спрашивая денег. И все же мне пришлось. Мне в самом деле жалко… Я должен был отказать, потому что я решил так, а если я решил, правильно или неправильно, я не могу повернуть вспять. Я не могу отменить это, это не в моих правилах. Это просто вид упорства.

Еще десять минут. Вспоминая это, я не мог заснуть всю ночь.

Все, а когда я говорю «все», я имею в виду Моисея, Иисуса, Будду - все завидовали бы мне. Ни у кого из них не было личного дантиста. Им, конечно, не повезло. По крайней мере, Девагита у них не было, это точно.

Хорошо, достаточно.