ЖАН (ИОАНН) ДЕ ЖИЗОР. Согласно «документам Общины», он был первым независимым великим магистром Сиона после «рубки вяза» и отделения от ордена рыцарей Храма в 1188 году. Родился в 1133 году, умер в 1220; был сеньором крепости Жизор, традиционного места встречи королей Франции и Англии, где произошла ссора, вызвавшая рубку вяза. До 1193 года был вассалом английских королей: Генриха II, потом Ричарда I; владел землями в Сассексе и поместьем Тичфилд в Хэмпшире. Согласно «документам Общины», в 1169 году встречался с Томасом Беккетом; этому нет никаких письменных доказательств, но это возможно, ибо в этом году Беккет действительно приезжал в Жизор.

МАРИ ДЕ СЕН-КЛЕР. О ней известно немного. Родилась около 1192 года, происходит от Генриха де Сен-Клера, барона Росслина в Шотландии, который сопровождал Годфруа Бульонского в первом крестовом походе. Росслин был расположен недалеко от самого главного командорства ордена Храма в Шонтландии, а его часовня, построенная в XV веке, была, согласно легенде, святым местом ордена Розы и Креста и франкмасонов. Бабушка Мари де Сен-Клер, благодаря своему браку, вошла в семью Шомон во Франции, как это сделал и Жан де Жизор, и три родословные оказались тесно перемешанными. Можно думать, хотя и без точных доказательств, что Мари де Сен-Клер была второй женой Жана де Жизора. Согласно генеалогиям «документов Общины», ее матерью была некая Изабелла Левис; это имя, еврейское по происхождению, часто встречается в Лангедоке, где с начала христианской эры жило много евреев.

ВИЛЬГЕЛЬМ ДЕ ЖИЗОР. Внук де Жизора, родился в 1219 году, и его имя связано с таинственной головой, найденной в командорстве тамплиеров в Париже после их ареста в 1307 году. Это единственный случай, когда имелось письменное упоминание о нем, если не считать акта, датированного 1244 года, в котором его признают рыцарем. Согласно «документам Общины», его сестра вышла замуж за некоего Жана де Плантара, и Вильгельм в 1269 году сам вошел в орден Корабля и Двойного Полумесяца, основанный святым Людовиком по инициативе знати, участвовавшей в гибельном шестом крестовом походе. Если Вильгельм де Жизор действительно принадлежал к этому ордену, то он должен был также сопровождать короля во время Египетской кампании.

ЭДУАР ДЕ БАР. Родился в 1302 году, был внуком Эдуарда i Английского и племянником Эдуарда II. Происходил из знатной семьи, жившей в Арденнах со времен Меровингов и, конечно, связанной с этой династией. Дочь Эдуара, благодаря своему браку, вошла в Лотарингский дом, который оказался породненным с семьей де Бар.

В 1308 году в возрасте шести лет Эдуар, сопровождавший герцога Лотарингского во время кампании, был схвачен и выкуплен только в 1314 году. Достигнув совершеннолетия, он получил от своего дяди, Жана де Бара, сеньорию Стенэ и в 1324 году стал военным союзником Ферри Лотарингского и Жана Люксембургского; последний, вероятно, также принадлежал к меровингской династии. Эдуар де Бар умер в 1336 году во время кораблекрушения близ берегов Кипра.

Если, как считают «документы Общины», он был великим магистром Сиона в 1307 году, то ему было тогда пять лет, что нас не удивляет, если вспомнить о том, что на поле боя он был схвачен в возрасте шести лет. Графством Бар до его совершеннолетия управлял его дядя, Жан де Бар, который, возможно, был также «великим магистром-регентом» на его месте в течение этого же периода. Плохо представляется, что такой маленький ребенок мог быть назначен на пост великого магистра Сиона, если только на это не было серьезных причин наследственного или семейного порядка.

Ни один официальный источник не устанавливает связи между Эдуаром де Баром и Вильгельмом де Жизором, но генеалогии «документов Общины» представляют Эдуара внучатым племянником жены Вильгельма, Иоланды де Бар. Но ничто не подтверждает и не оспаривает этого родства.

ЖАННА ДЕ БАР. Родилась в 1295 году, была старшей сестрой Эдуара и, так же как и он, внучкой Эдуарда I и Эдуарда II Английских. В 1310 году в возрасте пятнадцати лет вышла замуж за графа Уоррена, Сюррея, Сассекса и Стрэзерна, с которым развелась спустя пять лет, после того, как он был отлучен от Церкви из-за супружеской неверности. Однако Жанна осталась в Англии, но о ее деятельности в этой стране ничего не известно; кажется, она поддерживала очень сердечные отношения с королем Франции, который в 1345 году пригласил ее вернуться на континент, где она становится регентшей графства Бар. В 1353 году она вернулась в Англию, несмотря на Столетнюю войну и вражду между двумя странами. Когда в 1356 году король Франции был взят в плен во время битвы при Пуатье и заключен в темницу в Лондоне, Жанне было разрешено оказывать ему помощь и утешение; говорят даже, что, несмотря на их почтенный возраст, она была в то время его любовницей. Умерла она в Лондоне в 1361 году.

Согласно «документам Общины», Жанна де Бар вершила судьбами Сиона до 1351 года – за десять лет до смерти. И она была единственной из всего списка великих магистров, кого либо сместили, либо она сама отстранилась от занимаемого поста.

ЖАН ДЕ СЕН-КЛЕР. О нем мы не нашли никаких сведений, и, кажется, он был просто незначительным человеком. Родился в 1329 году; происходил из французских семей Шомон, Жизор и Сен-Клер, и, согласно генеалогиям «документов Общины», его дед женился на тетке Жанны де Бар. Это дальнее родство хорошо показывает, что титул великого магистра Сиона в то время передавался еще исключительно в границах нескольких семей, связанных между собой.

БЛАНШ Д'ЭВРЕ. Родилась в 1332 году; настоящее имя Бланка Наваррская, дочь короля Наваррского, унаследовавшая от него графства Лонгвиль и Эвре близ Жизора. Стала графиней де Жизор в 1359 году, спустя десять лет после своей свадьбы с королем Филиппом VI Французским, который, возможно, познакомил ее с Жанной де Бар. Большую часть своей жизни она провела в Нофльском замке близ Жизора, где умерла в 1398 году.

Согласно многочисленным легендам, Бланш занималась алхимией, и в некоторых ее замках имелись лаборатории. Говорят, что у нее имелся бесценный трактат по алхимии, появившийся в Лангедоке в XIV веке, в основе которого лежал манускрипт, датирующийся последними днями существования меровингской династии, то есть семисотлетней давности. Говорят также, что она могла быть покровительницей Николая Фламеля.

НИКОЛА ФЛАМЕЛЬ. Это первый из великих магистров Сиона, не принадлежащих ни к одной из генеалогий «документов Общины», и вместе с ним этот титул перестает быть исключительно семейной привилегией. Родился около 1330 года, в течение некоторого времени работает переписчиком в Париже. Таким образом он получил доступ ко многим редким книгам и, благодаря им, приобрел большие познания в живописи, поэзии, математике и архитектуре. Он также интересуется алхимией, кабалистической и герметической мыслью.

По собственному его рассказу, в 1361 году Фламель открывает алхимический трактат, который круто изменит всю его жизнь. Речь идет о «Священной книге еврея Авраама, Принца, Священника, Левита, Астролога и Философа из племени Иудейского, которое вследствие гнева Божьего было рассеяно среди галлов», предназначенной стать одним из самых знаменитых произведений западной эзотерической традиции. Оригинал, как говорили, находился в библиотеке Арсенала в Париже, и целые поколения юных алхимиков упорно, с религиозным пылом изучали ее многочисленные копии, но, как кажется, тщетно.

Фламель был погружен изучением трактата в течение двадцати одного года, но безуспешно. Наконец, во время путешествия по Испании в 1382 году он встречает в графстве Леон обращенного еврея, который растолковал ему этот трактат. С момента возвращения в Париж Фламель применяет свои знания на практике и успешно осуществляет свое первое алхимическое превращение в полдень семнадцатого января – вещая дата в истории Соньера и Ренн-ле-Шато.

Неизвестно, является ли рассказ Фламеля правдивым, но он становится сказочно богатым человеком, и в конце своей жизни он имел более тридцати домов и земельных участков только в одном Париже. Однако в течение своей жизни он оставался скромным человеком, которого не опьяняли ни деньги, ни власть, и большую часть своего богатства он истратил на добрые дела. Около 1413 года он основал и финансировал четырнадцать больниц, семь церквей и три часовни в Париже и столько же в Булони, бывшем графстве отца Годфруа Бульонского. Этот альтруизм еще более, чем его громкий успех, сделал его любимым потомками; еще в XVIII веке Исаак Ньютон очень почитал его, читая все его произведения, обильно аннотируя их и доходя даже до того, что переписал одну из них полностью.

РЕНЕ АНЖУЙСКИЙ. Мы не нашли никаких следов связи между ним и Фламелем, но даже одна только его личность является обширным материалом для размышлений. Родился в 1408 году; был одним из самых важных лиц времени, непосредственно предшествующего эпохе Возрождения, и насчитывал среди других своих титулов титулы графа де Бара, Провансальского, Пьемонтского и де Гиза, короля Венгрии, Неаполя и Сицилии, Арагона, Валенсы, Майорки и Сардинии; наконец, самый главный – это титул короля Иерусалима, чисто номинальный, естественно, но восходящий к Годфруа Бульонскому и признанный всеми правителями Европы. Одна из дочерей Рене Анжуйского вышла замуж за Генриха VI Английского в 1445 году и стала одной из самых знаменитых фигур в войне Алой и Белой Розы.

Согласно «документам Общины», Рене стал великим магистром Сиона в 1418 году, в возрасте десяти лет, но его дядя Луи, кардинал де Бар, осуществлял регентство до 1428 года. Из наших поисков мы узнали также, что в 1418 году Рене стал членом ордена Белой Борзой, о котором мы не знаем ничего, но который, возможно, был одним из обозначений ордена Сиона.

Между 1420 и 1422 годами кардинал Лотарингский основал орден Верности, и Рене фигурирует среди его первых членов; затем в 1448 году он основал свой собственный орден – орден Полумесяца, описанный как новая версия ордена Корабля, к которому принадлежал Вильгельм де Жизор за полтора века до этого. Первыми рыцарями «Полумесяца» помимо других были Франческо Сфорца, герцог Миланский и отец покровителя Леонардо да Винчи, граф де Ленонкур, потомок которого, как сообщают «документы Общины», составит генеалогии для «Секретных досье», и Ферри, сеньор важной вотчины Сион-Водемон в Лотарингии, датирующейся временами Меровингов. Орден Полумесяца считал себя отголоском ордена Подвязки в Англии и Золотого Руна в Бургундии, но по неясным причинам он навлек на себя гнев Церкви и был ликвидирован папой.

Современный лотарингский крест идет к нам именно от Рене Анжуйского – с двумя горизонтальными планками; который был символом Свободной Франции» во время второй мировой войны. Рене сделал его своим личным гербом, став герцогом Лотарингским.

ИОЛАНДА ДЕ БАР. Дочь Рене Анжуйского; родилась около 1428 года; в 1445 году вышла замуж за Ферри, сеньора Сион-Водемонского, одного из первых рыцарей ордена Полумесяца, основанного Рене. После смерти мужа провела большую часть жизни в Сион-Водемоне, который из скромного местечка регионального паломничества под ее эгидой превратилось в одно из великих святых мест Лотарингии. Но таковым оно было уже для язычников, что доказывает статуя Роземерты, древней галло-тевтонской богини-матери, найденная в этих местах; таковым оно было и в начале христианской эры, несмотря на еврейское звучание имени, которое Сион носил тогда: гора Семита. Известно, что статуя Девы Марии была возведена в Сион-Водемоне в эпоху Меровингов и что в 1070 году граф де Водемон публично объявил себя «вассалом Царицы Небесной». В свою очередь, Дева Мария Сионская была провозглашена «повелительницей графства Водемон», защитницей Лотарингии, и в мае в ее честь устраивались пышные празднества. В ходе наших поисков мы обнаружили грамоту 1396 года, касающуюся «Братства рыцарей Сиона», обосновавшегося на горе, которая, как говорили, восходила к древнему аббатству на горе Сион близ Иерусалима. Кажется, в XV веке о Сион-Водемоне забыли, и Иоланда де Бар частично вернула ему прежнюю славу.

Сын Иоланды, Рене II, выросший во Флоренции, увлекался оккультными науками, которые преподавались тогда во всех академиях. В 1471 году, когда ему было девятнадцать лет, он должен был два раза, согласно традиции Сиона, подняться по склону, ведущему в Нотр-Дам-де-Сион (один раз босиком, второй раз обутый). Этот храм Богоматери Сионской поднимается на высоту от четырехсот девяноста до пятьсот пятидесяти метров и возвышается в виде подковы над просторной долиной, которая с высоты производит впечатление огромной шахматной доски.

Исполняя этот ритуал, Рене II подчинялся завещанию своего отца, Ферри, составленному в Жуенвиле тридцатого августа 1470 года. Учителем Рене II Анжуйского был Джорджо-Антонио Веспуччи, один из главных покровителей Боттичелли.

САНДРО ФИЛИПЕПИ. Более известен под именем Боттичелли; родился в 1444 году, как Никола Фламель, не принадлежал ни к одной из семей, фигурирующих в генеалогиях «документов Общины». Однако, как кажется, он поддерживал тесные отношения с некоторыми из них: Медичи, д'Эсте, Гонзагами и Веспуччи, из которых последний был наставником юного герцога Лотарингского; эти семьи поставили ему многочисленных покровителей. Боттичелли был учеником Филиппе Липпи и Мантеньи, которые оба были протеже Репе Анжуйского, а также алхимика и герметика Верроккьо, учителя Леонардо да Винчи.

Мы не сами вообразили себе Боттичелли в таком оккультном окружении; чтобы прийти к этому, нам понадобилась вся сила убеждения специалистов по эпохе Возрождения, таких как Эдгар Винд или же Фрэнсис Яте. Они считают, что Боттичелли действительно имел заметную склонность к эзотерической традиции, следы которой, бесспорно, находят отражение в большинстве его произведений. Боттичелли или же его мэтру Мантенье приписывают первую известную игру в тарок, а в его знаменитом полотне «Весна» можно видеть иллюстрацию к эзотерическим темам Аркадии и «подземной реки».

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ. Родился в 1452 году; был близко связан с Боттичелли, частично благодаря их общему ученичеству у Верроккьо, и имел тех же покровителей, к которым добавился Лодовико Сфорца, сын Франческо Сфорца, близкого друга Рене Анжуйского и одного из первых членов ордена Полумесяца.

Как и у Боттичелли, у Леонардо да Винчи его склонность к оккультным наукам не оставляет никаких сомнений, и Фрэнсис Яте видит в нем «розенкрейцера первых дней». Безусловно, он рано вступил на этот путь, ибо, как пишет его биограф и современник Вазари, у него был «еретический образ мыслей». Неизвестно, что скрывается за этими словами, но сегодня Леонардо да Винчи приписывают древнее еретическое верование, согласно которому у Иисуса был брат-близнец. Это возможное значение эскиза, названного «Богоматерь со Святым Иоанном Крестителем и Святой Анной», где, действительно, присутствуют два совершенно одинаковых Христа; но неясно, рассматривается ли эта теория о близнеце буквально или же в символическом плане.

Между 1515 и 1517 годами Леонардо да Винчи, военный инженер, был приписан к армии Шарля де Монпансье и Бурбонского, коннетабля Франции, вице-короля Лангедока и Милана. В 1518 году он обосновался в замке Клу, недалеко от коннетабля, который тогда жил в Амбуазе.

КОННЕТАБЛЬ БУРБОНСКИЙ. Родился в 1490 году; Шарль де Монпансье и коннетабль Франции, возможно, был самым могущественным сеньором XVI века. Он был сыном Клэр де Гонзаг, а его сестра вышла замуж за герцога Лотарингского, внука Иоланды де Бар и правнука Рене Анжуйского. В его окружении фигурирует Жан де Жуайез, который, благодаря браку, становится сеньором Куизы, Ренн-ле-Шато и Арка, где находится могила, идентичная той, что изображена на картине Пуссена.

Вице-король Милана, коннетабль Бурбонский имел контакты с Леонардо да Винчи; они снова встретились в Амбуазе. Но в 1521 году по приказу Франциска I он должен был покинуть страну, причем инкогнито. Он нашел убежище у императора Карла V и стал командующим императорской армии. В 1525 году он побеждает и захватывает в плен короля Франции во время битвы при Павии; спустя два года он умирает при осаде Рима.

ФЕРДИНАНД ДЕ ГОНЗАГ. Более известный под именем Ферранте, сын герцога Мантуанского и Изабеллы д'Эсте, покровителей Леонардо да Винчи, родился в 1507 году и имел сначала титул графа Гуасталлы. В 1527 году он присутствует при военных действиях своего кузена Шарля де Монпансье, и несколько лет спустя вступил в тайный союз с Франциском Лотарингским, герцогом де Гизом, который едва не овладел французским троном. Как все мантуанские Гонзаги, Ферранте был ревностным сторонником эзотерической мысли.

По поводу этой личности мы нашли единственную не правильную информацию в «документах Общины». Согласно списку великих магистров Сиона, фигурирующему в «Секретных досье», Ферранте вершил судьбу ордена до самой своей смерти в 1575 году. Однако, другие источники сообщают, что он умер в 1557 году близ Брюсселя, правда, при не совсем ясных обстоятельствах, так что можно подумать, что его просто сочли мертвым. Кроме того, более отдаленная дата его смерти в «Секретных досье» также может быть ошибкой; у Ферранте был сын Сезар, который умер в 1575 году, и, по-видимому, сознательно или нет, отца перепутали с сыном. Это единственная явная неточность во всех «документах Общины», даже среди тех случаев, когда им не хватает сведений или когда в них идет речь об особенно темных событиях и персонажах.

Поэтому мы не можем помешать себе думать, что в данном случае налицо не ошибка, а скорее замаскированный способ передать важное сообщение, ибо в номере 4 журнала «Circuit» можно прочитать следующие весьма странные строки:

«Ферранте должен был умереть пятнадцатого ноября 1557 года, но, так как он уже был смещен конвентом Турина в 1556 году, его замещение не ставило никаких проблем. В течение десяти лет Мишель должен был присутствовать в судьбах мира. Его смерть на девять лет посеяла раздор в Ордене, и междуцарствие обеспечивалось „триумвиратом“, сановниками которого были Никола Фруманто и герцог де Лонгвиль…»

ЛУИ ДЕ НЕВЕР. Луи де Гонзаг, герцог неверский, племянник Ферранте де Гонзага, его предшественника в списке великих магистров Сиона, родился в 1539 году. Его брат, благодаря браку, вошел в семейство Габсбургов, а его сестра вышла замуж за герцога де Лонгвиля; этот титул принадлежал раньше Бланш д'Эвре; его внучатая племянница вышла замуж за герцога Лотарингского и проявляла большой интерес к старинному местечку Сион-Водемон, где в 1622 году она приказала поставить крест и, спустя пять лет, основала молитвенный дом и школу.

Во время Религиозных войн Луи де Невер был союзником Лотарингского дома и его младшей ветви, дома де Гизов, которые положили конец французской династии Валуа и, в свою очередь, почти завладели французским троном. В 1584 году Луи де Невер вместе с герцогом де Гизом и кардиналом Лотарингским подписали договор против Генриха III Французского, что не помешало им примириться с Генрихом IV. Став суперинтендантом финансов нового короля, Луи тесно сотрудничал с отцом Роберта Флудда, казначея военного Контингента, посланного Елизаветой I Английской в поддержку французскому монарху.

Как и все Гонзаги, Луи де Невер был очень предан эзотерической традиции; он, кажется, даже был связан с Джордано Бруно, который, как утверждает Фрэнсис Ятс, сам был членом некоторых тайных обществ, предшествующих розенкрейцерам. В 1582 году Луи отправляется в Англию, где встречается с сэром Филиппом Сиднеем, автором «Аркадии», и знаменитым английским эзотеристом Джоном Ди. Год спустя Бруно приезжает в Оксфорд и встречается с этими же самыми людьми, в обществе которых он включается в специфическую деятельность их подпольной организации.

РОБЕРТ ФЛУДД. Родился в 1574 году, после Джона Ди был главным представителем английской эзотерической мысли. На эту тему он написал и опубликовал большое количество работ и развил одну из самых понятных формулировок герметической философии. Как считается, его творчество сравнимо с «секретной печатью или кодом герметической секты». Флудд никогда не признавался официально в своей принадлежности к «розенкрейцерам», бывшим в то время предметом скандала на континенте, но он никогда не скрывал своих симпатий по отношению к ним.

Член Лондонского медицинского колледжа, Флудд имел среди своих друзей Уильяма Харвея, который открыл законы циркуляции крови. Яков I и Карл I подарили ему земли в Суффолке; он также принимал участие в переводе так называемой Библии «от короля Джеймса». Совсем молодым человеком он вошел в эзотерические круги Оксфорда, где он и был воспитан, затем, между 1596 и 1602 годами, в Европе вместе с будущими сторонниками розенкрейцерского движения и Грютером, близким другом Валентина Андреа.

В 1602 году его вызвали в Марсель для выполнения функций наставника самого младшего сына герцога де Гиза, Шарля, с которым Флудд, кажется, оставался до 1620 года. В 1610 Шарль женился на Генриетте-Катерине де Жуайез, которая принесла ему в приданое Куизу, что рядом с Ренн-ле Шато, и Арк, где находится знаменитая могила. После заговора против французского короля герцог де Гиз в 1631 году бежит в Италию; вскоре к нему присоединяется его жена, но когда, овдовев, она просит разрешения вернуться во Францию, король потребовал взамен удовлетворения ее просьбы Куизу и Арк.

ИОГАНН ВАЛЕНТИН АНДРЕА. Сын лютеранского пастора и теолога; родился в 1586 году в Вюртемберге, который прилегал к Лотарингии и Рейнскому воеводству. С 1610 года путешествовал по Европе и быстро вошел в общество посвященных в эзотерическую мысль. Назначенный в 1614 году дьяконом, он прожил свою жизнь в маленьком городке; близ Штутгарта, избежав волнений Тридцатилетней войны (1618—1648).

РОБЕРТ БОЙЛ. Последний сын графа Корка, родился в 1627 году, воспитывался в Итоне, где быстро вошел в розенкрейцерское окружение воеводы Фридриха. Высадившись в 1639 году на европейский берег, он провел некоторое время во Флоренции, где, несмотря на предписание папы, Медичи продолжали поддерживать эзотеристов и ученых, таких, как, например, Галилей. Затем Роберт Бойл провел двадцать один месяц в Женеве, где изучал демонологию и достал себе «Дьявола из Маскона», переводчик которого, Пьер дю Мулен, станет одним из его самых верных друзей. Отец Пьера дю Мулена был личным капелланом Катерины де Бар, жены Генриха Лотарингского, герцога де Бара, и протеже Анри де ла Тур д'0верня, виконта Тюреннского и герцога Бульонского.

По возращении в Англию в 1645 году Роберт Бойл вошел в контакт с Самюэлем Хартлибом, близким другом Андреа. В его письмах 1646—1647 годов часто говорится о «Невидимом колледже» или «Философском колледже», «краеугольные камни» которого «время от времени оказывали ему честь, принимая в свое общество».

В 1654 году он отправляется в Оксфорд, где встречает Джона Уилкина, бывшего капеллана воеводы Фридриха; в 1660 году одним из первых он становится сторонником возвращения Стюартов на английский трон, и в 1668 году селится в Лондоне у своей сестры, которая через свой брак была родственницей друга Андреа, Джона Дьюри. Он принимает у себя важных посетителей, таких, как Косма III Медичи, будущий великий герцог Тосканский.

Большими друзьями Бойла были Исаак Ньютон и Джон Локк; он посвятил их в тайны алхимии. Затем Локк отправляется на юг Франции, где посетил могилы Нострадамуса и Рене Анжуйского, а также Каркассон, Нарбонн и, вполне вероятно, Ренн-ле-Шато. Кажется, он хорошо знал герцогиню де Гиз и изучал все протоколы Инквизиции, касающиеся катаров, а также легенды о Святом Граале, привезенном в Марсель Магдалеянкой; впрочем, в 1676 году он посетил Сент-Бом.

Бойл занимается обширной перепиской с континетом на протяжении всего путешествия Локка во Францию, особенно с таинственным Жоржем Пьером (псевдоним —?), которого он посвящал в свои алхимические опыты и в то, что он принадлежал к тайному обществу, в которое также входили герцог Савойский и Пьер дю Мулен. Между 1675 и 1677 годами он опубликовал два амбициозных трактата о превращении металлов, затем в 1689 году он прекратил принимать у себя посетителей в определенные дни недели, отведя их для своих работ. Его намерением, признавался он, было оставить после себя нечто вроде завещания для учеников герметизма и открыть им некоторые химические и медицинские процессы, разработанные лучше, чем те, которые были опубликованы ранее; он желал высказаться по этому поводу как можно яснее, однако не выдавая всех своих секретов, ибо, несмотря на всю свою филантропию, он был достаточно скромен.

Ни один из документов, о коих объявил Роберт Бойл, не был найден; может быть, он передал их Локку или же, что более вероятно, Ньютону. Действительно, перед смертью в 1691 году он отдал им все свои бумаги, а также образцы таинственного «красного порошка», о котором он много говорил в своей переписке и которым пользовался во время алхимических опытов.

ИСААК НЬЮТОН. Родился в 1642 году в Линкольншире, претендовал на происхождение из самой старинной шотландской знати, но, кажется, никто не принимал его заявлений всерьез. Воспитывался в Кембридже, в 1672 году был избран в Королевское Общество; в первый раз встретился с Бойлом в следующем году. В 1689—1690 годах он сошелся с Джоном Локком и с очень загадочным человеком – Никола Фасио де Дюйе, женевским аристократом, который тогда разъезжал по Европе; его считали шпионом Людовика XIV и связанным со всеми деятелями науки его времени. Фасио де Дюйе становится близким другом Ньютона с самого своего приезда в Англию и остается им в течение всего следующего десятилетия.

Назначенный в 1696 году директором Королевского монетного двора, Ньютон устанавливает золотой стандарт, затем, в 1703 году, он был избран председателем Королевского Общества. Он заводит дружбу с молодым французским изгнанником-протестантом Жаном Дезагюлье, который станет одной из главных фигур молодого и пылкого европейского франкмасонства вместе с Джеймсом Андерсоном, шевалье Рамсеем и Чарльзом Рэдклиффом. Магистр масонской ложи в Хаге, он в 1731 году председательствует при посвящении первого европейского принца в «корпорацию»; это был Франциск, герцог Лотарингский, который после женитьбы на Марии-Терезии Австрийской становится императором Священной Римской империи.

Неизвестно, был ли Ньютон франкмасоном, но он был членом полумасонского учреждения «Gentleman's Club of Spalding», который объединил таких личностей, как Александер Поуп, Рэдклифф, Рамсей и Дезагюлье. Кроме того, он разделял некоторые идеи, свойственные франкмасонству, например, видеть в Ное больше, чем в Моисее источник всякой эзотерической мудрости. В 1689 году он начал работу над произведением, которое считается одним из самых значительных: хронологическое изучение древних монархий, где он хотел установить происхождение королевства и превосходство Израиля над различными культурами Античности. Согласно Ньютону, древний иудаизм был обладателем божественного знания, потерянного затем и скоррумпированного, но которое смогло просочиться до времен Пифагора, «музыка сфер» которого была метафорой закона о гравитации. Желая сформулировать точную научную методологию в целях датирования событий Писания и классических мифов, он видел в путешествии Ясона за Золотым Руном, как и другие масонские и эзотерические писатели, основную алхимическую аллегорию. Согласно герметической традиции, он пытался установить «соотношения» между музыкой и архитектурой и придавал большое значение форме и размерам Храма Соломона. Для Ньютона, как и для всех франкмасонов, они действительно скрывали некую алхимическую формулу, а старинные храмовые церемонии содержали в себе алхимические ритуалы.

Этот аспект личности Ньютона был для нас настоящим открытием. Конечно, в нем видели человека науки, который установил различие между теологией и физическими законами, но, кроме всего прочего, он предстал перед нами как ревностный сторонник оккультной традиции, религиозный человек в поисках божественного единства и сети соотношений, покрывающий природу. Так, через священную геометрию и нумерологию он должен был исследовать свойства, присущие форме и числу. Он также был упорным алхимиком, придающим большое значение своей работе и обладающим кроме уже упомянутых экземпляров розенкрейцерских манифестов более ста докладами по алхимии, один из которых был точной копией работы Никола Фламеля. Всю свою жизнь он занимался алхимией и обменивался мнениями на этот счет в письмах с Бойлом, Локком, Фасио де Дюйе и другими.

Если научный аспект личности Ньютона был менее ортодоксален, чем мы могли подумать вначале, то его религиозные взгляды также мало были таковыми. Он отрицал идею Троицы и деизм, бывший тогда в моде и имевший тенденцию к сведению космоса к большой машине, построенной небесным инженером. Он подвергал сомнению божественность Иисуса и собирал все документы, могущие это обосновать; он также подвергал сомнению подлинность Нового Завета, некоторые отрывки из которого он считал вставками V века. Наконец, глубоко заинтересованный первыми гностическими ересями, он посвятил исследование одной из них.

Под влиянием Фасио де Дюйе Ньютон испытывал живую симпатию к камизарам или «Севеннским пророкам», прибывшим в Лондон вскоре после 1705 года. Названные так из-за своих белых туник, они появились, как и катары, на юге Франции и, как и их предшественники, провозгласили приоритет «гнозиса», или прямого познания, над верой, которую требовал Рим. Как и катары, они сомневались в божественности Иисуса и, как и они, стали в XVIII веке объектом таких же грубых репрессий, подобных Альбигойскому крестовому походу XII века. Изгнанные из Лангедока, они нашли убежище в Женеве и в Лондоне.

За несколько недель до смерти Ньютон сжег большую часть своих бумаг и рукописей. Его современники с удивлением заметили, что он умер, не приняв последнего причастия.

ЧАРЛЬЗ РЭДКЛИФФ. Родился в 1693 году в большой семье из Нортумберленда, члены которой стали в 1688 году графами Дервентуотерскими по указу короля Якова II незадолго до его свержения. Его мать была незаконной дочерью Карла II и его любовницы Молль Дэвис; Чарльз имел в своих жилах королевскую кровь. Таким образом, он был кузеном Карла-Эдуарда Стюарта, прозванного «добрым принцем Чарли», и Джорджа Ли, графа Личфилда, другого незаконного внука Карла II; свою жизнь он посвятил делу Стюартов.

КАРЛ ЛОТАРИНГСКИЙ. Родился в 1712 году; был младшим братом Франциска, и, вероятно, оба с самой юности испытывали влияние якобитов, так как их отец оказывал изгнанным Стюартам покровительство и предоставил им убежище в Бар-ле-Дюке. В 1736 году Франциск женился на Марии-Терезии, императрице Австрии, а восемь лет спустя, в 1744 году, Карл женился на сестре последней, Марии-Анне; сразу же он был назначен генерал-губернатором Австрийских Нидерландов и главнокомандующим австрийской армии.

Благодаря своему браку Франциск отказался от своих прав на Лотарингию в обмен на эрцгерцогство Тосканское, но Карл не признал этого соглашения, хотя отречение брата давало ему титул герцога Лотарингского. В 1742 году он встал во главе семидесятитысячной армии, чтобы вернуться в свою страну, и, несомненно, он бы преуспел в этом, если бы ему не пришлось отправиться в Богемию, чтобы предупредить французское вторжение.

В ходе последующих событий Карл Лотарингский показал себя прекрасным воином; к несчастью, он столкнулся с Фридрихом Великим, который одержал над ним одну из самых своих блестящих побед – под Лойтеном в 1757 году, но он продолжал говорить о нем в самых восхищенных словах как об опасном противнике.

Снятый с командования армией после этого поражения Марией-Терезией, он удаляется в свою столицу – Брюссель, – где он окружает себя элегантным и утонченным двором, увлекающимся литературой, музыкой, искусством и театром и очень похожим на двор его предка, Рене Анжуйского.

В 1761 году Карл Лотарингский становится великим магистром Тевтонского ордена, остатком от прежних немецких рыцарей, которым покровительствовали тамплиеры и которые оставались очень сильными в военном плане до XVI века. В 1770 году был назначен коадъютор ордена; им стал Максимилиан Лотарингский, любимый племянник Карла, который был тесно связан с ним в последующие годы. В 1775 году Максимилиан присутствовал при возведении конной статуи своего дяди в Брюсселе; открытие ее состоялось семнадцатого января – дата первого алхимического превращения Никола Фламеля, дата, фигурирующая на надгробной плите Мари де Бланшфор, наконец, дата сердечного приступа, случившегося с аббатом Соньером.

МАКСИМИЛИАН ЛОТАРИНГСКИЙ. Родился в 1756 году, Максимилиан Лотарингский или Габсбургский, был последним сыном императрицы Марии-Терезии. Злополучное падение с лошади заставило его оставить военную карьеру, он обратился к Церкви и стал епископом Мюнстерским в 1784 году, а затем архиепископом и электором Кельна; наконец, после смерти своего дяди Карла Лотарингского в 1780 году – великим магистром Тевтонского ордена.

Как и его дядя, он любил искусство и покровительствовал Гайдну, Моцарту и молодому Бетховену, который мечтал посвятить ему «Первую симфонию», но когда она была закончена и опубликована, Максимилиан уже умер.

Максимилиан Лотарингский был человеком ученым и терпимым, одним из самых образованных людей своей эпохи, любимым своими подданными и уважаемым равными ему – совершенный пример идеального монарха этого «просвещенного XVIII века». Дальновидный политик, он сделал все возможное, чтобы предупредить свою сестру Марию-Антуанетту о буре, поднимающейся во Франции; когда же она грянула, он не выказал ни малейшего удивления. Сторонник основных целей Революции, он, однако, открыл двери для бежавших французских аристократов.

Максимилиан отрицал свою принадлежность к франкмасонству, но, тем не менее, несмотря на свое положение в лоне Церкви и на строгость Рима, вполне вероятно, что он все же состоял в каком-либо тайном обществе того времени. Впрочем, он не скрывал своей дружбы с некоторыми членами «корпорации», среди которых был и Моцарт.

Как Бойл, Рэдклифф, Карл Лотарингский и другие великие магистры Сиона, Максимилиан был последним сыном в семье. Как и они, он очень скрытно выполнял функции великого магистра, работая за спиной самых важных личностей, например, Марии-Каролины, королевы Неаполя и Сицилии, которая внесла большой вклад в распространение франкмасонства в своем государстве. Вспомним, что Рэдклифф действовал через посредство шевалье Рамсея, затем Хунда, а Карл Лотарингский – через посредство своего брата Франциска.

ШАРЛЬ НОДЬЕ. Родился в 1780 году, он открывает собой ряд великих магистров Сиона непосредственно сразу после Французской революции, не принадлежа ни к какой родовитой знати, ни к одной из генеалогий «документов Общины», ни к какой форме политической власти.

Матерью Нодье была некая Сюзанна Пари, которая никогда не знала своих родителей; его отец, стряпчий из Безансона, активный и уважаемый франкмасон, был членом местного якобинского клуба до Революции; затем он стал мэром и председателем революционного трибунала города.

Очень юным Шарль Нодье заинтересовался культурой и политикой; начиная с восемнадцати лет он публикует много работ: сборник воспоминаний о путешествиях, эссе об искусстве и литературе, различные этюды – от роли усиков у насекомых до теории самоубийства, археологические, лингвистические, юридические и эзотерические исследования, не забывая писать сказки и романы. Сегодня его уже никто не считает писателем первого плана.

Будучи вначале сторонником Революции, Нодье быстро начинает испытывать к ней враждебное чувство, как и к Наполеону, начиная с 1802 года. В Лондоне он публикует сатирическую поэму «Наполеон», которая стоила ему месяца тюрьмы. Тем не менее, позже он признался, что участвовал в двух заговорах против императора – в 1804 и 1812 годах, что, возможно, является правдой, ибо он знал подстрекателей с самого своего детства, проведенного в Безансоне.

ВИКТОР ГЮГО. Уроженец Лотарингии, родился в 1802 году в Безансоне, бывшем в то время настоящим очагом подрывной деятельности. Его отец, наполеоновский генерал, поддерживал, однако, прекрасные отношения с врагами императора, один из которых, активный заговорщик, любовник его жены и крестный отец его сына, сыграл большую роль в жизни юного Виктора.

В семнадцать лет он уже является пылким учеником Нодье, который приобщил его к готической архитектуре – настоящему сюжету, как он потом скажет сам, его романа «Собор Парижской Богоматери». В 1819 году они вдвоем основали издательство, где выпускали иллюстрированный журнал под руководством Нодье. В 1822 году Виктор Гюго обвенчался в Сен-Сюльпис, причем церемония была какая-то особенная, и спустя три года оба друга уехали в Швейцарию в сопровождении своих жен. Второго мая 1825 года Нодье принимал Виктора Гюго в члены Сионской Общины в Блуа. В 1825 году они также присутствовали на коронации Карла X, а в следующем году Виктор Гюго открыл свой собственный салон по примеру Нодье, который посещали те же знаменитости. Когда в 1845 году Нодье умер, Виктор Гюго был среди тех, кто нес саван.

На празднике святого Баболена в июне 1829 году Виктор Гюго принял в члены ордена Теофиля Готье, который был представлен ему Жераром де Нервалем и Петрюсом Барелем. Двадцать первого – двадцать второго августа 1834 года он присутствует на конвенте в Блуа и выступает против судебного ведомства и за отмену смертной казни. Двадцать второго июля 1844 года в день святой Магдалины он избирается великим магистром ордена на четвертый день большинством в один голос. Оппозиция пытается путем скандала в 1845 году сместить его (тайным зачинщиком скандала был Теофиль Готье, который после провала своих планов уезжает в Алжир).

Как и Ньютон, Гюго был глубоко религиозным человеком, но совсем не ортодоксальным, хотя и несколько враждебным идее Святой Троицы и божественности Иисуса. Под влиянием Нодье всю свою жизнь он увлекался эзотерической, гностической и кабалистической науками и поддерживал отношения с так называемым орденом «Розы и Креста», в который входили Элифас Леви и молодой Морис Баррес.

Трудно определить его политические убеждения, которые, впрочем, были весьма противоречивыми. Виктор Гюго восхищался Наполеоном, оставаясь убежденным роялистом; сторонник реставрации Бурбонов на троне Франции, казалось, что он считал их лишь временным выходом из положения, ибо он презирал и глубоко осуждал Людовика XIV; но он поддерживал Луи-Филиппа, «короля-гражданина» народной монархии, жена которого, племянница Максимилиана Лотарингского, принадлежала к Габсбург-Лотарингскому дому.

КЛОД ДЕБЮССИ. Родился в 1862 году в бедной семье, он быстро добился богатства и известности, благодаря своему великому таланту. Совсем юным он играл на фортепиано любовнице президента Республики, затем был принят русским аристократом, покровителем Чайковского, который увез его с собой в Швейцарию, Италию и Россию. В 1884 году он уезжает учиться в Рим и до 1906 года чередовал путешествия с визитами в Париж, встречаясь с многочисленными личностями, на первый взгляд совершенно чуждыми генеалогиям «документов Общины» и трудноустановимыми. Действительно, многие его письма были уничтожены, а в тех, которые были опубликованы, можно заметить изъятие большого числа тех или иных фраз.

Возможно, Дебюсси познакомился с Виктором Гюго через посредство Поля Верлена. Он был членом всех символистских кружков, которые тогда управляли культурной жизнью Парижа, и где можно было встретить молодого священника Эмиля Оффе – через него Дебюсси познакомился с Беранже Соньером, – Эмму Кальве, Стефана Малларме, чей «Послеполуденный отдых фавна» он положил на музыку, Мориса Метерлинка, чью драму «Пеллеас и Мелизанда» он превратил в оперу, Виллье де Лиль-Адана, автора розенкрейцерского произведения «Аксель» и оккультной драмы. Дебюсси хотел и ее переделать в оперу, но умер до ее постановки. Оскар Уайльд, Йеатс, Поль Валери, Андре Жид и Марсель Пруст посещали одни и те же кружки, а так же знаменитые «вторники» Малларме. Все они с головой окунались в эзотеризм и все, вместе с Дебюсси, участвовали в возрождении французского оккультизма.

ЖАН КОКТО. Ничего в жизни Жана Кокто, родившегося в 1889 году, не могло заставить нас предположить, что он был великим магистром важного тайного общества, и если в конце концов нам удалось найти несколько убедительных доказательств для других личностей, чьи имена фигурировали в списке, то с ним было совсем не так.

Заметим, однако, что он принадлежал к влиятельной семье, занимавшейся политикой – его дядя был дипломатом, – и что, несмотря на богемную и часто беспорядочную жизнь, он всегда поддерживал отношения с аристократическими, политическими и правительственными кругами своей страны.

Как многие другие великие магистры Сиона – Бойл, Ньютон или Дебюсси – он, собственно, держался в стороне от политики; он не принимал никакого участия в Сопротивлении во время немецкой оккупации и удовольствовался лишь тем, что высказал свое неодобрение по отношению к Петену. Позже он будет поддерживать генерала де Голля, брат которого поручит ему составить доклад о положении во Франции.

Для нас самым убедительным доказательством его принадлежности к Сионской Общине находится в его творчестве – фильм «Орфей», пьеса «Двуглавый орел», посвященный императрице Елизавете Австрийской, члену семьи Габсбургов, или же роспись церкви Богоматери Французской в Лондоне. Наконец, вспомним его подпись под уставом Сионской Общины – весьма категоричное доказательство.