Эта история основана на подлинных событиях и фактах. Но имена многих ее участников изменены по понятным причинам, а некоторые эпизоды вымышлены из художественных соображений.

– Виталий, тебя к телефону! – произнес Костя, передавая мне трубку.

– Слушаю вас! – сказал я.

– Это Виталий? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да.

– Сергей Маратович передает, что завтра его выпускают. Еще он напоминает, чтобы вы приготовили причитающиеся ему деньги.

В трубке замолчали. Я – тоже.

– Вы поняли меня? – снова раздался голос.

– Да, понял.

Трубку положили.

– Что-то случилось? – озабоченно спросил меня Костя.

– Да, случилось. Мансура выпускают.

– А кто это звонил?

– Да человек какой-то, по просьбе Мансура. Как я понимаю, из следственного изолятора.

– Ты думаешь, что его точно выпустят? – буркнул Егор, вставая из-за стола и направляясь к шкафчику-бару, где хранилось спиртное.

– Может, он нас просто на понт берет? – добавил Костя.

Егор открыл шкафчик и стал проверять, все ли бутылки полны. Словно уже готовился к возвращению Мансура.

– Кто его знает, может, и правда, – ответил я.

Настроение у всех было испорчено.

– Что будем делать? – подал голос от шкафчика Егор.

Я пожал плечами. Костя занервничал:

– Я почему-то не верю в то, что он завтра выйдет. Не верю, и все! Я чувствую, что не выйдет! И потом, что значит – «деньги»? У нас их просто сейчас нет в таком количестве.

– Сможем мы собрать эту сумму? У нас когда обмен абонементов на вещевом рынке? – оборвал его я.

– Через четыре дня.

– А что, если объявить, чтобы люди заранее сдавали деньги, на четыре дня раньше?

– Да никто на это не пойдет, – махнул рукой Костя. – Не у всех же деньги наличными именно сегодня окажутся. Боюсь, прогорим!

– Да ладно, ребята, – сплюнул Егор, – в конце концов, выходные скоро, до четверга как-нибудь дотянем, даже если он появится. Я думаю, что завтра он не придет на рынок. Даже если его выпустят, то где-то к обеду, а там уже через два-три часа рынок закрывается. Нет, не приедет он!

Но предсказания Егора не сбылись.

На следующий день в офис приехала наша «крыша», почти в полном составе. Я внимательно посмотрел на них. Во главе ввалился пьяный Мансур, но Дани среди них не было. Поэтому он не мог, вероятно, нас предупредить.

Мансур сел на кожаный диван и зло ухмыльнулся:

– Ну как вы тут, не скучали без меня? – Он по очереди заглядывал каждому в глаза. Я видел, как засуетился Егор, как побледнел Костя.

– Ладно, разбираться с вами я буду завтра. – Мансур посмотрел на часы. – Давайте мою долю. Тороплюсь я!

Я понял, что сейчас произойдет самое страшное. Надо кому-то говорить. Я выжидательно уставился на Костю. Тот понимал, что раз он предлагал не собирать деньги, не верил в освобождение Мансура, то ему и ответ держать.

– Понимаете, Сергей Маратович, – начал Костя, – честно говоря, мы не были к этому готовы, и сейчас у нас наличных нет. Но в четверг мы деньги соберем. Точно.

– Что?! – закричал Мансур. Дальше шел отборный мат вперемежку с тюремным жаргоном, направленный в наш адрес. Мансур негодовал. Он вскочил с дивана, стал бегать по комнате, размахивая руками, время от времени занося кулаки то над Костей, то надо мной, то над Егором. Потом он подошел к столу, за которым сидел Костя, и снова стал ругаться еще яростнее:

– Я в тюряге сидел, гнил, вшей гонял, а вы тут, фраера поганые, с жиру беситесь!

Неожиданно зазвонил телефон. Костя стремительно схватил трубку факса и стал говорить с кем-то. Мансур посмотрел на него со злобой, подошел к факсу, оторвал от него соединительные провода вместе с телефонным шнуром и, приподняв его, ударил им Костю по голове.

Костя стал медленно опускаться на пол. Факс был разбит вдребезги.

– Чтобы ко вторнику все «бабки» были! – заревел Мансур и вытянул вверх указательный палец. – Поняли меня, сучары? – Он вышел из администраторской, изо всей силы хлопнув дверью.

Мы бросились к Косте и стали поднимать его.

– Быстрее за врачом! – почти скомандовал мне Егор. Я подбежал к микрофону сделать объявление, чтобы врач из медпункта срочно зашел сюда.

Вскоре появился врач, работающий в торговом комплексе. Костю привели в порядок минут через десять, но врач посоветовал отвезти его в больницу, а еще лучше – в травматологический пункт. Но Костя отказался и попросил Егора отвезти его домой.

Я остался в офисе один. Тут же ко мне ворвался молодой администратор и взволнованным голосом сообщил:

– Там, в подсобке, Мансур и его люди! Крик стоит! Пошли!

Я стал спускаться по лестнице, решив, что Мансур кого-то жестоко избивает. Но каково было мое удивление, когда в одной из подсобок через приоткрытую дверь я увидел, что люди Мансура держали за руку девчонку. Мансур ее просто насиловал. По щекам девчонки текли слезы...

Я отвернулся. Что я мог сделать?

Я вернулся в офис и сел, обхватив руками голову. Черт возьми, что же он начинает делать? Это же чистый беспредел! Он только что ударил Костю, изнасиловал продавщицу с рынка... Что дальше? Перестреляет нас, как котят?

Прошло несколько дней. Косте стало лучше. Мы с большой тревогой ждали, когда приедет Мансур за своими деньгами. К этому времени мы уже собрали нужную сумму. И вот он появился.

– Вот, – сказал я и протянул ему сверток с деньгами.

– Хорошо, – кивнул головой Мансур. – Пойдем с тобой, Виталий, перекинемся парой слов!

Мы вышли, спустились вниз. Мансур шел впереди, я за ним. Мне казалось, что я иду на казнь. Мансур тем временем выбирал место, где можно было поговорить. Наконец он подошел к буфету. Буфетчик приветливо улыбнулся ему и стал раскланиваться.

– У тебя тут место надежное? Перетереть можно? – спросил Мансур.

– Да, пожалуйста, Сергей Маратович, – услужливо ответил буфетчик, открывая подсобное помещение. Именно в этой подсобке Мансур и его люди несколько дней назад изнасиловали продавщицу. Теперь сюда вели меня.

Мансур показал рукой, чтобы я вошел. Это была маленькая комната. В углу стояли ящики с пивом, с газированной водой, коробки с конфетами, шоколадками и прочим. Он тут же закрыл за мной дверь и воткнул в ручку швабру, чтобы никто не смог проникнуть сюда.

Я стоял, моргал и думал: «Видимо, все, пришел мой последний час...»

Мансур быстрым движением вытащил из-под ремня черный пистолет «ТТ», с которым он никогда не расставался, и приставил его к моему виску.

– Ну что, сучонок, минуту жить тебе осталось! – грозно прошипел он. – Давай говори, сколько денег вы у меня украли, пока я сидел?

– Ничего мы не крали, Сергей Маратович! – еле проговорил я. – Мы честно все отдавали! – Но мои объяснения не трогали его. Он находился в каком-то странном состоянии. Запаха спиртного от него я не улавливал, но он был явно не в себе.

Неожиданно я услышал щелчок – Мансур взвел курок. Я понял, что он скорее всего будет стрелять. Господи, как все глупо! Но что я могу сделать? Какое-то безразличие охватило меня. Ноги задрожали. Я чувствовал, что еще мгновение – и я начну опускаться на пол.

Мансур это тоже заметил – и холодная, жестокая улыбка появилась на его лице. Он опустил пистолет и сунул его за пояс. Еще раз улыбнувшись, он повернулся и вышел, а я так и остался сидеть в подсобке...

Проснулся я от громкого телефонного звонка. С закрытыми глазами нащупал трубку и автоматически взглянул на часы – было два часа ночи.

– Алло, Даня, это я! – раздался в трубке голос Мансура. – Узнал меня?

– Да, узнал.

– Срочное дело! Спускайся вниз!

– А что случилось?

– При встрече скажу, – торопливо проговорил Мансур. – Я внизу, у подъезда твоего, в машине. Давай спускайся!

– Ствол брать? – спросил его я, но Мансур уже отключил связь.

Через пять минут я уже был внизу. Действительно, в «БМВ» сидел один Мансур.

– Садись за руль! – сказал он.

Мы отъехали от бровки тротуара.

– Куда едем? – спросил я.

– Кладбище Введенское знаешь?

– Да, знаю.

– Давай туда!

Мы поехали в сторону кладбища. Всякие мысли лезли в голову: а вдруг он догадался, а вдруг следил за мной и сейчас меня прикончит?

Неожиданно Мансур сказал:

– Погоди, езжай тише!

Я сбросил скорость и увидел, как он вытащил из-за пазухи свой черный пистолет. И сильно заволновался – все, сейчас он меня шлепнет!

Но Мансур открыл окно и стал стрелять в стеклянные фонари, стоящие вдоль улицы. Из трех выстрелов двумя он попал в фонари, а в последний раз промазал.

Вскоре мы подъехали к кладбищу.

– Выходи, – приказал он мне.

Я вылез из машины, не понимая, зачем мы идем сюда в этот поздний час. Но расспрашивать Мансура не хотел. Что можно у него выяснить, если он находится в таком состоянии? «Опять наркоты наглотался», – думал я.

Кладбище было закрыто, однако Мансур знал дырку в заборе. Он заставил меня пролезть туда.

Мы пошли по темным аллеям и остановились у какой-то могилы.

– Знаешь, кто здесь лежит? – спросил Мансур.

Я отрицательно покачал головой.

– Даня, зачем же ты меня предаешь, зачем обманываешь? – вдруг произнес Мансур и поднес к моему виску пистолет.

– В каком плане?

– В прямом. Я же так тебе верил, а ты меня предаешь! Почему с нами сегодня на рынок не ездил?

– Послушай, Мансур, ты же сам мне сказал в офисе оставаться на всякий случай. Ты что, забыл об этом? Я тебя не понимаю. Ладно, если ты хочешь меня завалить, то стреляй сразу! – психанул я. Я не знаю, почему у меня вырвались эти слова – мне стало уже все равно и надоела эта нервотрепка с его беспределом, с его подозрениями.

– Ну что же, ты сам выбрал свою участь, – сказал Мансур и взвел курок...

Сегодня суббота, и особых дел нет. Не нужно спешить на заседание суда, не нужно посещать следственные изоляторы, где находятся мои клиенты, не нужно наносить визит следователю и встречаться с родственниками моих клиентов, чьим адвокатом я являюсь. В общем – лафа, и сегодня я могу отдыхать по полной программе.

Именно поэтому я и запланировал на сегодня два мероприятия: с утра – поехать в спортивный клуб, поплавать, посидеть в сауне, а вечером – отправиться с женой в какой-нибудь ночной клуб или казино, поиграть чуть-чуть. Так сказать, испытать судьбу.

Однако все планы были нарушены еще с утра. Не успел я собрать спортивную сумку, как из соседней комнаты послышался голос жены:

– Ты куда собираешься?

– В спортклуб, – ответил я.

– Я совсем забыла тебе вчера сказать, – улыбнулась виновато жена, – мы с тобой сегодня приглашены в гости к моей подруге.

– К какой, к Миле? – переспросил я.

– Нет, к Лене.

– Что за Лена? Я никогда не слышал от тебя этого имени.

– Ты знаешь, мы с ней еще в школе вместе учились.

– Когда же это было? Лет пятнадцать назад? – улыбнулся я. – Вы же, как мне кажется, с ней с тех пор даже не перезванивались?

– Перезванивались, но редко. А вчера, представляешь, она позвонила мне и пригласила в гости. Недавно она вышла замуж за бизнесмена, «нового русского». Они живут в коттеджном поселке, недалеко от Москвы. Кстати, и ее муж очень хотел с тобой познакомиться, – неожиданно добавила жена. – По-моему, у него к тебе есть какое-то дело.

– Послушай, – недовольно произнес я, – а нельзя сегодня нам никуда не ходить? Сегодня выходной, я хотел отдохнуть.

– Да успеешь ты отдохнуть! Сходишь в свой клуб завтра. Давай сегодня съездим в гости, ради меня! Мне, в конце концов, очень хочется посмотреть на Лену, какая она стала и что у нее за муж!

Конечно, я не разделял любопытства жены. Мне было совершенно все равно, кто такая Лена и ее муж. Но возражать жене я не решился.

Нам потребовалось два часа, чтобы позавтракать, собраться, сесть в машину и направиться в сторону одного из небольших подмосковных городков, что находился примерно в пятнадцати километрах от Кольцевой дороги.

Почти всю дорогу мы молчали. Вскоре мы въехали в город, пересекли его и выехали в поле. Жена внимательно посмотрела на листок бумаги, на котором была нарисована схема проезда к жилищу Лены.

– Глянь-ка, – сказал я, – тут два коттеджных поселка, слева и справа, – и показал жене на ряды домов с обеих сторон шоссе. Поселки были практически одинаковые, оба состояли из кирпичных строений, двух– и трехэтажных, с металлическими оградами. Однако в одном еще велось строительство, некоторые дома не были готовы к заселению.

– И какой же нам нужен? – поинтересовался я у жены.

– Конкретно какой, Лена мне не сказала. Надо въехать в ворота, дальше – по первой улице.

– Ну, вот тут есть ворота и там – тоже ворота.

– Давай-ка ей позвоним, – предложила жена. – Ты свой мобильный взял?

– Конечно, взял. – Я достал из «бардачка» телефон. Жена быстро набрала номер, заглядывая в тот же листок.

– У тебя батарейка разряжается, – заметила она.

– Да, я вчера зарядить забыл. Думал, что в выходной он мне не понадобится.

Вскоре жена дозвонилась до Лены. Нужный нам поселок находился справа от шоссе – это был тот, что выстроен полностью.

Через несколько минут мы уже выехали на широкую улицу. Я обратил внимание, что все коттеджи были из красного кирпича, с металлическими крышами. И очень похожи друг на друга, правда, с небольшими отличиями. Например, у всех домов стояли гаражи, сауны. Сауны были разными: какие-то деревянными, какие-то – из кирпича. Некоторые владельцы коттеджей, чтобы выделиться, построили себе корты, другие – бассейны. Но в апреле, когда все вокруг было в снегу, эти дополнительные постройки выглядели ненужными. Еще у каждого дома стояли машины. В основном это были джипы, и чаще всего – по два. Нетрудно было догадаться, что джип имел и хозяин дома, и его «вторая половина» – жена или любовница.

Вскоре мы остановились у достаточно большого дома, на стене которого висела табличка с цифрой 9.

– Вот мы и приехали, – обрадовалась жена.

Я осмотрелся. Дом представлял собой трехэтажное сооружение, напоминающее небольшую крепость, с полукруглой башенкой, с черепичной крышей. Чуть поодаль высился огромный гараж, однако машины стояли у входа в него. Вероятно, хозяину было лень поставить их под крышу. Машин было две: большой джип «Лексус» и джип поменьше, какой-то корейский – то ли «Хундаи», то ли «Хонда», с маленькими колесами, напоминающий больше микроавтобус.

Мы хотели позвонить от ворот, но звонка не было. Я обратил внимание на то, что над ними находилась видеокамера, а на месте, где обычно бывает звонок, виднелось переговорное устройство. Чуть повыше его находился глазок. Жена нажала на кнопку динамика.

– Заходите! – услышали мы женский голос. Тут же заработал зуммер, и ворота медленно распахнулись.

«Ух ты, автоматика! – удивился я. – Вот что значит поселок „новых русских“!»

Мы молча вошли на участок. Дверь коттеджа открылась, и на крыльце появились молодая женщина и мужчина. Женщина была темноволосая, в возрасте около 30 лет. Это была Лена. Она была невысокой и худощавой. Муж же ее, напротив, был упитанный здоровяк, с массивной шеей, коротко стриженный.

Мы поздоровались. Лена и моя супруга обнялись и расцеловались. Затем Лена представила мне своего мужа.

– Виталий, – сказал мужчина, протягивая руку. Я пожал ее и назвал свое имя.

– Проходите в дом! – пригласила нас Лена.

И мы оказались в холле, который представлял собой квадратное помещение около шестнадцати квадратных метров. Пол был выложен крупными кафельными плитками с подогревом. Мы разделись, затем прошли вперед. Спустившись на несколько ступенек, оказались в громадной гостиной, около шестидесяти квадратных метров. Пол здесь был выложен ламинатом. Посреди гостиной стояли два кожаных дивана и два кресла, рядом – журнальный столик.

Еще был большой телевизор с несколькими колонками, напоминающий домашний кинотеатр, а справа от него – черный рояль. По стенам были развешаны картины.

Я посмотрел на рояль. Виталий, перехватив мой взгляд, сразу замотал головой.

– Нет, нет, я не музыкант, – смущенно улыбнулся он и быстрым движением придвинул к себе большой коричневый глобус на колесиках. Это был передвижной бар. Сняв верхнее полушарие, Виталий откинул его. Внутри я увидел подставку, на которой стояло несколько бутылок – виски, коньяк, импортная водка, мартини и прочие напитки.

Он достал снизу несколько стаканчиков, рюмки и, поставив все на журнальный столик, стал предлагать нам выпить за знакомство.

Мы понемногу выпили. Затем хозяйка предложила осмотреть дом. Я делал это без особого удовольствия. «Что пялиться на чужое добро? – думал я. – Но надо быть вежливым». Пришлось ходить по дому и изображать большое внимание.

А посмотреть было на что. Оказывается, дом построил Виталий – не в прямом смысле, конечно, не своими руками, но он контролировал с помощью родственников это строительство, меняя одну бригаду строителей на другую. За все строительство он сменил пять или шесть бригад. Наконец дом был готов. Строительство заняло около двух лет. Но, надо отдать должное, дом получился неплохой – правда, недостатки все же были.

На первом этаже, помимо большой гостиной, была еще столовая, комната для прислуги, большая кухня, несколько кладовок и, конечно, ванная с туалетом. Второй этаж состоял из спальни хозяев и нескольких гостевых комнат. Кроме этого, там же находился кабинет Виталия и детская, хотя ребенка у хозяев пока не было.

Третий этаж отличался от двух первых. Он находился под самой крышей и был обшит импортной вагонкой, покрытой лаком. Это было что-то наподобие спортивного зала. Здесь стояло несколько тренажеров фирмы «Кеттлер» плюс с одной стороны – стол для пинг-понга, с другой – массивный бильярдный стол с большими лузами, для американской разновидности игры. Этот этаж занимал площадь всего дома, без перегородок, только стены плавно переходили в потолок. Я обратил внимание, что на потолке врезано несколько окон фирмы «Велюкс», однако в помещении было достаточно прохладно. Я взглянул на батареи на стенах. Виталий тут же сказал смущенно:

– Да, здесь я допустил промашку, не рассчитал их количество. А вообще, – добавил он, – по батареям у меня произошла небольшая ошибка.

– Какая? – поинтересовался я.

– Надо было не импортные ставить, а советские, кондовые, чугунные.

– Почему же?

– Вода у нас тут такая, импортные не всегда выдерживают.

Я понимающе кивнул головой.

– Ну что, давайте спустимся вниз, перекусим? – предложила Лена.

Через несколько минут мы были на первом этаже, в специальной комнате – трапезной. Здесь стоял массивный полукруглый стол, накрытый скатертью. Рядом стоял столик-бар на колесиках. На нем пестрели этикетками разные напитки. Стол уже был полностью сервирован. Я обратил внимание на женщину в белом фартуке. Лена полушепотом сказала мне, когда женщина вышла из комнаты за очередным блюдом:

– Это наша домработница.

Трапеза заняла у нас не более тридцати минут. Это было что-то вроде светского раута. Мы не спеша ели, женщины обменивались репликами о событиях, которые произошли в их жизни с того момента, когда они закончили школу. Я молчал.

После десерта женщины поднялись на второй этаж «посекретничать», как они сказали. А мне Виталий предложил подняться на третий, сыграть с ним партию в бильярд.

– Ну что, в «американку»? – спросил он, расставляя шары на зеленом сукне стола. Я кивнул головой.

– Вот здесь можно повесить пиджак. – Виталий указал мне на несколько красивых крючков над кожаным диваном, стоящим недалеко от бильярдного стола. Я подошел к этой мини-раздевалке и, сняв пиджак, хотел было повесить его, но какой-то предмет выскользнул из кармана. Я подхватил его, не дав упасть на пол. Это был мой мобильный телефон.

– Осторожно, не разбейте мобильник, – сказал Виталий. Я кивнул головой, положил телефон обратно в карман пиджака, повесил его на крючок и подошел к столу.

Первые два шара забил Виталий. Третий он промазал. Теперь наступила моя очередь. Я взял кий и стал прицеливаться к одному из шаров.

– А вы работаете адвокатом? – неожиданно спросил Виталий. Я кивнул головой и, в свою очередь, спросил его:

– А вы кем? Бизнесмен?

– Да, что-то в этом роде. Владею крупным торговым центром. А вы, насколько мне известно, адвокат по уголовным делам?

Я снова кивнул головой.

– У вас опасная профессия, – произнес Виталий.

– Такая же, как у вас, – парировал я. – Коммерсантом в нашей стране сегодня тоже быть опасно.

– Да, – кивнул в знак согласия Виталий. – Собственно, именно об этом я и хотел с вами поговорить.

– Что, возникли проблемы с законом?

– Нет, не с законом, а с конкретным человеком.

Я ударил по шару, слушая его.

– Еще один вопрос, – продолжал Виталий, – какие дела в основном вы ведете?

– Самые разные. Все, что связано с уголовным правом, – уклончиво ответил я.

– Наверное, бандитов, киллеров?

– Я бы так категорично не называл своих клиентов. Для меня они просто клиенты.

– Но они же обвиняются по каким-то уголовным статьям?

– Да, конечно. Но это еще не значит, что они преступники, – я таким образом намекнул ему на то, что многие клиенты до суда не дойдут, а будут оправданы на стадии предварительного следствия.

– Это понятно, – сказал Виталий. – Все же мне очень интересно, по каким статьям обвиняются ваши клиенты?

– По разным, начиная от хранения оружия и заканчивая бандитизмом и убийством.

– А по убийству много клиентов?

– Несколько человек.

– То есть, иными словами, вы защищаете киллеров?

Я удивленно посмотрел на Виталия:

– Но у меня такая профессия! Только не киллеров, а клиентов.

Виталий понимающе кивнул.

Тут я услышал телефонный звонок, доносящийся из кармана моего пиджака. Я подошел к стене, вытащил из кармана телефон и нажал на кнопку «разговора». И услышал знакомый голос друга одного из моих клиентов. Это был Антон.

– Извини, что я беспокою тебя в выходной день, – сказал Антон, – но здесь...

Неожиданно телефон умолк, а на дисплее появилась надпись на английском языке – «батарея разряжена».

– Черт возьми! – выругался я. – Что же делать?

– Мобильный разрядился? – спросил Виталий, посмотрев на меня.

– Да, батарейка села. А у меня, как назло, очень важный звонок.

– Ничего страшного. – Виталий протянул мне свой мобильный. – У меня свежие батарейки.

– Можно мне позвонить? – спросил я.

– Конечно, звоните!

– Я постараюсь покороче.

– Никаких проблем! – улыбнулся Виталий.

Я взял телефон Виталия и стал быстро набирать номер Антона, который знал на память. Однако он был занят. «Ну вот, – подумал я, – теперь, наверное, он мне звонит или кто-то позвонил ему».

– Что, занято? – спросил Виталий.

– Да, – кивнул я.

– Нажмите «повтор».

Я нажал нужную кнопку. На дисплее тут же высветился номер Антона, и цифры стали набираться автоматически.

– Удобная вещь, – сказал я.

– Это последняя модель «Эрикссона», – улыбнулся Виталий. – Тут побольше наворотов, чем в вашей «Мотороле».

Через несколько минут я дозвонился до Антона. Тот беспокоился о своем друге, Александре, который в настоящее время сидел в следственном изоляторе «Матросская Тишина», обвиняемый в ряде заказных убийств. Антон хотел подготовить ему очередную передачу и решил уточнить у меня, какие продукты разрешаются администрацией СИЗО для передачи подследственному. Я стал перечислять нехитрый набор продуктов и предметов, которые можно было там передавать через специальное окно посылок и передач. Антон все записал.

– В понедельник собираюсь послать ребят, – сказал он на прощание, – чтобы заслали «дачку» Сашке.

Нажав на кнопку завершения разговора, я вернул телефон Виталию. Тот смотрел на меня удивленными глазами.

– Это тот самый Александр, о котором писали все газеты и который обвиняется в ряде заказных убийств известных уголовных авторитетов? – неожиданно спросил он.

Я внимательно взглянул на Виталия. Говорить о своих клиентах мне не хотелось.

– Это еще нужно доказать, – уклончиво сказал я.

– Ну что, может, немного передохнем? – Теперь Виталий предложил мне сесть на диван, пододвинув к нам несколько бутылок пива.

– Честно говоря, пить мне не хочется – я все же за рулем, и нам нужно возвращаться домой, – сказал я.

Виталий налил пиво в большую кружку и выпил ее почти залпом.

– Я хотел поговорить с вами серьезно, – повернулся он ко мне.

– Слушаю.

– Здесь одна проблема возникла. Я пытался решить ее сам, но ничего толком не получилось. Поэтому единственный выход – обратиться к нестандартному решению, – сказал Виталий, внимательно вглядываясь мне в лицо и ожидая моей реакции.

Я пока молчал.

– Мне срочно нужен киллер, – выпалил Виталий.

– Послушайте, – ответил я тихо, – а вам не кажется, что вы обращаетесь не по адресу?

– Как не по адресу? Вы же адвокат, и у вас среди клиентов есть киллеры, – Виталий намекнул на недавний телефонный звонок.

– Вот именно, я адвокат, а не посредник и не диспетчер киллерского синдиката, – резко ответил я.

Виталий продолжил:

– Но тут сложилась экстраординарная ситуация. Дело в том, что меня приговорили к смерти.

– Кто приговорил?

– Бандиты. Точнее, один уголовный авторитет. И мне сейчас нужен человек, который взялся бы его... – Виталий замялся, подыскивая нужное слово.

– Убрать? – подсказал я.

– Да, именно так.

– Но я-то здесь при чем?

– Но у вас же есть клиенты-киллеры? – упрямо повторил Виталий.

– И что из этого, что они киллеры? Они же сидят в тюрьме! – сказал я, понимая, что спорить с ним бесполезно.

– Но у них ведь есть друзья, – добавил Виталий, снова намекая на телефонный звонок.

– Я не знаю, чем их друзья занимаются! Может быть, они такие же бизнесмены, как и вы.

– Хорошо, – сказал Виталий. – Познакомьте меня хотя бы с тем человеком, который только что вам звонил.

– С Антоном? – переспросил я.

– Да, с ним.

– А зачем?

– Я постараюсь сам найти с ним общий язык.

– Нет, – категорически покачал я головой. – Ни с кем я вас знакомить не буду. И вообще, я хочу закрыть эту тему. – Я встал с дивана.

– Хорошо, хорошо, – испуганно заговорил Виталий. – Закроем эту тему! – Он жестом пригласил меня подойти к бильярдному столу и продлить партию. Но мне стало как-то не по себе.

«Обнаглел этот Виталий! – зло подумал я. – Он ищет киллера, как стоматолога или автослесаря, только тут ситуация немного другая...»

Вечер был полностью испорчен. Пребывание в коттедже Виталия оставило у меня неприятный осадок, поэтому я вскоре спустился вниз и, сославшись на то, что у меня появились срочные дела, предложил жене вернуться в Москву. Она понимающе кивнула.

Через несколько минут мы уже ехали по направлению к Москве.

– Так что же случилось? – поинтересовалась жена.

– Да так, ничего особенного. Странный человек этот Виталий! – задумчиво проговорил я.

– Да, Лена сказала мне, что у них возникли серьезные проблемы, – кивнула головой жена. – Его компаньон практически загнал его в угол.

– Так, и что дальше? – удивился я. Выходит, не авторитет, не бандит, как говорил мне Виталий, а компаньон? Такой же бизнесмен, как и он? И он еще имеет наглость обращаться ко мне с просьбой помочь ему найти киллера!

Вскоре мы добрались домой.

Через некоторое время я забыл о неприятном инциденте и уже думал, что никогда о нем не вспомню. Но в понедельник раздался очень странный поздний звонок. Звонил все тот же Антон. Поинтересовавшись, как у меня дела, он спросил, не знаю ли я некоего Виталия.

– Знаю, – ответил я, – был у него недавно в гостях, в субботу, как раз когда ты мне звонил. А почему ты о нем спрашиваешь?

– Да этот Виталий предложил мне с ним встретиться по поводу одного очень серьезного и выгодного для нас контракта.

– Погоди! – испуганно сказал я. Я понял, что имел в виду Виталий. Скорее всего он воспользовался тем, что я звонил Антону с его телефона и, соответственно, номер остался в памяти ячейки мобильника Виталия. Он в мое отсутствие набрал номер и, сославшись на меня, поговорил с Антоном.

– Погоди, Антон! – повторил я. – Тебе с ним ни в коем случае нельзя встречаться! Давай увидимся с тобой и переговорим.

– Сейчас я не могу, – сказал Антон. – Давай через два часа.

– Хорошо, договорились. Я наберу твой номер или ты сам мне позвони.

Эти два часа я не находил себе места. Я был возмущен наглостью Виталия. Он просто меня подставил. А если, не дай бог, что случится? И еще я вспомнил слова следователя, который вел дело Александра. Он иногда намекал на то, что Александр, как киллер, работал не один, что у него есть сообщники. «Нет, – думал я, отгоняя от себя черные мысли. – Антон – его сообщник? Нет, это невозможно!»

Конечно, Антон – личность незаурядная. Мало того, что в прошлом он был спортсменом и сохранил крупное телосложение, он еще и очень неглупый человек, с волевым характером. И он – киллер? Но, с другой стороны, Антон ездил постоянно с охраной – правда, мне и другим он представлялся как бизнесмен. Охраны было у него человек пять или шесть, ездили они на двух машинах. И у этих ребят, которые сопровождали Антона, лица были далеко не бизнесменов. Вот они скорее всего могут быть киллерами.

А что, если Виталий действительно встретится с Антоном и предложит ему крупную сумму за контракт? А Антон возьмет и выполнит его? А вдруг, не дай бог, люди Антона при этом «засыплются»? И что, куда цепочка потянется?

Они выдадут Антона, Антон – Виталия, Виталий – меня. Вот я и попал в цепь будущего заказного убийства как один из фигурантов, точнее – как посредник.

Мне стало не по себе. Я еще больше разволновался. Все время я поглядывал на часы, пытаясь высчитать, сколько времени осталось. Поставил их в режим хронографа – они пошли в обратном порядке.

Наконец прошло полтора часа. Я больше не мог терпеть, поэтому набрал номер Антона. И услышал голос девушки-оператора: «Абонент находится вне зоны приема».

Я набирал номер с интервалом в пять минут, но Антон по-прежнему не отвечал.

Я пошел в соседнюю комнату, где находилась жена.

– Пожалуйста, дай мне телефон Виталия или Лены, – попросил я.

– А я знаю только телефон Лены, мобильный.

Я набрал номер Лены. Она сняла трубку.

– Лена, – спросил я, – а где Виталий?

– Он уехал в Москву по каким-то делам, – ответила она. – А что случилось?

– Да нет, ничего особенного, – сказал я и добавил: – Пока не случилось. Дай мне его телефон, мне нужно с ним срочно связаться.

Лена продиктовала мне номер Виталия. Я записал его и тут же набрал. Но мобильный Виталия тоже не отвечал. Звучала та же фраза: «Абонент находится вне зоны досягаемости».

Черт возьми! Я посмотрел на часы. Стрелки приближались к одиннадцати вечера. Я стал набирать по очереди номер то Антона, то Виталия. Их телефоны не отвечали.

«Не могут же они столько времени встречаться! – подумал я. – Но почему же молчат их телефоны? А может, их уже арестовали?» Но я тут же отогнал эту мысль. За что их арестовывать, они же еще ничего не сделали! Они только договариваются.

Сон как рукой сняло. Я достал таблетку снотворного и запил водой, чтобы заснуть, – ладно, утром разберусь.

Антон с Виталием сидели в небольшом уютном пабе за деревянным столом. За соседним столом расположилась охрана Антона. Я заметил их сразу, так как сквозь стеклянные стены можно было без труда разглядеть всех посетителей. Поставив машину рядом с заведением, я направился в зал. Теперь самое главное – успеть помешать их сговору, точнее, заключению контракта. Мне это ни к чему. Я должен во что бы то ни стало уговорить Антона, чтобы он не брался за убийство.

Я вошел в зал и направился к их столику. Антон удивленно взглянул на меня.

– Откуда вы узнали, что мы находимся здесь? – спросил он.

– Интуиция, – коротко ответил я. – Я пришел сюда только с одной целью – помешать вашему контракту. Ты ничего не делай для Виталия.

Неожиданно двери паба с шумом открылись, и несколько человек в пятнистой форме, в черных масках на лицах, с автоматами ввалились в зал.

– Всем оставаться на местах! Московский РУОП! – сказал громко один из вошедших. – А ну, братва, быстро нагнитесь! Руки за спину!

Мы медленно стали опускаться на стол, заложив руки назад.

– Так что, Даня? На кого ты работаешь? – повторял Мансур, держа у моего виска пистолет.

– Серега, опомнись! Я работаю только на тебя, – пытался я говорить. Но по глазам Мансура я видел, что он меня не слышал. Он повторял одно и то же:

– В моей бригаде предатель, и я подозреваю, что это ты! Ты стучишь, да!

Я жалел, что не взял с собой пистолет. Теперь я стоял перед ним беззащитный.

– Знаешь что, Серега, если ты ищешь повод завалить меня, то зачем его искать? Просто нажми на курок, и все будет кончено, – сказал я и добавил: – А я-то тебе верой и правдой служил! Да и знакомы мы с тобой с детства. Какой резон мне тебя предавать?

– Данька, – неожиданно совсем другим голосом сказал Мансур и опустил пистолет. Потом обнял меня. – Прости! Что-то нашло на меня ни с того ни с сего! Ты знаешь, я постоянно всех подозреваю. Мне кажется, что все вокруг предатели, что все закладывают меня.

Я немного передохнул. Теперь самое главное – успокоить Мансура. Я тоже обнял его:

– Серега, что ты! Я буду с тобой до конца. Я же твой верный адъютант!

– Извини меня, Данька, что так получилось! – снова повторил Мансур.

Я прекрасно знал, что на него нашло – очередная доза наркотика.

– Ладно, братишка, – снова обнял меня Мансур, – пойдем, я довезу тебя до дома.

Мы сели в машину. Настроение у меня было, конечно, далеко не веселое.

Вскоре мы подъехали к моему дому. Мансур еще раз положил мне руку на плечо.

– Ты не обижайся, братишка! – сказал он на прощание.

Я пожал плечами.

– Да, – добавил Мансур, – завтра у тебя выходной. Я буду занят делами, поэтому отдыхай, будь дома.

Я повернулся и пошел в сторону подъезда. В квартире я достал из шкафа бутылку водки и почти всю выпил, заснув после этого мертвым сном.

Проснулся я от резкого звонка. Я схватил телефонную трубку, но телефон молчал. Звонили в дверь.

Я встал, взглянул на часы. Ничего себе – уже два часа дня! Однако неплохо я поспал!

Я направился к двери.

– Кто там? – спросил я.

– Из бюро добрых услуг, – ответил мужской голос.

Я заглянул в глазок. Перед дверью стоял здоровый парень, а рядом с ним – достаточно симпатичная девушка. Я приоткрыл дверь.

– Слушаю вас, – сказал я осторожно.

– Девушку заказывали? – спросил парень.

Я отрицательно покачал головой:

– Нет, я никого не заказывал.

– Одну минуточку, – сказал парень, – давайте проверим адрес. – Он достал из кармана блокнот и назвал мне адрес.

– Да, адрес мой, – кивнул я.

– Вас Даня зовут?

– Даня, – еще более удивленно ответил я.

– Вот, все сходится, – сказал парень.

– Да никого я не заказывал! – сказал я.

– Да как же! Подождите. – Парень достал из бокового кармана мобильный телефон и набрал какой-то номер. – Это я. Здесь что-то непонятное с клиентом. Заказ номер 16. Проверь, пожалуйста.

Парень помолчал.

– Как, говоришь? Сергей Маратович? Вот, – обратился ко мне он, – заказ сделал Сергей Маратович и все оплатил.

– Как оплатил? Ничего не понимаю!

– Он сказал, что это подарок, сюрприз для вас. Ну так что, нам уезжать?

Я перевел взгляд на девушку. Она была симпатичная, лет двадцати двух, стройная, крашенная под блондинку, невысокая, с небольшой грудью.

– Раз уж уплачено, пускай проходит, – сказал я нерешительно.

– Одну минуточку, – поднял указательный палец парень, войдя вместе с девушкой в коридор. – У нас такой порядок – сначала я должен посмотреть квартиру.

– Зачем это? – удивился я. – Убрано там или не убрано, что ли?

– Нет, это нас совершенно не волнует, – улыбнулся парень. – На предмет того, один вы в квартире или нет. Вдруг вас тут целая группа? Тогда придется доплатить.

– Да никого тут нет! – сказал я.

– Все равно, у нас такой порядок!

– Пожалуйста, смотрите.

Парень быстро прошел по квартире. Поскольку квартира у меня однокомнатная, смотреть особо было негде. Он заглянул на кухню, в комнату, открыл двери туалета с ванной.

– Все в порядке, – сказал он.

– А что, бывает, что и в ванной прячутся? – спросил я.

– У нас все бывает. Не обижайтесь! – сказал парень и добавил: – Приятного вам отдыха! – Затем подтолкнул девушку в комнату.

Девушка прошла вперед и стала раздеваться. Тем временем парень направился к входной двери. Я догнал его и спросил:

– Извините, а сколько такая услуга стоит?

– Триста долларов на целый день. Заберу я ее часов в восемь. Но если раньше освободитесь, то она телефон знает, позвонит, я заеду. Всего доброго! – И парень стал спускаться по лестнице.

Я вернулся в комнату.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Наташа, – ответила она.

– Ну, что ты можешь, Наташа?

– Я все могу. Кроме анального секса и лесбоса.

– Господи! И такое бывает в вашей практике?

– У нас все бывает, – как парень, приведший ее, ответила Наташа. – Ну что, мы приступим или нет?

Я стоял рядом с ней в накинутой на трусы рубашке.

– Конечно, – сказал я, – чего тянуть-то?

Через несколько минут мы уже были в постели.

Наташа действительно знала толк в сексе. Она быстро меня завела, и практически полдня мы не вставали...

Я стал забывать ночную поездку на кладбище, пистолет у виска. Но около пяти часов дня зазвонил телефон. В трубке раздался голос Мансура:

– Ну что, Данька, как отдыхается?

– Ничего, нормально.

– Вот видишь, твой друг умеет не только спрашивать, но и поощрять.

– Спасибо, Серега!

– Как проститутка, ничего?

– Ничего.

– Ладно, отдыхай! А завтра тоже отдыхай. Хочешь, еще телку пришлю?

– Нет, хватит, спасибо. Ну, пока, – сказал я и положил трубку.

– Ну что, братишка, попался? – спросил один из оперативников, подойдя к Антону. – Давно мы тебя искали! Теперь мы тебя к твоему дружку, Александру, в «Матросску» повезем, – ухмыльнулся он, защелкивая наручники на запястьях Антона.

Я обратил внимание на то, что руки Виталия тоже уже были в наручниках.

– Ну что, подъем! – скомандовал руоповец.

Я продолжал лежать на столе.

– А вы что, господин адвокат, лежите? Вы можете быть свободны, – неожиданно услышал я тот же голос.

Господи, откуда они меня знают?! Антон взглянул на меня с недоверием. Выходит, можно подумать, что я их сдал, если опера меня отпускают?

Я посмотрел на лежащую на столе рацию. Она была включена. Я понял, что через рацию прослушивалась беседа Антона и Виталия. Не исключено, что где-то неподалеку, в машине, находятся сообщники Антона и они все слышали. Может быть, и будущий исполнитель контракта находится в той же машине?

Я медленно направился к выходу. Никто не обращал на меня внимания. Я спокойно подошел к своей тачке, вставил ключ в дверцу. Вдруг возле меня появились двое парней. Один из них – Илья. Я его сразу узнал. Он был то ли телохранителем, то ли боевиком Антона. Он держал в руках черный «ТТ», направленный на меня.

– Ну что, падла, сдал наших пацанов? Теперь тебе каюк. – И Илья хотел уже нажать на курок, но...

Тут кто-то потряс меня за плечо:

– Тебе что, страшный сон приснился?

Я открыл глаза. Я лежал в кровати, а надо мной склонилась жена. Значит, это всего-навсего сон, кошмар?

– Ты так кричал, объяснял кому-то, что ты тут ни при чем. Что тебе приснилось? – спрашивала жена.

– Да так, ничего особенного, – ответил я.

После этого спать мне уже не хотелось. «Господи, – подумал я, – пока это только сон. Но все это может произойти и на самом деле! Пусть даже не в этой последовательности, а мне все равно придется отвечать. За что? Ведь получается, что я – соучастник будущего преступления, которое может совершиться!»

Я встал и вышел в гостиную, взял листок с записанным телефоном Виталия и хотел было набрать номер, но взглянул на часы. Было около шести утра. Нужно ехать – и ехать лучше с утра, часам к девяти или к десяти, пока Виталий никуда не уехал. И зажать его в угол, поставить на место.

Я стал собираться. Найдя листок бумаги, на котором была нарисована схема проезда, я положил его в карман и вышел из квартиры.

Вскоре я уже подъезжал к коттеджу Виталия. Я сразу узнал его джип, стоящий у входа. Рядом стояла еще одна легковая машина. Это был «БМВ» 520-й модели, на вид не новый. Джипа жены Виталия я не заметил.

Я нажал кнопку громкоговорящей связи.

– Кто там? – услышал я голос Виталия.

– Это я. – Я назвал себя.

– Минутку.

Дверь открылась, я вошел на участок и почти бегом направился к двери коттеджа.

Виталий сидел в гостиной с незнакомым мне парнем. Я, не раздеваясь, быстро подошел и сел рядом.

– Что случилось? – удивленно спросил Виталий.

– Такой же вопрос я хотел бы задать тебе, – обратился я к нему на «ты».

– Так что все-таки случилось? – повторил Виталий.

– Слушай, – начал я, но обратил внимание на паренька, сидящего с ним рядом. На вид ему было около тридцати лет. Худощавый, небольшого роста, со светлыми волосами, голубоглазый. Я решил, что свидетели нам не нужны, и произнес, глядя на Виталия: – Мне нужно поговорить с тобой наедине.

– По какому поводу?

– По поводу твоей встречи с Антоном.

– А, по поводу этой встречи? Вы говорите при нем, – и он кивнул на паренька. – При нем можно, он в курсе дела.

Для меня это было странным.

– Зачем ты встречался с Антоном? – спросил я. – О чем ты с ним говорил? Антон – мой клиент, и я несу полную ответственность за все то, что с ним может случиться.

Виталий посмотрел на меня, вероятно, оценивая ситуацию, потом перевел взгляд на паренька. Тот уставился на меня.

– Если ты задумал то, о чем говорил со мной у бильярда, и хочешь через Антона это реализовать, – продолжил я, – то у тебя ничего не получится. Я приложу все усилия, чтобы это не получилось. Я найду Антона, я уговорю его. Так что давай рассказывай, о чем ты с ним договаривался!

Виталий помолчал, как бы раздумывая, стоит ли говорить.

– В общем-то, я с ним не встречался, – протянул он. – Я только ему позвонил.

– Как не встречался? – удивленно переспросил я.

– Да так. Встреча назначена на сегодня.

– Ты не должен с ним встречаться, не должен! – почти закричал я.

– Конечно, я понимаю вашу тревогу, – спокойно возразил Виталий, – но у меня тоже очень серьезная ситуация. Я приговорен к смерти, и приговорен авторитетом, который свои слова на ветер не бросает, которому меня замочить ничего не стоит. У меня нет другого выхода.

– Погоди, – остановил его я, – давай теперь все по порядку. Кем именно ты приговорен, за что? Рассказывай. – И я снова взглянул на паренька рядом с Виталием.

– Кстати, познакомьтесь, – сказал Виталий, – это Даня.

Парень привстал и протянул мне руку. Я назвал свое имя.

– Даня – один из телохранителей, можно сказать, адъютант Мансура, – добавил Виталий.

– Мансура? – переспросил я.

– А ты знаешь Мансура? Это и есть тот авторитет, который меня приговорил. Это моя бывшая «крыша».

– Погоди, а насколько это реально, что тебя приговорили к смерти?

Виталий взглянул на Даню:

– Даня, скажи!

– Да, это вполне реально, – кивнул тот. – К тому же Мансур уже дважды на Виталия покушался. Ему просто случай помог, вот он и жив остался.

– А ты почему так говоришь? – спросил я Даню, намекая на то, что он – из окружения Мансура, а находится в доме у человека, за которым охотится его хозяин.

– Я? – Даня сделал паузу. За него ответил Виталий:

– С Даней у нас нормальные отношения. В принципе мы уже давно с ним общаемся. Даня мне очень помогает, даже спасает, можно сказать, в некоторых ситуациях.

– К тому же у меня у самого большие проблемы, – сказал Даня. – Они сейчас у всех возникают, потому что Мансур стал беспредельщиком. Ему человека завалить ничего не стоит. Поэтому мне тоже есть определенный резон, чтобы Мансур прекратил свой беспредел. – Даня ясно дал мне понять, что Мансура необходимо нейтрализовать.

– И что, вы решили нанять киллера, чтобы он убрал Мансура?

– А какой же еще вариант можно придумать? – улыбнулся невесело Виталий. – В ментовку пойти?

– Я не могу сказать что-то определенное, я не знаю сути дела. Но думаю, что, кроме крайних мер, есть и какие-то другие способы.

Виталий оживился, словно ухватившись за мои слова.

– В самом деле, – обратился он к Дане, – может быть, адвокат нам поможет? В конце концов, у него есть связи с авторитетными людьми! Может, нам обратиться к более серьезным людям? Может, они смогут воздействовать на Мансура?

Даня, помолчав, сказал:

– Но тут должна быть правильная постановка.

– Что значит – «правильная постановка»? – спросил его Виталий.

– Прежде всего, чтобы Мансуру «предъяву поставить» от авторитетных людей, она должна быть вполне законной, правомерной. – Даня взглянул на меня, как бы ища поддержки.

– Погодите, ребята, я ничего не пойму, – остановил его я. – Давайте-ка рассказывайте все по порядку!

– И в самом деле, – сказал Виталий, – нужно изложить всю историю с Мансуром. А вы тогда уже попробуете нам подсказать действительно реальный и надежный выход из создавшегося положения.

– Я не обещаю, что это будет успешный выход из положения, – помолчав, произнес я, – но выслушать вас готов. В конце концов, две головы хорошо, а три – лучше.

Мне стало любопытно, что произошло, да и достаточно жалкий и потерянный вид Виталия говорил о том, что тот в самом деле нуждается в помощи.

– Тогда мы будем рассказывать. – Виталий обратился к Дане: – Кто первый начнет, ты?

Даня пожал плечами.

– Только рассказывайте все по порядку, со всеми деталями, чтобы я смог проанализировать ситуацию и сделать правильный вывод, – сказал я.

– Хорошо, мы так и сделаем, – ответил Виталий.

Москва, 70-е годы

Сережу Мамсурова я впервые увидел в канун первомайских праздников. Тогда в наш дом, который находился в московском районе Лефортово, должны были вселиться новые жильцы. Мы с ребятами, моими ровесниками, которым было в основном по 7–9 лет, гуляли в тот день во дворе, точнее, занимались поджиганием карбида.

Мы расположились возле большой лужи посреди нашего двора и время от времени бросали в воду кусочки карбида, а после поджигали их. В арку нашего дома въехал большой «ЗИЛ» зеленого цвета, закрытый брезентовым тентом. Грузовик остановился напротив нашего подъезда.

– Смотри, Данька, – обратился ко мне мой старший приятель Колька, – новенькие приехали!

Я посмотрел в ту сторону. Действительно, из грузовой машины выпрыгнули трое солдат и стали сгружать из кузова вещи.

Вещи были нехитрые – комод, пианино, письменный и обеденный столы, несколько стульев, диван, пара кроватей. Обычная обстановка московской квартиры того времени. Необычными были только очень большой телевизор и радиоприемник. Мы с интересом наблюдали за разгрузкой.

Странным было то, что будущие жильцы в машине не приехали, за исключением одной женщины, которая сидела в кабине. На вид ей было тридцать пять—сорок лет. Она и руководила всеми работами. Вскоре мы заметили, что во двор медленно въехала черная «Волга» с оленем на капоте.

Машина остановилась рядом с грузовиком. Я заметил, что «Волга» также принадлежала военным – в номере было только две буквы, что было характерным для военных организаций.

Из нее вылезли мужчина лет сорока пяти и паренек лет девяти-одиннадцати. Это и был Сережа Мамсуров.

Сережа был покрепче нас, да и ростом на голову выше, так как был старше. Он сразу внимательно осмотрел нас, как бы оценивая каждого. Потом гордо отвернулся и пошел в сторону подъезда. Мужчина в штатском взял из багажника несколько чемоданов и портфель и направился вслед за ним.

Грузовик выехал со двора на улицу, «Волга» – за ним. Больше в этот день новых жильцов мы не видели.

Через несколько дней мы с пацанами собрались пойти на первомайскую демонстрацию.

Вдруг дверь нашего подъезда открылась, и из нее вышел наш новый жилец, Сережа Мамсуров.

С ним был его отец. На сей раз отец был одет в форму морского офицера. Сбоку висел офицерский кортик. Мы все посмотрели на кортик, но тут же перевели взгляд на Сережу. Сережа также был хорошо одет: брюки, пиджак и рубашка, застегнутая на все пуговицы. Рядом с Сергеем шла его мать.

Сережа взглянул на нас свысока, как бы говоря: вот, видите, я сын военного, капитана морского флота! А вы кто такие – дворовая шпана! Мы все почувствовали его презрение.

А однажды Сережа Мамсуров вышел во двор погулять. Тогда мы уже познакомились с ним – он впустил меня в свою квартиру, когда я убегал от взрослых пацанов. Он узнал меня, подошел ко мне почти вплотную и, наклонившись над ухом, прошептал:

– Слушай, Даня, где у вас тут надежное место есть?

– В каком смысле – «надежное»? – переспросил я.

– Где пострелять можно.

Я расширенными от удивления глазами посмотрел на него:

– Пострелять? Из чего?

– Ясно, из пистолета, – ответил Сережа. – Пойдем покажу.

– А можно ребят взять? – тихо спросил я.

– Можно, – улыбнулся Сережа.

Мы быстро пошли за двор, где находились деревянные сараи – что-то среднее между гаражами и хозблоками. Между ними было пространство, практически полностью изолированное от большого двора. Таким образом, не было видно, что здесь творилось.

Сергей внимательно осмотрелся, оценивая обстановку.

– Ну что, постреляем? – спросил он и, хитро улыбнувшись, достал из-за пазухи какой-то предмет. Это была стальная трубка с деревянной ручкой, как у настоящего пистолета. Трубка была тщательно обмотана изолентой, только в середине ее виднелась небольшая прорезь. Сергей достал из кармана спичечный коробок и стал ножичком соскабливать со спичек серу. Серу он аккуратно закладывал в трубочку. А когда он ее набил, то достал из кармана маленькую дробинку и вложил ее туда же. Затем затолкал кусочек бумаги, чтобы дробинка не вылетела.

– Ну вот, оружие готово! – весело сказал он. – Куда стрелять?

Все с удивлением смотрели на него, так как раньше такого оружия не видели.

– Поставьте вон туда консервную банку! – сказал Сергей.

Один из пацанов выполнил его просьбу. Сергей прицелился, взял коробок спичек, зажег одну и поднес огонек к отверстию в трубочке. Вспышка – и мы услышали негромкий хлопок, как от настоящего выстрела. Дробинка попала прямо в банку.

Мы рванули к банке, чтобы осмотреть ее. Пробоина была небольшая. Мой друг Коля, взяв в руки банку, сказал с вызовом:

– Это ерунда! Даже никого не убьешь таким выстрелом!

– А кого тебе нужно убить? – неожиданно спросил Сергей. – Человека?

– Зачем же человека? – опешил Коля. – Кошку, собаку, голубя, например.

– Это можно запросто сделать.

– Да ладно врать-то! – сказал Коля.

И тут Сергей посмотрел на него строгим взглядом. Я видел тогда его глаза. Это были глаза человека, который не терпел оскорблений и не мог простить того, что его назвали обманщиком.

– Ты что, считаешь, что я вру? – угрожающе переспросил Сергей.

– Я так не сказал, – растерялся Коля, – но я считаю, что твоими дробинками никого не убьешь.

– Давай поспорим! – неожиданно сказал Сергей, протягивая руку.

– На что будем спорить?

– На пять рублей.

– Ну, давай, – неохотно согласился Коля. – А как ты мне это докажешь?

– Я при тебе сейчас пойду, выстрелю и убью того, кто попадется.

– Да где же ты сейчас кошек или собак найдешь? – улыбнулся Коля.

– Это уже не твои, а мои проблемы, – резко ответил Сергей. – Ну что, споришь со мной?

Коля протянул руку.

– Данька, иди разбей нас, – сказал Сергей.

Я подошел и ударил ребром ладони по их рукам.

– Ну, теперь нужно искать. – Сережа осмотрелся и заметил, что на крыше одного из сараев расположились несколько голубей. Он достал из кармана спичечный коробок и стал опять торопливо соскабливать серу. Нетрудно было догадаться, что он готовится к выстрелу. Мы понимали, что его мишенью будет стая голубей.

Димка, самый маленький из нас и самый жалостливый, робко спросил:

– Может, не надо? Они же живые!

Но Сергей не обращал ни на кого внимания. Он набил свой самодельный пистолет серой, вложил три дробинки, прикрыл их бумажкой и крадучись стал приближаться к голубям. Через несколько секунд он зажег спичку. Раздался выстрел. Вероятно, все дробинки попали в одного голубя. Тот сразу сник, пытался раскрыть крылья и взлететь, но крылья его не слушались. Птица оставалась на месте. Другие голуби тут же улетели.

– Ну, что я тебе говорил? – самодовольно ухмыльнулся Сережа.

Все мы были в шоке. Только что на крыше сарая стая голубей мирно отдыхала, а теперь один из них, видимо, был смертельно ранен.

– Ну что, Колян, проспорил? – обернулся Сергей к Коле. Тот опустил голову.

– А ну-ка, Димка, – обратился Сергей к малышу, – быстренько слазь на крышу и достань оттуда голубя!

Димка исполнил приказ. Теперь мы видели, что голубь был тяжело ранен и улететь не мог.

– Что делать будем? – Сережа посмотрел на нас.

– Может, его вылечить? – предложил кто-то из ребят.

– Да его кошки в момент загрызут! Ладно, – сказал Сергей, – я знаю, что делать. – Он взял голубя и, подобрав с земли палку, валявшуюся рядом, с силой ударил птицу по голове. Голубь тут же испустил дух.

Нам было не по себе. Только что мы видели глаза живого голубя, глядящие на нас и просящие пощады и помощи, а теперь перед нами лежала мертвая растерзанная птица.

– Зачем ты это сделал? – почти одновременно сказали мы с Колей.

– А вы что, хотели, чтобы его живьем кошки сожрали? – огрызнулся Сергей.

Мы молча разошлись в разные стороны.

Прошло несколько дней. В то время у нас назревал серьезный конфликт с соседним двором. Мальчишки оттуда объявили нам войну. А это значило, что любой наш пацан, попавшийся их команде, будет обязательно сильно избит. Кроме этого, возникла еще одна трудность. Дело в том, что неподалеку от нас находился Дом культуры – «клуб», как мы его называли, – где показывали фильмы, на которые мы очень любили ходить всей ватагой. Особенно нам нравились французские фильмы – «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера», «Железная маска» и прочие.

Но вся беда заключалась в том, что для того, чтобы попасть в «клуб», нужно было пройти через соседний двор, с которым мы воевали. В том дворе жили девять ребят, в нашем – семеро. Тем самым наши соседи получали превосходство.

Как-то вечером мы сидели и размышляли, как же нам все-таки сделать так, чтобы и в кино ходить, и не быть побитыми врагами. Разрабатывали варианты.

– Может быть, нам ходить обходными путями?

– Нет, ерунда, – сказал Колька, – как только они увидят нас в кинозале, они нас выследят и побьют.

– Что же делать? – спросил я, обращаясь к ребятам. Тут Колька произнес:

– Может, нам нового жильца, Сережку, спросить? Он парень крепкий, постарше нас будет. Тогда у нас будет сила.

– Да, давай так и сделаем! – раздались голоса.

К Сереге решили послать делегацию – меня и Кольку. Мы быстро поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. Нам открыла Сережина мама.

– А Сережу можно? Он дома? – спросил я.

– Да, Сережа дома. Но он музыкой занимается.

Мы улыбнулись. В дверях появился Сергей.

– Ребята, вы ко мне? – спросил он.

– Да, выходи во двор, разговор есть!

– Сейчас, только оденусь, – ответил Сергей.

Через несколько минут он спустился во двор, подошел к нам и с каждым поздоровался за руку:

– Ну что, пацаны, что у вас случилось?

– Да ничего особенного не случилось, – заговорил Колька, – просто мы хотели поставить тебя в известность, что ходить через соседний двор опасно.

– В каком смысле?

– Просто пацаны оттуда нам войну объявили, и мы тебя предупреждаем об этом – ты ведь в нашем дворе живешь.

– Да, тут у нас серьезный конфликт, – поддержал я друга.

– Какой конфликт, из-за чего? – прищурился Сергей.

– Мы в футбол недавно с ними играли, – стал объяснять Колька, – и одному очень сильно мячом врезали. Он посчитал, что мы сделали это нарочно. Драка завязалась. Одним словом, после этого они нам войну и объявили.

– Да, – улыбнулся Сергей, – хороший повод! Ну что, давайте тогда вот как определимся. Тебе сколько лет? – И он с этим вопросом стал обращаться к каждому из сидящих вокруг ребят. Каждый называл свой возраст.

– А тебе сколько? – спросил он у меня.

– Мне девять.

– Получается, что я самый старший – мне одиннадцать. Поэтому я буду ваш главарь, – сказал Сергей.

– Погоди, – запротестовал Колька, – мне ведь тоже одиннадцать! Почему ты должен быть главарем? Я в этом дворе дольше живу!

– Хорошо, – сказал Сергей, – давай тогда с тобой состязаться. Кто победит – тот и главарь. Идет?

Колька раздумывал.

– Давайте, – загалдели ребята, – боритесь! Кто победит – тот и главарем будет!

Через несколько минут Колька вцепился в рубашку Сергея. Но тот, отведя руку в сторону, быстро сделал подсечку. Через мгновение Колька уже лежал на асфальте. Но он быстро вскочил на ноги и снова вцепился в Сергея. Тот потянул его вниз, как бы заваливая, и одним движением перекинул его через себя.

Теперь Колька ударился об асфальт спиной, а Сергей, не теряя времени, тут же уселся на него верхом.

– Ну как, сдаешься? – спросил он.

– Да, ты приемчики знаешь! – заныл Колька.

– Да, знаю, – кивнул головой Сергей, – и что из этого? Я же сильнее! Ты признаешь, что я сильнее?

Колька попытался пошевелиться, но Сергей еще больше сдавил его.

– Признаю, – еле проговорил Колька.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Сергей. Он отпустил Кольку и встал на ноги.

– Значит, я лидер, – обратился он к нам тоном, не терпящим возражений, – и теперь вы беспрекословно подчиняетесь мне. Вы говорите, что у вас война идет? В этой войне победить нужно нам.

– Но как же мы победим, если у них на одного человека больше?

– Ничего, только к этому нужно готовиться.

Со следующего дня мы занялись подготовкой к войне. Она заключалась в том, что мы находили проволоку – в основном это были куски брошенного кабеля со свинцовым покрытием – и на костре переплавляли свинец, заливая его в спичечные коробки. Получались свинчатки.

Затем Сергей заставил нас пойти на свалку, отвинтить с выброшенных металлических кроватей полые ручки, в которые мы потом тоже залили свинец, предварительно распилив их. Получилось что-то наподобие дубинок. Эти дубинки Сергей обмотал изоляцией, а на некоторые надел резиновые шланги.

Теперь мы были полностью экипированы. У каждого пацана была либо свинчатка, либо дубинка. Дубинки были спрятаны под рубашки, в длинные рукава. Сергей назначил день, когда мы должны были первыми нанести удар соседнему двору.

План его был достаточно прост и рассчитан на внезапность. Нам нужно было появиться неожиданно, двумя группами. В первую группу входили я, Димка и более слабые ребята. Он же с Колькой осуществлял прикрытие. Они должны были появиться немного позже.

– Ну что, не трусите? – спросил Сергей, обращаясь к нам.

Димка заметно боялся. Он даже трясся от страха.

– Не бойся, Димон, – сказал Сергей, – мы их поколотим! Ладно, вы идите, а мы с Колей будем наблюдать.

Мы медленно направились к соседнему двору. Когда мы вдруг появились, тамошние ребята играли в футбол. Увидев нас, они остановились и стали смотреть на нас.

Для них это было очень странным – небольшая группа мальчишек в пять человек, невысоких, хиленьких, нагло направляется в их сторону! Они от неожиданности опешили. Наконец кто-то из них закричал:

– Бей их!

Вся ватага бросилась к нам. Расчет Сергея был достаточно прост. Ребята видели, что перед ними слабая команда, поэтому никто из них не схватил ни камней, ни палок, а все просто побежали к нам, размахивая кулаками. Вот тут и появились Сергей с Колей. Они размахивали металлическими палками. Сергей вытащил из-за пазухи железную цепь и стал ее раскручивать.

Раздались крики и плач. Кто-то из мальчишек валялся на асфальте, кто-то убегал. Наша победа была полной и безоговорочной.

– Теперь этот двор нами завоеван, – сказал Сергей, когда мы остались в центре двора одни, а все местные мальчишки разбежались. – Видите, что значит сила? И что значит иметь лидера?!

После этого случая все мы стали уважать Сергея.

После инцидента с соседним двором у нас создалось что-то вроде банды. Мы теперь могли диктовать свои условия многим ребятам в Лефортове.

Но будни нашего двора сводились не только к дракам. Иногда мы собирались в нашем дворике – в том, что находился возле сараев, где Сергей стрелял по голубям, – и просто разговаривали. Сергей часто рассказывал о своих родителях.

Мы уже знали историю его отца, военного моряка. Знали и о том, что у Сергея был дед, разведчик. Сергей любил рассказывать разные случаи из жизни деда. Какие-то из них очень напоминали эпизоды из фильма «Подвиг разведчика», который мы часто смотрели. Мы догадывались, что кое-что Сергей придумывал. Но все равно уважение к Сергею было очень сильным.

Однажды мы с ребятами решили тоже показать Сергею, что не лыком шиты.

– Послушай, – обратились мы к нему, – хочешь пойти с нами в тюрьму?

– В тюрьму? – Сергей явно не ожидал такого предложения.

– Да, у нас же тут недалеко Лефортовская тюрьма.

– А где она?

– Да рядом, несколько дворов нужно пройти, через парк.

– И что там?

– Эта тюрьма, – вдохновенно продолжил Колька, – самая серьезная тюрьма. Там сидят самые опасные преступники!

– И что, их можно увидеть?

– Конечно, можно, с крыши одного сарая. Видны будут решетки. Они, зеки, часто нам машут руками.

Все было чистой правдой. Сергей загорелся этой идеей и на следующий день заставил нас показать ему Лефортовскую тюрьму.

Пройдя несколько дворов, мы оказались у стен тюрьмы. Лефортовская тюрьма представляла собой большое каменное здание, выкрашенное в желтый цвет, которое было обнесено высоким бетонным забором. Над забором была протянута в несколько рядов колючая проволока.

– Мы знаем одно место, – сказал Димка, – где можно подобраться к самой проволоке.

– Где это? – заинтересовался Сергей.

Мы обошли забор и оказались в одном из дворов.

– Вот смотри, голубятня. Если забраться на крышу, то можно видеть, что делается в тюремном дворе.

– Так полезли! – махнул рукой Сергей.

– А вдруг Генка нас поймает? – испугался Колька.

– Какой еще Генка?

– Одноглазый Генка. Ему шестнадцать лет. Это его голубятня. Он нас побьет!

– Не бойтесь, пацаны! – сказал Сергей, помахивая свинчаткой. – Если надо, мы и Генке наваляем!

Идея посмотреть тюремный двор захватила нас всех. Через несколько минут мы уже стояли у голубятни Генки. По лестнице мы забрались на крышу. Оттуда была хорошо видна массивная стена с несколькими рядами колючей проволоки. За стеной мы увидели еще три ряда колючей проволоки, а дальше – обычный двор, по которому ходили солдаты, младшие офицеры. Иногда во дворе появлялись и заключенные в черной спецодежде, в кепочках с козырьками.

Чуть позже мы узнали, что это были за зеки. Они имели небольшие сроки заключения и после приговора суда отбывали наказание, работая в хозвзводе. А тогда нам казалось, что каждый заключенный – обязательно убийца или бандит со сроком заключения двадцать или двадцать пять лет.

Я сидел на крыше голубятни и смотрел на Сергея. Его взгляд выражал восторг. Он с большим интересом и уважением смотрел на заключенных.

– Представляешь, – неожиданно обратился он ко мне, – какая у этих людей биография! Ты знаешь, что они совершили?

– Нет, не знаю, – пожал я плечами. – А ты знаешь?

– И я не знаю, но могу предположить. Ведь если сюда попадают, то только за серьезные дела. Да, я бы хотел побыть здесь! – с нескрываемой завистью сказал он.

– Так давай перелезай через забор, – ехидно сказал Колька, – и побудешь!

– Придет время – побуду! – ответил Сергей. – Я тоже буду крутым и серьезным, как эти люди.

Тогда мы не обратили внимания на его слова, просто были удивлены его мечтой побыть в Лефортовской тюрьме.

Прошло несколько месяцев, и мы потеряли Сережу из виду. Он почему-то перестал выходить гулять во двор. Для нас это было загадкой. Однажды, когда мы его случайно встретили и спросили об этом напрямую, Сережа сказал:

– У меня теперь другая компания. Я с другими ребятами дружу.

– Что это за ребята, откуда они? – поинтересовались мы.

– Они не с нашего двора, с соседнего.

– Ты что, с нашими врагами помирился?

– При чем тут ваши враги? Ваши враги – малышня, слизняки! – пренебрежительно сказал Сережа, сплюнув на асфальт. – Я с четырнадцатилетними дружу.

– Да ты что?

– Правда. Они приняли меня в свою компанию.

– Но они же тебя старше!

– И что из этого? Зато я многих сильнее, и они меня уважают.

А спустя несколько дней Сергей в компании четырнадцатилетних ребят появился в нашем дворе. Он по-хозяйски вошел во двор, как бы показывая свои владения. Увидев меня с пацанами, он свистнул и махнул рукой, чтобы мы подошли. Мы нехотя подошли к ребятам.

– Ну вот, – сказал Сергей, похлопав меня по плечу, – этот подойдет?

Его спутники пожали плечами.

– Тебе виднее, – сказал один из них. – Ты же у них главарь! – И парень улыбнулся ехидно.

– Ну что, пацаны, – обратился к нам Сергей, – с «ремеслухой» пойдем драться?

– С кем? – переспросил Колька.

– Да ты что! Они же все здоровые! Им по шестнадцать лет! – ахнул я.

– Но мы же не одни идем, мы с трех дворов команду набираем! Или кто-то из вас сдрейфил? – спросил Сергей.

– Нет, мы не трусим. Просто...

– Просто ничего не будет, – перебил Кольку Сергей. – Мы им наваляем!

Не знаю, в чем была причина драки между дворовыми ребятами и «ремеслухой». Для нас это так и осталось загадкой. Да и какая разница, главное – участие.

Через три дня мы собрались все вместе, с четырех дворов, включая четырнадцатилетних и пятнадцатилетних ребят. Большой колонной, вооруженные палками и дубинками, мы двинулись в сторону ремесленного училища, которое находилось рядом с Лефортовской тюрьмой.

Пересекая дворы, мы набирали еще больше ребят, крича, что идем драться. Во главе всей толпы, среди старших, шел и Сергей, помахивая небольшой свинцовой дубинкой, спрятанной в резиновую трубку.

Вскоре мы оказались у входа в училище. Это было двухэтажное серое здание типа барака. Во дворе толпилось много парней. Конечно, они были старше нас. Они были одеты в форму – почти солдатские гимнастерки с металлическими пуговицами, на фуражках – кокарды со скрещенными отбойными молотками.

Увидев нас, парни тут же сняли с себя кожаные ремни и, размахивая пряжками, бросились на нас. Драка завязалась моментально.

Я не помню, рядом с кем я был, но на меня уже посыпались удары. Силы были неравные. Ремесленников было больше, да и по возрасту и по силе они значительно превосходили нас. Вот уже заплакал Димка, упавший на асфальт, вот сильный удар по голове получил Колька – кровь текла у него из раны. Я понимал, что это просто безрассудство. Мне ремесленники ничего плохого не делали, почему же мы должны с ними драться? Но мы не могли уступать. Рассуждать было некогда.

Драка напоминала две стаи волков, которые набросились друг на друга. Вскоре невдалеке раздался свисток милиционера.

– Мусора! Атас! – крикнул кто-то из ребят. Моментально толпа рассыпалась в разные стороны, на земле остались лежать несколько пацанов, в их числе был Димка. Я подбежал к нему, помогая подняться. Димка плакал. Рубашка его была разорвана. Одной рукой он держался за живот – вероятно, получил сильный удар.

– Смотри, Колька лежит! – сказал он.

Я обернулся. Колька скорчился на асфальте. Голова его была в крови. Неужели его убили?

– Убили, убили! – громко завопил кто-то. – Разбегайся!

Из-за угла показался мотоцикл, в котором сидели три милиционера. Никакой возможности оставаться с Колькой у нас не было – нас могли забрать в отделение. Мы побежали.

Потом выяснилось, что Колька получил серьезную травму головы. Он остался жив, но пару недель лежал в больнице. Участковые ходили по дворам, переписывали ребят, интересовались, кто участвовал в драке с ремесленниками. Но никто из пацанов не сознался.

Прошло несколько дней. Вероятно, эта драка произвела на милицию и на работников домоуправления большое впечатление.

Сразу же после драки были открыты несколько кружков для подростков – духовой оркестр, рисования, разных самоделок и еще секция по поднятию тяжестей. Меня родители заставили ходить в кружок духового оркестра.

Сережка во дворе вообще перестал появляться. Позже мы узнали, что родители записали его в секцию борьбы дзюдо, которая открылась в центре города, и отец возил его туда на служебной машине. Таким образом, на определенный промежуток времени наши пути разошлись.

Прошло десять лет. И я, и Сергей отучились в школе. Встречи в нашем дворе стали очень редки. Каждый пошел своей собственной дорогой. Я поступил в техникум, окончил его. Но работать по специальности, полученной в техникуме, я не собирался. С помощью дальних родственников я устроился в один из крупных ресторанов официантом. В те времена это была одна из самых престижных и высокооплачиваемых профессий, так как официант, работавший в ресторанах системы «Интурист», помимо зарплаты, получал «чаевые» валютой. Поэтому жил я, прямо скажем, отлично.

А Сергей Мамсуров поступил в МГУ, на экономический факультет. Конечно, этому поступлению способствовала его мать, которая преподавала словесность в университете. Отец же Сергея уже получил звание контр-адмирала, что соответствует воинскому званию генерала. Все это давало Сергею возможность учиться.

Главным звеном, связывавшим нас тогда, было увлечение борьбой. Сергей все же сумел затащить меня в секцию дзюдо, в которой я стал заниматься.

Нужно сказать, что Сергей уже достиг там больших успехов. Он выполнил норму кандидата в мастера, а затем стал мастером спорта по борьбе. Я же довольствовался первым разрядом. Но участие в общих соревнованиях, а также посещение их с целью посмотреть постоянно держали нас в одной связке.

Второй точкой соприкосновения был бизнес. По тем временам, конечно, настоящего бизнеса в Советском Союзе еще не было, а все действия, связанные с частным предпринимательством, преследовались Уголовным кодексом как спекуляция. Родной дядя Сергея жил в Канаде и порой высылал в Москву разные импортные штучки. В основном это были дубленки, красивые меховые куртки, спортивные костюмы, кое-что из радиотехники – всевозможные магнитофоны «Грюндиг», «Филипс» и другие. Вот тогда Сергею и пришла мысль продавать часть этой радиотехники.

В столице тогда было два крупных комиссионных магазина, или «комка», которые охотно принимали импортную аппаратуру. Один находился в районе станции метро «Баррикадная», недалеко от планетария, на Садово-Кудринской. Второй – на Комсомольском проспекте, недалеко от метро «Парк культуры». Чаще всего приходилось бывать в комиссионном у планетария. Там была своеобразная тусовка – собирались спекулянты, фарцовщики, валютчики и прочие представители теневой экономики.

В выходные дни было не протолкнуться – столько собиралось там народу. Это можно было объяснить тем, что в магазине было большое количество товара. Поэтому желающих его купить – или просто посмотреть на иностранную аппаратуру – было достаточно.

Цены были высокие. Простой кассетный магнитофон стоил от двухсот до четырехсот пятидесяти рублей. Особым спросом пользовалась новая аппаратура, купить которую было большой проблемой, так как вещи, сдаваемые в упаковке, до прилавка практически не доходили. Их перехватывали знакомые товароведов – те же самые спекулянты и перекупщики, которые затем продавали все это гостям из Узбекистана, Таджикистана и Грузии, приезжавшим в Москву специально, чтобы купить импортные телевизоры, магнитофоны и радиоприемники.

Сергей брал меня с собой для подстраховки, так как не всегда получалось сдавать ту или иную вещь в «комок». Иногда Сергей умудрялся продавать ее с рук. Подойдет к прилавку, начинает показывать тот или иной магнитофон, а к нему уже кто-то подкатывается и осторожно трогает его за локоть – мол, давай я у тебя куплю, дам на 50 рублей больше.

Конечно, мы прекрасно понимали, что человек, который подходил к Сергею, был знакомым тех же товароведов. Иначе продавец тут же начал бы кричать на него или вызвал бы милицию, так как везде висели объявления, что торговля с рук запрещена и карается либо штрафом, либо иными мерами ответственности.

Когда подходили знакомые, товаровед делал вид, что не замечает их, и отворачивался. И мы выходили из магазина вслед за покупателем.

Таким перекупщиком однажды оказался будущий близкий друг и наставник Сергея.

Помню, в тот день мы продавали магнитофон «Грюндиг», четырехдорожечный. Сергей выставил свой аппарат на прилавок, товаровед стал не спеша рассматривать его, читать надписи на коробке, хотя это было ему совсем не нужно.

Мы поняли, что он просто ждал, пока его знакомые подойдут к нам и заинтересуются товаром. А может быть, это было каким-то условным знаком. Долго он читал надписи, не открывая коробки. Наконец он бросил взгляд на людей, и, видимо, заметив нужного ему человека, тут же стал доставать магнитофон из коробки.

Через минуту Сергея тронул за плечо солидный мужчина в дубленке. Сергей повернулся к нему.

– Продаешь «Грюндиг»? – спросил мужчина.

– Продаю, – кивнул Сергей.

– Сколько хочешь?

– Тут четыреста пятьдесят хотят поставить.

– Я дам пятьсот. Давай отойдем.

Сергей медленно стал укладывать магнитофон обратно в коробку. А товаровед якобы по срочным делам куда-то испарился.

Мы отошли от прилавка. Сергей спросил:

– Ну что, проверять будете?

– Зачем? – ответил мужчина. – Он же новый?

– Да, новый.

– Пойдем, я у тебя его куплю, – сказал мужчина, – только не тут. Тут сыщики из МУРа и ОБХСС ходят.

Мы прошли несколько шагов. Сергей, улучив момент, шепнул мне на ухо:

– Даня, будь осторожен, могут «кинуть» – отнять магнитофон.

Я насторожился. Проходя мимо зала, я обратил внимание, что человек, который собирался купить у нас технику, был со многими знаком. Практически все спекулянты, которые отирались в зале, приветливо с ним здоровались. Кто называл его Ленчиком, кто Леонидом Васильевичем.

Со всеми он так же приветливо здоровался, похлопывая иных по плечу.

– А куда мы идем? – спросил Сергей. Я почувствовал, что он начал волноваться.

– Здесь, недалеко, у меня машина. Там я посмотрю аппарат и рассчитаюсь с тобой, – сказал незнакомец.

Мы прошли еще немного и заметили, что наш покупатель подошел к краю тротуара, к стоящей там салатового цвета машине-такси. В такси зеленый огонек был выключен – машина была занята. Он открыл дверь и, кивнув водителю, что-то сказал ему. Мы не расслышали его слов.

– Садись вперед, – неожиданно сказал незнакомец Сергею, – а я возьму твой магнитофон на заднее сиденье.

Я насторожился. Сергей подал мне условный знак – будь начеку! Я остался стоять у двери. Я отлично видел, как Сергей сидел на переднем сиденье рядом с водителем, а покупатель вытащил магнитофон из коробки и выложил его на заднее. Он достал инструкцию и стал внимательно ее разглядывать. Потом он стал так же внимательно изучать магнитофон – не поврежден ли он, не поцарапан ли, все ли в порядке? Затем он сказал:

– Хорошо, подходит, – и стал аккуратно упаковывать его обратно.

Тут напряжение дошло до предела. Мне казалось, что сейчас и наступит момент, когда нас или вытолкнут из машины, или на нас кто-нибудь налетит. А может быть, и еще хуже – сейчас появятся люди, которые будут изображать из себя сотрудников ОБХСС и будут пытаться нас арестовать. Такое мы иногда наблюдали возле «комка», когда мошенники разыгрывали спектакли.

Сергей подал мне еще один знак – подмигнул. По этому нашему условному знаку я должен был попытаться блокировать машину, поэтому я переместился от дверцы к капоту. Таким образом, если такси резко рванет вперед, я окажусь прямо на пути. Не будут же они меня давить!

Незнакомец тоже это почувствовал. Улыбнувшись Сергею, он сказал громко, так, что и я услышал его слова:

– Ну, парень, сдрейфил? Думаешь, мы тебя «кинем»? Не бойся, пацан, мы честные, солидные люди. Сейчас я с тобой рассчитаюсь. – И он тут же полез в боковой карман своего пиджака, распахнув дубленку. Через несколько секунд вытащил пачку двадцатипятирублевок. Тогда это были крупные деньги. Эту пачку он протянул Сергею.

– Держи, парень, тут двести пятьдесят. Сейчас еще одну пачку достану. – И он достал такую же пачку, скрепленную банковскими бумажными лентами. – Вот еще столько же. Пересчитывать будешь?

– Хотелось бы, – сказал Сергей. Он надорвал одну ленточку и пересчитал бумажки, убедившись в том, что это настоящие деньги, а не нарезанная бумага – «кукла», когда вместо денег в середину незадачливому покупателю подсовывают газетную бумагу. Пересчитав все деньги, Сергей кивнул:

– Спасибо за покупку.

– Пожалуйста, – хмыкнул незнакомец.

Мы вместе вышли из такси и с интересом смотрели, что же будет делать наш покупатель дальше. А он хозяйским движением открыл багажник и небрежно кинул туда магнитофон. Мы увидели, что в багажнике лежала еще одна коробка.

Мужчина заметил наши любопытные взгляды.

– Что-нибудь не так? – спросил он.

– Нет, все нормально, – сказал Сергей и хотел уже уйти, но неожиданно незнакомец остановил его, взяв за плечо.

– Слушай, парень, – сказал он, – пойдем, тут недалеко стекляшка есть, там шашлыки хорошие. Поговорить надо.

Я снова насторожился. Неужели сейчас по дороге на нас нападут и отнимут деньги? Я ожидал реакции Сергея. Интересно, примет он предложение этого мужчины?

– А о чем говорить? – спросил Сергей.

– Есть одна интересная тема, можно сказать, предмет будущего сотрудничества, – пояснил покупатель.

– Хорошо, пойдем, – кивнул Сергей.

– Я угощаю. Шашлычок, коньячок... Как ты?

Сергей бросил взгляд на меня. Я пожал плечами – мол, делай как считаешь нужным.

– Пойдем, – решился Сергей.

Мы не спеша направились мимо комиссионного магазина в сторону планетария. Там, недалеко, действительно находилось стеклянное кафе-шашлычная. Когда мы открыли двери, то обратили внимание, что шашлычная была заполнена народом. Все, кто был в зале, вели друг с другом оживленный разговор. Вот здесь, наверное, спекулянтская тусовка.

Позже мы узнали, что, действительно, тут собирались карманники, спекулянты, фарцовщики, валютчики и другая публика этого типа.

Покупатель был знаком почти со всеми. Со многими он здоровался. Из углов доносились возгласы, приглашающие его сесть то за один столик, то за другой. Наконец мы нашли у окна свободный столик, и покупатель, показав нам на него рукой, предложил сесть. Тут же появился официант.

– Привет, Боренька! – улыбнулся ему покупатель.

– Здравствуйте, Леонид Васильевич! – ответил тот услужливо.

– Нам как обычно.

Официант тут же скрылся из виду. Покупатель, поняв, что мы не знаем, как это – «как обычно», стал объяснять:

– Я заказал нам по шашлычку, еще три салатика и бутылку коньяку. Вы не против?

– Нет, не против, – ответил Сергей.

Когда принесли коньяк и рюмки, покупатель налил нам примерно по сто граммов. Он приподнял свою и предложил выпить за знакомство.

– Да, – спохватился он, – ведь мы так и не познакомились! Меня зовут Леонид Васильевич. Близкие друзья называют меня Ленчиком, – и он протянул нам руку.

– Меня зовут Сергей, а это Даня, – сказал Сергей, – мой приятель.

– Откуда вы, ребята?

– Из Москвы, – ответил Сергей.

– Я понимаю, что не из Минска. Сами-то вы кто?

Сергей сказал, что он студент. Я тоже назвался студентом, хотя, конечно, давно им не был.

– А я – официант одного ресторана, – признался нам Леонид Васильевич, правда, какого именно, уточнять не стал. – Вот, имею много друзей, поэтому они ко мне часто обращаются и просят об услуге – купить для них ту или иную вещь. Новую, – подчеркнул Леонид Васильевич.

– Я смотрю, Сережа, – тут он перешел на «ты», – часто вроде носишь сюда аппаратуру?

– Нет, вы меня с кем-то путаете, – попытался возразить Сергей. – Я первый раз сегодня сюда пришел.

– Ладно, ладно, парень, расслабься! – улыбнулся Леонид Васильевич. – Я не опер из МУРа и не из ОБХСС. Я такой же честный спекулянт, как и ты. Поэтому я предлагаю тебе выгодное дело. Ты, когда следующий раз получишь новый аппарат, в «комок» его не носи, а сразу звони мне. – Он достал из бокового кармана небольшую записную книжку, из нагрудного кармана – ручку «Паркер» и записал свой номер телефона. – Позвонишь, скажешь, что это, мол, Сережа Грюндиг. Не возражаешь, если у тебя будет такая фамилия?

– В честь фирмы? – заулыбался Сергей.

– Но я же не спрашивал твоей фамилии.

– А я могу назвать, – пожал плечами Сергей. – Ничего в этом такого нет. Фамилия моя – Мамсуров.

– Прекрасно, вот и познакомились! А моя фамилия – Завадский, – улыбнулся Леонид Васильевич. – Вот видишь, – он снова протянул руку Сергею, – я тебе доверяю.

– А я вам доверяю, – ответил Сергей.

– Да что это мы – «ты», «вы», – сказал Завадский. – Давай еще по рюмочке выпьем, за «ты». Правда, у нас с тобой большая разница в возрасте...

– Да, разница, конечно, есть, – кивнул Сергей в знак согласия. Я понял, что Сергей полностью доверял Завадскому.

– Ну, вот и выпьем. А скажи, когда ты ожидаешь новый аппаратик?

– Я не могу сказать точно. Мне их дядя из Канады присылает. Посылки обычно передает через знакомых. Рейсы из Канады – два раза в неделю. Обычно накануне дядя звонит и сообщает, что через такого-то, которого обязательно нужно встретить, он передает ту или иную посылку. Но это не так часто бывает...

– Я понимаю, все это и там денег стоит, – утвердительно кивнул Леонид Васильевич. – Послушай, вот о чем я подумал. Тут есть один человек, очень сильно интересуется антиквариатом.

– Антиквариатом? – переспросил Сергей задумчиво.

– Иконки, картины старые, антикварные вещи...

– Какие, например, вещи? – спросил Сергей заинтересованно.

– Люстры, подсвечники, комоды с инкрустациями прошлого века. Можно, в конце концов, – Леонид Васильевич перевел взгляд на меня, видимо, поняв, что я – не очень зажиточный, – серебряные полтинники.

– Какие? – спросил я.

– Да вы что, не знаете, что в начале двадцатых годов Россия выпускала серебряные полтинники?

– Это мы знаем.

– Только вот какая особенность – его интересуют только полтинники двадцать второго и двадцать третьего годов выпуска. А последующие уже не нужны. Так вот, – продолжал Завадский, – если вы будете мне это поставлять, то я буду охотно покупать.

Я тоже заинтересовался. У меня дома валялось пять или шесть серебряных полтинников, только я не помнил, какого года выпуска.

– А почем вы будете их брать? – начал было я, но Сергей неожиданно оборвал меня:

– Все понятно, отличное предложение! Только я хотел бы уточнить один момент. Какие иконы нужны?

– Чем древнее, тем лучше. Просто дороже они будут стоить, – стал объяснять Завадский. – Кстати, таких иконок много можно найти в деревнях, недалеко от Москвы. Знаете, как проворачивать это дело?

– Нет, – покачал головой Сергей.

– Берете тачку, едете по деревням. Как увидите место, где церквушка стоит, имейте в виду, что в ней обязательно будут иконы. А можно у трактористов купить, они за бутылку тебе и в храм залезут. Правда, это очень большой грех, – добавил Леонид Васильевич, – но бизнес – дело, где нельзя доверять эмоциям.

Вскоре появились шашлыки, салаты, зеленый лук. Леонид Васильевич налил по третьей рюмке. Я заметил, что у Сергея загорелись глаза.

Еще минут пятнадцать-двадцать мы сидели за столиком, жуя вкусный шашлык. Завадский заказал еще сухого вина, на десерт. Но сам он только пригубил бокал. Сергей же выпил пару стаканов. За это время к нам несколько раз подходили мужчины. Некоторые пытались даже подсесть к нам, похлопывая дружески по плечу Завадского.

Но Завадский никому не разрешал сесть за наш столик, говоря, что у него важная деловая встреча. Все понимающе кивали головой и с любопытством рассматривали нас с Сергеем – что это за молодые коммерсанты появились в «комке» у планетария?

Наконец мы вышли на улицу.

– Ну что, – сказал Сергей, когда мы остались одни, – здорово мы дело провернули?

– Да, отлично! – подтвердил я.

– Вот что, Даня, – сказал Сергей, ощупывая карман, – все нормально, и «бабки» целы.

– А ты небось струхнул? Думал, что они нас вышвырнут из машины и уедут? – улыбнулся я.

– Вот видишь, нам повезло. Вроде мужик-то солидный!

– Да, и уважаемый! – поддакнул я. – Сколько людей его знает!

– Ясно, что он – фарцовщик, никакой он не официант! – сказал Сергей. Он быстро достал из кармана пачку и вытащил оттуда несколько купюр. – Держи, Даня, – он протянул деньги мне. – Это твоя доля. Я рассчитывал на четыреста пятьдесят, а заработали мы сегодня пятьсот. Да еще и перекусили неплохо за чужой счет! Хотя, конечно, и мы могли заплатить.

– Ладно, ведь это он заинтересован в контактах с нами, – сказал я. – Ты как, собираешься с ним дальше сотрудничать?

– А почему бы и нет? – ответил Сергей. – Только эта техника – фигня!

– Почему? – удивился я.

– Не так часто дядя присылает мне ее из-за границы, не так часто можно все продавать. А вот иконами он меня заинтересовал! Может, займемся иконами? Как ты, Даня?

Я пожал плечами:

– Не знаю, можно и иконами. Только я не знаю, как это делается.

– Правильно, не знаешь. Зато у меня планчик есть...

Действительно, через пару недель он пригласил меня к себе в гости.

– Вот, посмотри, – он развернул на столе карту. Это была историко-краеведческая карта Московской области. На ней были изображены не только населенные пункты, но и заповедные места. Еще на карту были нанесены небольшие кружочки с крестиком наверху.

– Это церквушки, – ткнул пальцем в один такой кружок Сергей. – Вот по ним и будем ориентироваться. Логично – если в деревне есть церквушка, то у людей в ней должны быть иконы. Не будут же они молиться на пустую стену!

– А с чего ты взял, что эти бабульки-дедульки будут тебе продавать иконы? – спросил я.

– Деньги всем нужны. И, как правило, у них есть несколько икон. А наша с тобой задача, – Сергей достал с книжной полки толстую книгу с красивыми иллюстрациями, – среди этих икон найти настоящие, редкие. Вот, я уже прочел эту книгу, – и он стал показывать мне цветные иллюстрации.

– Что это?

– Это в принципе каталог икон.

– Где же ты ее достал?

– На Калининском, в книжном магазине. Кстати, эта книга дорогая, двадцать пять рублей стоит, – и Сергей показал мне чек. Книга была очень толстая, на хорошей бумаге.

– Значит, теперь ты стал докой по иконам? – улыбнулся я.

– Ну, не таким уж докой, а специалистом по иконам можешь меня называть. Я знаю, как определить, какого года икона, примерно какая роспись, кто ее автор...

– Еще и автор? – удивился я. – Иконы же рисуют специальные художники, церковные!

– Эх ты, лапоть! – улыбнулся Сергей. – Рисуют! Кто же их рисует? Иконы пишут, а не рисуют! Хочешь почитать?

– Да мне это без надобности, – отмахнулся я.

– А зря. Я много интересного в этой книге для себя нашел. Ладно, давай определим с тобой первое место нашей операции.

– Давай.

Мы склонились над картой.

– Вот, посмотри на это местечко, – сказал Сергей, – это Николо-Урюпино, недалеко от Красногорска. Оно стоит в стороне от трассы, и там есть церквушка. Туда мы и смотаемся.

– Давай, – согласился я.

– Ну что, тогда в субботу выезжаем?

– А это от Москвы далеко?

– Нет, от силы сорок минут. Но местечко достаточно глухое. Хотя вроде рядом со столицей.

– А почему оно такое глухое?

– Да потому, что путей сообщения практически нет. Дорога идет в правую сторону, за этой деревней тупик, ничего нет.

– И что из этого следует?

– А то, что там никто не бывает, только жители этой деревни. Рядом с ней, кстати, есть небольшой монастырь разрушенный, – сказал Сергей, показывая мне на условное обозначение. – Так что берем деньги и едем скупать иконы.

...В следующую субботу мы поехали в подмосковное местечко Николо-Урюпино. Первая акция Сергея оказалась блестящей. Мы из этой «краеведческой» поездки вернулись с тремя красивыми иконами. Теперь нам оставалось оценить наши приобретения у эксперта – Леонида Васильевича Завадского, что мы и сделали на следующий день.

Заранее созвонившись с Завадским, Сергей договорился о встрече. На сей раз встреча была назначена на ипподроме.

Аккуратно сложив иконы в портфель, взятый у отца, Сергей прикрыл их газетой. Мы сели в машину и поехали в сторону Беговой улицы, на ипподром.

– А ты думаешь, мы найдем Завадского на ипподроме? – спросил я Сергея.

– Конечно, мы договорились с ним встретиться в определенном месте.

Надо сказать, что в воскресенье ипподром тоже становился местом тусовки определенного круга людей. Тут собиралась московская элита. К той категории, которую мы видели возле планетария – спекулянтам, валютчикам, – добавлялась новая категория – карточные шулеры.

Мы без труда нашли Леонида Васильевича. Он с нами поздоровался и предложил пройти на трибуну.

– Есть желание поиграть? – спросил Завадский.

– Мы не знаем, как это делается, – ответил Сергей.

– Это не проблема, – улыбнулся Завадский. Он поднял руку, и тут же к нему подскочил какой-то худощавый мужчина.

– Дай-ка нам программку, – сказал ему Леонид Васильевич. – Федя, я пару ставочек сделал, слетай оформи. – Он протянул Феде программку с отметками и две двадцатипятирублевки. – Поставишь на эти заезды. А вы, ребята, хотите на кого-нибудь поставить? – обратился он к нам.

Мы пожали плечами.

– Я не знаю, на кого ставить. Что вы посоветуете, Леонид Васильевич? – проговорил Сергей.

– А что это мы с тобой так официально? Вроде бы на «ты» перешли, – хмыкнул Завадский.

– Да, действительно. Что ты посоветуешь? – исправился Сергей.

– Я предлагаю тебе поставить вот в этом заезде на Зорьку, а в следующем – на Каштана.

– Хорошо, я так и сделаю, – кивнул головой Сергей и достал из кармана двадцатипятирублевку.

– Возьми и отнеси в кассу, – сказал Завадский Феде.

– И без победы не возвращайся, – шутливо добавил Сергей.

– Картинки привез? – неожиданно спросил Завадский.

– Да, все как договорились.

– На будущее: когда ты мне по телефону звонишь, не называй вещи своими именами.

– То есть? – переспросил Сергей.

– Не говори «иконы», а – «доски» или «картинки». Я тебя пойму. А то...

– А то что?

– Говорят, телефоны могут прослушивать в последнее время. А нам, сам понимаешь, неприятности не нужны.

– Думаешь, мусора слушают?

– Бери выше – комитетчики иконами занимаются.

– Почему это? – удивился Сергей.

– Это же предмет возможной контрабанды.

Нам стало ясно, что Завадский эти иконы покупает не для себя. Вероятно, он их сдает фарцовщикам, которые потом перепродают эти иконы иностранцам. Может быть, на этой стадии в операции участвуют и валютчики.

«Да, – подумал я, – попали мы в дело!»

Прошло несколько минут. Заезд начался. Каково же было наше удивление, когда наши лошади пришли в одном заезде первой, а в другом – второй! По правилам, выигрыш полагался за первое и второе места, и мы должны были получить деньги за оба заезда! Конечно, никакого сомнения не было в том, что если Ленчик бывал тут часто, то у него были дружеские завязки. Он просто покупал нужную информацию.

Я знал про игры, которые ведутся на ипподроме. Некоторые газеты писали о таких махинациях, разоблачая то одного, то другого жулика. Но все равно всех накрыть было невозможно. Аферы на ипподроме продолжали процветать.

– Пойдемте получим наши выигрыши. – Завадский по-приятельски похлопал Сергея по плечу. – Может, теперь угостите вашего учителя?

– Конечно, батя! – сказал Сергей.

– Батя? Отлично! – улыбнулся Завадский. – Вот ты меня и назвал как учителя. Кстати, заодно и посмотрим на картинки, которые ты привез, – он кивнул на портфель, стоящий в ногах у Сергея.

Мы взяли портфель и пошли по длинному коридору. Вскоре мы оказались в большом зале с окошками касс. Окошек было около пятнадцати. У каждого окошка толпились люди. Но получающих выигрыш было немного. Нетрудно было догадаться, что все они были завсегдатаями ипподрома и людьми явно неслучайными.

Вдруг Завадского окликнул мужчина, стоящий у одного из окошек. Мы оглянулись. Мужчина был вроде бы грузином. Рядом с ним стояли еще несколько человек – ребята, одетые в спортивные куртки и брюки фирмы «Адидас». Мужчина приветливо улыбнулся, приблизился к нам и, протянув руку Завадскому, обнялся с ним и поцеловался.

– Здравствуй, Отари! – сказал Завадский. – Давно тебя не видел! Ты где был?

– На сборы ездил с молодежью, – ответил грузин с кавказским акцентом, показав на сопровождающих его молодых людей. Понятно, что это были спортсмены.

– Кстати, хочу тебе представить моего нового партнера, – сказал Завадский. – Это Сережа Мамсуров. Он борец.

– Вольник? – взглянул на Сергея кавказец.

– Нет, дзюдо, – ответил Сергей.

Кавказец одобрительно кивнул головой.

– Отари Витальевич Квантришвили, – представился он.

– Очень приятно, – сказал Сергей.

– Ну что, выиграли сегодня? Опять пенку снимаешь, Леонид Васильевич? – улыбнулся Отари.

– Только после тебя, Отарик! Ты у нас всегда первый! Наверное, уже все «бабки» снял, ипподром обанкротил? – также с улыбкой ответил Завадский.

– Ладно тебе, – засмеялся Отари. – Послушай, ты что сегодня вечером делаешь? Приходи в ресторан «На бегах», посидим, поговорим.

– Конечно, приду, – сказал Завадский.

– Отметим с тобой выигрыш или проигрыш.

– А что, ты и проигрывать умеешь?

Все почему-то засмеялись.

Мы понимали, что эти люди никогда не проигрывали на ипподроме, так как были частью системы, действующей там.

Вскоре мы подошли к кассе и получили деньги. Их было немного – что-то около тридцати рублей, но все равно это было приятно.

– Ну что, пойдем в буфет, угостишь меня с первого выигрыша? – спросил Завадский. – Это традиция.

– Конечно, угощу, без вопросов! – ответил Сергей.

Через несколько минут мы были в буфете. Тут же появился официант. Завадский заказал пиво, кое-что из закуски.

– Может, водочки выпьем? – спросил он у нас.

– Так вроде бы тут запрещено?

– Запрещено. Но нам иногда можно. – И Завадский посмотрел на официанта, подмигнув ему. Тот понимающе кивнул головой, но наклонился к Завадскому и что-то прошептал ему на ухо. Я расслышал его слова:

– Леонид Васильевич, сегодня ничего не получится. Сегодня тут большой шухер, будьте осторожны! Мусора нагрянули, какую-то спецоперацию проводят...

– Спасибо тебе. – Завадский протянул официанту красную купюру – червонец. Тот аккуратно свернул его и положил в карман своей белоснежной форменной куртки. – Спасибо, что по-доброму к людям относишься! Мы это учтем. – И тут же обратился к нам: – Видите, водочка отменяется, так что пивка попьем. Картинки принесли?

Сергей молча приподнял портфель.

– Я, с твоего позволения, выйду в туалет с ними, посмотрю там. А то, видишь, тут место стремное – мусора сегодня нагрянули.

Сергей кивнул головой. Завадский взял в руку портфель и, насвистывая, направился в сторону туалета.

– Послушай, – обратился я к Сергею, когда Завадский скрылся из виду, – а вдруг он от нас сейчас уйдет, и ку-ку наши деньги и иконы?

– Да ладно тебе, Даня! – прищурился Сергей. – Совсем ты людей не понимаешь! Ты что, не видишь, что он мужик солидный? Какие у него связи, с какими людьми нас знакомит! И он будет какие-то три иконы прикарманивать?

– Но мы же не знаем стоимости этих икон!

– Приблизительную их стоимость я знаю, хотя, конечно, только приблизительную. Но я ему почему-то верю. Давай мы пока выпьем, – и он налил мне пива в стакан.

Мы стали ждать. Однако дверь из туалета не открывалась и Завадский не появлялся.

– А может, его там кто-то повязал? – заволновался я.

– Даня, что ты такой нервный? Хочешь – сходи отлей и заодно посмотри, что там наш Леня делает!

Я пожал плечами:

– Нет, я просто так сказал, мне-то что. Ты рискуешь!

– Не дрейфь, пацан, все будет нормально! – сплюнул Сергей.

Действительно, вскоре дверь открылась, вышел Завадский. Но на сей раз он был без портфеля.

– А где портфель? – спросил Сергей.

– Все, товар принят. Он находится уже в машине, человек его туда отнес.

Теперь мы поняли систему. Завадский работал не один. Позже мы узнали, что в деле был и его шофер, Василек, с которым Завадский крутил свои аферы у «комка», на ипподроме и в других местах, где появлялся. Василек был его личным водителем. Мы узнали и о том, что Василек работал в обычном таксомоторном парке, но по тем дням, когда Завадский работал, он вызывал водителя, и тот целый день обслуживал только его.

Леонид Васильевич платил ему по счетчику и добавлял «премиальные» – за то, что Василек ждал его, а в некоторых случаях подстраховывал.

Завадский подошел к столу и улыбнулся:

– Все очень хорошо. Хорошие досочки, особенно одна. Не ожидал от тебя, Серега, что ты так сумеешь с ними разобраться! Давай я пожму твою руку!

Сергей протянул ему руку. Завадский пожал ее. Сразу же после рукопожатия я заметил, что Сергей опустил руку в карман. Стало ясно, что под видом рукопожатия Завадский передал деньги.

– Здесь сто пятьдесят, – сказал Завадский, – за первую партию. Одна, кстати, на сотку тянет, остальные – по двадцать пять. Та, которая поменьше, – классная вещь! Я тебя не обидел?

– Нет, Леня, все нормально! – ответил Сергей.

– Давай тогда выпьем!

Мы налили в стаканы пива и чокнулись.

– Вот видишь, как у нас с тобой хорошо дела складываются! Дай бог так и дальше! – сказал Завадский.

– Да, Ленчик, – произнес Сергей, – совсем забыл, тут мне письмо от дяди пришло. Через неделю он два магнитофона мне присылает, через знакомого. Как, примешь?

– С большим удовольствием! – сказал Завадский. – Я тут недавно познакомился с одним чумовым хлопкоробом. Чурка из Узбекистана, мы таких «тюбетейками» зовем. Богатый человек! Он как свой подлопатник открыл...

– Подлопатник? – переспросил я.

– Ну, кошелек, бумажник. А там «бабок» у него – немерено! Он техникой интересуется. Правда, я никогда раньше его у «комка» не видел. – И Завадский стал нам рассказывать про фантастически богатых людей, хлопкоробов из Средней Азии, которые практически все являются миллионерами. Потом помолчали.

– У тебя когда самолет? – спросил Завадский Сергея.

– В пятницу.

– Отлично. В пятницу получишь, в субботу с утра мне позвонишь, я скажу тебе время, мы с тобой у «комка» встретимся, ты товар привезешь. Я тут же этому хлопкоробу его и задвину. А денежки пополам поделим, соответственно с вычетом той доли, которая тебе полагается за магнитофоны.

– Идет, Ленчик, – ответил Сергей.

– Вот и отлично!

Через два дня мы с Сергеем съездили в Шереметьево, встретили рейс из Ванкувера. Советский специалист, знакомый дяди, должен был привезти передачу.

Самолет опаздывал на полтора часа. Но нахождение в Шереметьеве было очень приятным – как будто мы были за границей. Чувствовалась какая-то специфическая атмосфера. Время от времени по радио объявляли на русском и английском языках о прибытии того или иного самолета из-за рубежа; иностранцы с красивыми кожаными сумками и чемоданами проходили мимо нас; запах импортных сигарет и дорогого французского парфюма наполнял зал. Все это делало окружающую нас атмосферу особой.

Наконец запоздавший самолет приземлился. Без труда отыскав в толпе пассажиров дядиного знакомого, мы помогли ему получить багаж, донести чемоданы до машины, на которой его встречали родные. Мужчина лет пятидесяти протянул Сергею коробку.

– Вот это просил передать вам дядя, а вот и письмецо, – достал он из бокового кармана конверт.

Сергей поблагодарил мужчину, и мы понесли посылку к стоянке.

Выйдя на стоянку, мы заметили, что там стоят несколько такси. Все они были заняты. Нетрудно было догадаться, что таксисты ждали иностранных пассажиров, которые платили им за поездку до Москвы валютой.

Все наши попытки поймать такси оканчивались безуспешно. Таксист либо говорил, что занят и ждет клиента, либо заламывал сто рублей за поездку, что очень возмущало Сергея. Он уже начал нервничать, как вдруг невысокий паренек лет двадцати пяти произнес:

– Такси до Москвы никому не нужно? – и при этом оценивающе взглянул на коробку в руках Сергея, аккуратно упакованную в красивую бумагу.

– А сколько возьмешь? – спросил Сергей.

– Двадцать пять нормально будет?

– Да, вполне, – кивнул Сергей. Он посмотрел в мою сторону и сказал: – Видишь, и нам везет!

Мы сели в машину.

– Может, коробку в багажник положим? – спросил водитель.

– Нет, мы в салоне повезем, – ответил Сергей.

– Как хотите, хозяин – барин.

Сергей сел рядом с водителем, а я – сзади, положив рядом с собой коробку.

– Может, попутчика возьмем? – произнес паренек, останавливая машину возле одного из мужчин солидного вида, который был одет в дорогое пальто и шапку и держал в руках чемодан.

Сергей пожал плечами.

– Я же не очень высокую цену с вас взял, – сказал парень, – сами знаете, сколько сейчас стоит до Москвы добраться – наш брат по сотке с пассажира сшибает!

– Я не возражаю, – сказал Сергей.

– Вот и хорошо. Вам куда? – обратился водитель к солидному мужчине.

– Мне до Пушкинской площади.

– А ребятам – до Таганки. Значит, сначала высажу их, а потом вас до Пушкинской довезу, – сказал таксист, укладывая чемодан в багажник автомобиля.

Мужчине было лет шестьдесят, на носу – очки в золотой оправе, аккуратная бородка... С виду – типичный профессор.

Машина тронулась с места. Водитель оказался достаточно разговорчивым. Он стал наводить справки о пассажирах. Выяснилось, что мужчина-попутчик прилетел из Праги. Он участвовал там в медицинском симпозиуме. Сергей рассказал, что встречал посылку от дяди из Канады.

– И что шлет оттуда дядя? – спросил таксист. – Наверное, шмотки, аппаратуру?

– Что-то вроде этого.

Тогда мы еще не понимали, что нас «пробивали», и за это мы должны были жестоко поплатиться.

Водитель снова обратился к врачу:

– Я бы хотел с вами посоветоваться. Что-то в последнее время у меня часто стала спина болеть.

– Ну, это у вас профессиональное заболевание, – ответил врач. – Но вы не расстраивайтесь. Вот я сам врач, а у меня сильно болит плечо, и ничего не могу ни поднимать, ни толкать.

– Что же вы, не можете вылечиться? – улыбнулся таксист.

– Вы думаете, что доктора не болеют?

– Конечно, все болеют, – кивнул водитель.

Неожиданно машина перед выездом с моста на Ленинградское шоссе, недалеко от металлических заграждений, напоминающих «ежей» военного времени, остановилась. Водитель быстро выскочил, открыл капот и стал копошиться в двигателе. Затем он попытался снова завести машину, но она не заводилась. Водитель снова пошел к капоту, стал что-то проверять, но все безрезультатно. Наконец водитель сказал нам:

– Ребята, аккумулятор садится, нужна ваша помощь. Вы можете подтолкнуть разок?

– Конечно, без проблем, – сказал Сергей и повернулся ко мне: – Пойдем, Даня, поможем!

Попутчик развел руками и сказал:

– Ребята, я бы вам помог, но вы же знаете, у меня плечо болит.

– Нет, что вы, не надо! – сказал водитель. – Ребята сильные, сами справятся.

Мы вышли из такси и, встав сзади, стали толкать машину. Но она не заводилась – дернулась несколько раз и снова заглохла. Сергей начал ругаться:

– Тоже мне, водила, не может нормальный аккумулятор купить!

– Но он же не частник, у него государственная машина, – сказал я.

– Но нельзя же с таким аккумулятором ездить! – продолжал Сергей. – Как же он работает?

Водитель высунулся из окошка:

– Ребята, давайте подтолкните посильнее, а я постараюсь со второй скорости рвануть!

– Договорились, шеф! – сказал Сергей.

Мы изо всей силы толкнули машину. Машина тронулась с места и рванула вперед. Но почему-то водитель останавливаться не стал. «Волга» на полном ходу понеслась в сторону Москвы.

– Стой, стой! Куда же ты? – закричал Сергей. Он повернулся ко мне. – Данька, ты номер запомнил?

– Нет.

– Что же ты, балбес?! – Сергей сильно ударил меня по голове. – Все ясно, нас «кинули»!

– Как же так? Там же врач остался!

– Дубина! Они же вместе работают, как ты не понял? Как ты не обратил внимание, что у этого так называемого «врача», паскудника, чемодан был очень легкий? Развели они нас с тобой! Черт побери, там магнитофон, приемник! Как же завтра я с Завадским встречаться буду? Он такого клиента нашел! – сокрушался Сергей. – Ну, погоди, я его сейчас поймаю! – Он стал голосовать, чтобы поймать попутную машину. Но ни одна машина не останавливалась – видимо, водителей пугал разъяренный вид Сергея и они не решались подвезти его.

Тогда Сергей, совсем озверев, выскочил на середину дороги. Ехавший «газик» резко затормозил.

– Слушай, шеф, срочно давай за той «Волгой», – махнул рукой Сергей, – нас обокрали!

– Понял, – сказал водитель, – садитесь, ребята!

Мы вскочили в «газик». Но, увы, все было напрасно. «Волга» скрылась из виду. «Газик» же не мог набрать больше восьмидесяти километров в час.

Сергей ехал и матерился:

– Что же ты на такой развалине ездишь?

Водитель резко затормозил и зло сказал:

– Не хотите – не ездите. Выходите!

Сергей был вне себя. Выйдя из машины, он изо всей силы стукнул кулаком по стеклу. Водитель ругался, но из кабины не вылез.

– Ну, падлы, как лохов развели! Я его все равно достану! – ругался Сергей. – Из-под земли достану! Я его лицо хорошо запомнил! И этого, с бородкой... козел хренов!

Через пару часов мы добрались до дома. Настроение было отвратительным.

– Пойдем-ка в ресторан, посидим, – предложил Сергей.

Мы зашли в небольшой ресторанчик, находившийся недалеко от нашего дома. Сергей заказал водки, закуску. Он все время сокрушался о том, что его «развели». У меня создалось впечатление, что Сергей сожалел не столько о том, что потерял ценные вещи, рублей на семьсот, не меньше, сколько о том, что он был облапошен каким-то водителем.

Позже мы узнали, что в Шереметьеве существует бригада, которая именно этим и занимается. Потом они, правда, меняли свое место – из Шереметьева переезжали во Внуково, оттуда в Домодедово. Так они работали, меняя машины. Были ли они настоящими водителями такси или подставными – так и осталось невыясненным. Но бизнес с обманом пассажиров процветал вовсю.

...На следующий день, часов в десять утра, мне позвонил Сергей.

– Ну что, в «комок» собираемся?

– А смысл какой? Мы же пустые.

– Все равно, – сказал Сергей, – нужно хотя бы с Леней переговорить, объяснить ситуацию. Может, в конце концов, он поможет их вычислить. У него же такие обширные связи!

С этой мыслью мы и направились к комиссионному магазину.

Приехали мы туда примерно в половине двенадцатого. Магазин уже был полон народу. Мы стали искать Завадского, но его в зале не было. Наконец мы заметили, что в противоположном конце зала, где народу было поменьше – там торговали фотоаппаратурой, – у окна стоял Завадский с каким-то узбеком, одетым в дубленку и в тюбетейке.

– Ничего себе видок! – с иронией сказал Сергей. – Очень экзотично! Ничего, Даня, сейчас мы все Ленчику расскажем, а он нам что-нибудь посоветует. Я уверен, что этого таксиста найду!

– Мне показалось, что я видел его машину у «комка», – осторожно сказал я.

– Где? – Сергей повернулся ко мне. – Пойдем посмотрим!

Мы подошли к бровке тротуара. Там стояло несколько такси. Все они были заняты. Мы всматривались в лица водителей, но никого похожего на паренька из Шереметьева не нашли.

Тут наше внимание привлекла группа людей, выходивших из магазина. Среди них был парень, одетый в спортивный костюм и дубленку. На голове у него была ондатровая шапка. Под мышкой он держал коробку с магнитофоном. За ним шли еще два мужика. Они подошли к такси, открыли дверцу и парня с магнитофоном посадили на переднее сиденье. Нас заинтересовала эта сцена. Мы стали наблюдать за происходящим.

Двое мужчин сели на заднее сиденье. Мы перевели взгляды на другие машины, думая, что тот таксист, который «кинул» нас, может подъехать к магазину. Действительно, почти каждую минуту возле комиссионного останавливались такси, а какие-то из них отъезжали.

Вдруг мы услышали крики:

– Стойте! Что же вы делаете, гады!

Мы заметили, что парня, который только что сел в машину, выталкивают на улицу. Он уже упал на тротуар, с головы его полетела ондатровая шапка. Такси тронулось с места. Парень вскочил на ноги и побежал вдогонку, размахивая руками и что-то крича вслед.

– Вот видишь, – сказал Сергей, – и этого «кинули»! Вот таксисты сволочи!

– Да, какая-то банда работает!

Парень, которого вытолкнули из машины, стал бегать по тротуару, держась рукой за щеку. Видимо, его вдобавок сильно ударили. Но обращаться к милиционеру он не спешил, хотя неподалеку прохаживались двое здоровенных милиционеров. Парень надел ондатровую шапку, опустился на край тротуара, обхватил обеими руками голову и стал раскачиваться в разные стороны. К нему медленно подошел один из милиционеров и о чем-то стал с ним говорить.

Парень отмахнулся от него. Тогда милиционер схватил его за шиворот, поднял и попытался тащить его за собой – вероятно, в сторону отделения милиции. Опять послышались крики. Милиционера с парнем окружили люди. Неожиданно мы с Сергеем заметили, как к милиционеру подошел грузин. Его лицо показалось нам очень знакомым.

– Постой, да это же Отари, с которым нас познакомил Завадский на бегах! – сказал Сергей.

Отари что-то сказал милиционеру на ухо. Тот пожал плечами. Дальше мы увидели странную вещь: Отари похлопал милиционера по плечу одной рукой, а другой быстро положил ему что-то в карман. Очевидно, это были деньги. Но зачем Отари заступается за этого парня? Может быть, он просто с этими кидалами, которые только что «обули» парня, заодно? И прикрывает их? Мы с Сергеем переглянулись, и он мне шепнул:

– Ладно, сейчас все у Ленчика узнаем. Может, выйдем на эту группировку? Они занимаются тем же делом, что и таксист из Шереметьева.

Мы быстро направились в сторону комиссионного. Но у входа в магазин мы столкнулись с Завадским. Он выходил с тем же узбеком в тюбетейке.

– Леня, тут такое дело... – начал Сергей.

– Погоди, Серега, не до тебя сейчас! – сказал Завадский. – Сейчас уважаемому товарищу чеки сброшу на крупную сумму, а потом с тобой побазарим.

Мы остановились. Завадский, обняв за плечи узбека, вел его в сторону шашлычной, где мы сидели недавно. Мы заметили, что узбек остановился и стал что-то говорить Завадскому. Слов мы не слышали. Завадский кивнул и достал из бокового кармана обернутый в газету пакет. Тот полез в карман, вероятно, за деньгами. Мы стояли неподалеку и видели, как узбек пальцем показал Завадскому на пакет. Завадский аккуратно развернул газету, оглядываясь при этом по сторонам. Мы заметили, что он очень нервничал. Узбек начал пересчитывать чеки.

Вдруг он сделал какой-то жест, и Завадского окружили три человека. Двое из них держали Завадского, третий выворачивал ему руку. Но никто из подошедших никакого внимания на узбека не обращал. Тем временем Завадский пытался вырваться. Это ему почти удалось. Он уже освободился, но неожиданно раздался громкий голос:

– Стоять, Завадский! Вы арестованы!

Это говорил узбек в тюбетейке. Не оставалось сомнений в том, что узбек не был «хлопкоробом чумовым», как его окрестил Завадский, а был переодетым сотрудником ОБХСС – может быть, даже специально привезенным из Ташкента для проведения операции по задержанию Завадского.

Тут же группу окружила большая толпа зевак. Мы тоже приблизились. Завадский пытался объяснять:

– Я первый раз его вижу, и деньги это не мои! Вы, паскуды, мне это подбросили! Скажите! – обращался задержанный к окружающим.

Я посмотрел на Сергея. Он не стал близко приближаться к Завадскому, вероятно, побоявшись, что тот будет апеллировать и к нему, хотя у нас ничего криминального при себе не было – ни магнитофонов, ни даже крупной суммы денег.

Тут мы заметили, как появился Отари. Он подошел к мужчине в штатском и сказал ему пару слов. Мужчина стал ему что-то объяснять.

Подъехала машина, и Завадского в наручниках посадили в нее. Машина уехала, и толпа разошлась.

Мы с Сергеем подошли к Отари.

– Здравствуйте, – обратился к нему Сергей. – Вы меня помните?

Отари посмотрел на него с удивлением и покачал отрицательно головой.

– Я был с Леней Завадским на ипподроме.

– И что из этого следует? – спросил Отари.

– Я еще дзюдо занимаюсь.

– А-а, узнаю! – улыбнулся Отари. – Видишь, какие неприятности с нашим другом произошли!

– Его кто, ОБХСС принял?

– Бери выше, паренек, – КГБ.

– Что у него там?

– Валюта, чеки, так что теперь Ленчику придется на нары садиться.

– Да, очень жаль, – сказал Сергей.

Мы попрощались и отошли от Отари. Медленно побрели в сторону метро. Но, сделав несколько шагов в сторону шашлычной, где еще недавно отмечали знакомство с Завадским, мы обратили внимание на то, что недалеко от нас остановилась машина. В ней мы увидели известного нам узбека, который что-то говорил своим спутникам, кивая на нас. Я заволновался.

– Серега, – сказал я, – может, пойдем в другую сторону?

– А чего нам бояться? – ответил Сергей. – Мы ничего такого не совершили.

– Но посмотри, он на нас указывает!

– Почему на нас? Может, в сторону кого-то другого. Чего нам бояться?

В это время из машины вылезли двое мужчин, одетые в темные пальто и кепки, и медленно направились в нашу сторону. Я потянул Сергея за руку. Мы повернулись и хотели было уйти, но неожиданно услышали властный голос:

– Одну минуточку, молодые люди!

Мы остановились. Мужчины подошли к нам. Один из них достал из кармана красное удостоверение и показал нам:

– Комитет государственной безопасности.

– А что случилось? – спросил Сергей.

– Да ничего особенного. Просто мы хотим с вами побеседовать по одному вопросу.

– Пожалуйста.

– Но не здесь же мы будем говорить, – ухмыльнулся мужчина и показал в сторону машины. – Давайте проедем с нами.

Мы молча подчинились. К нам подъехала «Волга».

– Садитесь, – сказал один из мужчин.

Мы сели на заднее сиденье. Я – около двери. Рядом со мной – Сергей. Один из мужчин сел возле второй двери, рядом с Сергеем, а другой – на переднее сиденье. Машина была черного цвета, никаких особых отметок на ней не было.

«Волга» тронулась, и мы направились в сторону площади Восстания. Вскоре машина развернулась и поехала в сторону зоопарка. Я был здорово напуган. Возле одного из светофоров «Волга» остановилась. У меня появилось желание выскочить из машины и убежать, пока они еще не знают, кто мы такие, откуда. Сказать что-либо Сергею было невозможно. Но я надеялся, что он сразу поймет меня и тут же присоединится ко мне. Я стал нащупывать ручку двери, чтобы открыть ее, но увидел, что машина была сделана так, что никакой внутренней ручки на двери не было! Вероятно, это была оперативная «Волга», и ручки были сняты. К тому же я заметил, что кнопка, которая утапливала замок, тоже отсутствовала.

Время от времени мужчина, сидевший на переднем сиденье, оборачивался и смотрел на нас, как бы проверяя. Заметив мою суету, он спокойно сказал:

– Без глупостей, ребята! Сидите спокойно.

Вскоре «Волга» тронулась, и мы направились вперед по Малой Грузинской, затем около Тишинского рынка свернули и подъехали к 88-му отделению милиции.

Машина остановилась.

– Выходим по одному, – произнес мужчина.

Первым вылез Сергей, за ним – я. Мы пошли в отделение милиции. Нас провели по коридору и завели в одну из комнат. Здесь нас разделили. Сергея поместили в один кабинет, меня увели в другой.

В кабинете сидели несколько человек. Один из них что-то писал.

– Вот, еще одного доставили, – буркнул мужчина в штатском, сопровождавший меня.

– Проходите, садитесь, – сказал мне мужчина, сидевший за столом. Я сел на стул.

– Документы при себе есть? – спросили меня.

Я отрицательно покачал головой.

– Никаких документов нет.

– Хорошо, ваша фамилия, имя?

Я назвался.

– Адрес проживания?

У меня промелькнула мысль обмануть, дать другой адрес. Но тут же я подумал: а как это сделать, вдруг Сергей назовется моим именем и даст мой адрес? Нет уж, обманывать смысла нет, в конце концов, что мы сделали? Я назвал свой точный адрес.

– Хорошо, а как фамилия и имя вашего спутника? – задал мужчина следующий вопрос.

– Сергей Мамсуров.

– А где он проживает?

– Недалеко от меня.

– А какой его точный адрес?

Я назвал адрес Сергея. Мужчина записал все и передал листок одному из оперативников. Тот тут же вышел из комнаты. «Значит, – подумал я, – сейчас будут меня проверять».

– Ну что, давайте пока побеседуем, – сказал мужчина. – Вы этого человека знаете? – И он достал из папки фотографию Завадского, протянул мне.

– А кто это? – спросил я.

– Как же вы не знаете! Леонид Васильевич Завадский, по кличке Ленчик, или Батя. Не знаете такого?

Я отрицательно покачал головой.

– А вот об этом что вы можете сказать? – И оперативник достал из той же папки вторую фотографию. Там были изображены мы с Сергеем и Завадский, стоящие у входа в комиссионный магазин и разговаривающие друг с другом.

– Да ничего. Может быть, мы у него время спросили, может, как куда доехать?

– Да, конечно, – улыбнулся оперативник. – А вот это? – И он достал следующую фотографию. Тут мы уже были изображены в той же компании на бегах. Бог ты мой! Значит, мы постоянно были под наружным наблюдением! Значит, за нами следили и фиксировали все наши встречи с Завадским! А может быть, сейчас нам предъявят фотографии того таксиста, который нас недавно «обул»?

– А об этом что вы можете сказать?

Я пожал плечами.

– А что, мы сделали что-то запрещенное?

Оперативник внимательно посмотрел на меня.

– А вы знаете, чем занимается ваш друг Завадский?

– Нет, не знаю.

– Он занимается валютными операциями и подлежит уголовной ответственности по статье 88 Уголовного кодекса.

– По 88-й статье? – переспросил я.

– Да, валютные операции. А вы знаете, какой там срок наказания? От десяти лет и выше.

– И что вы хотите сказать, что мы – соучастники?

– Нет, я пока ничего не хочу сказать. Пока мы только устанавливаем ваши личности, – ответил оперативник.

Вскоре в кабинет вернулся мужчина, который выходил с листком. Он вернул его оперативнику. Тот быстро прочел его.

– Ну вот, – сказал он с улыбкой, – вы нас не обманули. Вы только не сказали, где вы работаете. В ресторане? И вы с Мамсуровым заканчивали одну школу и в секции борьбы вместе занимались?

«Да, – подумал я, – действительно, правильно говорят, что „контора веников не вяжет“! В течение пятнадцати минут была получена вся информация».

– И что из этого? – спросил я.

– Знаете, молодой человек, вам лучше добровольно все рассказать, нежели мы начнем сами распутывать.

– А что я должен рассказать?

– Все о противоправной деятельности – и вашей, и вашего друга Сергея Мамсурова с Леонидом Завадским. Но, учитывая, что вы ранее никогда не привлекались к ответственности, суд может назначить вам условную меру наказания.

«Ничего себе, – подумал я, – вот уже тебе и суд, и условная мера наказания, следствие...»

– Вы знаете, ничего такого я не делал, – сказал я.

– Хорошо, посидите, подумайте, – произнес мужчина, – а мы пока дальше будем работать. Я вас предупредил. – И он обратился к своему коллеге: – Уведите его.

Я молча встал. Оперативник вывел меня из кабинета. Отвел он меня в так называемую «клетку» для задержанных. Там я просидел до одиннадцати часов вечера. Никаких сведений о Сергее у меня не было. Где он сейчас, что рассказывает? А может, его уже арестовали, может, отвезли в тюрьму, как и Завадского? Или его, наоборот, выпустили? Всякие мысли бродили у меня в голове.

Где-то к полуночи неожиданно «клетка» открылась, и милиционер выкрикнул мою фамилию. Я вышел и в сопровождении милиционера направился в тот же кабинет.

– Вот, – сказал сидящий там человек, – подпишите, пожалуйста.

– Что это?

– Протокол допроса.

Я посмотрел на листок. В протоколе была записана наша беседа, которая велась сегодня днем, где я говорил, что никого не знаю, что наша встреча с Завадским у комиссионки, так же, как и на ипподроме, была чисто случайной, никаких дел мы с ним не ведем.

– Может быть, хотите что-то добавить? – спросил меня оперативник.

– Нет, ничего.

– Тогда напишите: «С моих слов записано верно» – и поставьте свою подпись.

Я выполнил указание, сделав на пустом месте страницы прочерк, чтобы туда ничего нельзя было приписать.

– А это еще зачем? – спросил оперативник.

– Да мало ли...

– Что, детективов начитался? – улыбнулся он.

Я промолчал.

– Больше не задерживаю. Но я советую вам все же подумать. – Он встал из-за стола и посмотрел мне в глаза.

– О чем подумать? – переспросил я.

– О том, что вам нужно все же сказать правду. Ведь все равно мы рано или поздно все узнаем о вас. Мы – не милиция и не уголовный розыск, мы – организация очень серьезная, и у нас большие возможности. Но вся информация, которую мы получим, будет уже использоваться против вас, и вас может ждать суровое наказание.

– Спасибо за предупреждение, но мне признаваться не в чем, – ответил я.

– Тогда вы пока свободны. Но знайте, что мы в любой момент можем вас вызвать. И еще вот что, – добавил комитетчик, – не вздумайте скрываться со своим Сергеем, потому что мы все равно найдем вас, если нужно будет.

Я вышел из здания отделения милиции. На пороге я неожиданно столкнулся с одетым в морскую форму отцом Сергея. Рядом с ним стояла заплаканная женщина. Они сразу бросились ко мне.

– Что случилось? Почему нас вызвали? – спросил отец Сергея.

Я попытался объяснить им ситуацию, сказал, что мы случайно оказались в этой злополучной комиссионке при задержании какого-то жулика, а нас теперь пытаются подвести под то, что мы чуть ли не его сообщники. Отец Сергея спросил:

– Но вы ни в чем не признались?

– Да нам не в чем признаваться!

Вскоре дверь открылась и появился Сергей. Он подошел к родителям. Отец начал ругаться, мать заплакала. Сергей отошел от них и взял меня за руку:

– Ну как дела, Даня?

– Ничего, нормально, – ответил я. – Ничего такого я не сказал.

– Меня тоже на Завадского кололи, – сказал Сергей. – Ладно, поехали!

– Куда?

– Домой.

Мы подошли к белой «Волге». Это была личная машина отца Сергея. До дома мы ехали молча, ни о чем не разговаривая.

...Прошло несколько дней. Нас еще пару раз вызывали на Кузнецкий Мост, в приемную Управления КГБ по Москве. Там нас опрашивал следователь. Но мы уже были подготовлены. Мы с Сергеем заранее разработали план нашего алиби: что мы случайно познакомились с Завадским, что никаких дел с ним не имели – так, иногда разговаривали на предмет радиотехники и консультировались о названиях тех или иных фирм и о технических характеристиках того или иного магнитофона или радиоприемника, не более того.

Конечно, мы не знали, сдаст или не сдаст нас Завадский. Но, судя по всему, он про нас ничего не сказал.

Через несколько месяцев состоялся суд. Он проходил в Краснопресненском районе. О суде мы также узнали от следователя, который сказал, что нам лучше на него явиться, так как в ходе судебного заседания может возникнуть необходимость нас опросить как свидетелей – ведь мы были внесены в их список.

Мы пришли. Краснопресненский районный суд находился в четырехэтажном кирпичном здании, рядом с зоопарком. Мы обратили внимание, что в тот день, когда слушалось дело Завадского, в суде было очень много народу.

Войдя в зал, мы сразу же увидели много знакомых. Мы узнали Отари, сидевшего в первом ряду, узнали еще нескольких ребят, которые постоянно толклись возле комиссионного, пару человек с ипподрома. Все близкие люди Завадского были здесь. Затем привезли самого Ленчика. Он был одет в спортивный костюм. Его сопровождали несколько милиционеров, поместивших Батю на скамью подсудимых. Мы сели невдалеке от него.

Завадский держался свободно и достойно. Он был даже весел, кое-кому подмигивал. Быстрым взглядом осмотрев присутствующих в зале, раскланявшись со своими друзьями и знакомыми, он заметил Сергея и меня и подмигнул нам – мол, ничего, ребята, всякое в жизни бывает!

Вскоре начался судебный процесс. Мы узнали, что, оказывается, Леонид Васильевич Завадский, по кличке Батя, или Ленчик, родился в Минске в 1947 году, что в поле зрения МВД он попал еще в семидесятые годы, когда занимался незаконными операциями Внешпосылторга. Он был судим, провел в местах лишения свободы около пяти лет.

В данном эпизоде следствие инкриминировало Завадскому две статьи – незаконные операции с валютой, 88-я статья УК, и спекуляция. Оказывается, этому мнимому хлопкоробу, который являлся сотрудником Управления госбезопасности Узбекистана и был специально командирован в Москву для выполнения задания по задержанию Завадского, Ленчик предлагал тот самый злополучный магнитофон, украденный у нас таксистом-мошенником.

Мы с Сергеем переглянулись.

– Вот видишь, – вздохнул Сергей, – бог нас с тобой уберег!

– В каком смысле? – не понял я.

– Если бы не похитил у нас этот таксист посылку, сейчас бы мы точно проходили по этому делу!

Теперь мне все стало ясно.

– Получается, тебе нужно было радоваться, а ты с ума сходил, – усмехнулся я.

– Кто же знал? Не все же такие умные, как ты.

Дальше суд заслушивал показания различных свидетелей, в основном оперативных работников того же Комитета госбезопасности, которые вели наблюдение за Завадским. Потом суду было предъявлено несколько фотоснимков, но те, на которых фигурировали мы на ипподроме и у комиссионного магазина, почему-то не были предъявлены. Значит, нас пока вывели из дела.

Потом были заслушаны показания других свидетелей – тех, кто оказался недалеко от комиссионного магазина во время задержания Завадского. Но они подтвердили только, что видели задержание. Кто кого задерживал, за что – они так и не поняли.

Потом суд удалился на совещание. Затем – приговор. Ленчика приговорили к восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Мы внимательно следили за реакцией Бати, когда судья зачитывал приговор. Нам казалось, что он сейчас расклеится, будет переживать. Но, напротив, Ленчик даже улыбнулся, поднял вверх руки и пожал их, как бы передавая последний привет той аудитории, которая пришла проводить его, пожелал всем доброго здоровья и успехов в работе – особенно судьям, следователям и оперативным работникам, которые вели его дело.

Видно было, что он просто издевался над ними и совершенно не боялся наказания.

Затем, еще раз подняв руку, он сжал кулак и поднял его вверх, говоря этим – мол, боритесь, держитесь, – и вышел.

После завершения заседания люди шли по коридору к машинам, обсуждая поведение Завадского. Каждый говорил, что он – молодец, герой, так хорошо держался. Мы слышали это со всех сторон.

– Крепкий парень! – услышали мы знакомый голос с кавказским акцентом. Это говорил Отари какому-то мужчине, спускавшемуся вместе с ним по лестнице.

– И когда он теперь выйдет? – спросил я.

– Где-то в 89-м году, я посчитал, – ответил Сергей. – Если, конечно, полный срок мотать будет.

– А если нет?

– Значит, раньше.

– Да, если бы нам знать...

– Да все из-за этого узбека, – зло сказал Сергей, – показания дурацкие дал! Если бы не это... А самое главное – чеки изъяли. Это было главной уликой следствия против Завадского, да еще две фотографии, когда он с узбеком менялся чеками на деньги. Да, жалко Ленчика!

После того как арестовали Завадского, мы практически прекратили всякий бизнес. Наша цепочка была разорвана. Лени не было, а следовательно, не было человека, который мог купить антиквариат.

Я узнал позже, что Сергей пытался самостоятельно заниматься антиквариатом, но ничего толком у него не получилось. Единственное – он по-прежнему продолжал получать от дяди посылки из Канады, которые стал возить уже в другой комиссионный магазин, на Комсомольском проспекте. Но теперь он стал очень осторожным и больше таких проколов, как в случае с таксистом, себе не позволял. Да и бизнес его был достаточно эпизодическим.

Меня он больше почему-то к этому не привлекал. Вероятно, не хотел светиться – раз уж мы в одном деле завязли, то больше этого он не хотел. Время от времени мы встречались с ним во дворе, заходили посидеть в кафешку, обменивались последними новостями. Но всякий раз, когда мы встречались, когда были походы в ресторан или кафе, Сергей вспоминал Завадского с теплотой. Тогда же он сказал мне, что написал ему письмо. Я поинтересовался, каким образом он узнал адрес колонии, где тот находится. Но Сергей не стал мне ничего рассказывать. Возможно, он сделал это через отца, а возможно, через следователя. А может быть, и через Отари.

После Сергей иногда получал весточки от Завадского. Я узнавал об этом регулярно. Он мне рассказывал, как Батя сидит на зоне. А Ленчик сидел шикарно. Он сошелся со многими уголовными авторитетами, и они его признали, так как он знал таких крутых людей, как Отари, как Вячеслав Иваньков – Япончик, многих других. А это были очень влиятельные фигуры в криминальном мире.

Сергей сказал мне, что Батя не собирается сидеть полный срок – от звонка до звонка, что скоро он выйдет, так как с момента начала перестройки и выхода новых экономических законов о кооперации все ранее совершенные преступления в экономической сфере должны были быть пересмотрены. Поэтому не исключалось, что Завадский выйдет гораздо раньше...

Москва, 1990 год

Прошло еще несколько лет. Мы с Мансуром стали встречаться нечасто. За это время Сергей успел бросить институт, объясняя это тем, что ему надоело учиться и перспективы в работе по диплому он не видит.

– Инженером, на 120 рэ? – говорил он мне. – Лучше я буду предпринимателем. Теперь же новые времена наступили! Я буду крутым бизнесменом, и мы с тобой станем миллионерами.

Сергей в какой-то мере успокаивал себя, а не меня. Ведь никакие дела по бизнесу у Сергея не шли. Он еще не выбрал, чем именно ему заниматься.

Время от времени мы посещали спортивные соревнования. Спортом Сергей тоже не интересовался. Он уже давно не выступал. Единственным утешением его было посещать соревнования по борьбе или по боксу, когда выступали наши общие знакомые, с кем мы раньше тренировались и кто уже ушел в большой спорт.

Как-то мы сидели во Дворце спорта «Крылья Советов», где проходили боксерские поединки. Вдруг Сергей заметил знакомое лицо.

– Даня, посмотри внимательно, – сказал он мне, – этот человек тебе никого не напоминает?

– Где?

– Да вон, во втором ряду сидит, такой крупный, с мощной шеей, кудрявый немного.

Я посмотрел на этого человека.

– Да нет, вроде никого не напоминает...

– Да ты что?!

Я вгляделся.

– На Завадского похож. Но Ленчик-то сейчас на зоне?

– Вот именно! Мне он тоже кажется очень похожим.

– Но мало ли бывает похожих людей!

– Знаешь что, – сказал Сергей, – по-моему, это все же Завадский.

– Может, он сбежал? – осторожно предположил я.

– Давай-ка подойдем поближе и посмотрим, – предложил Сергей.

В одном из перерывов между поединками мы вышли в фойе. Там мы почти вплотную подошли к мужчине, который напоминал Завадского. Он был крепкого телосложения, высокий, кудрявый, но лицо было немного другим. Неожиданно мужчина обернулся и заулыбался. Бог мой, Ленчик!

– Серега, здорово! – обрадовался Завадский.

Мы подошли к нему. Он с нами поочередно обнялся.

– Серега, ты почти не изменился! – сказал Завадский. – Такой же чернявый, как и раньше! – Он потрепал Сергея по черным волосам.

– Зато ты, Ленчик, окреп, возмужал! Что, елки пилил?

– Да я уже давно освободился, по УД.

– Что это значит? – спросил Сергей.

– Условно-досрочно, – объяснил Завадский, – за примерное поведение.

– Что, деревьев много повалил?

– Да я вообще на лесопилке не работал. С чего ты это взял? У меня было место хлебное, хорошие связи завел, многих теперь знаю. А что касается моей работы и поведения, то это никак на УД не повлияло, пойми.

– А что повлияло? – поинтересовался Сергей.

– Кое-что другое, – сказал Завадский, намекая на деньги.

– И что, давно ты уже в Москве?

– Около года.

– А на соревнования как попал?

– С другом пришел, посмотреть. Друг мой – профессионал. Кстати, вот и он.

Мы обернулись и увидели, как крепкий темноволосый мужчина не спеша направляется в нашу сторону. Сергей внимательно посмотрел на него. На лацкане пиджака виднелся значок «Заслуженный мастер спорта». Лицо мужчины показалось нам знакомым.

– Знакомьтесь. Это – мои старые кореша по совместным операциям в «комке» у планетария, – представил нас Завадский. – А это, – он показал на мужчину, – гордость советского спорта Олег Каратаев, неоднократный чемпион мира.

Мы с большим уважением пожали руку прославленного спортсмена.

– Я с Олегом познакомился не в лучшие времена и не в лучшем месте, – улыбнулся Завадский. – На зоне.

– Как на зоне? – одновременно вырвалось у нас с Сергеем.

– А вот так. Ты что, думаешь, спортсмены не сидят? Всякое бывает...

Олег пристально смотрел на меня.

– Ну что, Васильич, будешь смотреть моих учеников? – спросил он Завадского. – Сейчас один будет драться.

– Конечно, Олег, пойду посмотрю. Ну что, ребята, пойдем?

Мы сидели до конца соревнований уже рядом с Ленчиком. Время от времени он рассказывал нам о своей жизни. Действительно, за время пребывания в колонии он поменял два лагеря, потом перешел на поселение, а потом сумел получить условно-досрочное освобождение. Он вернулся в Москву, занялся каким-то бизнесом, о котором толком нам не рассказывал – обещал ввести в курс дела попозже. Также мы узнали, что Олег Каратаев был замешан в аналогичных делах, по той же 88-й статье, плюс к этому у него еще был рэкет, то есть он был дважды судим.

Дорога в большой спорт для него была закрыта, в соревнованиях он давно не участвовал, но свой спортивный авторитет не утратил. Его многие знали, уважали. Кроме того, Каратаев занялся тренерской работой, совмещая ее с занятиями бизнесом. Как объяснил Завадский, они теперь партнеры по одному весьма прибыльному делу.

– Так что же это за дело? – поинтересовался Сергей.

– Тебе прямо все и скажи! – хмыкнул Батя.

– А что мы, не люди, что ли?

– Давай пойдем в ресторан, сядем, поговорим обо всем, прикинем наши возможности, – предложил Ленчик.

В этот же вечер мы пошли в ресторан. Завадский выбрал один из ресторанов на Калининском проспекте. Мы подъехали туда на машине и сразу заметили, что у входа в ресторан стояла большая очередь.

– Нам туда не попасть, – сказал разочарованно Сергей, – мест, наверное, свободных нет.

– Не бойся, – усмехнулся Ленчик, – для нас места всегда найдутся!

И действительно, вызвав швейцара, который стоял в дверях и никого не пускал, Завадский попросил его пригласить метрдотеля. Тот, увидев Батю, тут же заулыбался:

– Леонид Васильевич, пожалуйста, проходите с вашими друзьями! Вам столик на сколько?

– На четверых, – ответил коротко Завадский.

Мы прошли в зал. Он представлял собой громадное помещение. За столиками сидело много людей. Горели настольные лампы. На большой сцене готовилось выступать варьете, пользовавшееся тогда большим успехом.

Мы подошли к одному из столиков, на котором стояла табличка «Зарезервировано. Интурист».

– Вот ваше место, – сказал метрдотель, услужливо подвигая стул под мощную фигуру Завадского.

Когда мы сели, Сергей спросил:

– Леня, а что это за место?

– Это мое постоянное место, так сказать, «точка» моего бизнеса, – ответил Завадский. – Я здесь людей принимаю. Так что это, можно сказать, не просто столик ресторана, но и мой рабочий кабинет.

– Что же у тебя за работа такая? – с улыбкой спросил Сергей.

– Не очень пыльная, но весьма и весьма денежная.

Вскоре подъехал Олег Каратаев. Он был не один, а с еще одним боксером, тоже весьма знаменитым. Их сопровождали какие-то ребята. Однако они сели за отдельный столик, неподалеку от нас.

Наш столик стали обслуживать сразу два официанта. Они приносили все, что заказывал Батя: водку, шампанское, большое количество блюд.

После того как мы выпили по фужеру шампанского за встречу, Ленчик стал не спеша рассказывать о делах, которыми он занимается. Рассказ его был весьма туманным. Мол, он оказывает какие-то услуги, связанные с эскортом.

– Что это за эскорт? – спросил Сергей.

– Ну, это сопровождение мужчин представительницами женского пола, – ответил Завадский.

Но потом, выпив несколько рюмок водки, он рассказал нам все более подробно. Оказывается, он держал что-то типа кооператива проституток. Он был их старшим сутенером. Точнее, он не выступал в роли сутенера, никогда не вел никаких переговоров с клиентами – он оказывал услуги «крыши». К тому времени оказание опеки проституткам было весьма прибыльным делом, особенно если девушки работали в центре города.

Как мы выяснили со слов Бати, многие известные личности Москвы оказывали проституткам покровительство. Среди них был тот же Отари, который в основном работал в гостинице «Украина», и Сильвестр – Сергей Тимофеев. Правда, в настоящее время, объяснил Завадский, Сильвестр находился в Бутырке, но, как он сказал, должен был скоро выйти. Все эти фамилии мы слышали. Действительно, эти люди были авторитетами в московском криминальном мире.

Мы узнали, что Батя был фактически мозговым центром этого бизнеса. Он определял места, вел переговоры с другими «координаторами» – если так можно было назвать людей, которые занимались доходами проституток. А силовую поддержку его деятельности осуществлял именно Олег Каратаев с бригадой боксеров. Если возникали какие-то спорные ситуации – например, другая бригада наезжала на их территорию или просто бригада братвы не оплачивала услуги, – тогда на сцене появлялся Олег Каратаев со своими мощными кулаками, и любой конфликт быстро разрешался в сторону Бати.

Мы сидели в ресторане весь вечер. Время от времени к нашему столику подсаживались красивые девушки, так называемые «путанки», которых вызывал Завадский. Все они были из его так называемой «артели», или кооператива. Обычно разговоры были о сдаче денег – еженедельной мзды, которую снимал Завадский. С кем-то из девушек он шутил, кто-то предлагал ему поехать на квартиру и «отметиться» в знак уважения.

Ни Каратаев, ни Завадский такие предложения не принимали, но некоторых переадресовали мне и Сергею.

– Вот у меня ребята молодые, мои ученики, – сказал девушкам Завадский, – вот они пожелают, я думаю.

Сергею такое предложение понравилось.

– А что, – обратился он к Ленчику, – если я воспользуюсь услугами твоего кооператива, мне скидка какая-то будет?

– Скидка? – Завадский, прищурившись, посмотрел на Сергея и тут же перевел взгляд на Каратаева. Улыбнувшись, он сказал: – Да вам, пожалуй, и бесплатно можно. Правда, только по первому разу, так сказать, презентацию сделайте. А потом будете платить по счетчику.

Все засмеялись.

Неожиданно со стороны дверей послышался какой-то шум. В зал вошли человек восемь коротко стриженных парней в кожаных куртках.

– О, – обратился Завадский к Олегу, – твои коллеги пришли!

– Это не коллеги! – махнул рукой Каратаев. – Это братва.

– А что это за люди? – поинтересовался Сергей.

– Братва казанская.

– А что, они в Москве прописались? Вроде раньше в Питере были?

– Нет, они тут, на Калининском, несколько точек держат, – пояснил Батя. – Они любят сюда приходить.

Несколько ребят подошли, улыбаясь, к нашему столику.

– Олег, Ленчик, привет! – сказал один из них.

Все казанцы к нам подходить не стали, подошли только два крупных парня. Вероятно, это были вожаки. Они поздоровались с Завадским и Каратаевым, затем молча протянули руки нам. Каждый из них представился. Один назвался Ильданисом, другой – Рафом.

Завадский поздоровался с ними сухо. Тем не менее ребята старались наладить отношения. Один из них попытался разговорить Каратаева. Но Батя его остановил:

– Послушай, Раф, – спросил он, – что там за непонятки вышли с твоей братвой?

– Васильич, о чем ты? Что за проблема?

– А проблема следующего характера. Верка – ты знаешь, она входит в мой кооператив – очень жаловалась, что твои пацаны избили ее и ничего ей не заплатили.

– Правильно, – сказал Раф, – я слышал про это. Но она же не обслужила их по полной программе!

– А Верка тут при чем? – спросил Батя.

– Как при чем? Они же не получили от нее что положено!

– Что-то я не понял, – удивился Завадский, – как это, Верка, и не смогла их обслужить?

– Так. Говорят, что ничего у них не получилось.

– А при чем тут Верка? Что-то я, братишка, не понимаю, какую ты Верке «предъяву» готовишь, что у Верки не встало? Так у нее ничего и нет. А если у твоих барбосов член не стоит, так она тут ни при чем. Так что, братишка, надо бы «бабки» сюда прислать, – закончил Завадский, похлопав ладонью по столу.

Я с ужасом смотрел на казанцев. Легенды, которые ходили о казанской группировке, были одна страшнее другой. А тут Завадский таким пренебрежительным тоном говорит с лидерами этой группировки! Да сейчас тут может такое завариться! Я бросил взгляд на Сергея. Его лицо тоже выражало напряжение.

Неожиданно в беседу вступил Каратаев:

– Ты что, Раф, на последних соревнованиях не был? Там мои ученики выступали.

– Почему же не был? Сидели в «Крылышках», смотрели, восхищались. Все твои ученики в победителях, призовые места держат! Мы тебе, Олег, давно предлагаем в нашу бригаду прийти на любую должность! Хочешь – третьим у нас будешь, хочешь – тренером главным, пацанов наших учить.

– О какой тренерской работе мы можем говорить, если вы по счетам не платите? – серьезно сказал Каратаев. Теперь я понял, почему он вспомнил о своих учениках, – это была устрашающая сила. Вот почему он теперь укоряет братков, что они не платят.

– Послушай, Олег, что ты нас обижаешь? – вступил в разговор Ильданис. – Ты что, считаешь, что мы не по правилам живем, что ли? – И он тут же достал из кармана большую пачку денег. – Бери, пожалуйста! Сколько эта Верка стоит? Вот компенсация за моральный и материальный ущерб.

Батя отодвинул пачку:

– Зачем мне такие деньги? Ты, парень, по счетчику плати! А если ты мне подачку бросаешь, то она мне не нужна.

Я внимательно следил за развивающимися событиями. Завадский и Каратаев держались очень уверенно. Значит, у них есть превосходство над казанскими?

Казанцы помолчали. Потом Раф широко улыбнулся, обнял Завадского и сказал:

– Ленчик, что ты заводишься? Мы же с тобой не первый день друг друга знаем! Что мы, из-за какой-то Верки будем друг другу на мозги капать? Я тебя очень прошу – возьми деньги! Хочешь, я перед тобой извинюсь?

Теперь Завадский тоже улыбался. Конечно, здесь присутствовал определенный стиль разговора – и тот крутой, и этот крутой... Конечно, Завадский с Каратаевым не обладали такой мощной бригадой, как казанцы, но, вероятно, их связи с криминальным миром были казанцам известны, и поэтому на конфликт им идти не было резона. Тем более из-за какой-то проститутки.

Через несколько минут все было улажено, все дружно чокнулись и выпили по рюмке водки, чтобы забыть обиды и недомолвки.

Вскоре казанцы ушли.

В зал вошла девушка, одетая в красивое платье, с темными волосами и с азиатским разрезом глаз. Она была очень красивая и сразу привлекла внимание Сергея. Девушка направилась в сторону нашего столика. Подойдя к нам, она поцеловала в щеку Завадского и протянула руку Каратаеву, который поцеловал ее. Затем она перекинулась с Ленчиком несколькими словами.

Я перехватил взгляд Сергея. Он не отрывал глаз от девушки. Видно было, что она ему очень понравилась. Наконец Сергей решился попросить Завадского, чтобы тот познакомил его с ней. Ленчик представил Сергея как хорошего спортсмена и старого товарища. Девушку звали Таней Любимовой. Затем Сергей пошел танцевать с ней, а Батя стал тихо разговаривать с Каратаевым. Мне было неловко присутствовать при разговоре, но в то же время хотелось узнать побольше об этой девушке. Я осторожно спросил:

– Леонид Васильевич, а что это за Таня?

Завадский хитро улыбнулся, посмотрел на Каратаева и ответил:

– А это, можно сказать, моя солистка, лучшая девушка в моем кооперативе!

Каратаев засмеялся.

Сергей был очень увлечен Любимовой. Он несколько раз танцевал с ней, они о чем-то говорили. В конце вечера, выйдя из ресторана, Сергей шепнул мне:

– Даня, ты домой один поезжай, а я в гости к Татьяне заеду.

Но пребывание в гостях у Любимовой затянулось для Сергея на три дня. Все это время он находился в квартире, которую снимала Таня. Они, как потом рассказал Сергей, практически не вылезали из кровати.

Таня очень увлекла Сергея, и после первого свидания он сумел убедить Завадского, чтобы девушка ушла из его кооператива. Первоначально Сергей часто приезжал к ней, а потом стал оставаться у нее, и они стали жить вместе.

Сергей снял квартиру неподалеку от нашего дома, на Красноказарменной улице.

Шло время. Сергей не мог определиться, с кем ему работать. От Каратаева поступило предложение работать вместе с ним в бригаде, но Сергей не спешил его принимать.

Однажды вечером мы встретились с ним и зашли в кафешку. Сели за столик, обсуждая это предложение. В основном Сергей был против того, чтобы «ложиться» под Каратаева. Это напомнило мне время нашего детства, когда Сергей хотел быть лидером, а не ходить в чьем-либо подчинении.

Сергей вообще пытался найти себе какое-либо занятие, но пока безуспешно. Пару раз мы встречались с Завадским, когда ходили на ипподром, где Батя делал ставки. Я прекрасно понимал, что для Ленчика это было одним из увлечений, но не способом зарабатывания денег. Он был довольно азартным игроком.

Бизнес, связанный с фарцовкой, которым он занимался еще до отсидки, практически полностью утратил смысл – ведь исчезли валютные магазины, а доллары стали вполне обычным предметом купли-продажи. Но Завадский упорно искал возможность заняться серьезным делом. Все, что было связано с опекой проституток, – это было временным явлением, модным, но вовсе не постоянным, и Завадский знал, что долго заниматься этим не будет.

Одним из увлечений Бати был антиквариат, и он хотел в свое время даже открыть собственный магазин. Но это оказалось хлопотным мероприятием. К тому же официально легализовать себя Завадский не хотел, хотя любовь к антиквариату у него оставалась одной из главных. Впоследствии он будет еще долго заниматься именно этим.

Сидя в ресторане, он пытался втолковать нам, – а может быть, и успокоить себя, – что он занимается подобной спекуляцией для души, объясняя, что суть не в прибыли. Хотя мы знали, что это занятие приносит Завадскому большие барыши. Еще бы – у него была своя клиентура, был свой круг общения, где он выступал, как правило, посредником. А какие-то вещи у него находились прямо в квартире – он их удачно перепродавал, тем самым хорошо зарабатывая.

Другое увлечение Завадского – сбыт дефицитных вещей – тоже приказало долго жить. «Комки» были закрыты. Наступала эра вещевых рынков и коммерческих магазинов. Там были сконцентрированы иностранные шмотки, радиоаппаратура и многое другое, и все было в открытой продаже. Категории дефицита не существовало, и не было возможности обогатиться в этой сфере.

К тому времени Завадский удачно разменялся и сумел въехать в квартиру, находившуюся в том самом доме, где когда-то был его любимый «комок», – на Садово-Кудринской.

Помню, Батя пригласил меня и Сергея на серьезный разговор. Встреча происходила в одном арбатском ресторане.

Прибыв в точно назначенное время, Сергей заметил, что вместо Каратаева с Завадским пришли два незнакомых мужчины. Батя представил их Сергею.

– Знакомься, это Антонио, – показал он на одного, лет тридцати пяти—сорока, с темными кудрявыми волосами.

Спутником Антонио был некий Хосе, невысокий, лысоватый, его ровесник. Скорее всего они были давно знакомы друг с другом.

Чуть позже, сидя за столом, мы узнали их историю. Это были дети так называемых испанских политэмигрантов, которые после разгрома коммунистов в довоенной Испании были вынуждены эмигрировать в Советский Союз. Среди этих испанцев были родители Антонио и Хосе. Поэтому они родились уже у нас в стране. Учились они в испанской спецшколе, ездили в специальные пионерские лагеря – государство о них заботилось. Русский язык они знали лучше, чем свой родной, хотя по паспортам они были испанцами.

Затем наступили перемены. В Испании рухнул фашистский режим Франко. Возродились демократические партии. Многие эмигранты стали возвращаться в Испанию. Родители Хосе и Антонио тоже уехали, прихватив с собой детей. Однако постоянно жить там ни Антонио, ни Хосе не хотели и быстро перебрались в Австрию.

Скопив денег, они открыли там коммерческую фирму, имевшую контакт с Россией. Сейчас один из проектов, который они хотели осуществить именно с Завадским, был связан с компьютерами.

Батю эта идея очень увлекла. Но он не разбирался во всех этих делах и к тому же не хотел особо себя утруждать. Поэтому он и пригласил на разговор Сергея, вспомнив, что тот некогда учился на экономическом факультете университета и обладал неплохими знаниями в своей области.

– Послушай, Серега, – сказал Завадский, наклонившись к нему, – я хочу предложить тебе кое-что. Сейчас многие занимаются компьютерами.

– Компьютерами? В каком плане? – переспросил Сергей.

– Сейчас, в период начала развития советского капитализма, эти хреновины стали очень популярны. Любое предприятие, любая коммерческая структура просто обязаны иметь компьютер. В то же время их пока мало. Поэтому мы и будем заниматься продажей их в Союзе. Наши компаньоны, – он показал на испанцев, – будут искать дешевые подержанные компьютеры в странах Западной Европы – в Австрии, Германии, других государствах – и скупать их. Твоя же задача – находить предприятия и фирмы, которые бы эти компьютеры брали здесь.

– Но как я их буду искать? – спросил Сергей.

– Ты же учился, проходил формулу «товар – деньги – товар»? А сейчас должен применять свои знания на практике.

Сергей пожал плечами.

– Даньку возьмешь, будете вместе работать в фирме. С людьми я тебе помогу. У меня есть хороший бухгалтер. – Он посмотрел в записную книжку. – Марина Владимировна ее зовут. Я ее потом к тебе направлю. У тебя с бухгалтерией все будет тип-топ. Ну что, будешь заниматься этим делом?

Сергей снова пожал плечами. Батя выложил свой козырь:

– А ты знаешь, за сколько сейчас покупают компьютеры предприятия?

– Не знаю.

– За шестьдесят тысяч рублей – одну штуку.

– Всего один? – удивился Сергей.

– Да. Монитор, процессор и клавиатура – шестьдесят тысяч рублей, в то время как новые «Жигули» стоят не больше десятки. Вот и делай выводы!

– Ничего себе! – присвистнул Сергей.

– Это еще что! Сейчас очень хорошо идет 286-я серия, а за границей уже 386-ю прошли, на 486-ю переходят. А у нас об этом никто не знает. Так что это будет приносить нам бешеные деньги!

– А кто у нас «крышей» будет, Каратаев? – спросил Сергей.

– Нет, Олег сейчас, – Завадский грустно покачал головой, – носится с другой идеей. Он в Америку хочет уехать.

– А зачем ему в Америку?

– Да там ему контракт предлагают, боксеров тренировать. Да тут еще у него кое-какие «терки» в Спорткомитете – вроде бы из-за прежних судимостей его выпускать не хотят. Но думаю, что Олегу все удастся, хотя я его отговаривал, сказал, что он зря в Штаты едет. Он сначала хочет на время туда поехать, контакты наладить. А так в принципе он обещал мне вернуться в Союз. А «крыша» никакая нам не нужна, мы любой конфликт сами уладим, – улыбнулся Завадский. – Как-никак, имя у меня в этом мире есть, – намекнул Ленчик на свой уголовный авторитет.

– Послушай, – вдруг сказал Сергей, – для того, чтобы закупать компьютеры, нужны ведь деньги, первоначальный капитал. А у меня, – он похлопал руками по карманам, – денег немного.

Завадский, прищурив глаза, спросил:

– Что, все деньги на Таньку потратил?

Сергей вызывающе взглянул на Батю. Я насторожился – зная заводной характер своего друга, боялся, как бы он не вспылил. Я уже знал, что отношения Сергея и Татьяны вышли за рамки случайной связи между мужчиной и женщиной. У них сложилась гражданская семья. Поэтому Сергей всячески оберегал Татьяну от воспоминаний о ее прошлом и не хотел, чтобы это как-то упоминалось в разговоре.

Завадский был осведомлен об этом, и его слова были восприняты Сергеем как намек на ее прошлое. Но, тут же сообразив, что сказал что-то не то, Батя перевел разговор на другую тему:

– Ты о деньгах не волнуйся. У меня есть связи и пара банкиров знакомых – тоже. Сейчас кредит в банке получить – пара пустяков. Серега, в конце концов, ты же экономист! Можешь подготовить какое-либо экономическое обоснование под нашу фирму? Затраты, ожидаемая прибыль и так далее? Только особо нашу схему не расшифровывай. Это секретная информация, так сказать, наше ноу-хау. Потом все это аккуратно отпечатаешь, и поедем с тобой к банкирам, деньги вышибать.

Через несколько дней мы с Сергеем стали заниматься созданием нашего будущего предприятия. Мы купили в книжном магазине брошюру о том, как составить технико-экономическое обоснование, и вскоре Сергей, внимательно изучив ее, набросал внятный бизнес-план. Осталось только придумать название фирмы.

На очередной встрече, которая проходила в ресторане гостиницы «Космос», Завадский внимательно просмотрел документы. Ему все понравилось.

– Вот видишь, не зря ты в своем институте учился! – одобрительно заметил он. – Жаль только, что не закончил.

Сергей махнул рукой.

– Ну что, пацаны, теперь дело за названием.

– Да, хотелось бы придумать.

– Какое же? Может быть, «Космос»?

– Почему – «Космос»?

– Мы сейчас в «Космосе» сидим, и в этом ресторане рождается наша новая фирма. Кто знает, – сказал Завадский, – может быть, мы будем круче всех известных фирм? Даже круче «Грюндига», с которого мы начинали нашу совместную деятельность!

Сергей засмеялся:

– Мы все же не космическими делами будем заниматься, а вполне земными, компьютерными!

– Но компьютеры – тоже часть космоса, – неожиданно заявил Батя.

– С чего это, Ленчик?

– Ну, они ведь ракетами управляют, – пытался обосновать свое мнение Завадский.

– Ничего общего нет. Конечно, они управляют...

– Тогда давай назовем фирму «Осмос».

– Как-как? – переспросили мы с Сергеем.

– Первую букву отбрасываем – остается «осмос».

– А почему именно так?

– Да надоело! Что, я еще четыре дня буду думать, как назвать? – сказал Завадский. – Поработаем, а потом разбежимся, другое название возьмем.

– Ты же хотел фирму, как «Грюндиг», сделать, – улыбаясь, напомнил Сергей.

– Не те времена, да и страна не та, – махнул рукой Завадский. – Тут годика два поработали, потом разбежались, новую контору создали. Видимо, так будет постоянно. Это я нутром чувствую.

Тут Завадский не ошибался. Многие конторы так и существовали.

Прошло еще несколько дней. Мы через юридическую фирму уже сумели зарегистрировать наш «Осмос», набрать штат людей. Бухгалтером к нам пришла знакомая Завадского, которая и на самом деле была докой в своем деле.

Получить кредит было проще простого. Оказалось, что Олег Каратаев вместе с Завадским делали «крышу» нескольким банкам, поэтому Завадский приехал вместе с Сергеем в банк, где они спокойно взяли кредит. Сергей заполнил бумаги, и вскоре деньги по безналичному расчету должны были перейти фирме «Осмос».

– Теперь самое главное для нас, – сказал Завадский, – обналичить эти деньги и перевести их в тугрики.

– Во что? – переспросил Сергей.

– Ну в доллары, просто я их так называю.

Деньги поступили на расчетный счет нашей фирмы. Еще через несколько дней, с помощью другого банкира, Завадский сумел их обналичить. Затем через биржу и каких-то знакомых он сумел перевести их в немецкие марки по весьма выгодному курсу. Набралась приличная сумма. Теперь нужно было эти деньги вывезти.

Тогда из Австрии снова были вызваны партнеры-испанцы. Завадский, в присутствии Сергея и меня, вручил им крупную сумму – свыше ста тысяч марок – на закупку компьютеров.

Когда испанцы уехали, Сергей спросил Завадского:

– Батя, а ты не боишься, что эти ребята «кинут» нас и свалят?

– А ты думаешь, – усмехнулся Завадский, – что у нас в Австрии друзей нет? Мы их найдем везде! Да им это делать и самим невыгодно, так как ожидаются серьезные барыши.

Когда испанцы уехали, Сергей развернул деятельность по созданию фирмы. Завадский помог снять нам прекрасный офис в районе станции метро «Студенческая», недалеко от Кутузовского проспекта. Там стояло несколько кирпичных домов с высокими потолками.

В одном из таких домов, на первом этаже, были сняты две трехкомнатные квартиры, которые были объединены в одну, с отдельным входом. Завадский поручил Сергею срочно сделать там евроремонт, если можно было так назвать побелку потолков, наклеивание обоев и настилку, вместо развалившегося паркета, нового импортного ковролина.

Постепенно стал оформляться коллектив. Были взяты несколько программистов, которые должны были заниматься дальнейшей комплектацией компьютеров, был принят на работу Палыч, бывший внешторговец, который готовил контракты с будущими клиентами. Сергей пригласил на работу тезку – Сергея Ефимовича, бывшего снабженца, у которого были огромные связи.

Именно Сергей Ефимович организовывал снабжение компьютерами различных предприятий. Он звонил своим знакомым и заранее договаривался с ними.

Спрос на компьютеры действительно был очень большой. Сергей даже взял несколько охранников и водителей. Наиболее колоритной личностью в нашей фирме был водитель Андрей Бражников. За глаза его называли Бананом. Такую кличку он получил оттого, что очень любил бананы и постоянно возил их с собой в машине. Взяв его в качестве личного водителя, Сергей купил подержанную иномарку, «Ауди-80», и Бражников возил его на все переговоры.

Сергей изменился. Он стал носить костюм, галстук, строил из себя крутого бизнесмена.

Я получил скромную должность – заведующего складом. Конечно, не ахти какая должность, но зато, как подчеркивал Сергей, я был самым доверенным лицом, даже важнее бухгалтера.

– Что такое бухгалтер? – повторял Сергей. – Это человек, который занимается документами. А на тебе висят «живые» деньги – наш товар. Ты понимаешь, почему я доверяю это именно тебе?

Сам заниматься бумагами Сергей не хотел. Больше всего ему нравилось проводить переговоры, встречаться с людьми. Он уже знал директоров многих предприятий, с кем свел его Ефимыч.

Целый день Сергей разъезжал с Бражниковым либо по частным коммерческим структурам, либо по государственным предприятиям. Предпочитал он работать с последними, так как у них было в те времена много денег, но с одной оговоркой – все деньги были безналичными, а директора хотели как-то эти деньги прокрутить и тем самым обновить свою материально-техническую базу. Ведь всем надоело пользоваться счетными машинками и арифмометрами. Куда престижнее был современный компьютер. Поэтому заявок было навалом.

Я обращал внимание на то, что каждый вечер Сергей возвращался в офис для подведения итогов. Он отчитывался, какие заявки он получил. Бухгалтерша несколько раз приходила к нему в кабинет с документами, но Сергей только отмахивался:

– Не надо мне никаких бумажек, я вам полностью доверяю!

Вскоре наступил день, когда должна была поступить первая партия товара. Хосе с Антонио не обманули. Мы получили от них факс, что ожидается прибытие на таможню Ленинградского вокзала пятидесяти компьютеров.

– Ничего себе – пятьдесят штук! – присвистнул я. – Это же какие деньги, если загонять их по шестьдесят тысяч!

В факсе было написано – обеспечить доставку и охрану. Сергей схватился за голову. Он тут же стал звонить Завадскому:

– Батя, компьютеры поступают, пятьдесят штук. Испанцы пишут, чтобы охрану обеспечили. А кого мне нанять?

– Успокойся, Серега, ты же генеральный директор фирмы, вот и думай.

– А ты – учредитель этой фирмы, – сказал Сергей, намекая на то, что Завадский хотя по документам никакого отношения к фирме не имел, но фактическим владельцем был, естественно, он.

– Хозяева ни о чем не беспокоятся, только деньги свои снимают, – усмехнулся Завадский. – Ты – мозг, ты и должен работать. Ты же хочешь быть моим полноправным партнером!

Сергей положил трубку и задумался:

– Даня, где же мы охрану найдем?

– Может, в фирму «Алекс» позвонить? – предложил я. – Они занимаются охранными услугами.

– Давай попробуем.

Это была в те времена единственная фирма, которая занималась сыскной деятельностью. Однако после короткого разговора с руководством фирмы мы выяснили, что они занимаются именно детективной деятельностью, а охранные услуги не предоставляют.

– На тебе, – сказал зло Сергей, – насоздавали кооперативов, расплодили кучу коммерческих фирм, а охраной их никто не занимается! Кстати, это – довольно прибыльное дело! Может быть, когда-нибудь я им займусь...

Нам надо было как-то выходить из положения, но ничего придумать мы не могли.

Как-то вечером мы с Сергеем сидели в его кабинете и разговаривали. Неожиданно в дверь без стука ворвался Ефимыч.

– Сергей Маратович, у нас беда! – выдохнул он.

– Что случилось? – насторожился Сергей. – Говори толком!

– Похоже, нас пришли арестовывать!

– Кто, милиция?

– Нет, автоматчики!

– Какие еще автоматчики?

– Обыкновенные, настоящие!

– Ничего не понимаю! – сказал Сергей.

Мы выскочили из кабинета.

Перед нами предстало необычное зрелище. В широком коридоре, который соединял две квартиры, на диванах, на стульях и вдоль стены расположились люди весьма странной наружности. Все они были одеты одинаково – в черные дубленые полушубки, военные шапки с кокардами, в военные форменные брюки, заправленные в сапоги. У всех были увесистые автоматы. Создавалось впечатление, что к нам пожаловали бойцы времен Великой Отечественной войны.

На нас никто не обращал внимания, гости были заняты своими разговорами. Мы с Сергеем насчитали восемь человек.

– Странно! – сказал Сергей. Он не мог понять, в чем дело. Неожиданно входная дверь открылась, и в офис вошел улыбающийся Завадский.

– Ну что, Мамсуров, растерялся? – обратился он к Сергею. – Это сюрприз!

– Леня, объясни толком, что это значит! – сказал Сергей.

– Вот тебе группа сопровождения будущего груза, автоматчики. Я с ними контракт заключил, – сказал Леня. Он достал из бокового кармана платежные документы. В коридор вышла удивленная Марина Владимировна. Ленчик протянул бумаги ей.

– Что это такое, Леонид Васильевич? – спросила она.

– Как что? Контракт на сопровождение ценного груза – между мною, частным лицом, Леонидом Васильевичем Завадским, и государственным предприятием... Как его? – Завадский прищурил глаза, чтобы прочесть название.

– Погоди, – неожиданно перебил его Сергей, – ничего не понимаю!

– Ты же не мог найти группу сопровождения компьютеров? Вот я тебе их нашел. Автоматчики выполнят все, от таможни до склада довезут груз.

– А где мы будем его хранить? Я этого не понимаю!

– А я не понимаю, кто у нас генеральный директор – ты или я? – перешел в наступление Завадский.

– Я директор, – ответил растерянно Сергей.

– Вот, значит, это твоя головная боль, где ты будешь груз хранить.

– В офисе пока буду хранить. На окнах решетки есть.

– Да какие это решетки! – засмеялся Завадский. – Ты прикинь, на какую сумму мы привезем сюда компьютеров! Твои решетки в минуту спилят! Тем более наверняка пройдет утечка информации.

В самом деле, нужно было срочно решать вопрос хранения товара.

– Пойдем обсудим, – сказал Завадский, показав Сергею в сторону его кабинета. Они направились туда. Вдруг Батя повернулся ко мне:

– А ты что стоишь? Пошли с нами! Ты же у нас завскладом!

Мы вместе вошли в кабинет.

– Значит, так, Серега, – начал Завадский, – компьютеры мы будем хранить на одном предприятии, – и он показал листок с названием. – Кстати, директору дашь одну штучку за хранение. И проведешь по безналу по пониженной цене.

Теперь вырисовывалась интересная картина. Автоматчики должны были привезти компьютеры на предприятие, где его директор сложит их в купленный ангар. Все это должно проделываться ночью, чтобы никто ничего не видел.

Для этого дела были наняты две фуры, которые полностью загружались компьютерами.

– По документам компьютеры будут числиться у вас на складе, – повернулся ко мне Завадский.

– Почему у нас? – спросил я.

– Потому, что по уставу предприятия директор не может хранить у себя компьютеры. Теперь же все по уставу, по закону, – ехидно усмехнулся Завадский, – вот в их устав это не входит.

– Господи! – схватился за голову Сергей. – Я уже одурел от этого чертова бизнеса! Одни бумажки, контракты, законы! Вспомни, Ленчик, как мы это все пробивали, чтобы получить груз из-за рубежа!

– А ты что хотел? Думал, что все в нашей стране делается легко? Слава богу, опыт есть. – Ленчик намекал на то, что везде нужно «подмазать», дать взятки. Я знал, что, как только мы перевели деньги в Австрию, чтобы закупить первую партию, сразу выяснилось, что везти компьютеры в нашу страну без документа о разрешении заниматься внешнеэкономической деятельностью было нельзя. И тогда Завадский в спешном порядке стал искать ходы в Министерство по внешнеэкономическим связям, какое-то объединение «Техноэкспорт», чтобы добиться этого разрешения. За какую-то сумму оно было получено. А теперь выясняется, что по закону и мы хранить компьютеры не можем, а это ведь большая ценность.

– Ничего, – говорил Завадский, – всегда можно найти выход из любого создавшегося положения. Слава богу, возможности есть.

В течение следующего дня у нас был один очень напряженный момент. Надо было перевозить груз. Мы с Сергеем тоже его сопровождали. Сколько страха было! Ведь сумма была огромная – несколько миллионов! Нам все время казалось, что на нас вот-вот нападут, всех перестреляют и завладеют компьютерами. Но тем не менее они были благополучно перевезены на одно из московских предприятий, которое находилось в районе Рязанского проспекта, и были помещены в ангар.

Сергей уже сам сумел договориться, чтобы разрешили оставить автоматчиков для охраны. Они должны были работать посменно. Затем мы надеялись в течение двух-четырех дней эти компьютеры быстро реализовать.

Но тут нас ждала неожиданность. Оказывается, за то время, пока компьютеры шли, произошли изменения, и государство словно предчувствовало возможные махинации в этой области. Оно запретило покупать компьютеры у частных лиц или у коммерческих структур. Все директора предприятий – один за другим – стали отказываться от совершения сделки.

Мы были в шоке. Что же нам теперь делать?

Помню, Сергей закрыл дверь в кабинет, достал из стола бутылку водки и стал пить одну стопку за другой.

– Серега, успокойся! Соберись, не напивайся! – пытался остановить его я.

– Отвали, Данька! – говорил Сергей. – Я уже с ума сошел с этим бизнесом! Только с одним разгребусь, а тут другое напирает! С государством вообще никакие дела вести нельзя!

В дверь постучали. Вошел Ефимыч, вместе с ним – наш программист Игорь.

– Сергей Маратович, мы хотим одно предложение внести.

– Какое предложение? – спросил Сергей, наливая себе очередную стопку.

– Мы с Игорем посоветовались, подумали, – сказал Ефимыч, – и у нас появилась гениальная мысль! Точнее, она Игорю пришла в голову.

– А ты, значит, решил к этому делу присоседиться? – усмехнулся Сергей, намекая на то, что старый внешторговец Ефимыч, карьерист по жизни и по призванию, уже подсуетился.

– Зачем вы так сразу? А идея действительно сногсшибательная.

– Что там за идея? Говорите.

– Вот посмотрите, – начал Игорь. – У нас в контракте написано, что мы предоставляем предприятиям по безналичному расчету партию компьютеров, так?

– Так, – кивнул Сергей.

– Законом это запрещено, так?

– Ну.

– А мы делаем вот как. Мы продаем им программное обеспечение.

– Чего-чего продаем? – заморгал Сергей.

– Ну, я разрабатываю определенную программу, и мы ее продаем. А компьютеры даем бесплатно, как приложение.

– Ничего не понимаю! – сказал Сергей. – Какая программа, какие бесплатные компьютеры, ты что?

– Да ничего. Посмотрите, я разрабатываю дорогостоящую программу...

– Игры, что ли?

– Да какие игры! Делопроизводство, всевозможные бланки – короче, все, что необходимо для деятельности предприятия. А в качестве приложения мы даем им компьютеры. Таким образом получается, что они покупают у нас программу. Все будет по закону.

– Точно по закону? – переспросил строго Сергей.

– Точно, Сергей Маратович! – подхватил Ефимыч. – Я консультировался со знакомыми юристами из моего бывшего министерства, и они полностью подтвердили законность этой сделки.

– Ну ты даешь! – развел руками Сергей. – А как же ты программу составишь?

– А можно ничего и не составлять, – сказал Игорь.

– Как это?

– А так. Кто ее будет проверять? Это же дискеты, мы их передадим, а что там есть – программы или игры какие, – никто не знает.

– Верно! Держи! – И Сергей налил Игорю стакан водки. – Пей!

– Да я не пью, Сергей Маратович, – стал отнекиваться Игорь.

– Давай, давай, Кулибин! – Сергей подошел к Игорю, обнял его и поцеловал. – Нет, какой Кулибин! Ты – Ломоносов!

Выход был найден. В течение нескольких дней договоры были в спешном порядке переделаны. Теперь предприятия охотно купили у нас программное обеспечение. Таким образом, все компьютеры разошлись. Сергей был очень доволен. Крупная сумма легла на наш банковский счет. Некоторые деньги Сергей сумел обналичить. Он с радостью выдал всем премию, а остальную сумму опять, по предыдущей схеме, нужно было перевести в валюту.

Неожиданно приехал Завадский и сказал, что этого мы делать не будем.

– Это наши «бабки», и мы распределим их между собой, – сказал он.

Итак, деньги были сняты со счета и обналичены. Потом, как я понял, они были положены Завадским и теми, кто ему помогал, к себе в карман.

– На что мы будем покупать компьютеры? – пытался протестовать Сергей.

– На кредит, который мы возьмем в банке, на сто пятьдесят миллионов. Я уже договорился.

– Ну ты, Батя, даешь! – сказал Сергей. – Вот это бизнес!

– А ты что думал? – усмехнулся довольно Завадский. – Знаешь, как меня называют в банковских кругах? Пловец большого бизнеса!

Сергей улыбнулся.

Прошло несколько недель. Мы успешно освоили свой бизнес. За это время мы уже успели прогнать несколько партий товара. Компьютеры шли из Германии. Затем была придумана новая схема. Дело в том, что периоды, когда шла закупка, доставка и таможенное оформление груза, отнимали большое количество времени. Люди сидели без работы. Поэтому, опять же по предложению наших программистов, Сергей разрешил скупать компьютеры за наличный расчет у частных лиц, проживающих в Москве. Затем мы продавали их по безналичному расчету предприятиям.

Но самой крупной аферой того периода, конечно, была закупка товара на огромный кредит, который мы взяли в Сбербанке. Сумма, о которой договорился Завадский, составляла сто пятьдесят миллионов – по тем временам баснословное количество денег.

Для получения новой партии была разработана хитроумная схема распределения товара. Часть компьютеров должна была поступать из-за границы, а часть – скупаться здесь, в Москве, хотя по документам они считались ввезенными из-за границы. К тому же была увеличена цена.

Прошло время. Компьютерный бизнес продолжал развиваться. Испанцы стали предлагать еще более интересную схему, которая сулила нам неимоверные прибыли. Суть ее заключалась в следующем. Мы должны были находить предприятия, которым нужны были компьютеры. У этих предприятий, в свою очередь, обязательно должен был быть алюминий.

После этого мы заключали бартерное соглашение – они через нашу фирму давали алюминий, а мы им поставляли наш груз. Схема была достаточно простой и не новой. Уже многие коммерческие структуры, которые имели право заниматься внешнеэкономической деятельностью, увлеклись таким прибыльным делом, поэтому мы заполнили только часть ниши новой отечественной экономики.

Поскольку в нашей фирме произошло расширение деятельности, то, естественно, ни Ефимыч, ни программисты, которые тоже были брошены на это дело, не справлялись со своими обязанностями. Им было поручено искать выходы на алюминий. Поэтому Сергей набрал большое количество молодежи.

В основном это были студенты, которые значились у нас внештатными сотрудниками нашей фирмы. Целый день эти ребята мотались по предприятиям с вариантами договоров и предлагали директорам заключать выгодные сделки, показывая образцы компьютеров. Кое-кому удавалось это сделать. Тогда Сергей выплачивал ему щедрые премии.

Но государство на вывоз алюминия наложило запрет. То ли внешнеторговые объединения имели на этом большие деньги, то ли госчиновники посчитали, что такой открытый вывоз алюминия нужно запретить, но Советом Министров было принято постановление о запрете его свободного вывоза. Тогда мы долго сокрушались об этом.

Опять же кому-то в голову пришла идея, что теперь контракты лучше оформлять на вывоз не чистого сырья, а изделий из него, например кружек, мисок и прочей дребедени. И снова пошли поезда, груженные алюминиевыми кружками и ложками, в сытую и цивилизованную Австрию, как будто они до сих пор пользовались такой посудой.

Помню, в нашу фирму пришли двое незнакомых мужчин. Один – солидный, полный, с красным лицом, другой – худощавый. На вид каждому было около пятидесяти лет. Оба были с папками. Они сразу стали интересоваться, кто у нас директор фирмы. Ефимыч, который встретил их, настороженно спросил:

– А вы по какому вопросу?

– По поводу закупки компьютеров, – ответили они. Каким образом они нас вычислили, было трудно догадаться, хотя, конечно, мы давали иногда рекламу. Может быть, из-за рекламы они и пришли?

Ефимыч отвел их в кабинет к Сергею. Через несколько минут тот вызвал меня.

– А это, – представил он меня посетителям, – мой заведующий складом, можете называть его Даня.

Из разговора я понял, что эти мужчины приехали в Москву из Тулы. Один из них, Михаил Васильевич Горохов, был директором крупного предприятия, у которого было много безналичных средств. Второй мужчина был начальником отдела снабжения или заведующим производством – я не понял.

Горохов стал предлагать Сергею ряд сделок для покупки компьютерных программ, естественно, подразумевая под этим приобретение самих агрегатов. Более того, Сергей даже сумел повысить на них цену, хотя к этому времени цены стали падать. Но это Михаила Васильевича не остановило. Наоборот, он сказал, что возьмет около двадцати компьютеров.

Единственным условием, как объяснял Михаил Васильевич, было то, что мы сначала поставим товар, а потом они произведут безналичный расчет, так как деньги лежат в банке, а банк может оплачивать сделку только после поступления торгово-разгрузочных накладных со станции.

Сергей охотно подписал такой контракт. В этот же вечер они пошли обмывать сделку в ресторан. Меня туда, естественно, не пригласили.

На следующий день Сергей приехал в офис раньше обычного, в хорошем настроении. Он сразу же вызвал меня к себе в кабинет.

– Видишь, Данька, как у нас дела пошли! – сказал он. – Теперь клиентура нас сама разыскивает! Мы заключили достаточно выгодный контракт. Теперь еще больше разбогатеем!

– Так сколько мы должны компьютеров им поставить? – спросил я.

– Двадцать штук, – сказал Сергей, показывая мне контракт. – Видишь, все уже подписано. И сумма кругленькая. Я им даже на двадцать процентов цену увеличил, а они подписали и глазом не моргнули. Провинция! – добавил Сергей. – А может, просто искать не хотят. Деньги-то по безналу идут, а у них, как они сказали, средств до фига! Все равно потом их в бюджет скинут, а так они хоть компьютеры себе купят. Так, по крайней мере, мне объяснил этот тульский директор. Ну что, приготовишь двадцать компьютеров?

– Знаешь, Серега, – сказал я, доставая складские документы, – а у нас двадцати не будет.

– А сколько у нас?

– Только шестнадцать.

– Что же делать?

– Давай шестнадцать пошлем, а четыре – позже.

– Нет, так нельзя, надо сразу двадцать, иначе они затянут оплату. Вот что, вызови-ка мне студентов, пусть они по объявлениям купят четыре компьютера у частных лиц! – И он нажал на кнопку связи, чтобы вызвать бухгалтера. – Марина Владимировна, сколько у нас денег «наликом» в сейфе лежит? – спросил он.

Марина Владимировна назвала цифру.

– Эх, не хватает десяти тысяч, – сокрушенно сказал Сергей. – Что же делать? – Он полез в бумажник. Но там было около четырехсот рублей. – Может, Ленчику позвонить? А с другой стороны, это моя сделка...

Я посмотрел на него. Сергей раздумывал, как поступить. Ведь на самом деле хозяином фирмы был Завадский, а тут Сергей как бы «левака дает» и кладет чистую прибыль себе в карман. Наконец он набрал номер телефона Завадского. Тот с большим интересом выслушал сообщение о новой сделке. Через несколько часов люди Завадского привезли недостающие десять тысяч рублей.

К вечеру были закуплены компьютеры. В офисе лежали большие коробки, на которых красовались надписи «Made in Hong Kong» и «Made in Taiwan». Сергей, прохаживаясь вдоль коробок, сказал:

– Завтра отправляем компьютеры.

На следующий день они были отправлены товарным контейнером в Тулу. Вскоре Сергей получил факс, подтверждающий поступление компьютеров. Однако оплаты не было.

Прошел месяц, затем два, три, но деньги так и не поступали. Сергей неоднократно звонил Горохову, узнавал, почему он не перечисляет деньги. Но директор каждый раз находил разные причины: то у него ревизия, то банк деньги заморозил, то какое-то переизбрание и так далее.

Сергей уже начал злиться. Иногда при разговоре он ругался на директора матом и грозил ему серьезными неприятностями. Но директор будто ничего не слышал и говорил, что опять возникли непредвиденные обстоятельства.

– Все, этот хмырь нас «кинул», – сказал мне как-то Сергей, – надо высылать бригаду, чтобы с ним разобрались!

Надо сказать, что к этому времени повсюду уже достаточно активно шли фильмы о первых рэкетирах, которые появились в период действия закона о кооперации. Также было много газетных статей. Мы уже знали, как поступали рэкетиры с теми, кто не платит долги. Было очень модно такое средство, как горячий утюг, который ставили на тело должника.

Сергей начал разрабатывать план. Но необходимо было набрать бригаду. Как-то вечером к нам заехал Завадский за очередной частью своей доли, которую он забирал по пятницам. После передачи денег Сергей изложил ему суть истории с тульским директором. Завадский внимательно выслушал его.

– Надо туда бригаду посылать. У тебя нет никого на примете? – спросил его Сергей.

– Раз ты директор и имеешь такую крутую фирму, – ответил Завадский, – тебе необходимо держать и штат охраны.

– Да какая охрана! У меня бывшие милиционеры да работники ВОХРа! Они толком ничего делать не умеют. А тут надо «конкретных» ребят посылать.

– Была у меня хорошая бригада ломщиков, когда мы с Отари по Внешпосылторгу работали, – сказал Завадский, вспомнив свою карьеру. – Так сказать, группа прикрытия. Нужно созвониться с ребятами, поговорить, может, кто и примет участие. Ты сколько платить им собираешься?

– А сколько надо? Я не знаю.

– Боюсь, они проценты возьмут от общей суммы.

– Тогда давай мы штраф насчитаем директору!

– А за что штраф?

– За просрочку платежей.

– Хорошо, насчитай штраф. Только, пожалуйста, включи в оплату этой бригаде, которую собираешься послать в Тулу, так называемые «страховые выплаты».

– А это что такое?

– На случай того, если какого-то мальчика «примут».

– Кто примет?

– Менты, вот кто. Вдруг твой директор стуканет в органы и наших мальчиков повяжут? Тогда нужно будет оплатить им адвокатов, нахождение в следственном изоляторе и прочие расходы, которые могут на них лечь.

Сергей почесал в затылке:

– Сумма может быть достаточно серьезная.

– Да, может, как раз половина той суммы, которую тебе должны.

– Так что ты предлагаешь – плюнуть на это дело? Давай вот как сделаем. Ленчик, ты всю бригаду мне не готовь, дай только человека три-четыре, остальных я своих возьму. Данька поедет, Бражникова – Банана пошлем, – сказал Сергей.

– Банана можно, – кивнул Завадский. – Это же мой протеже.

– Как твой протеже?

– А разве он тебе не представился, что он – мой человек? – удивился Завадский.

Теперь мне стало ясно, что, когда учреждалась фирма, Завадский поставил сюда своих людей для контроля за делами. Не случайно потом каким-то образом Бражников стал личным водителем Сергея.

– А что твой Банан делать умеет?

– А ты пошли его и увидишь. Он крутой парень, и кулаки у него крепкие. Он вмиг разберется с твоим директором. А Данька, – Завадский посмотрел на меня, – Данька пусть тоже едет. Он тебе пригодится. Я смотрю, ты ему полностью доверяешь, так пусть он и через это пройдет.

Через пару дней мы сидели в уютном купе пассажирского поезда. Хотя до Тулы было всего несколько часов пути, тем не менее нам было взято купе. Помимо нас с Бананом, в Тулу ехали еще два мордоворота, бывшие ломщики «Березки», где когда-то делал дела Завадский. В ходе беседы мы выяснили, что это бывшие спортсмены-гандболисты, которые после того, как ушли из большого спорта, стали заниматься в команде то ли Отари, то ли еще кого-то ломкой чеков. Но когда «Березки» прикрыли, ребята стали заниматься выбиванием долгов.

Мы приехали в Тулу к обеду. Сразу же направились в маленький ресторанчик поесть. Миша и Коля – так звали ребят, направленных с нами в качестве силовой поддержки, – заказали кучу разных блюд. Мы с Бананом еще посмеялись над тем, что они очень много едят.

– Наши молодые организмы, – мрачно ответили они, – требуют до фига калорий. Сегодня нам предстоит большая работа.

Вариант, который они предложили, был достаточно прост. После обеда мы наняли одного частника и подъехали к предприятию, где работал директором Горохов. Сели у проходной и стали ждать. Единственным человеком, кто видел Горохова в нашем офисе, был я. Банан видел его только мельком. Все поэтому переиграли по-другому. Силовая акция была возложена на Мишу, Колю и Банана. Я же должен был только показать им Горохова, а затем поехать на вокзал и ждать появления ребят, купив билеты на вечерний поезд в Москву.

Мы провели у проходной часа три или четыре. Наконец я увидел, как Горохов появился в сопровождении двух человек. Один из них, вероятно, был его водителем. Другой – просто сослуживцем. Они долго стояли возле его служебной «Волги» и о чем-то разговаривали. Попрощавшись с коллегой, Михаил Васильевич сел в машину. «Волга» тронулась. Ребята поехали следом на частнике. Я же вышел и стал ловить такси, чтобы успеть купить билеты.

Через полчаса я был на вокзале. Ближайшим поездом до Москвы оказалась тульская электричка. Уходила она в десять часов вечера. «Не знаю, успеют ли ребята до этого времени разобраться с директором-кидалой? – думал я. – А вдруг их заберут? Что мне тогда делать?»

Никаких четких инструкций у меня не было. Были только телефоны Завадского и Сергея.

До отправления электрички оставалось пятнадцать минут, а ребята все не появлялись. Я начал волноваться, бегал по перрону туда-сюда, время от времени подходя к телефонной будке. Несколько раз я даже пытался набрать номер, но жетон не опускал. Наконец, когда до отхода электрички оставалось пять минут, я заметил в начале перрона три знакомые фигуры. Ребята шли очень быстро и оживленно разговаривали между собой. По их настроению я понял, что все состоялось.

– Ну что, как дела? – спросил я.

Ребята посмотрели друг на друга и заулыбались.

– А что ты имеешь в виду? – спросил Банан.

– С Гороховым разобрались?

– Да, по полной программе. Обещал завтра денежки выслать.

Меня разбирало любопытство, как же они разобрались с ним.

– А о чем вы с ним говорили, что делали? – пытался выяснить я. Но ребята молчали. Зато Банан смеялся, шутил, вспоминая те или иные эпизоды силового воздействия на директора.

С его слов получалось, что ребята, выследив, где он живет, – а жил Горохов в загородном коттедже, – просто вломились в его жилище. На глазах у испуганных домочадцев они стали бить директора. При этом Банан сразу оборвал шнур телефона, чтобы никто не мог никуда позвонить. Когда директор был достаточно серьезно избит, ему поставили условие, что завтра он должен привезти деньги. А если он этого не сделает, то следующая акция будет для него последней. При этом ребята не уточняли, что имеют в виду под этими словами. Вероятно, каждый мог понять однозначно, что это будет его убийство.

– Ну, и как вы думаете? – обратился я к Мише и Коле осторожно. – Думаете, он переведет деньги?

– А куда он денется? – сказал Миша, поглаживая свой огромный кулак. – Не впервой. Мы же знаем, как это все нужно делать.

Банан смотрел на них восторженными глазами.

– Да, ребята – профессионалы, классно работают! – сказал он.

На следующий день, когда я пришел на работу, сразу же в нашем офисе раздался междугородный звонок. Звонил Горохов. Он пытался что-то сбивчиво говорить Сергею, объясняя, что тот зря все это сделал, что он и так бы заплатил.

– Раньше надо было думать, – жестко ответил Сергей. – А к тому, что произошло, я никакого отношения не имею.

Горохов пытался выяснить, кто это сделал.

– Откуда я знаю? Может быть, у меня друзья хорошие есть, помочь решили, – уклончиво говорил Сергей, улыбаясь при этом.

Через несколько дней деньги, которые должен был нам Горохов, поступили на наш счет в банке. Причем не только сумма за купленные компьютеры, но и штраф, который мы наложили на него.

Через несколько дней нас ожидало новое происшествие. Как-то под вечер, около пяти часов, когда народу было немного – некоторых сотрудников Сергей отпускал раньше, – в нашем коридоре появились пятеро парней-крепышей, с короткими стрижками, все в одинаковых куртках и спортивных костюмах. Ребята были крепкие, накачанные. Один поймал меня в коридоре и спросил:

– Слышь, парень, а где тут у вас директор сидит?

Я сначала растерялся, соображая, что делать дальше. Неприятное чувство охватило меня. Наверное, это пришел рэкет. Ведь рано или поздно он должен был прийти к нам?

Пока я размышлял, что мне им ответить, в коридоре появился Ефимыч. Увидев меня в окружении ребят, он неожиданно подошел к нам.

– Даня, кого товарищи спрашивают? – обратился он ко мне.

Я даже выругался про себя – какого черта он влезает!

– Да мы директора вашего спрашиваем, – сказал тот же парень.

– А вы кто будете?

– Да мы насчет одного контракта приехали.

Теперь у меня появилась мысль – а вдруг это Горохов прислал ребят из Тулы, так сказать, с ответным визитом?

Но Ефимыч ничего не понял.

– Так это очень просто, – сказал он. – Пойдемте, я вас провожу.

И он направился в сторону кабинета, где сидел Сергей. Все мои попытки отвлечь Ефимыча не увенчались успехом.

Через несколько минут ребята уже были в приемной и без стука вошли в кабинет Сергея. Я почувствовал неладное. Может что-то произойти – я знал его вспыльчивый характер. Я быстро вбежал в кабинет вместе с Ефимычем, но захлопнув дверь кабинета перед самым его носом. «Нечего тебе присутствовать при таком серьезном разговоре, – подумал я. – Еще чего испортишь!»

Теперь Ефимыч понял, что допустил промашку.

Сергей сидел за столом и играл в какую-то компьютерную игру. Увидев незнакомых ребят, он сразу отодвинул в сторону клавиатуру и посмотрел на вошедших.

– Ты, что ли, директор? – сказал парень, который был покрупнее остальных. Сергей кивнул головой.

– Да, я директор.

– Как зовут-то?

– Сергей Маратович.

– Значит, можно просто Серегой называть? – улыбнулся тот же парень.

– Можно и Серегой, – неохотно подтвердил Сергей. – Чем могу помочь? По какому вопросу пришли, ребята?

– Насчет контракта, – продолжил парень и, не дожидаясь приглашения сесть, плюхнулся в кресло, стоящее в кабинете. – Мы, собственно, по поводу охранных услуг пришли.

– Каких еще охранных услуг?

– Вашей фирме ведь нужна охранная структура, чтобы на вас бандиты и рэкетиры не наехали? Вот мы и будем этим заниматься. Или у вас есть кто?

Сергей растерялся.

– Вообще-то, мы в охранных услугах не нуждаемся, – сказал он. – У нас все и так нормально.

– Это сейчас у вас все нормально, а завтра может быть совсем иначе, – буркнул парень, вытаскивая из кармана тонкий кожаный ремешок и наматывая его на свой кулак.

– И сколько вы хотите за свои услуги?

– Да немного, процентов десять-двадцать от твоей прибыли. Это по-божески. Плюс непредвиденные расходы, премии, подарки к праздникам...

– Ничего себе! – присвистнул Сергей. – Больно круто получается!

– С чего ты взял, что круто? Нормально получается. Ты же компьютерами торгуешь, правда? Значит, у тебя «бабульки» водятся. Просто впишешь в контракт эти проценты, раскидаешь на своих клиентов и не будешь обижен. Ну так как? – Он пристально посмотрел на Сергея.

Я видел, что Сергей начал нервничать. Он часто стучал пальцами по столу. Конечно, никакой кнопки вызова поддержки у нас не было, да и охраны как таковой – тоже. Сидел при входе бывший капитан милиции, Митрич, выполняющий обязанности вахтера, – он то спал, то фильмы смотрел по телевизору. Сергей специально поставил телевизор с видеомагнитофоном для тех, кто заступал на ночь, чтобы ночью люди не спали. «Проглядел, выходит, Митрич непрошеных гостей! Ничего, сейчас от Сереги ему достанется», – подумал я.

– А если моя фирма, – неожиданно заговорил Сергей, – откажется от ваших услуг? Тогда что может быть?

– Тогда у тебя могут быть очень большие неприятности, – сказал парень и ни с того ни с сего стал стучать кулаком по столу, как бы показывая свою силу. – Но ты же умный парень, ты не откажешься.

Сергей, вероятно, уже решил, как ему вести дальнейший разговор. Он сказал:

– Ну что, ребята, ваше предложение заманчивое. Скорее всего я его приму. Но есть небольшая тонкость. У меня есть партнер, и я должен с ним посоветоваться. Мне как-то неудобно заключать такой контракт без него.

– А, так это пожалуйста, – сказал парень. – Когда нам приехать?

– Давайте завтра приезжайте, в это же время. Заодно и все бумаги подпишем.

– Какие еще бумаги? – спросил парень. – Мы никаких бумаг не подписываем. У нас обычно джентльменское соглашение, все на словах. Мы – серьезные люди и никого никогда не подводили. И сами, впрочем, не допускали, чтобы нас кто-то за лохов держал! Ты меня понял, директор?

Сергей кивнул.

– Значит, мы завтра в это же время подтянемся с ребятами. И ты сразу подготовь небольшой авансик.

– Какой авансик?

– Ну сумму за первый месяц работы. Мы вперед «бабки» берем.

Как только ребята ушли, Сергей схватил амбарную книгу и изо всей силы стукнул ею об стол.

– Какой козел пропустил этих идиотов? – закричал он.

Мне было жалко Ефимыча, я не хотел подставлять его.

– Да они сами вошли, как-то их проглядели...

– Где этот козел, мент поганый? Вечно он спит или кино смотрит! – Сергей побежал в комнату, где был Митрич. Вскоре я услышал неистовую ругань, которую обрушил Сергей на нашего охранника.

Сергей вернулся в кабинет и позвал меня.

– Надо Завадского срочно вызвать с Каратаевым, пусть они с этими разберутся! – сказал он.

На следующий день, за час до начала встречи, к нам в офис приехал Завадский, а чуть позже – Каратаев со своими боксерами. Они расположились в комнате для отдыха, которая находилась за кабинетом. Все ждали появления ребят. О чем Завадский говорил с Мамсуровым, я не знал. Мне было очень интересно, чем кончится этот визит рэкетиров, которые наехали на Сергея.

Вскоре незнакомцы появились вновь. На сей раз их было уже не пятеро, а восемь. Вероятно, ситуация была просчитана. Кроме того, я обратил внимание, что во дворе стояли две машины, в которых сидели люди. Конечно, они предполагали, что сейчас Сергей может отказать им. Видимо, тогда должны были действовать те, которые пока сидели в машинах.

К сожалению, меня на разговор в кабинет не допустили. Там присутствовали Завадский, Каратаев и Сергей. Разговор длился не более пятнадцати минут. Я в это время сидел в приемной и прислушивался. Никаких команд мне Сергей не давал. Вероятно, они были уверены, что наезд непрошеных гостей будет спокойно отражен, и никакой подстраховки не было.

Наконец в кабинете послышался звук отодвигаемых стульев. Я понял, что разговор закончен, вошел в кабинет и увидел там следующую сцену. Завадского под руки держали двое ребят, которые пришли к нам. Они смотрели на него преданно и говорили:

– Леонид Васильевич, что же ты сразу не сказал, уважаемый человек?

Я сразу понял, что Завадский привел свои любимые аргументы – назвал часть авторитетных имен своих знакомых, типа Япончика, Отари или еще кого-нибудь, кто имел незыблемый авторитет в криминальном мире. А может быть, в качестве аргументов были предъявлены кулаки Олега Каратаева. В общем, из кабинета ребята выходили совершенно в другом настроении – не крутых мафиози, а жалких просителей с поджатыми хвостами.

Теперь я понял, что конфликт был улажен. Они еще долго стояли у подъезда и разговаривали с Каратаевым и Завадским. Вскоре они сели в машины и уехали.

И вот в кабинет вернулись Завадский и Каратаев. Они улыбались. Потом я услышал смех. Вероятно, учредители обсуждали с Сергеем успех операции по отражению рэкетирского наезда. Просидели они в офисе около часа, а затем все вместе сели в машину и поехали в ресторан гостиницы «Украина», отмечать удачный день.

На следующий день Сергей пришел на работу к обеду. Он сразу попросил меня, чтобы я сходил купить ему пива. Когда я принес ему пиво, Сергей залпом выпил всю бутылку.

– Даня, хочу тебе сказать, – проговорил Сергей, – у тебя теперь будут два помощника.

– У меня? – переспросил я. – А разве у меня на складе так много вещей? Компьютеры, ручки, карандаши... Мне помощники там не нужны.

– Да это просто так, – объяснил Сергей, – мы просто им должность напишем на всякий случай. Олег Каратаев к нам своих двух боксеров приставил для охраны. Но чтобы они не числились охранниками, мы их снабженцами сделаем, и они в твоем подчинении как бы будут.

– А зачем нам это нужно? – спросил я.

– Это на всякий случай, на первое время. Вдруг подобные ребята приедут. Тогда чтобы ко мне в кабинет всякие бродяги не заходили, боксеры с ними все проблемы и решат.

– Что, драться, что ли, с ними будут?

– Зачем же драться? У них есть свои способы. «Стрелочку» забьют, а там все проблемы будут решены. Они это знают. Так что пусть они целый день сидят в той комнате, где раньше Митрич сидел.

– А Митрич где? – удивился я.

– Он уволен. Нам такие менты с понтами не нужны.

Наступали первомайские праздники. В бизнесе почему-то начался спад. Сотрудники офиса были распущены, за исключением меня и Банана. Нам поручили в праздничные дни продать несколько компьютеров. Поскольку они были уже оплачены, необходимо было их просто отпустить покупателям.

Сергей оставил нас с Бражниковым в офисе, сам же укатил отдыхать в Крым вместе с Татьяной.

Я помню, как 30 апреля, в пятницу, мы продали два компьютера. Представители предприятий приехали к нам в офис, и я, в присутствии водителя Бражникова, отпустил им компьютеры, получив соответствующие подписи на документах.

Во избежание возможных неприятностей нам был оставлен автомат Дегтярева, который Сергею помог купить Завадский. Автомат хранился в условленном месте. В случае какого-либо нападения – а сумма даже от продажи двух компьютеров тогда была немалая – этим автоматом можно было припугнуть. Или отбить с ним нападение.

Конечно, я понимал, что вряд ли такое могло случиться, но Сергей считал, что автомат нам необходим, как и пара пистолетов, которые он приобрел также через Завадского. Все это находилось в специальной комнате, которую мы в шутку называли «оружейной».

– Ну что? – Ко мне в кабинет неожиданно вошел Андрюха – Банан. – Даня, поехали в ресторан, погуляем?

Я неопределенно пожал плечами.

– Не знаю...

– Да что не знаю – поехали! Праздники наступают, мы тут честно отработали. Все люди давно отдыхают, а у нас, как говорят, ни в одном глазу! Поехали!

Андрей предложил поехать в ресторан «Украина». Тем более что добираться туда было недалеко. Я тщательно закрыл офис, вышел на улицу и сел в «Ауди», который уже прогревал Банан.

– Садись, – улыбнулся он, – сегодня генеральным директором будешь!

Через несколько минут мы уже были в ресторане «Украина».

А уж там Банан перешел все границы приличия. Он сначала заказал водки, потом пива, потом еще чего-то... Короче, развезло Андрюху моментально. Наполнив свой фужер водкой, он стал ходить между столами и чокаться с посетителями ресторана, поздравляя их с праздником. Те, в свою очередь, подливали Банану. После такого похода он еле держался на ногах.

За одним столиком Банана попросили в вежливой форме оставить их в покое. Вероятно, Андрюхе это показалось верхом хамства. Завязалась потасовка. Кто-то из мужчин ударил Банана, и тот сразу рухнул вниз. Лицо его было в крови. Он стал ругаться. Тогда официанты стали выводить Андрюху на улицу.

Я не хотел ввязываться в конфликт, так как знал, что, когда Банан в подпитии, он становится совершенно неуправляемым и не отдает себе отчета в своих действиях. «Будь что будет! В конце концов, если он разобьет машину, то Сергей с ним разберется», – решил я.

Но произошло куда более худшее. Андрей мигом съездил в офис, достал автомат и вернулся обратно, разбираться с обидчиками. Он вошел в зал пошатываясь. Никакого внимания на меня он не обращал, а искал своих обидчиков. Но те уже покинули ресторан. Банан кружил по залу, спрашивал что-то у людей. Увидев, что его обидчиков в зале нет, он вышел на улицу.

Вдруг оттуда донеслись крики:

– Стреляют! Стреляют!

Все посетители ресторана подбежали к окну. Там происходило следующее: «Ауди» кружил возле гостиницы, и из открытого окна велась беспорядочная автоматная стрельба. Я всмотрелся. Это была наша машина, и из нее стрелял Банан. Господи! Что же делать?! Что будет?

Расстреляв всю обойму, Андрюха остановил машину. К тому времени перед входом в гостиницу собралась толпа людей, приехало несколько милицейских машин. Все стали собирать гильзы как доказательства. Но каково же было мое удивление, когда я заметил, что на Банана никто внимания не обращал. В итоге никто не мог точно сказать, из какой именно машины стреляли. А я увидел, что его машина стоит на стоянке. Толпа же продолжала гудеть у входа. Очевидцы рассказывали, что кто-то из иномарки стрелял в сторону гостиницы. Зачем – никто не понимал.

Я выскочил на улицу и тоже встал у входа, слушая рассказы очевидцев. Вдруг среди разных голосов я услышал пьяный голос Банана.

– Так это же я стрелял! – заявил он.

Все разом посмотрели на него. Милиционеры также обернулись, но увидели, что этот человек еле стоит на ногах.

– Да, конечно, ты стрелял... Иди, парень, отсюда, – оттолкнул его капитан милиции, продолжая записывать показания очевидцев.

Андрюху это еще больше завело. Как же так? Получается, что его оскорбили! Он стрелял, а ему никто не верит!

– Слышь, менты! – снова начал он. – Это я стрелял, Банан!

– Какой еще Банан? – спросил тот же капитан. – Иди, иди, парень, а то мы тебя на пятнадцать суток оформим!

– Ты что, капитан, не веришь мне? – спросил Андрюха. – Идем, я тебе покажу!

Капитан с удивлением посмотрел на него. Но Банан уже направился в сторону своей машины. Милиционер снова отвернулся от него.

– На, капитан, смотри! – закричал Андрей.

Я с ужасом уставился на него. Он в это время открыл багажник «Ауди» и показывал автомат Дегтярева, лежавший там. В считанные секунды его схватили. Теперь он в наручниках лежал на асфальте, а лицо его было прижато к земле.

Подъехали еще несколько милицейских машин. К тому времени Банана уже увезли, и милиционеры, подобрав все до одной гильзы, сложили их в полиэтиленовый мешок.

Я стоял как вкопанный и не знал, что делать дальше. Надо было срочно вызывать Сергея, но я не знал, в какой гостинице он находится. Единственное, что я знал, – это телефон Завадского. Нужно было срочно звонить ему и сообщить о чрезвычайном происшествии...

После задержания Банана прошло два дня. Кончились первомайские праздники. В нашем распоряжении были три рабочих дня. Естественно, Бражников на работе не появился. Не вызывало сомнений, что он арестован.

Более того, к нам в офис нагрянула милиция в штатском. Это были работники ОБХСС. Пришли они с проверкой.

Поскольку Сергей с Татьяной находились на отдыхе в Крыму, за директора был оставлен Ефимыч. Всех развели по разным кабинетам. В одном допрашивали Марину Владимировну, в другом – Ефимыча, еще некоторых сотрудников – в третьем. Вызывали и меня. Интересовались в основном, как часто бывали у нас компьютеры, кто получал, кто привозил, по каким книгам они проходили. Я старался давать уклончивые ответы. Но у них в руках были все документы. К тому же из их слов я понял, что кто-то – или Марина Владимировна, или Ефимыч – раскрыл им нашу аферу полностью, как мы крутили компьютерами.

Все ждали возвращения Сергея. Через несколько дней он вернулся. Не успел Сергей войти в офис, – а предупредить его было невозможно, так как он приехал раньше положенного срока, – как тут же был задержан людьми в штатском. Его повели в его собственный кабинет и стали допрашивать. Разговор длился около двух часов. Затем его вывели из кабинета и куда-то повезли.

Я спросил вдогонку:

– Куда вы его везете?

– На Петровку, на допрос, – хмуро ответил мне один из мужчин.

Через несколько дней на Петровку стали вызывать и Марину Владимировну, и Ефимыча, и кое-кого из ребят. Вызвали и меня. Однако допрос был коротким и незначительным. Вероятно, оперативники понимали, что тут не мы играли главные роли.

Вскоре нас прекратили вызывать, зато Марину Владимировну и Сергея арестовали. Это мы узнали от следователя, который вел дело. Прокурор вынес постановление о применении к ним меры пресечения – заключения под стражу.

Через некоторое время Сергея из изолятора временного содержания на Петровке перевели в Бутырку. Туда же была направлена и Марина Владимировна.

Но каково же было наше удивление, когда через месяц Марина Владимировна вышла на свободу! Потом ходили слухи, что в основном она и сдала всю схему наших операций.

Сергей же продолжал сидеть. Фирма наша, по существу, дышала на ладан. Многие перестали выходить на работу, как будто написали заявление об увольнении по собственному желанию. В фирме сидел только я.

Прошло еще полгода. Нам нечем было платить за аренду здания. Завадского тоже не было. Он куда-то исчез. Вероятно, между ним и Сергеем была договоренность, что в случае такой ситуации один из них остается на свободе. Тем не менее деньги, которые были необходимы на содержание Сергея в изоляторе и на адвокатов, мы получали. Завадский передавал эти деньги через Татьяну Любимову.

Таня время от времени встречалась со мной. Мы подъезжали к Бутырке, отстаивали там длинные очереди и передавали Сергею «дачку».

Так неожиданно развалилась наша фирма «Осмос».

Я приехал к следственному изолятору Бутырка ровно к полудню. Нырнув в подворотню и войдя в тюремный дворик, где находилось несколько окон выдачи пропусков, я спросил:

– Где тут у вас людей выпускают?

Дежурный, бросив на меня короткий взгляд, кивнул в сторону:

– Вон там, через служебный вход. Выйди на улицу, сделай несколько шагов к Савеловскому вокзалу и увидишь стеклянную дверь. Там и жди своего корешка.

Я медленно вышел на улицу и, автоматически оглянувшись по сторонам, направился в указанном направлении.

Сегодня должны выпустить Сергея. Прошло уже почти два года, как он сидел под следствием в Бутырке.

За это время следствие зашло в тупик. Я давно уже устроился на работу, но связи с Сергеем не терял.

Как я упоминал, его гражданская жена Татьяна и я раз в два месяца приезжали в изолятор и передавали Сергею то продовольственные, то промышленные передачи, готовя их по определенному списку, который вывешивала тюремная администрация. Кроме этого, мы через адвокатов получали записки от Сергея.

И сейчас одна такая записка лежала у меня в кармане. Сергей передал ее лично для меня. Из записки я понял, что накануне освобождения у него произошли какие-то «терки» с сокамерниками. То есть, иными словами, была драка. Сергей здорово намял сокамернику бока, и тот попал в «больничку».

Однако побитый решил этого так не оставлять и обратился к своим дружкам на воле – то ли из Балашихи, то ли из Долгопрудного, – которые должны были встретить Сергея у входа в тюрьму.

Поэтому Сергей и обращался ко мне, чтобы я по возможности подтянул Завадского или Каратаева. И чтобы они подстраховали его – еще не хватало сразу после освобождения самому угодить в больницу.

Конечно же, я сразу связался с Завадским. Тот уже давно вернулся в Москву. Он по-прежнему занимался коммерческими делами.

Вдруг я услышал, как меня кто-то окликнул. Я обернулся и увидел, что из машины выходят адвокат и Татьяна Любимова. Они подошли ко мне и поздоровались.

– Ну что, еще не выпустили? – спросила Татьяна.

– Нет еще.

– По моим подсчетам, Сергея Маратовича могут выпустить после часа, – сказал адвокат. Все взглянули на часы.

– Значит, еще около получаса ждать, – вздохнула Татьяна.

Я кивнул. Татьяна помолчала, потом добавила:

– Даже как-то не верится, что сегодня его выпускают. – Она посмотрела на адвоката. Тот сделал паузу и ответил:

– А куда им деваться? Положим, даже если бы состоялся суд, максимум по этому делу, за мошенничество, дали бы ему два-три года. Два он уже отсидел.

– И что?

– Можно сказать, что он понес наказание. Зачем суд затевать, свидетелей искать, народных заседателей беспокоить? Да к тому же сейчас вышла экономическая амнистия. Дела, за которые все сидели, сейчас названы свободным предпринимательством. Ведь что получается? Следствие инкриминировало ему мошенничество, якобы он обманным путем скупал у граждан компьютеры, а потом перепродавал их организациям. Это и было мошенничество. А ведь если Сергей Маратович ведет бизнес, то какая разница, у кого он покупает эти компьютеры? Ведь его клиентов все устраивает, они покупают их у него. А где он их достает – это его проблемы.

Мы кивали головами.

– Так что дело прекращено, – продолжал адвокат, – и он должен выйти на свободу.

– Что же они его так долго продержали, два года? – спросила Татьяна.

– Не все же сразу делается. У нас очень сложная бюрократическая система, в нашем государстве, – улыбнулся адвокат.

Тут наше внимание привлек визг тормозов. Около нас остановились две вишневые «девятки». Почти одновременно их дверцы открылись, и из машин вышло человек шесть плотных ребят спортивного вида. Было ясно, что это – бандиты.

К тому времени все представители этой «профессии» были одеты в кожаные куртки, спортивные костюмы, и обязательно – короткая стрижка. Рэкетиров тогда в Москве развелось большое количество.

Я заволновался. Неужели это те самые люди, которые приехали отомстить Сергею за своего побитого товарища? И что, они сейчас налетят на Сергея? Их шестеро, а нас? Адвокат – не в счет, он драться не будет. Сергей и я – двое. Что мы сможем сделать? Интересно, Ленчик успеет вовремя подъехать с Каратаевым или они опоздают?

Я стал наблюдать за приехавшими ребятами. «А может быть, – старался я успокоить себя, – они не к нему приехали?»

Ребята вышли из машин, достали сигареты и закурили. Явно, они кого-то ждали. Один из них пошел в сторону служебного входа – видимо, уточнить, выпустили ли того человека, к которому они приехали? Через несколько минут он вернулся и помахал остальным рукой, показывая, что нет, не выпустили. Действительно, из ворот пока еще никто не вышел.

Адвокат тоже начал волноваться.

– Не нравится мне эта публика, – сказал он тихо, обращаясь ко мне и кивнув в сторону парней. – Может, они Сергея Маратовича ждут?

Я пожал плечами.

– Что, пойти и узнать у них? – попытался пошутить я. Адвокат посмотрел на меня с удивлением, вероятно, не поняв юмора.

– Ладно вам, – вмешалась в разговор Татьяна. – Сейчас Завадский с Олегом подъедут, все будет нормально.

Действительно, через несколько минут на темно-синем «БМВ» 750-й модели подъехал Завадский, а почти следом за ним – на «двухсотом» черном «Мерседесе» – Каратаев со своими бойцами.

Все вышли из машин и поздоровались с нами. Завадский с Каратаевым бросили оценивающий взгляд в сторону ребят и тут же, отвернувшись, стали о чем-то переговариваться. Я посмотрел на ребят и сразу заметил, какие там произошли перемены.

Вероятно, кто-то из них узнал в Каратаеве боксера – то ли по сплющенному носу, то ли потому, что лицо его было известным, так как его фотографии часто печатали, да и показывали по телевизору поединки с его участием. Ребята стали показывать на Каратаева рукой. Я видел, что многие из них смотрели на Олега восхищенными глазами.

Теперь мне было немного легче.

Неожиданно дверь служебного входа открылась, вышел мужчина в военной форме, в накинутом сверху бушлате. Было видно, что это офицер, хотя бушлат на нем был солдатский. Шапка у него была с кокардой, брюки – с лампасами. Однако в силу каких-то причин он решил надеть солдатский бушлат. Вероятно, чтобы не светиться.

Офицер вышел, оглянулся по сторонам и тут же перехватил взгляд Завадского, кивнув ему. Завадский, в свою очередь, подмигнул офицеру.

Я знал, что Завадский раньше сидел несколько лет в Бутырке под следствием, и у него, конечно, остались связи среди конвоиров и работников следственного изолятора. Вероятно, этот мужчина являлся одним из тех, кто хорошо знал Ленчика.

Мужчина приблизился к нам, достал из кармана сигарету и стал осматриваться, как бы ища, у кого можно прикурить. Завадский, видимо, понял, что это конспирация: мол, ты меня не знаешь, я тебя – тоже, а вот прикурить я тебе дать могу. Он медленно подошел к офицеру, доставая из кармана зажигалку, поднес ее к сигарете, давая прикурить. Мужчина снова быстро огляделся по сторонам и что-то коротко сказал Завадскому. Тот кивнул и быстро положил что-то офицеру в карман. «Наверное, денег отстегнул», – подумал я. Затем мужчина, докуривая сигарету, вернулся в изолятор.

Завадский, улыбаясь, подошел к нам.

– Минут через десять наш герой выйдет, – сказал он.

– Это точно? – спросила Татьяна.

– Точнее не бывает. Только что начальник сказал.

Сотрудник СИЗО нас не обманул. Вскоре дверь открылась, и мы увидели знакомую фигуру Сергея Мамсурова. Он был одет в спортивный костюм. Он похудел, был коротко подстрижен, но глаза его были веселые. В руках у него ничего не было.

Первой к нему бросилась Татьяна, обняла и расцеловала его. Потом подошел Завадский, также обнялся с ним, затем – Олег, потом – я. Татьяна вообще повисла у него на шее.

– Сережа, где же твои вещи? – спросила она.

– Плохая примета – вещи с собой забирать, – сказал Сергей, – я их там и оставил.

– Как же ты весь пропах! – сказала Татьяна, прижимаясь к нему.

– Что, тюрьмой пахнет? – улыбнулся Сергей.

– Да, запах очень неприятный.

– Ничего, сейчас домой приедем, я сожгу эту одежду, – сказал Сергей и обратился к нам: – Ну что, ребята?

Я перевел взгляд на парней. Они стояли, переминаясь с одной ноги на другую, и о чем-то тихо говорили. Вероятно, они ждали именно Сергея. Но никто из них, видя Завадского и Каратаева, не рискнул к нему подойти – а тем более вступить с ним в конфликтные отношения.

Мы сели в машину к Завадскому и в сопровождении «Мерседеса» Каратаева поехали в сторону Лефортова, к дому, где жил Сергей. Спереди сидел Завадский, за рулем – его водитель, сзади – Сергей, обнимая Татьяну. Рядом с ними – я. Время от времени я поглядывал назад. Вишневые «девятки» за нами не пристроились: вероятно, те парни решили не связываться со столь авторитетными людьми. То ли они остались у изолятора, то ли разъехались.

И вот мы прибыли к дому, где жил Сергей.

– Ну что, может, поднимемся? – обратился Сергей к Бате.

– Нет, Серега, ты давай помойся, с женой вопросы реши, а вечерком, как оклемаешься, мы с Олегом к тебе приедем, побазарим, – ответил Ленчик.

– А мне как, тоже к вечеру приезжать? – неуверенно спросил я Сергея.

– Нет, Даня, ты пойдешь с нами, – ответил он, – ты теперь будешь моим личным адъютантом.

Я улыбнулся:

– Как Петька у Чапаева, что ли?

– Нет, покруче. Мы теперь новую жизнь начинаем. Совсем новую, не то что раньше.

– И что же это за жизнь такая?

– Я потом тебе все расскажу. А теперь, – повернулся он к Тане, – скажи, у нас что-нибудь в холодильнике есть? Ну, выпивка, закуска?

– Все заготовлено заранее, все тебя ждет, – ответила она.

– Прекрасно. Давай, Даня, поднимайся с нами!

Мы вошли в подъезд. Перед самым входом в квартиру Татьяна шепнула Сергею на ухо пару слов – как я понял, что-то в отношении меня.

– Хорошо, – кивнул он. – Одну минутку! Даня, – посмотрел он на меня, – иди погуляй. Впрочем, я тебе задание дам. Постой в коридоре.

Через несколько секунд Сергей появился, уже переодетый в махровый халат темно-коричневого цвета. В руках он держал пакет и ключи.

– Вот тебе ключи, – сказал он. – Через пару часов к нам зайдешь. А я сейчас помоюсь и с Татьяной вопросы кое-какие решу. А то у меня почти два года воздержание было, – улыбнулся он. – А вот это, – он протянул мне пакет, – ты сожги где-нибудь.

– Где же я это сожгу? – спросил я. В пакете лежал тот самый спортивный костюм, в котором Сергей вышел из следственного изолятора.

– Примета такая есть – надо сжечь тюремную одежду, чтобы потом туда не возвращаться.

Тут появилась Татьяна, которая тоже была одета в халат, – вероятно, они собрались в ванную вместе, – и повисла на руке у Сергея.

– Что ты собираешься делать, милый? – спросила она у Сергея.

– Да вот, надо тюремную одежду сжечь. Примета такая есть.

– И что, ты хочешь это Дане поручить?

– Да я же сейчас пойду с тобой вопросы решать, – снова улыбнулся Сергей.

– Но если примета такая, то ты должен сам это сделать?

– Это не обязательно, – сказал Сергей.

Тогда он еще не знал, что нарушил обычай. И еще неоднократно будет находиться в СИЗО. Но это будет чуть позже...

– Давай, часа через полтора-два возвращайся, – повторил Сергей.

Я вышел во двор. Там я нашел какую-то помойку – контейнер с мусором, достал спички, бумагу и попытался сжечь костюм. Но он, как назло, не горел. Тогда я попросил у случайного водителя, который начал заводить машину, немного бензина. Я обратил внимание, что мои действия уже привлекли внимание. Ко мне устремились двое бомжей, которых в последнее время стало много в Москве.

– Слышь, парень, – обратился один из них ко мне, – ты костюм будешь выбрасывать? Дай мне его, а то нам ходить не в чем. – Он распахнул пальто, показывая мне свою поношенную одежду.

– Нет, бродяга, – сказал я, – не могу я тебе отдать этот костюм. Это символ. Он из тюрьмы, и его сжечь надо, традиция такая, понимаешь?

Бомжи понимающе кивнули, но глаза их горели завистью: что, такой красивый костюм, почти новый, вместе с кроссовками, сейчас будет сожжен? А я облил одежду бензином и поднес спичку. Костюм тут же вспыхнул. Я отошел в сторону, не оборачиваясь. Но потом я бросил взгляд на помойку. Два бомжа схватили костюм и пытались потушить огонь, чтобы потом надеть его на себя. Мне стало смешно.

Наверное, мне нужно было подождать, пока костюм догорит до конца, но я не стал делать этого. Может быть, именно мной и была нарушена традиция, из-за чего Сергей еще не раз окажется в следственном изоляторе...

Я прогулял на улице больше часа. Потом, замерзнув и посчитав, что мне уже пора возвращаться, поднялся на нужный этаж. Аккуратно вставив ключ в замочную скважину, я открыл дверь потихоньку, боясь потревожить обитателей квартиры. «Наверняка Сергей уже отдыхает», – подумал я, вошел в коридор, разделся и на цыпочках прошел мимо спальни Сергея и Татьяны. Неожиданно через приоткрытую дверь я увидел лежащего на кровати обнаженного Сергея, а на нем сидела также обнаженная Татьяна. Я отчетливо увидел ее небольшую грудь, ягодицы, распущенные темные волосы. Татьяна ритмично двигалась, издавая при этом стоны. Я остановился как вкопанный и стал с интересом наблюдать за этой сценой. «Черт возьми, – подумал, – совсем я, что ли, опустился, за сценой секса подглядываю?» Но отойти не было сил. Я стоял в напряжении. Тут я заметил, что Татьяна повернулась к зеркалу, которое стояло недалеко от широкой кровати, и увидела, что я наблюдаю за ними. Но это ее совершенно не смутило. Она изменила позу и легла на бок. Теперь Сергей исполнял роль лидера. Затем он повалил Татьяну и накрыл своим мощным телом...

Я почувствовал, что больше не могу подсматривать за ними, и тихонько прошел на кухню. Там я приоткрыл холодильник. Он был забит продуктами. Татьяна заранее приготовилась к встрече Сергея, тем более что вечером должны были подъехать Завадский и Каратаев и Сергей собирался с ними плотно поужинать именно дома, так как он очень устал от тюремных нар.

Я бросил взгляд под стол. Там стояло несколько ящиков. Один был наполнен бутылками водки, другой – с шампанским. Был там и коньяк. Рядом стояли безалкогольные напитки.

«Серьезно Татьяна к встрече подготовилась!» – подумал я.

Тут дверь на кухню с шумом распахнулась. Появился Сергей в том же коричневом халате. Увидев меня, он заулыбался.

– Ну что, Данька? – Он обнял меня и потрепал за волосы. – Здорово все же на воле!

– Как ты там, Серега? Как тебе пришлось? – спросил я.

– Как? – Сергей сделал паузу, взял большой стакан, открыл бутылку водки, налил почти полный стакан и выпил его залпом. – Ничего. Там тоже жизнь идет. Конечно, было несколько моментов, когда стоял на краю смерти.

Я удивился:

– Как это – «на краю смерти»?

– Да была пара ситуаций. Первая – когда «прописывали» в «хате». Потом кое с какими тюремными авторитетами схлестнулся. И ничего, «помахался» немного. Слава богу, выручило звание мастера спорта. Но не это главное, Данька! Главное – в том, что я сам стал другим.

– Что это значит?

– Я теперь – не Сережа.

– А кто же ты? – Я нарочно подчеркнул свое удивление.

– Я теперь – Мансур.

– Мансур?

– Да, у меня в тюрьме кличка такая была. И вообще...

На кухне появилась Татьяна. Она была в темно-вишневом махровом халате, накинутом на голое тело. Полы халата немного разошлись, и я видел ее обнаженную грудь.

– Что это вы так рано пьянствовать начинаете? – Она посмотрела на Сергея. Но он, не обращая на нее внимания, наливал себе второй стакан водки. Затем, выпив его, он достал из холодильника приготовленную заранее нарезку, взял кусок и закусил.

– Сколько я ждал этого момента, когда выйду на свободу, когда буду нормальным человеком! – сказал он. – И наконец это сбылось! – Потом он посмотрел на настенные часы и сказал: – Время уже, через два часа Ленчик с Олегом подъедут. Надо собирать на стол. Даня, поможешь?

– Конечно, – кивнул головой я. – Без проблем!

Сергей подошел к Татьяне и обнял ее:

– Танюша, ты рада, что твой муж вернулся?

– Конечно! – Татьяна прижалась к Сергею и поцеловала его.

Через два часа стол был полностью накрыт. А спустя еще минут пятнадцать стали появляться гости. Завадский приехал со своей любовницей. Каратаев тоже появился с девушкой. Сергей уже переоделся в темный костюм с белой рубашкой.

Все сели за стол. На столе была великолепная закуска, стояли фрукты, много выпивки.

– Вот что, Даня, – неожиданно обратился ко мне Сергей, – сфотографируй меня с моими корешами!

– А что, это очень даже неплохая идея! – поддержал его Завадский. – Глядишь, может, когда-нибудь эти фотографии в книжку криминальную попадут... В историю войдем.

– Обязательно войдем! – сказал Мансур. – Вот увидите!

Я подошел к лежащему на столе японскому фотоаппарату. Автоматика, вспышка – аппарат для дураков. Нажимаешь на кнопку, все остальное делает сам фотоаппарат.

Я навел объектив на компанию и сделал несколько снимков.

– Вот и отлично! – усмехнулся Сергей. – А теперь давайте выпьем за встречу! – Он открыл бутылку шампанского и разлил напиток по фужерам. Все встали и начали поздравлять его с благополучным возвращением. Женщины целовали его.

– А еще я хочу сказать, – продолжил он, – что тюрьма – это школа жизни.

– Это точно, – поддержал его Завадский, намекая на то, что у него опыта отсидки гораздо больше. – Ты сколько там пробыл? Чуть меньше двух лет просидел? А у меня уже семь лет «ходок», и гораздо больше было бы, если бы я не уменьшил себе срок.

– Ты у нас вообще мастер, Батя! – улыбнулся Мансур.

– Как жить-то дальше собираешься? – где-то после часа застолья спросил Сергея Завадский, ковыряя в зубах зубочисткой.

– Жить я, Батя, собираюсь теперь по-другому, – ответил Сергей.

– Что, в бизнес пойдешь?

– Нет, это не по мне. Никакого бизнеса больше не будет. Точнее, будет, но как прикрытие. Все будет по-другому.

– А почему ты не хочешь бизнесом заниматься? Вроде все так хорошо шло?

– А зачем мне бизнесом заниматься? Зачем мне мозги напрягать? – сказал Мансур. – Бумажки, бухгалтерия, отчеты, контракты, неплатежи – мне этого не надо. Я, Батя, там так много узнал! Сейчас можно бешеные «бабульки» получать, и никакого бизнеса!

– Чем же ты собираешься заниматься? – спросил Завадский.

– Охранными услугами, что ли? – вступил в разговор Каратаев, намекая на то, что сейчас рэкет называется охранными услугами.

– Почти охранными услугами, – сказал Сергей. – Все проще. Приехал, показал себя с ребятами – вот и все, и коммерсант уже дрожит. Я о многом передумал, сидя на нарах. Очень о многом. И теперь у меня – новое мировоззрение, своя, совершенно иная психология. Я вижу людей, чувствую их и знаю, что от кого ждать. Я очень много передумал.

– Короче, ты хочешь стать бандитом, – хмыкнул Каратаев.

– Зачем же бандитом? – ответил Сергей. – Я буду оказывать покровительство, что-то вроде тебя.

– Ну что же, может, ты мое место со временем займешь.

– Ты же в Штаты, говорят, собираешься? – спросил Сергей.

– Да, по контракту хочу отвалить, годика два поработать, заодно Славку навестить, ребят, каких раньше знал по Свердловску...

– Ладно, – перебил Олега Завадский. – Серега, расскажи, как в тюрьме-то было? Кого видел, с кем познакомился?

– Там несколько жуликов сидели. В основном абхазские и грузинские, воры в законе. Их же сейчас столько стало! Каждый второй – вор в законе.

– Это точно, – кивнул Каратаев.

– Серьезные ребята сидели, авторитеты новой волны. Сильвестр, ребята с юго-запада города.

– Да, знаю, – сказал Каратаев, – ребята действительно авторитетные.

– Я со многими жуликами списался, – продолжал Мансур.

– Где же ты с ними встречался?

– Когда – на прогулке, когда – просто «малявочки» друг другу засылали, когда – в бане разговаривали. Но закорешился там я с одним пареньком. Нравится он мне, в чем-то меня напоминает.

– А что это за паренек? – поинтересовался Завадский. – Может, я его знаю?

– Конечно, знаешь, Ленчик, и он тебя знает.

– Кто же такой? Имя назови или «погоняло».

– Федя Бешеный. Слышал?

– Федька Ишин, из Люберец? Конечно, слышал. А что у него?

– Он у нас там как Федя Бешеный был известен.

Батя, снова поковыряв зубочисткой во рту, сказал:

– Да, я Федюню знаю. Хороший паренек. Но у него – «терки» с братьями Квантришвили. Что у тебя с ним было?

– Все очень хорошо. Кстати, он через пару месяцев выходит на свободу. Хочу с ним дело закрутить.

– То есть бригаду хочешь создать? – уточнил Завадский.

– А чего, Батя? Буду твоей «крышей».

Завадский рассмеялся.

– А бизнесом ты все же не будешь заниматься?

– Так, постольку поскольку, – ответил Сергей, – в основном, как ты правильно сказал, – бригада.

– И какой ты численностью хочешь бригаду себе создать? – спросил Каратаев.

– Человек двадцать.

– Двадцать? – повторил Каратаев. – И что, у тебя на это средства есть?

– Да какие средства! Сами заработаем, – улыбнулся Сергей.

– Э, братишка, тут ты не прав! Ребят надо кормить, одевать, обувать, на девочек «бабки» давать. Поэтому ты сразу их должен на оклад посадить плюс премия. А потом, я сразу тебе скажу, по своему опыту, двадцать человек тебе не потянуть. Не нужно тебе такую большую кодлу строить. Возьми пока человек пять-шесть. Будет маленький коллектив, зато управляемый.

– Но как же я с ними проблемы буду решать? – спросил Сергей.

– Братишка, когда они у тебя возникнут – свистнешь, пригласишь ребят из других бригад, по найму, за отдельные бабки. На стрелку приедет человек тридцать, как раз получится серьезная компания. А так – зачем тебе деньги зря палить на двадцать человек? Им же всем работу надо найти. А пять-шесть человек – самый оптимальный вариант. Мобильная группа, так сказать!

– Да, он прав, – кивнул Завадский.

– А где же мне таких людей найти?

– Ну, с людьми мы тебе поможем, – заверил Каратаев. – Есть такой Коля Ждановский, он из Перова, у него много пацанов на примете. Я тебя могу свести с ним, может, он тебе кого и передаст.

Мансур снова налил себе стакан и выпил. Он уже влил в себя в общей сложности около литра водки, но хмель его совершенно не брал.

– А вообще я хочу сказать, мужики, – произнес он, – я с удовольствием «короноваться» бы хотел.

– Что? Ты вором в законе хочешь быть? – удивился Завадский.

– А чем плохо? Жулик – он на «крытке» и на зоне жулик, да еще если у него хороший послужной список и характер, – сказал Сергей задумчиво.

– Да зачем тебе это нужно? – не мог понять Завадский.

Сергей пожал плечами.

– Не знаю. Но я хотел бы этого. У них свой мир, свои возможности.

– Серега, – вздохнул Батя, – или тебя теперь лучше Мансуром называть? Я скажу тебе так – я имел раз десять возможность «короноваться». Ты же знаешь мои связи – меня всегда поддержат. Но у меня нет такого желания. Я занимаюсь бизнесом, и в их мире у меня имя есть безо всякого звания, без всякой «короны».

Каратаев согласно кивнул:

– И я тоже не хотел бы, хотя возможность и у меня такая была.

Неожиданно беседа прервалась – Татьяна начала собирать со стола тарелки.

– Ну что, может быть, десерт подать? – спросила она. – Кому кофе, кому чай?

Каждый стал называть тот напиток, что хотел выпить.

– Даня, может быть, ты мне поможешь? – попросила Татьяна меня.

Я молча встал и стал убирать со стола ненужную посуду.

Минут через десять был подан десерт. Еще около часа гости сидели за столом, потом стали играть в карты. Примерно к одиннадцати начали расходиться.

Мансур подошел ко мне и протянул руку для прощания.

– Друг, братишка, – сказал он тихо, – хорошо, что ты у меня есть! Теперь мы с тобой такие дела закрутим! – Он обнял меня. – Знаешь, дай только срок, и мое имя зазвучит! Везде будут говорить, что Серега – московский Вор!

Я кивнул – спорить с ним было бесполезно.

– Завтра я хочу отдохнуть, – продолжал Сергей, – а послезавтра мы с тобой поедем бригаду набирать.

С Мансуром впервые мы встретились в 1993 году. Он стал нашей «крышей», и, скажу прямо, для меня и моих партнеров начался кошмар. Но этому предшествовало создание нашей коммерческой структуры – рынка.

Все началось как обычно. Как-то в начале января один из моих приятелей, с которым мы учились в институте, Костя, позвонил мне и предложил встретиться по одному очень важному делу. До этого момента жизнь моя проходила стандартно для советского человека – родился, учился в школе, закончил, поступил в технический вуз, к двадцати пяти годам окончил его и устроился по распределению в один из НИИ. Нас было трое друзей – я, Егор и Костя.

Все мы работали вместе. Конечно, зарплата там была невысокая, ее еле хватало на жизнь. Двое из нас – Костя и я – были женаты. Глядя, как хорошая жизнь идет в стороне от нас, мы очень беспокоились. Хотелось жить лучше. А что же в этом противоестественного? Это нормальная потребность любого человека.

Мы после работы частенько собирались и раздумывали, какое бы дело нам открыть. И вот позвонил Костя. В этот же вечер мы встретились в холостяцкой квартире Егора.

– Ребята, – обратился Костя к нам, – я недавно проезжал мимо Лужников, и мне в голову пришла фантастическая мысль.

– И какая же? – спросил я.

– Виталий, погоди, не перебивай меня! – продолжал Костя. – Ребята, давайте откроем вещевой рынок!

– Вещевой рынок? А зачем он нам нужен? – Я еще не понимал.

– Да ты что! Затраты минимальные. Создаешь торговые места, сдаешь их в аренду «челнокам» и другим торговцам, получаешь от них свои бабки! Я тут посчитал, прикинул приблизительную плату с Лужников. – И он протянул мне листок. Я увидел записанные там фантастические цифры.

– Откуда ты это взял?

– Все просто. Я поинтересовался у одного продавца, сколько стоит аренда места, и произвел соответствующие расчеты. Не зря же я учился математике! – объяснил Костя.

– А где мы такой рынок откроем и кто нам даст это сделать? – спросил я.

– А вот тут вся надежда на нашего друга Егора, – сказал Костя.

Я в недоумении посмотрел на него. При чем тут Егор?

Егор тоже удивился.

– А я-то тут при чем? – спросил он Костю. – Что я могу сделать?

– У тебя же дядя – неоднократный чемпион в прошлом, выступал то ли за «Динамо», то ли за ЦСКА, он борцом был, так?

– Да, так, – сказал Егор.

– Так вот, он – заслуженный мастер спорта. И если он обратится к руководству своего спортивного общества, чтобы на их территории открыли вещевой рынок, соответственно, мы подпишем договор, часть прибыли будем отдавать на развитие спорта и на нужды общества. Как ты думаешь, пройдет такой вариант?

Егор пожал плечами:

– Я не знаю, согласится ли дядя...

– Что значит – «согласится»? Его нужно обязательно уговорить! Ты понимаешь, что перед нами открывается путь в будущее? Понимаешь, какие деньги мы можем там заработать? Или ты всю жизнь собираешься сидеть на мизерном окладе и слушать идиотские проекты нашего начальника? – сказал Костя.

Последнее предложение вернуло нас к действительности. Я уже говорил – существовать на зарплату, которую мы получали в нашем НИИ, было невозможно. Все, кто мог, давно оттуда ушли. Но работа в коммерческой структуре в качестве наемного служащего также не прельщала нас.

В любой момент такая структура могла развалиться. Бывали случаи, когда сотрудников просто-напросто «кидали». Руководитель набирал средства, а затем неожиданно исчезал, прихватив все с собой. Народ же оставался ни с чем. Создавать же свою структуру – для этого нужно было найти в бизнесе еще не занятую нишу. А такого мы еще не видели.

Тут же – рынок... «Вроде бы нереальная, фантастическая идея, но, с другой стороны, – размышлял я, – если все продумать, все как раз очень реально».

– Ну что, начинаем? Я уже сделал кое-какие расчеты, – продолжал Костя. Он достал бумаги. – Вот бизнес-план – что необходимо сделать вначале, какие затраты предстоят в первое время.

– И большие затраты? – спросил я.

– Не очень. Нам всем троим нужно будет сброситься. Мы же будем совладельцами этого вещевого рынка, поэтому вот первоначальные цифры, сколько нам нужно вложить.

Егор сразу замотал головой:

– У меня нет таких денег!

– Погоди, в конце концов, можно одолжить у кого-то, – стал уговаривать его Костя. Видно было, что он вошел в азарт.

– Хорошо, – сказал я, просмотрев бумаги, – ты все сделал правильно. Но ты не решил один важный вопрос.

– Какой вопрос? – посмотрел на меня Костя.

– В отношении нашей «крыши», бандитов. Мы же должны пригласить каких-то бандитов?

– Ой, – махнул рукой Костя, – нам еще пока не до этого! Главное – открыться, а они сами к нам приедут.

– Для меня это очень важный вопрос – сами они приедут или мы их найдем. Понимаешь, если они приедут к нам сами, это будет один разговор, это будет насилие и вымогательство. А если мы обратимся к серьезным людям, тогда возможны и иные отношения – дружеские, на основе взаимопомощи.

– Ладно, – сказал Костя, взяв из моих рук листок бумаги, и стал вписывать туда слово «крыша». – Каким пунктом надо это вписывать?

– Наверное, последним, когда мы рынок откроем. Что же заранее их приглашать? Им же нужно платить сразу, а мы еще рынка не открыли!

– Все, – сказал Костя, – я записал. Это тебя устраивает?

– Вполне. А как мы будем все реализовывать?

– Да погоди, – махнул рукой Костя, – начнем по порядку работать.

Первым пунктом нашего бизнес-плана было, естественно, пойти договариваться с дядей Егора, неоднократным чемпионом Советского Союза по борьбе. Надо сказать, что уговорить дядю нам удалось не скоро.

Сначала он категорически сказал, качая головой, что никуда не поедет, сославшись на усталость. Но потом Егор сумел его уговорить. Через несколько дней дядя, сев в такси, отправился к руководству одного из спортивных обществ, где много лет назад выступал.

Не знаю, как проходила эта беседа, но вернулся он с согласием руководства, при условии, что его племянник и мы, его друзья, должны будем встретиться с начальством и обговорить все детали.

Через пару дней такая встреча состоялась. Полковник, начальник этого спортивного общества, был одет в гражданскую одежду. Он встретил нас достаточно приветливо. Мы рассказали ему о задачах нашей будущей коммерческой организации, о вещевом рынке, распределили финансовые обязанности.

Полковник сказал:

– Для нас очень важно иметь какие-то посторонние деньги. А вы гарантируете, что вы раскрутитесь?

– Да, мы гарантируем на сто процентов, – твердо пообещал Костя. – Мы в принципе уже работали с одной организацией, помогали ей создавать определенный имидж, делая финансовые расчеты, составляли бизнес-план, – на ходу стал сочинять он. – И они сейчас хорошо крутятся и имеют солидный вес. К сожалению, я не могу назвать вам эту фирму, в силу подписки о конфиденциальности нашего сотрудничества. Это коммерческая тайна.

– Понимаю, – кивнул полковник. – Хорошо, я вам верю. Но для нас деньги, которые будут поступать к нам от вашей деятельности, очень важны. Зарплата у членов общества очень маленькая, люди много работают, многие из них – в прошлом известные спортсмены, чемпионы, которые в силу своего пенсионного возраста вынуждены пойти на техническую работу.

– Да, мы все понимаем.

– Ну что же, я даю вам свое согласие.

– Хорошо, теперь нам осталось обговорить самое главное, – оживился Костя, – это место, где будет располагаться наш торговый рынок.

Полковник внимательно взглянул на нас:

– А где бы вы хотели?

– Мы бы хотели, как в Лужниках, – сказал Костя, – на территории спортивного общества, от ворот до трибун.

– Нет, это полностью исключается! Вы не забывайте, что мы все же – военная организация, и руководство нашего ведомства на это пойти не сможет. Мы тут с моим заместителем тоже подумали об этом. Выделим вам раздевалку одного из спортивных сооружений, – и он развернул план комплекса. – Вот тут.

– Что это? – спросил Костя.

– Это ваша будущая площадь. А в настоящий момент там фойе, гардеробная и раздевалка.

– Но тут же очень мало места!

– Вы можете что-то сдвинуть, расширить. Я разрешаю это делать, естественно, без нарушения архитектурного плана. Ну что, может, пойдете и посмотрите все на месте? – предложил полковник, нажав на кнопку звонка. Вскоре появилась секретарша.

– Вызови мне Миронова, – сказал он ей.

Минут через пять на пороге кабинета появился мужчина лет пятидесяти, невысокого роста, краснощекий, полноватый.

– Иван Васильевич, – обратился к нему полковник, – своди ребят, покажи им место, которое мы запланировали под вещевой рынок.

Я сразу обратил внимание на его слова. Значит, они уже заранее обговаривали наше предложение и смотрели эти места.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – по-военному ответил Миронов.

Через несколько минут мы уже осматривали наше будущее рабочее помещение. Надо сказать, что оно было достаточно странным. Представьте себе стеклянный корпус спортивного сооружения, и вдоль этого корпуса, метров пятнадцать-двадцать по ширине, необходимо разместить наш вещевой рынок. Я приуныл. Но Костя – он у нас оптимист – еще больше вдохновился. Он был рад. Когда Миронов показывал, где можно поставить прилавки, Костя автоматически кивал. Видно было, что у него появилась еще какая-то мысль.

Наконец, когда мы остались одни, я и Егор разочарованно опустили головы, понимая, что пространство не такое уж большое, если сравнивать с Лужниками. А Костя рассмеялся:

– Дураки, вы ничего не понимаете!

– Чего мы не понимаем? – одновременно спросили мы с Егором.

– Того, что у нас впервые будет крытый вещевой рынок! Такого в Москве нигде нет! Тут мы можем создать что-то типа элитной распродажи.

– Ну ты и хватил – прямо сразу элитной! Мы еще ни одного торгаша не имеем, а ты сразу про элитное!

– А ты что, думаешь, что мы будем торговать шнурками и зубными щетками? – усмехнулся Костя. – Нет, тут будут продаваться крутые товары!

Следующие несколько дней были полностью посвящены выполнению пунктов бизнес-плана. Сначала нам необходимо было создать штат технического персонала. Мы пригласили своих друзей, знакомых, родственников. Естественно, каждого мы принимали на основе авансового расчета, то есть – сначала человек работал бесплатно, а как только начинала идти прибыль, он получал соответствующую зарплату. Части персонала, чтобы люди были заинтересованы, мы предоставляли еще и проценты.

Затем надо было найти столяров, которые могли бы сделать нам прилавки. Костя сумел договориться – естественно, за деньги – с сотрудниками спортивного общества, чтобы они сдвинули как можно глубже вешалки, которые нам были не нужны.

За три-четыре дня бригада столяров и плотников соорудила нам наши первые деревянные прилавки. Затем художники стали оформлять наш торговый центр. Вначале мы хотели так называть наше предприятие, чтобы как-то выделиться и сразу сделать заявку на элитарность, на эксклюзив. Но затем мы посчитали, что к понятию «торговый центр» наша страна еще не подошла, и решили все же назвать предприятие вещевым рынком.

Теперь нужно было придумать название нашей фирмы и, соответственно, зарегистрировать ее. На регистрацию ушло две-три недели.

И вот практически все было готово к открытию рынка. Надо сказать, что мы занимались теперь только этим. Естественно, из НИИ мы давно уволились и жили только надеждами на будущее. Конечно, страх был – а вдруг не раскрутимся, а вдруг пролетим? Мы давно были уже в минусе: все деньги, которые мы собрали, кончились. Теперь надо было где-то деньги добирать.

Когда оставалось только запустить людей, Костя сказал, что нужно делать важный шаг – создавать свое собственное имя. Для этого была проведена работа в нескольких направлениях. Часть набранного нами персонала должна была ехать с листовками – небольшими бумажками, размноженными на ксероксе, – с призывом к продавцам, работающим в Лужниках, бросить свои насиженные места и переехать в теплое крытое помещение, где будет большое количество покупателей.

С такими листовками несколько наших сотрудников направились на Лужниковский рынок. Мы же с Костей отправились на телевидение и в редакции газет – давать рекламу.

Надо сказать, что денег на такую рекламу нужно было очень много. Но Костя не унывал. С помощью какого-то своего знакомого он сумел получить кредит в банке, правда, под бешеные проценты, но другого выхода у нас не было – нужно было раскручиваться.

Вскоре появились рекламы, призывающие покупателей и продавцов приходить на новый рынок.

Дня открытия мы ждали как самого важного экзамена в нашей жизни. Мы не спали всю ночь, волновались, как все пройдет. Конечно, я знал, как быстро раскручиваются вещевые рынки, как раскрутился рынок в Лужниках, Рижский рынок – самый первый; правда, потом он по каким-то причинам закрылся, но мы надеялись на лучшее...

В день открытия рынка мы приехали в спорткомплекс раньше обычного, около восьми часов утра. Официально он должен был открыться в десять. Каково же было наше удивление, когда в десять часов рынок открылся и продавцы заняли свои места, – по контракту, первые две недели они должны были работать, не отчисляя нам никакой платы за места, – я заметил, что рынок заполнился только на одну треть. Остальные места были свободны.

Первый день нашей работы был успешным для многих торговцев. На рынок приехало очень много людей, посмотреть на тот или иной товар. Многие что-то покупали. Потом к нам приходили торговцы и просили место, где они начали торговать, оставить за собой. Мы уже сделали план-схему, где записывали фамилии, номера торговых мест.

Затем возникла новая проблема. Продавцы не хотели возить с собой свой товар, так как у многих было по три-четыре больших тюка. Естественно, каждый день таскать их туда и обратно было неудобно. Необходимо было открывать камеру хранения. Мы долго думали и наконец договорились с руководством спорткомплекса, что внизу, в подвале, будет открыта комната под камеру хранения.

Опять были собраны деньги, опять были наняты рабочие для сваривания решетки для стеллажей, где нужно было размещать товар и торговое оборудование, которое по окончании рабочего дня сдавали продавцы.

Мы влезли в большие долги. Костя, который единственный из нас имел машину – «шестерку», ее продал, и все полученные за машину деньги ушли на рынок.

Прошло еще две недели. Постепенно рынок стал заполняться. У нас уже было занято две трети торговых мест. Оставались самые неудобные места, в дальнем отсеке. Естественно, никакой арендной платы с продавцов мы еще не брали, поэтому прибыли у нас не было. Наоборот, были только расходы – на оплату уборщикам территории, которые были наняты из обслуживающего персонала спорткомплекса, расходы на маляров, плотников, которые выполняли наши заявки, зарплата техническим работникам...

Одних только уборщиков нам нужно было человек двадцать пять, так как территория была большая, а аккуратностью и чистотой наши граждане не отличаются – продавцы и покупатели бросали под ноги обертки, коробки от купленных или проданных вещей, и после окончания рабочего дня рынок напоминал собой помойку, а не торговый центр – кучи бумаги, разорванные коробки, полиэтиленовые пакеты...

Москва, 1993 год

Сергей долго мне не звонил – видимо, отдыхал, оттягивался после тюремных нар. И вот он сообщил, что сегодня нам необходимо поехать в Перово, где около станции метро есть небольшая кафешка. Там нас будет ждать братва.

– А как ты этих ребят нашел? – спросил я.

– Да Олег по своим связям позвонил Коле Ждановскому, и «стрелочку» нам назначили. Он кое-каких ребят прислал. Посмотрим.

К вечеру мы сели в «БМВ» Мансура и поехали в сторону Перова. Через несколько минут мы остановились у небольшого стеклянного кафе, стоявшего немного в стороне от проспекта. Выйдя из машины, Сергей вошел в зал. Я последовал за ним.

В углу небольшого помещения сидело человек пять-шесть ребят, одетых в меховые куртки, без головных уборов. Они, увидев Мансура, сразу поняли, что пришел их будущий хозяин. Все встали. Сергей посмотрел на ребят. Они были не очень высокого роста, примерно сто семьдесят сантиметров, щупленькие, как только что из школы. Сергей недовольно посмотрел на них, потом сел и стал с ними говорить.

Выяснилось, что у ребят особого прошлого нет. Кто-то служил в армии, кто-то и в армию не попал. Все имели приводы в милицию, но никто серьезно не сидел.

Сергей спросил:

– А как у вас насчет спорта?

Установилась гробовая тишина. Сергей понял, что и спортом никто из них не занимался.

– Значит, так, мужики, – сказал он, вставая, – я подумаю. Давайте завтра здесь «стрелочку» забьем, встретимся и все обсудим.

Мы молча покинули стекляшку.

– И что ты думаешь, Серега? – спросил я, когда мы сели в машину.

– Да ничего! Шпана, мелюзга! Это несерьезно, – злился Мансур.

– Да вроде ребята неплохие?

– Да что в них хорошего?! Шибздики какие-то! Как же я, такой солидный мужик, с ними где-то появлюсь? Да меня все засмеют! Нет, это не по мне. Мне нужны поздоровее ребята, чтобы спортсмены были, чтобы вид у них был устрашающий! Да, в общем-то, я этого и ожидал. Что там Коля мог прислать? Резерв свой, не больше того. Лучшие-то люди у него небось сидят, и он их не отдаст! Ничего, – продолжал Сергей, – мне Ленчик сказал, что в Люберцах можно неплохую команду набрать, в Одинцове, в Долгопрудном. Мы с тобой по этим точкам поездим, может, кого и наберем.

Действительно, через несколько дней мы оказались в Люберцах. Сценарий был таким же – встреча в стеклянном кафе. Люберецкие ребята были поздоровее, повыше.

Практически все они вышли из известной там «качалки». Кое у кого был хороший послужной список. Все они прошли через массовые драки с соседними дворами, через разборки. Но что примечательно – на зоне никто из них еще не успел отметиться, как сказал Сергей.

Теперь я понимал его психологический ход. Для них он был человеком, который сидел в тюрьме, пусть даже небольшой срок, но все равно – человек уже бывалый, плюс мастер спорта по борьбе, плюс поздоровее, да еще такие связи! Вот он, первоначальный авторитет, на котором Сергей собирался строить свою работу.

Ребятам он представился как Мансур. Иногда его называли уважительно – Сергеем Маратовичем. Кое-кому чуть позже он позволял называть себя Серегой.

Забегая вперед, скажу, что состав бригады впоследствии менялся несколько раз и набраны были другие ребята. Но начинали мы именно с люберецкими.

Первым делом Мансур повел всех в ресторан – отметить начало работы. Тот день и вечер я запомнил на всю жизнь.

Подъехали мы к одному из ресторанов, что находится недалеко от Лефортова, зашли в зал. Ресторан был почти пуст. Метрдотель лениво встал, нехотя подошел к нам, поздоровавшись. Я посмотрел на Сергея. Ему это не понравилось.

– Куда вас лучше посадить? – спросил метрдотель, показывая на пустой зал, но Сергей вдруг сказал:

– Мы вот здесь сядем, – и ткнул пальцем на самое почетное место, которое находилось недалеко от оркестра. Каждому человеку, входящему в ресторан, был хорошо виден этот столик.

– Вообще-то, у нас тут столики не обслуживаются, – начал метрдотель.

– Ничего, накроешь!

Тот пожал плечами. Сергей подошел к столику, но садиться не собирался.

– Ты давай-ка нормальные скатерти принеси! – сказал он метрдотелю.

– Да они и так нормальные! – ответил тот. – Посмотрите, чистые...

Тут Сергей подошел к столу и изо всей силы рванул скатерть – так, что все приборы, стоящие на столе, моментально полетели на пол.

– И ты называешь это чистой скатертью? Иди подотрись ей! Ты хоть знаешь, кто к тебе пришел? – грозно сказал Сергей.

Испуганный метрдотель отрицательно покачал головой.

– Мансур к тебе пришел! Знаешь такого?

Тот закивал головой, делая вид, что много про него слышал.

– Так вот, давай-ка оказывай нам нормальный прием! Ты понял меня?

Моментально была застелена белоснежная скатерть, стулья были заменены на новые. Появилось несколько официантов.

Теперь Сергей сидел во главе стола – он чувствовал свою силу, свой авторитет, знал, что он правильно вошел, правильно вел себя и сумел себя четко поставить – пусть ребята знают, на каких мелочах авторитет можно строить!

Потом он много раз говорил мне об этом. Во всяком случае, ребята, которых набрал Сергей, смотрели на него с уважением. Они видели в нем лидера и понимали, что именно он должен принимать единственно правильное решение.

В этот вечер, когда мы сидели в ресторане, было проведено что-то типа общего собрания будущей группировки. Сергей коротко рассказал о себе – что он, мол, человек уважаемый в определенных кругах. Это он намекнул на свои связи, назвав, естественно, фамилии Завадского и Каратаева, зная, что они – люди уважаемые и всем знакомые. Ребята закивали головами, так как часть из них была приглашена на эту встречу именно через Завадского.

Затем Сергей сказал, что мы будем строить свою команду по новому образцу – не просто как бандитскую группировку, а более цивилизованной формы.

– Но самое главное, – продолжал Сергей, – я от вас буду требовать прежде всего преданности и дисциплины. У нас, братва, отныне устанавливаются железные правила. Вы будете получать «бабки». Пока начнем с пятисот долларов в месяц, а потом поднимем до штуки. Плюс к этому – различные премии. Но и требовать от вас я буду по полной программе. И день рабочий у нас будет ненормированный, все двадцать четыре часа.

– Как это, Сергей Маратович? – спросил один кудрявый здоровяк.

– А так, что если я вам позвоню в два часа ночи, то вы через полчаса должны будете собраться в условленном месте.

Ребята внимательно слушали.

– И еще одно требование. У нас существует «сухой закон». Правда, ко мне это не относится, так как я – ваш лидер. Папа, как в тюрьме говорят. Конечно, когда я скажу: «Ребята, можно расслабиться», то тут сам бог велел. А так – только с моего разрешения. И еще – малейшая провинность будет караться, люди будут наказываться. Наверное, вас интересует, каким способом? Очень просто. Премии будем лишать, зарплаты, а если кто не поймет, то учить, – и Мансур показал кулак.

Ребята согласно закивали.

– Что же касается еще одной немаловажной вещи, то я хочу, чтобы вы все были нормально подстрижены, имели нормальный вид. Это значит, чтобы все были подстрижены коротко, по моде одеты – куртки, брючки, все чистое и аккуратное, не какие-то старые, поношенные вещи. Ну как, поняли меня?

– Да, – раздались голоса.

Сергей достал бумажник и раздал каждому по двести долларов.

– Это вам – на обновление гардероба. Чтобы к следующей встрече все были нормально одеты, – сказал он. – И еще хочу добавить в отношении «плеток», то есть – оружия. Каждому совсем необязательно носить его. У нас будут свои оружейники. Но обращаться с оружием каждый должен уметь. Всякие ситуации могут возникнуть по жизни, сами понимаете. Да, вот еще что... – Мансур сделал небольшую паузу и посмотрел на меня. – Хочу вам представить, это – Даня, моя правая рука. Все встречи, которые я назначаю, будут идти через Даню. Он будет поддерживать с вами связь. Поэтому вы должны выполнять все, что скажет Даня.

Конечно, столь лестное представление мне было очень приятно.

Прошло несколько дней, и Мансур назначил через меня ребятам встречу. Предварительно все они оставили нам свои телефоны. Встреча была назначена в два часа дня, у одного из московских кафе, находившихся рядом с метро «Авиамоторная».

К двум часам мы подъехали с Мансуром к нужной кафешке. Ребята уже собрались. Мансур медленно вышел из машины и поправил пальто. Я посмотрел на присутствующих. Было их только четверо, одного не хватало. Я попытался вспомнить, кого нет. Вспомнил – того самого кудрявого здоровяка, который на первой встрече задавал вопросы Сергею.

Сергей вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами: мол, всем сообщил о «стрелке».

Мансур взглянул на стрелки наручных часов. Было пять минут третьего.

– Ладно, – сказал он, – подождем немного, может, что случилось.

Мы стали ждать. Ребята стояли рядом и переминались с ноги на ногу. Все молчали. Неожиданно мы услышали визг тормозов. Возле нас остановилось такси. Из него выскочил кудрявый парень. Он подбежал к Мансуру и сказал:

– Извините, опоздал. Пробки на дорогах!

Сергей спросил:

– А сколько времени?

Здоровяк тоже взглянул на часы.

– Два пятнадцать.

– И что? – проговорил Мансур. – А ты знаешь, что если бы сейчас была боевая ситуация, то нас, благодаря твоему опозданию, может, уже и в живых никого бы не было? Нас бы перестреляли, как птенцов! Что ты об этом думаешь?

Здоровяк растерянно пожал плечами.

– Я тоже так думаю, – сказал Мансур. Он сделал шаг влево и неожиданно, вскинув правую ногу, изо всей силы ударил здоровяка по лицу. Тот не ожидал удара. Он покачнулся и упал. Мансур подошел к нему и снова ударил его другой ногой – под ложечку. Здоровяк застонал.

– Вот так, – выдохнул Сергей, – с каждым будет, кто будет опаздывать и нарушать дисциплину!

Ребята опустили головы. Всем было неприятно.

Чуть позже, когда мы сели в машину, я спросил Сергея:

– Зачем ты его так сильно избил?

– А как же ты хотел? Дисциплину надо поддерживать. Теперь они будут знать, что опаздывать нельзя. Иначе будет не бригада, а полный бардак!

Начались наши будни. Мы постоянно ездили на стрелки. В основном Мансур встречался с коммерсантами, оговаривал условия нашей будущей совместной работы. Но пока никаких контрактов мы не заключали, да и встреч было не так много. Пару раз мы съездили в следственный изолятор. Там Мансур через знакомого тюремщика передавал выпивку, сигареты, по-моему, даже что-то из наркотиков. Как я понял, это предназначалось для Феди Бешеного, которого в ближайшее время должны были освободить.

Действительно, вскоре Федю выпустили. Примерно через неделю Мансур получил весточку из тюрьмы. Позвонил какой-то знакомый и сказал, что Федя выходит во вторник.

К двенадцати часам дня, как и некоторое время назад, мы в полном составе, на двух «БМВ», поехали к следственному изолятору. Мансур поглядывал на часы.

Примерно минут через сорок стеклянные двери служебного выхода открылись, и на пороге появился мужчина в спортивном костюме, лет сорока—сорока двух, плотного телосложения, с крупным лицом, с небольшими усами. Он был значительно крупнее Мансура, шире в плечах, да и ростом повыше.

– Федя, братишка! – радостно крикнул Мансур и побежал навстречу мужчине. Они тут же обнялись и расцеловались.

Я перевел взгляд на наших ребят. Мансур не случайно взял с собой всю бригаду. Он хотел еще раз показать им, каких людей он знает, с кем дружбу водит. Один из ребят подошел ко мне и спросил:

– А кто это?

– Как кто? – сделал я удивленное лицо. – Это же Федя Бешеный, крутейший московский авторитет!

Вскоре подъехал черный «Вольво» с тонированными стеклами. Из него вышли несколько мужчин. Видимо, это были близкие знакомые Феди, а может, члены его бригады. Они тоже тепло с ним поздоровались. Затем Мансур еще немного поговорил с ними, Федя сел в «Вольво» и уехал.

В этот же день в одном из ресторанов московская братва с помпой праздновала возвращение Феди Бешеного. Среди гостей был и Мансур. Я же остался сидеть в машине, поджидая Сергея.

После вечера в ресторане Мансур вернулся в машину слегка выпивши. Я осторожно спросил его:

– Серега, что, мы теперь вместе с Федей будем работать или как?

– Зачем с Федей вместе? Он у нас – «один на льдине».

– Что это значит? – спросил я.

– Да, парень, видно, что в тюрьме ты не сидел, – улыбнулся Сергей. – «Один на льдине» – значит, сам по себе. У него, точнее, своя бригада. И время от времени, по определенным контрактам, он работает с тем или иным человеком. Так что и наше сотрудничество будет по определенным контрактам. А вместе мы работать не будем.

Прошло две недели. И снова Мансур ждал у выхода из СИЗО еще одного друга. На сей раз это был абхазец, вор в законе Дима Агрба. Дима был родом из Абхазии.

Говорили, что его родственником был знаменитый вор в законе Лакоба. Но со временем, после начала грузино-абхазской войны, Дима перебрался в Москву и сейчас создал небольшую бригаду, в основном состоящую из его земляков, абхазцев, и держал кое-какие коммерческие точки. Как я понял из рассказов Мансура, именно с Димой у него были достаточно близкие отношения. Дима оказывал ему покровительство. К тому же он был вором в законе.

Чуть позже Мансур сошелся с гудаутской бригадой Аслана Тванба.

Через несколько дней Мансур организовал приличную попойку – встречу со своими друзьями. Он пригласил Диму Агрбу, ребят из абхазской бригады. Местом встречи был выбран ресторан «Анна Монс».

Впоследствии этот ресторан стал чем-то типа штаб-квартиры Мансура. Не знаю, почему он выбрал именно этот ресторан, – то ли потому, что он находился недалеко от его дома в Лефортове, то ли потому, что Анна Монс была одной из любовниц Петра Первого, но в этом ресторане мы стали бывать часто.

Садились обычно в банкетном зале, рядом с большим камином. И в этот день, когда мы собрались вместе с абхазской бригадой, Мансур был в приподнятом настроении. Сидели, выпивали, вспоминали различные эпизоды, которые происходили в тюрьме. Часто называли тех или иных людей. Стали мелькать имена известных воров в законе, авторитетов.

Я прекрасно понимал, к чему клонил Мансур. Конечно, он хотел «короноваться». И один из вариантов получения заветного имени был рассчитан именно на помощь Димы Агрбы, «законника», который мог дать ему что-то вроде рекомендации – как для приема в партию.

Потом произошла очередная встреча с Леней Завадским. На сей раз Леня развернул бурную деятельность. Он видел, что у Мансура в поисках клиентуры – точнее, коммерсантов, которых он собирался взять под свою «крышу», – ничего не получалось.

Вероятно, психологический фактор, который разработал Мансур, не действовал. Поэтому Леня решил выручить своего друга. Он нашел двух коммерсантов, на которых вышел через какого-то посредника. Двое молодых ребят, недавние студенты, решили организовать оптовый рынок, и мы поехали на встречу с ними, чтобы потом быть их «крышей». Перед встречей Завадский серьезно говорил с Мансуром.

– Смотри, Мансур, самое главное – не перегни палку, рыбку не спугни. Ребята, по-моему, толковые, и дело это прибыльное. Я считаю, что за оптовыми рынками – большое будущее. Это такая неучтенка, такие бабки! – сказал Леня. – Поэтому ты меня не подведи.

– Ничего, Батя, все будет нормально! – сказал Мансур. – А с ребятами я себя правильно поставлю.

Тогда я не понимал до конца смысла слов «правильно поставить». Но, как оказалось, это было начало его беспредела...

Рынок начинал раскручиваться. Нам на руку сыграла и погода. Была зима, и стоять продавцу на открытом рынке в Лужниках или на Черкизовском было не очень приятно. А тут – тепло, освещение, можно работать до вечера. Условия подходящие. Да и реклама делала свое дело. Но, как потом выяснилось, большую роль в раскрутке сыграл «человеческий фактор», точнее, то, что Костя понимал под этим выражением. Все оказалось очень просто – у каждого покупателя были знакомые, которые хотели заниматься «челночным» бизнесом.

Естественно, те, кто знал о нашем рынке, давали им информацию. Многие приходили к нам, пробовали. У кого-то получалось. Мы обратили внимание, что некоторые продавцы из Лужников стали приходить к нам на выходные дни, так как у нас суббота и воскресенье считались самыми базарными, и мы для себя сделали вывод, что в выходные к нам приходит очень много людей – гораздо больше, чем в Лужники. Поэтому и покупателей у нас было очень много.

Мы уже начинали думать – может, нам сделать что-то типа рынка выходного дня, а в будни закрываться? Но нас разубедил в этом Костя.

– Мы все равно платим аренду за все дни, что работаем, что нет, – сказал он. – Пусть так и идет, я верю в успех!

Вскоре торговые места на рынке были полностью заполнены. Свободных мест почти не оставалось, кроме наиболее невыгодных.

Теперь надо было повышать арендную плату. Мы заранее вывесили объявление. Замысел Кости заключался в следующем. Арендаторы, то есть продавцы, должны еженедельно покупать абонементы. И цена на них, соответственно, может меняться каждую неделю.

Возникала новая проблема – именно та, которая меня волновала больше всего, проблема «крыши». Дело в том, что с момента открытия нашего рынка – естественно, в качестве покупателей – к нам приезжали разные люди. Некоторых из них по внешнему облику я относил к бандитам, рэкетирам. Тогда они были все практически одинаковые – здоровые, в кожаных куртках, коротко стриженные. Их можно было легко вычислить в толпе.

Конечно, на лице у каждого не было написано – я, мол, бандит или рэкетир, но создавшийся стереотип выдавал их. Многие из них ходили по рынку, высматривали, вынюхивали что-то. Конечно, страх у нас был определенный. Мы в каждом таком человеке видели потенциального бандита, и нам мерещился их жесткий наезд.

Некоторые из них даже подходили и деликатно интересовались, кто мы и что за люди стоят за этим рынком, какая бригада обслуживает нас и так далее.

Вначале мы просто трепались, что работаем под «крышей» милиции, потом – ГБ, потом – какого-то спецподразделения, которое мы придумали на ходу. Вероятно, в какой-то мере это останавливало спрашивающих, и жесткого наезда на нас пока не было.

Но мы прекрасно понимали, что рано или поздно нас разоблачат, а за обман криминального мира необходимо отвечать. Поэтому надо было срочно искать покровителей.

Я неоднократно ставил этот вопрос перед Костей, но он был настолько увлечен раскруткой рынка, что ему казалось, что поиски «крыши» – не главный вопрос. Меня поддерживал и Егор. Он также считал, что стать под какую-то «крышу» необходимо и очень важно для нас.

Однажды после рабочего дня мы закрылись в своем офисе, который до этого был помещением радиорубки. Эта комната имела свои преимущества. Она была расположена в конце торгового зала, как бы на антресолях, и длинная лестница, длиной метров двадцать, вела наверх. Из радиорубки через большие окна была отлично видна вся территория рынка. Поэтому это место и было облюбовано нами.

Офисом как таковым его назвать было нельзя. Это было большое, длинное помещение из одной комнаты, без перегородок. Мы поставили туда несколько столов, один из них сделали «президентским» – с большим кожаным креслом, где и сидели по очереди, сменяя друг друга и подчеркивая этим, что мы трое – владельцы рынка.

Тем не менее среди нас был выбран генеральный директор – Костя.

Закрывшись в своем офисе, мы с Егором наехали на Костю и потребовали, чтобы он немедленно решил вопрос с «крышей». Костя сразу предложил вариант:

– Давайте сделаем вот что. В качестве «крыши» мы наймем милиционеров.

– Каких еще милиционеров?

– Можно отставных, можно действующих. Сейчас разрешается это делать. Можно заключить договор с отделением милиции или с районным УВД, и они будут нас охранять за определенные деньги.

Но мы с Егором сразу отмели это предложение.

– Нет, это исключается. Дело в том, что военные и милиция – уставные организации. Они будут действовать строго по своему уставу. А ситуация может сложиться нестандартная, и что тогда? Что они сделают? Они скажут, что это в их уставе не предусмотрено и делать этого они не будут. Нам нужно обязательно искать бандитов, – настаивал я. – Только бандиты смогут решить любой вопрос. – В конце концов, мы же не в Чикаго, и особой стрельбы и массовых убийств у нас не будет. Так просто – приедут рэкетиры, а наши бандиты на своем языке с ними и переговорят, решат вопросы.

– Хорошо, – сказал Костя, – я согласен. Что вы от меня хотите? Чтобы я нашел вам бандитов? Каких вам нужно, покровавее или поспокойнее?

– Нет, мы от тебя этого не требуем, – продолжил я, – но мы хотим, чтобы каждый из нас занялся поиском людей, которые могут стать нашей «крышей». Лучше, конечно, знакомых.

– Извини, Виталий, – буркнул раздраженно Костя, – но у меня нет знакомых бандитов. Есть только приличные люди.

– У меня тоже бандитов на примете нет. Но есть какие-то знакомые знакомых... В конце концов, если поставить себе задачу, то можно их найти!

Костя кивнул.

С этого дня мы втроем начали искать людей, которые могли бы сделать нам «крышу».

Как ни странно, главную роль в том, что к нам на рынок пришел Мансур со своей бригадой, сыграл именно я. Именно с помощью моих, как теперь можно сказать, дурацких и опрометчивых поступков и решений мы и попали под беспредельный гнет, который потом устроил нам Мансур.

А развивались события так. Я стал расспрашивать всех своих знакомых – спортсменов, жильцов своего двора, ребят, работающих в автосервисе, о знакомстве их с бандитами. Конечно, все это я преподносил достаточно культурно и цивилизованно.

Я коротко обрисовывал проблему и очень осторожно спрашивал, нет ли у кого приятелей, которые могли бы нам порекомендовать каких-либо серьезных людей. Примерно по такой схеме я действовал. Получалось, что я не спрашивал человека впрямую, нет ли у него знакомого бандита, а начинал издалека. Все обещали подумать.

И вот в один из дней, вечером, мне позвонил автомеханик, у которого я чинил машину своих родителей – они иногда давали мне на ней покататься, а заодно просили, чтобы я отвез ее в сервис. Сказал, что звонит по поводу того разговора, который у нас с ним был. Я сразу сообразил, в чем дело.

– А когда можно встретиться? – спросил я.

– Да хоть сегодня. Приезжай ко мне в автосервис, там и поговорим. Человек приедет от одной серьезной фигуры.

Я быстро собрался и поехал к метро «Авиамоторная», на территорию большой автобазы. Механик встретил меня приветливо и показал на паренька невысокого роста, протянувшего мне руку.

– Даня, – представился он.

Я всмотрелся в этого парня. «Наверное, это и есть бандит», – подумал я. Но внешность у Дани была даже интеллигентная, без каких-то наворотов. Обычные светлые волосы, голубые глаза, невысокий – ничто не говорило о его принадлежности к группировке.

Я начал издалека – так, мол, и так, мы создали коммерческую структуру, нужны серьезные люди, которые взяли бы нас под свою опеку на случай создания нестандартной ситуации. Таково было мое вступление.

Даня внимательно выслушал меня, потом поинтересовался, что за коммерческая структура нами создана. Напускать туману не было смысла.

– Вещевой рынок, недалеко от станции метро «Динамо».

– Ясно, – сказал Даня, – слышал я про вас. В газете читал, по телевизору видел вашу рекламу.

– Вот видишь! – обрадовался я. – Ну так что, человек у тебя есть?

– Человек-то есть, очень даже серьезный. Но я не знаю, как он воспримет ваше предложение. Ему решать, он у нас босс.

– А что за человек? – осторожно поинтересовался я. Но Даня, видимо, не был расположен рассказывать о своем боссе. И все же мне удалось выяснить, что он – бывший спортсмен, учился на экономическом факультете МГУ, затем ушел оттуда.

– У него папа – моряк, генерал, – добавил Даня.

Эти факторы – ну, что папа – военный, что сам он – бывший студент, правда, не закончивший институт, и спортсмен – сыграли решающую роль. Мне казалось, что не может такой человек быть жестоким, с непредсказуемым поведением. Мне казалось, что он будет таким же, как Даня, – интеллигентным и скромным. И я дал согласие от имени своих ребят. Теперь оставалось получить согласие босса, которого нам должен был представить Даня.

– А как его зовут? – спросил я.

– Сергей, – ответил Даня.

– А как фамилия или кличка? – продолжал я.

– Это узнаете чуть позже, если он даст согласие. Ты черкани мне свой телефон, мы позвоним тебе и скажем, когда приедем.

Я быстро записал свой домашний телефон и рабочий, нашего офиса на рынке. Даня аккуратно сложил листок, сунул его в карман и, сказав на прощание, что было очень приятно познакомиться, пожал мне руку и ушел.

Я был обрадован. «Только бы согласился!» – думал я. Господи, если бы я мог повернуть время вспять, отмотать, как пленку видео, назад, то все было бы по-другому. Конечно, Даня ни в чем не виноват, но если бы не было нашей встречи...

Но выпущенную стрелу обратно в колчан не положишь. И все пошло по сценарию, который совершенно не зависел от нас.

На следующий день, около полудня, нам в офис позвонил Даня и сказал, что его шеф приедет к нам около двух часов дня. И чтобы мы были готовы встретить его, показать ему будущее место «работы». Я положил трубку и сообщил своим компаньонам, что скоро к нам приедет гость.

– Может быть, нам сразу приготовить для него угощение? – предложил Костя. – Накроем столы в офисе?

– Нет, – возразил Егор, – в офисе как-то несолидно. Давайте пригласим его в ресторан. Тут у нас на территории открылся один коммерческий. А сколько людей с ним приедет?

Мы решили, что это предложение нам подходит. Тут же послали одного из администраторов занять для нас столик. Мы, правда, не знали количества людей, но решили подстраховаться и занять столик человек на десять-двенадцать.

Без десяти два мы втроем вышли на улицу, на площадку, прилегающую к нашему рынку. Тут обычно продавцы и покупатели ставили свои машины. Мы стали ждать приезда своих будущих партнеров.

Прождали мы минут двадцать. К рынку постоянно подъезжали разные машины, из них выходили люди. Мы пытались угадать в выходящих наших гостей, но все было напрасно. Ни Дани, ни его коллег мы не заметили.

И только когда мы собрались уходить, наше внимание привлекли два темно-синих «БМВ», которые въехали на территорию стоянки. Особенность этих машин была в том, что у них отсутствовали номера, а стекла были тонированными. Машины развернулись и практически одновременно, как показывают в американских детективах, припарковались.

Тут же двери машин открылись, и я увидел знакомую фигуру. Парень помахал мне рукой. Это был Даня. Затем из машин вылезли шестеро крепких ребят. Все они были высокого роста, а лица их показались мне свирепыми и жестокими. Среди них я заметил мужчину лет тридцати двух—тридцати пяти, худощавого, с темными волосами и короткой стрижкой. Он отличался от других тем, что был одет гораздо шикарнее, чем его спутники.

Кроме этого, на руках у него были золотые цепи и перстни. Нетрудно было понять, что это и был их лидер – Мансур.

Мы подошли поздороваться с Даней.

– Вот, к вам приехал лично Сергей Маратович, – сказал Даня, показывая на мужчину. Тот кивнул, даже не протянув нам руку. Затем он молча, в сопровождении своих боевиков, вошел на территорию рынка.

Мы поплелись за ним. Я видел, что он шел уже как хозяин, осматривая внимательно торговые ряды и бросая взгляды то на одного, то на другого торговца. Вся эта процедура заняла пятнадцать-двадцать минут.

Пройдя по всей территории рынка, он спросил:

– А где же ваш офис?

Мы показали на высокую лестницу:

– Вот там, Сергей Маратович, наш офис.

Он стал медленно подниматься по лестнице. За ним потянулись все его люди.

– Ну что, – сказал он, опускаясь в «президентское» кресло, – это и есть мой рынок?

«Ничего себе, – подумал я, – уже его рынок!» Мне стало неприятно от таких слов. Но мы кивнули головами.

Сергей Маратович обратился к Дане:

– Ну что, где мы будем с ними разговаривать? – не обращая на нас внимания, словно нас и не существовало.

Костя с Егором наперебой стали говорить, что мы сняли столики в ресторане, что можно перейти для разговора туда.

– Хорошо, пошли, – согласился гость. – Тогда я пацанов тут оставлю, а ты, Даня, и ты, – он показал еще на одного парня, – пойдете со мной.

Через несколько минут мы сидели за столиком ресторана и беседовали с Сергеем Маратовичем.

– Так вы недавно открылись? – обратился он к нам.

– Недавно, около месяца назад, – сказал Костя.

– А кто из вас все же главный?

– Мы все – равные партнеры. Но формально у нас генеральный директор – Костя.

– Очень хорошо, – сказал Сергей Маратович. – Значит так, Егор, будешь мне еженедельно готовить двадцать процентов от выручки, это будут мои деньги. Вы обо мне что-то знаете?

Мы отрицательно помотали головами.

– Даня, ты им что, ничего не рассказал? – удивился гость.

– Так команды не было, Сергей Маратович, – ответил Даня.

Наступила пауза. Первым заговорил Егор:

– Может быть, выпьем за встречу, за знакомство? – И он потянул руку к бутылке «Абсолюта». Гость кивнул. Налив всем почти по полному фужеру, Егор предложил выпить за знакомство. Сергей Маратович ничего не сказал, молча чокнулся и выпил. Я обратил внимание на то, что водку он выпил залпом, даже не поморщившись. Казалось, что в фужере была не водка, а обыкновенная вода. Алкоголь на него совершенно не действовал, что ли?

После первой рюмки вскоре была наполнена вторая. Затем гость продолжил разговор:

– В определенных кругах меня называют Мансуром, хотя фамилия моя Мамсуров – через букву «м».

Нетрудно было догадаться, что это за «определенные круги». Конечно, криминальное сообщество. Теперь мы понимали это.

– Вообще-то, я работаю не один, и за мной стоят очень серьезные люди, – продолжал Мансур. – Есть несколько воров в законе. Но самое главное – это Леонид Васильевич Завадский, Батя.

– Он что, тоже вор в законе? – спросил Егор.

– Зачем ему быть вором? – улыбнулся Сергей Маратович. – У него и так есть имя. Он и Япончика знает, и Цируля, и многих других. Он – очень уважаемый человек! Кроме этого, еще есть тоже известная личность – Федя Бешеный. Может, слышали? – спросил Мансур.

Мы отрицательно покачали головами.

– С Федей мы вместе в Бутырке отдыхали. В общем, это – мои близкие друзья. Я думаю, что они скоро к вам подъедут, так сказать, на предмет знакомства.

Мне стало как-то не по себе от одной мысли о том, что к нам приедет какой-то Федя Бешеный, которого мы в глаза не видели, но его прозвище о многом говорило. Если в криминальном мире такое прозвище дают, то можно себе представить дикого здоровяка-беспредельщика, наполовину сумасшедшего, который просто так прижмет или убьет ненароком за какое-то неправильно сказанное слово или косой взгляд, брошенный в его сторону.

Мансур стал интересоваться, все ли продавцы регулярно платят деньги.

– Конечно, все платят, но бывают небольшие запарки – денег нет.

– Ты мне подготовь список тех, кто нерегулярно платит, – усмехнулся Мансур, – я их буду вызывать к себе на беседу. И вообще, у вас есть список продавцов, кто какими товарами торгует?

– Нет.

– Нужно обязательно сделать, хорошо бы к следующему моему приезду. Когда вы торгуете абонементами?

– По четвергам, – сказал Костя.

– Значит, по четвергам вы собираете деньги?

– Да.

– Вот и славно. Я буду приезжать в четверг, в четыре – в пять. К этому времени моя доля должна быть готова. Забирать деньги я буду лично. Вот еще что, – добавил Мансур, вставая, – сколько сейчас у вас стоит недельный абонемент?

Мы назвали цифру.

– Значит, со следующей недели вы повышаете цену на тридцать процентов.

– Может, рановато еще, Сергей Маратович? – обронил Костя.

– Эти деньги нужны моей братве. Мне же нужно чем-то ребят кормить!

– Но мы только недавно открылись, и люди могут нас не понять. Может произойти отток продавцов.

– А это уже мои проблемы, – хмыкнул Мансур. – Как я сказал, так и делайте.

После этих слов стало ясно, что его приказы обсуждению не подлежат.

Когда команда Мансура уехала, мы вернулись в офис и стали обсуждать встречу. На всех гость Мансур произвел достаточно неприятное впечатление.

– Откуда ты его взял? – недовольно спросил Костя у меня.

– Но я же не знал, что он такой! Мне сказали, что его папа – генерал, мать – преподаватель в университете, сам он – бывший студент. Кто же мог знать, что он откровенный бандит, явный беспредельщик? Да еще с такой жесткой дисциплиной?

– Ты обратил внимание, как он себя ведет? – сказал Костя. Сразу было видно, что он ему не понравился. «И никому из нас», – подумал я.

На следующей неделе мы сделали, как велел Мансур, – повысили сбор за абонементы на тридцать процентов. При этом часть продавцов возмутилась и сразу покинула наши торговые места, вернувшись на те рынки, где торговали раньше, – в Лужники, на Черкизовский рынок.

Когда же мы стали подсчитывать общую сумму, выяснилось, что мы потеряли тридцать процентов от ожидаемой прибыли – то есть как раз столько, на сколько мы подняли плату за абонементы.

– Ну вот, – сокрушался Костя, – нам кредит нужно возвращать, долги раздавать, а у нас упадок пошел! Так вообще рынок захиреть может, все уйти могут, если этот бандит будет диктовать нам свои условия!

В следующий четверг, ровно в четыре часа, приехал Мансур со своей командой. Мы уже приготовили деньги. И тут произошло то, что оказалось для нас очень болезненным. Костя при передаче денег обмолвился, что когда мы повысили цену на абонементы, то потеряли тридцать процентов.

Мансур словно взбесился. Он изо всей силы швырнул пачки денег, завернутые в полиэтиленовые пакеты и обвязанные резинками, на пол.

– Да вы что! – закричал он. – Этого быть не должно! Что хотите, то и делайте! Завтра же ваши люди пускай едут в Лужники и привезут сюда новых продавцов!

От его слов нам стало не по себе. Ничего себе, вляпались в историю!

– А через неделю поднимете стоимость абонемента еще на десять процентов, – приказал Мансур, – когда люди из Лужников к вам придут!

Теперь у нас закончилась спокойная и размеренная жизнь. Теперь наша жизнь была заполнена страхами. Мы должны были выполнять приказы Мансура.

На следующий день нам ничего не оставалось делать, как собрать администраторов, которые не дежурили, а также еще нескольких человек и направить их в Лужники с агитками для привлечения новых продавцов. Но каково же было наше удивление, когда двое ребят, поехавшие с этой целью в Лужники, были жестоко избиты местными администраторами из-за того, что наши переманивают у них клиентов, то есть лишают их определенной части выручки.

Кроме того, лужниковская команда пригрозила нам, что в случае, если такая миссия повторится, они нанесут нам ответный визит. Это была явная угроза.

– Что будем делать? – спросил Костя, когда мы вечером собрались в офисе, подводя итоги дня.

– Как что? В Лужники ездить не будем, – сказал Егор.

– Нет, в Лужники можно ездить, но нужно рассказать про этот эпизод Мансуру, – предложил Костя.

Мы в отсутствие Сергея Маратовича называли его просто Мансуром. В глаза же, естественно, мы так называть его не решались.

Мы с Егором пожали плечами.

– Черт его знает, – сказал Егор, – как лучше будет?

Костя продолжил:

– Если мы сейчас ему скажем, то опять нарвемся на грубости и угрозы, да еще он и ударить нас может!

– Я знаю, что нам делать! – вмешался Егор. – Пока мы сидели в ресторане, я заметил, что когда он выпивает рюмку водки, то становится немного добрее. Мне кажется, что он водкой стресс снимает.

– И что же из этого следует? – спросил Костя непонимающе. – Ты предлагаешь...

– Я предлагаю сделать что-то типа бара. Как только он разорется, я буду предлагать ему рюмку водки.

Мы посмотрели на него с удивлением. Тогда мы еще не знали, что Егор говорит дело.

Действительно, когда Мансур приехал в следующий четверг за своей выручкой, произошел непредвиденный инцидент, который мы запомнили надолго. А случилось вот что.

Приехал Мансур не к четырем часам, а немного раньше – видимо, торопился по делам. К тому времени у нас еще шла активная продажа абонементов. На лестнице, которая вела к нам в офис, стояла достаточно большая очередь – человек тридцать-сорок, желающих купить новые абонементы.

Естественно, люди стояли спокойно, никто без очереди не лез. Все друг друга знали. И тут неожиданно появился Мансур.

– Смотри, приехал! – сказал Егор. Я тут же открыл дверь, чтобы дать ему возможность войти в офис. Мансур стал не спеша подниматься по лестнице. И вдруг, когда он прошел половину пути, два здоровых парня, стоящих в очереди, схватили его за руку.

– Ты куда прешь? Крутой, что ли, чтобы без очереди лезть? – обратился к Мансуру один из них. Я в ужасе взглянул на бандита. Но он спокойно, даже не глядя на парня, отвел в сторону его руку и продолжил подниматься наверх. Но тут второй парень, стоящий рядом с первым, крикнул:

– Послушайте, этому нахалу не давайте абонемент! Он тут не стоял!

Вероятно, это взорвало Мансура. Он резко обернулся и изо всей силы ногой ударил стоящего в очереди первого парня. Удар был настолько сильным, что вся очередь, как кости домино, покатилась вниз. После этого Мансур заорал, глядя на меня:

– Что это такое?!

Он схватил меня за шиворот так сильно, как будто пытался из меня что-то вытрясти.

– Это что, моя работа, что ли? – кричал он. – Почему они меня не знают? – Он тряс меня за шиворот.

Люди в страхе смотрели на нас. Теперь они понимали, кто хозяин этого рынка – не администраторы, не владельцы, которые формально числятся учредителями этого рынка, а именно вот этот мужчина, который только что скинул с лестницы всю очередь, а теперь схватил одного из директоров. В глазах продавцов я видел ужас...

Мансур тем временем ворвался в офис, продолжая кричать и угрожать. Я видел испуганные лица Кости и Егора. Вдруг я заметил, как Егор выскочил из-за стола и, быстро направившись к тумбочке, открыл дверцу, достал оттуда бутылку «Смирновской», налил большую рюмку и протянул ее Мансуру, заискивающим тоном говоря:

– Сергей Маратович, выпейте, пожалуйста!

Мансур удивленно взглянул на Егора. Мне показалось, что он сейчас выхватит у Егора из рук бутылку и стукнет ею ему по голове. Но он взял рюмку и залпом выпил. Тем временем Егор наливал вторую рюмку. Следующую Мансур выпил уже медленно. После этого он резко изменил свой тон. Теперь он стал более спокойным.

– Ну, что у вас тут? – спросил он. – Опять бардак? Что же вы не можете работу рынка наладить?

«Черт возьми, – подумал я, – только приехал, и сразу же у нас – бардак! Получается, что мы плохо работаем?»

После того как Мансур выпил третью рюмку водки, он совсем перестал кричать.

– Вот видишь, – сказал мне Костя тихо, – Егор-то прав оказался, нашел его слабое место!

Егор был очень доволен. Теперь у нас всегда был «персональный бар Мансура», как мы называли тумбочку, где стояло несколько бутылок водки, рюмки и немного закуски.

Теперь мы знали, что, когда он приезжает к нам, не нужно дожидаться неприятностей, которые могут произойти, а сразу нужно предлагать ему рюмку водки. И тогда отношение к нам будет нормальное.

В то же время этот эпизод с лестницей очень сильно сказался на имидже Мансура. Теперь все знали, что нашей «крышей» является Мансур, что он – человек серьезный, с непредсказуемым поведением. Продавцы, конечно, знали его в лицо. Наш рыночный телеграф работал в режиме экспресса, и уже в следующий раз, когда приехал Мансур, многие здоровались с ним, когда он проходил мимо прилавков, а многие пытались расположить его к себе.

Но следующий эпизод, связанный с Мансуром, был не столь неприятным для нас, но тоже показал всем, кто на рынке хозяин. К этому времени рынок был полностью укомплектован, и мы разработали свои правила поведения. Прежде всего, одним из главных условий было то, что за каждым торговым местом была закреплена небольшая площадь, за чистотой которой должен был следить продавец, чтобы не бросали окурки, спички и прочее.

За нарушения этого правила мы наказывали продавцов, в основном лишением на месяц права покупки абонемента. А это для продавцов было потерей больших денег.

Так получилось, что одна из продавщиц – звали ее Тамара – то ли обсчитала, то ли нахамила покупателям, а те, в свою очередь, пришли в администрацию и стали жаловаться. Мы, естественно, лишили эту Тамару места на рынке. И вдруг на следующей неделе к нам в неурочное время нагрянул Мансур с командой и поднялся в офис.

Мы обратили внимание на то, что рядом с его боевиками стоит Тамара и улыбается.

Мансур сразу взял быка за рога. Он потребовал, чтобы мы эту Тамару восстановили на рынке.

– Но как же мы это сделаем? Все места заняты! – сказал Костя, показывая ему лист с распределением мест на рынке.

– Это меня не волнует! – рявкнул Мансур и обратился к Тамаре: – Ты где хочешь стоять?

Тамара замялась.

– Хочешь – в секторе А, хочешь – в Б. Какой у вас центральный?

– Сектор Б, – буркнул Егор и перевел разговор в другое русло: – Сергей Маратович, может, водочки выпьете?

Мансур молча подождал, пока Егор наполнит стакан водкой. Взяв стакан и выпив его залпом, Мансур сказал:

– Вот тут, в секторе Б, вот на этом месте. Тебя, Тамара, это устраивает?

Та молча кивнула головой.

– Значит, это место вы освободите.

– Да как же мы его освободим?

– Это меня не касается, – сказал Мансур.

Мы стояли в замешательстве, не зная, что нам делать. Видимо, Мансур понял это. Он подошел к столику, где стоял микрофон.

– Это ваш микрофон? – спросил он.

Мы кивнули. Мансур взял таблицу расположения мест, включил микрофон и сделал объявление:

– Продавцу места 44Б срочно зайти в администраторскую! Срочно! – повторил Мансур.

Минут через десять дверь офиса открылась и вошел встревоженный продавец:

– Вы меня вызывали?

– Ты с какого места – 44Б? – спросил Мансур.

– Да, – кивнул тот.

– Значит, так, ты с завтрашнего дня на работу не выходишь, а в следующий четверг подойдешь к ребятам, они тебе место нормальное сделают. Понял меня?

Продавец, растерявшись, спросил:

– А как же мой товар? Я же уже заплатил деньги!

– Ты меня понял или тебе нужно объяснять по-другому? – грозно переспросил Мансур, пристально глядя на продавца. Тот моментально понял, с кем имеет дело и что ему грозит за то, если он не повинуется приказу.

– Да, да, я все понял! – быстро сказал он.

– Да ты не волнуйся, – похлопал его по плечу Мансур, – тебе ребята место нормальное подберут, я сам это проконтролирую.

Теперь мы попали в двусмысленное положение. Тамара заняла одно из лучших мест, нужно было искать место для этого продавца.

Потом Мансур пошел с инспекцией по торговым рядам. У него в руках был план-схема. Мы остались в офисе. Увидев, что с нами в офисе остался Даня, я подошел к нему:

– Даня, что произошло? Почему он так благоволит к Тамарке?

Даня хитро улыбнулся и подмигнул мне:

– Чего, чего! Все так и должно было случиться! Тамара – женщина шустрая, она оказала кое-какую услугу Сергею Маратовичу.

– Переспала с ним, что ли? – спросил я.

– Так уж и переспала! Все было сделано на рынке, в одном из помещений.

– Все ясно, – сказал я. – Минет, что ли?

Даня кивнул головой.

– И что теперь?

– А теперь она под его опекой. Вы уж не обижайтесь!

Нам стало не по себе. А вдруг после этого случая будут еще такие Тамарки и половина рынка будет ходить в любовницах Мансура?

Не прошло и десяти минут, как дверь снова открылась, вошел Мансур. За ним плелись два продавца. Он приказным тоном сказал нам, чтобы мы вышли из офиса и дали ему поговорить. Мы молча подчинились.

Спустившись вниз, мы втроем стояли и молчали. Я задумался:

– Интересно, о чем он с ними будет говорить?

– Как о чем? – ответил мне Костя. – Рэкетом их пугать будет!

Действительно, когда оба продавца стали спускаться вниз после окончания разговора, я улучил минутку и отозвал одного из них в сторону.

– О чем с тобой Сергей Маратович говорил? – спросил я тихо.

– Да беспредел! – ответил зло продавец. – Самый настоящий рэкет! Я не знаю, что мне делать! В убыток себе буду работать!

– А что он тебе сказал?

– А он требует, чтобы я еженедельно ему бабки отстегивал, так сказать, за «крышу». Вы же «крышу» нам общую организовываете, мы вам за это платим?

– Погоди, – сказал я, – вы нам платите деньги за аренду.

– Да ладно! – махнул рукой продавец. – Все это в комплексе решается – и «крыша», и аренда, и уборка. Сумма-то немаленькая! А теперь ваша «крыша» с меня требует дополнительные «бабки». За что?

– Погоди, расскажи все по порядку.

– Он спросил меня, с кем я работаю. Я назвал своего партнера. Он: «Не слышал я о таком в нашем мире». Потом говорит: «Какая у тебя „крыша“?» Я отвечаю: «Никакой». Он: «Теперь я буду твоей „крышей“. Будешь мне еженедельно платить деньги», – и сумму назвал. Сказал, чтобы деньги ему отдавал без опоздания. А в случае чего, говорит, сам понимаешь, что с тобой может быть. Так что я не знаю, что делать. Буду думать – то ли мне с этого рынка сваливать, то ли еще что...

Я срочно подошел к Егору и Косте, чтобы сообщить им об этом. Пока мы с ними поговорили, прошло минут сорок. Я выяснил через дежурного администратора, который оставался наблюдать за офисом, что уже несколько продавцов были вызваны Мансуром и поднимались к нам в администраторскую.

В основном он вызывал тех, у кого товар был побогаче – радиоаппаратура, обувь, дорогие костюмы. Все они получали его предложение, от которого никто из них отказаться не мог.

Когда мы вернулись в офис, то заметили, что Мансур слегка опьянел. Бутылка водки, стоявшая на столе, была почти пуста. А он был в хорошем расположении духа. «Еще бы, – подумал я, – сколько дополнительных денег получит!» Костя, сделав вывод, что Мансур находится в хорошем настроении, так как уже выпил порядочно, решил, что с ним можно поговорить.

– Сергей Маратович, вы меня, конечно, извините, – начал он, – но мне кажется, что ваше предложение может испугать продавцов и мы можем потерять клиентуру.

– Не боись, Константин, – спокойно ответил Мансур, – никуда твои продавцы не денутся! Они будут стоять на местах, пока я здесь!

– Но получается так, что в ту сумму, которую мы берем за абонементы, – вступил в разговор я, – входит плата за все услуги?

– А чем мне ребят кормить? – грозно проговорил Мансур, пристально глядя на меня. – Кроме того, ты же знаешь, что ребята жизнью своей рискуют!

«Ничего себе, – подумал я, – какой же тут риск? Все тихо, спокойно, никто на нас не наезжает...» Но вступать в пререкания с Мансуром у меня не было никакого желания.

– И вот еще что, – сказал Мансур на прощание, – завтра к вам приедет Леонид Васильевич Завадский, я вам про него рассказывал, так что вы ему встречу обеспечьте хорошую. И Федя Бешеный с ним будет.

Нам стало не по себе. Мы уже представили себе второго Мансура в лице Феди Бешеного.

Вскоре Мансур уехал, мы остались в офисе. Рабочий день близился к концу. Продавцы стали постепенно убирать товар, появились уборщики. Неожиданно дверь приоткрылась, и в комнату вошел мужчина в демисезонном пальто, в кепочке, неприметной внешности.

– Добрый вечер, – сказал он. – А кто тут будет из руководства вещевого рынка?

Мы насторожились. Егор медленно привстал:

– Я.

– А вы кто? – спросил мужчина у нас с Костей.

– А мы – его заместители.

– Очень хорошо, – кивнул мужчина. – А я из Московского уголовного розыска, – и он показал нам красную книжечку.

Господи, неужели кто-то уже успел накапать на Мансура за тот удар в челюсть или за рэкет?!

– Слушаем вас внимательно, – сказали мы.

– Вы, наверное, знаете, что мы проводим профилактическую оперативную работу.

Мы закивали, хотя ни о чем подобном понятия не имели.

– Чем же мы можем вам помочь? – спросил Егор.

– Нам нужно пару мест, чтобы поставить тут своих людей, – заявил мужчина, – будут наблюдать за обстановкой на рынке.

«Да где же мы им места возьмем? – подумал я. – Ведь у нас все забито!»

– Вы понимаете, ребята, что это очень важная работа? – продолжал мужчина.

– А нельзя ли, – вступил в разговор Костя, – чтобы руководство вашей организации подготовило соответствующее письмо на наше имя, и мы тогда, естественно, это сделаем. А так, мы же не знаем, может, это частная просьба?

– Слушайте, – сказал муровец, глядя на нас, – вы что, мне не верите? – И тут он достал из кармана небольшую рацию и поставил ее на стол. Дверь открылась, и в кабинет вошел еще один мужчина, чем-то похожий на первого. Я понял, что это тоже сотрудник МУРа. Он вошел и молча встал у двери. «Ого, – подумал я, – теперь получается государственный рэкет!»

– Хорошо, – хмыкнул Егор, – но мы не можем это решить так сразу. Давайте к следующему четвергу все сделаем. Назовите ваших людей, и мы закрепим за ними места. Или вам нужны определенные места?

– Нет, не обязательно. Желательно одно место у входа, а другое – в середине, – сказал оперативник. – Ну что, договорились? – И он протянул нам руку.

– Да, договорились, – проронил Егор.

Через несколько минут муровцы вышли из комнаты.

– И как вам все это нравится? – проговорил Костя.

– Мне кажется, что они «левака дают», – сплюнул Егор.

– В каком смысле? – спросил я.

– Да в прямом! Ну и что, что у них корочки есть? Сейчас своих жен или любовниц поставят и будут деньги сшибать под видом оперативных мероприятий!

– А вдруг действительно будут работать?

– Дай бог, чтобы было так! И дай бог, чтобы на Мансура не вышли!

– Да, можете себе представить, – заволновался Егор, – что будет, если эти муровцы нашего Мансура арестуют за вымогательство! Вы не представляете, какую ответственность мы будем нести перед Мансуром, если он узнает, что мы этим ментам места дали!

– А ты что предлагаешь, чтобы мы им отказали и чтобы на нас устроили крутой налет правоохранительных органов? Или еще что-нибудь? Нет уж, семь бед – один ответ! – сказал Костя, подходя к тумбочке, где стояла водка, и наливая себе стакан.

На следующий день около полудня в наш офис неожиданно заглянул Даня. Я удивился:

– Даня, ты один?

– Не совсем, – ответил он, протянув мне руку. – Тут Завадский приехал, тебе Мансур вчера говорил.

– Да, я помню.

– Ты можешь со мной на улицу выйти? Нужно поговорить, – сказал загадочно Даня.

– Конечно, могу.

– Мое присутствие нужно? – привстал Егор.

– А как же!

Мы вышли на улицу. Около зеленого «Вольво» стоял мужчина лет сорока-пятидесяти очень приятной внешности, в дорогой дубленке, с небольшой лысинкой. Крупное лицо, приятные черты. Он поздоровался с нами, назвавшись Леонидом Васильевичем. Мы поочередно представились.

– Послушай, – Завадский по-приятельски обнял меня за плечи, – тебя Виталием зовут?

Я кивнул.

– Тут вот какое дело. Я партию обуви получил, – он кивнул в сторону закрытого грузовика. – У тебя тут кто-то обувью торгует?

– Конечно, есть несколько продавцов.

– Может быть, тем, кто хорошие места имеет, дать эту обувь на реализацию?

– Если они согласятся.

– Ты им скажи, от кого эта обувь.

Теперь я понял, что достаточно мне намекнуть продавцам, что товар – от Мансура, и любой вопрос будет тут же решен.

– Я попробую, – сказал я.

Через пару минут Егор вывел на площадь нескольких продавцов.

– Вот, – сказал Завадский, – тут сто пар обуви. Вы между собой распределите их и начинайте продавать. Знаете, по какой цене? – Завадский написал на четырех коробках цифры. – А я буду еженедельно деньги от реализации этого товара забирать.

Продавцы переглянулись. Один из них сказал:

– Леонид Васильевич, может, мы все это оформим как контракт?

– Зачем мне контракт нужен? – улыбнулся Завадский. – Я вам доверяю! Вы же меня не обманете! – Он пристально посмотрел на продавцов.

Конечно, соблазна обмануть лучшего друга Мансура у продавцов возникнуть не могло. Продавцы пошли вызывать грузчиков, машина стала разгружаться. Тем временем Завадский, снова обняв меня за плечи, сказал:

– Виталий, на следующей неделе я хочу еще фуру с водкой подогнать. Ты подумай, может быть, в буфет ее пристроить? У вас же есть буфет?

– У нас в буфете спиртным не торгуют, – опешил я.

– Ладно тебе! Что будет? Ну, оштрафуют, переживем! Как ты думаешь?

Я согласно кивнул.

– И вот еще что, я с женой приехал и с другом, – продолжал он. – Мы хотим твой рынок посмотреть. Будешь нас сопровождать?

– Без проблем, – сказал я. Завадский кивнул, и из черного «Мерседеса» вышли три человека – мужчина и две очень красивые женщины, одетые в норковые шубы. Одна из них, как я понял, была жена или любовница Завадского, другая – жена знакомого.

– Здравствуйте, – подошел ко мне мужчина и протянул мне руку. Я всмотрелся в его лицо. Оно было крупным, с черными усиками, с темными глазами. Я в ответ также протянул руку, но от силы его рукопожатия чуть не вскрикнул.

– Меня Федя зовут, – представился он.

Я вспомнил: «Так это же Федя Бешеный! Конечно, Мансур про него говорил! Вот еще один персонаж! А вдруг ему рынок не понравится? А вдруг он скажет – хочу быть в доле?»

Страх охватил меня.

– Ну что, Ленчик, пойдем посмотрим? – обратился Федя к Завадскому. – Рыбоньки, пойдете рынок смотреть? – спросил он у женщин. Потом повернулся ко мне: – Коммерсант, где тут у тебя обувью хорошей торгуют?

– Это в секторе С, – сказал я.

– Давай, веди нас, – сказал, улыбаясь, Федя.

Через несколько минут мы уже проходили между рядами. Нужно сказать, что на рынке в этот день народу было очень много. Получалось, что, когда мы ходили между рядами, я терял из виду то Завадского, то Федю, то их жен. Неожиданно я обратил внимание на то, что Федя стал рассматривать товар с нецензурными комментариями. Мне было неприятно. Тут я услышал, как один из продавцов сделал замечание Феде, чтобы он больше не ругался. Я повернулся и увидел следующую сцену: Федя быстрым движением схватил продавца за шиворот и, наклонив к прилавку его голову, взял стоящий рядом черный ботинок и стал изо всей силы бить им продавца. Продавец закричал. Подбежали какие-то люди, чтобы ему помочь. Бешеный еще больше разъярился. Теперь он вступил в драку, стал кричать, размахивать руками. Тут я заметил, что в руках у него появился черный пистолет. Это был «ТТ».

Люди опешили. Я посмотрел на Егора. Он тоже был перепуган. С двух сторон к нам бежали сотрудники милиции и охрана. Через несколько минут два охранника повисли на Феде, третий выворачивал ему руки. Мент уже держал в руках отнятый у Бешеного пистолет.

– Где у вас тут подсобное помещение, чтобы нам там кое-что оформить? – спросил милиционер. Егор показал в сторону буфета. Там было несколько подсобок, в которых буфетчики хранили ящики с напитками и продукты. Вскоре мы вошли в одну из них.

– Будем оформлять, – сказал милиционер, доставая какой-то бланк и начиная заполнять его. Но тут Федя стал орать, ругаться, оскорблять мента и угрожать ему.

– Давай, давай, – сказал спокойно мент, – ты уже на три статьи наговорил и наделал.

Тут неожиданно открылась дверь, вошел Завадский. Он сразу оценил обстановку и понял, что Бешеный влип в очередной конфликт, который нужно разрешать ему. Завадский подошел к менту и стал что-то нашептывать ему на ухо. Тот стал внимательно его слушать.

Но Федю эта сцена почему-то еще больше распалила. Он стал еще громче орать. Неожиданно Завадский, который все время разговаривал в одной тональности, не повышая голоса, громко закричал на Федю:

– Заткнись!

Бешеный тут же замолчал. На нас эта сцена произвела очень сильное впечатление. Мы поняли, что Леонид Васильевич был значительно авторитетнее и важнее, чем Федя.

Затем Завадский потребовал, чтобы все посторонние, кроме милиционера и Бешеного, вышли из подсобки.

Переговоры Завадского и мента заняли около двадцати минут. Затем Леонид Васильевич вывел из подсобки Федю и, быстро усадив его в машину, уехал. Как мы поняли, конфликт был разрешен, но, судя по всему, это стоило Завадскому крупной суммы денег.

Прошло несколько дней, и мы стали уже забывать об инциденте с Бешеным и продавцом, хотя на рынке об этом много говорили. Но на третий день после этого эпизода к нам в администраторскую заглянул тот самый продавец. Оглядевшись по сторонам, нет ли кого постороннего, он почти шепотом спросил у меня, нельзя ли ему получить свои деньги обратно, так как он покидает рынок и больше торговать тут не будет.

– А что случилось? – спросил я.

– А вы разве не знаете? – иронически улыбнулся он, глядя мне в глаза.

– Конечно, знаю, но, по-моему, все улажено?

– Да? Я думаю, что не совсем. Я навел справки, кто такой Федя Бешеный, – сказал продавец, – и мне дорога моя жизнь. Поэтому вы извините, ребята, но я лучше на холоде стоять буду, но здоровым, а не покалеченным где-нибудь в больнице валяться.

Мне стало ясно, что Федя Бешеный тоже имел серьезный вес в криминальном мире и с ним связываться никто не хотел. Поэтому продавец так спешно покидал свое теплое местечко.

Мы вернули ему деньги за неиспользованный абонемент. Как только он ушел, я сказал:

– Ребята, а вам не кажется, что скоро мы потеряем этот рынок?

– Каким образом? – спросил Костя.

– А таким, что Мансур на пару с Федей Бешеным перепугают весь рынок. Или Мансур потребует, чтобы мы ввели его в учредители, чтобы он стал тут полноправным хозяином, а нас из учредителей сделает наемными работниками, администраторами, на оклад посадит!

Ребята приуныли. Егор полез в тумбочку за бутылкой и налил нам по рюмке.

Как говорит пословица, беда не приходит одна. В этот же вечер у нас произошло новое ЧП.

Уже несколько недель у нас работала камера хранения, которую мы открыли по просьбе продавцов. Условия пользования ею были нехитрые. Человек сдает за небольшую плату в камеру хранения свои вещи каждый вечер, а утром их получает. Формально никаких документов и квитанций не было, только лишь номерки, которые выдавали каждому продавцу, сдавшему вещи.

Таким образом, неизвестно было количество вещей, которые продавец сдавал. Соответственно, мы не знали, что он сдавал – то ли дорогостоящую радиоаппаратуру, то ли дешевые шлепанцы и носки. Вести такое делопроизводство для нас было нереально, так как оформление документов требовало подсчета товара и его осмотра, а для этого нужны были люди.

Не успел рынок на следующее утро открыться, как в дверь кабинета влетел разъяренный продавец, весь красный. За ним шел заведующий камерой хранения – высокий парень, бывший военный. Из слов продавца мы поняли, что произошла кража. Вечером он поставил в камеру хранения две сумки с дорогостоящим товаром, а утром эти сумки пропали.

Таким образом, он потерял товар на сумму около трех тысяч долларов. Он требовал, чтобы мы немедленно вернули ему эту сумму.

Костя пытался его урезонить.

– Послушайте, – сказал он, – откуда мы знаем, что именно вы туда товар сдавали, что у вас было именно две сумки и вообще что там находилась дорогостоящая итальянская обувь? Может, у вас там носки были?

– Меня это не волнует! Вы обязаны возместить мне пропажу! – кричал парень. – Я на вас заявление в милицию напишу, и у вас будут очень серьезные проблемы! Совершена кража – и все!

Костя возражал пострадавшему, но тот не слушал его.

– Вы что, считаете, что я инсценировал эту кражу? Что у меня ничего не украли, а я пришел у вас деньги вымогать? – продолжал кричать продавец.

– Но, – заговорил Егор, – разве не исключена возможность того, что у вас кто-то украл товар, например, на торговом месте? Может, вы отлучились со своего места, а в это время товар украли? А теперь вы пытаетесь списать пропажу на камеру хранения?

– Да вы что, ребята? Я смотрю, вы чего-то не понимаете! – говорил парень. – Значит, так, – и он посмотрел на часы, – днем я приду к вам с ментами, и после этого мы посмотрим, кто кого обманывает! – Продавец повернулся и вышел из офиса, сильно хлопнув дверью.

После такого заявления мы долго обсуждали сложившуюся ситуацию. Конечно, мы могли поверить ему – что скорее всего обувь у него на самом деле пропала.

– Но представляете, – разозлился Костя, – если мы ему поверим – это прецедент.

– Как это? – спросил Егор.

– Если мы заплатим эти три тысячи долларов, то завтра те продавцы, которые несут убытки, толпой побегут к нам на предмет того, что у них тоже что-то украли! Может быть, нам действительно ввести какое-то фиксирование – что продавцы сдают в камеру хранения?

– Да ты что! Это знаешь сколько народу взять нужно? И сколько на это нужно времени? – сразу же сказал Егор.

– Но нужно что-то делать!

Тем временем Егор взглянул на тумбочку с водкой, припасенной для Мансура.

– Нужно Сергея Маратовича позвать. В конце концов, он – наша «крыша», пусть он и решает проблему с этим продавцом.

Мы посмотрели друг на друга.

– Ну и что? Поколотит он его...

– А может, не поколотит, а своими бандитскими методами убедит и конфликт будет решен?

– Хорошо, давай обратимся к нему, – сказал я и полез за блокнотом, где был записан телефон Мансура.

Вскоре я набирал его номер. Мансур оказался дома.

– Сергей Маратович, – начал я, – тут такая проблема вышла...

– Что случилось? – Мансур был явно недоволен.

Я коротко рассказал ему суть дела с камерой хранения и с пропажей вещей. Он выругался в трубку, потом спросил:

– Ну и что?

– Нужна ваша помощь.

– Хорошо. Завтра в два часа я приеду.

– А вдруг он придет раньше?

– Виталий, по-моему, ты зарываешься! Почему ты заставляешь меня думать о таких вещах, которые должен решать сам? Ты что, в конце концов, не можешь закрыть свою конторку до двух часов и на работу не являться?

– Хорошо, Сергей Маратович, вы только не сердитесь! – сказал я и положил трубку.

– Ну что? – одновременно спросили Егор с Костей.

– Сказал, чтобы мы приходили на работу завтра к двум часам. Так что пускай наш офис будет с утра закрытым.

– А где остальные будут?

Я пожал плечами:

– Если пострадавший придет, то к двум часам подъедет Мансур со своей командой, будет с ним разговаривать. И вот еще что, – добавил я, – давайте сделаем так, что мы тут не при делах будем. Что нам подставляться? Пускай сам решает свои проблемы.

– Попробуем, – сказал Егор, улыбаясь. По его улыбке было видно, что он не верил тому, что мы будем не при делах.

– Еще хуже бы не случилось, – вздохнул Костя. – Я боюсь просто одного упоминания его имени!

– Ты в этом не одинок, – хмыкнул Егор, наполняя свою рюмку.

...На следующий день, ровно в назначенное время, мы приехали на работу. Сначала мы ходили по рядам, не решаясь подняться к себе наверх раньше, чем приедет Мансур. Прогуливаясь, мы заметили потерпевшего. Он не обманул – приехал с двумя милиционерами, которые его сопровождали.

Мансур со своей командой прибыл ровно в два часа. Он вошел через центральный вход вещевого рынка и направился к администраторской, не обращая ни на кого внимания. Чтобы предупредить Мансура, что потерпевший приехал не один, я быстро пошел ему навстречу:

– Сергей Маратович, можно вас на секундочку?

– Давай говори быстрее, – ответил он на ходу.

– Дело в том, что потерпевший привел с собой двоих ментов.

– Ну и что? Думаешь, что мы с ними вопрос не решим? Без проблем! Скажи своим коммерсантам, чтобы они пока не входили в офис. А ты будешь присутствовать при разговоре. А вы, – посмотрел Мансур на двух здоровых ребят, – как обычно, встанете сзади. Знаете, что делать?

Те утвердительно кивнули головами.

Мансур стал подниматься по лестнице. Тут меня догнал потерпевший.

– Ну что, – громко обратился ко мне продавец, специально повышая голос, чтобы все обратили на нас внимание, – когда можно будет подойти для разговора?

– Да хоть сейчас.

– Поднимаемся наверх, – сказал продавец ментам. Нетрудно было догадаться, что они были его знакомыми и действовали по его указаниям. Может быть, он попросил их, а может, материально их заинтересовал, но пришли они неофициально, точнее сказать, полуофициально.

Вероятно, и Мансур сразу это понял. Как только все дошли до двери, он, пропустив потерпевшего и меня вперед, остановился и с широкой улыбкой повернулся к милиционерам.

– Ребята, да вы что? – сказал он им. – Мы все спокойно сами решим и обо всем договоримся, так что вы, если не возражаете, подождите тут.

Тотчас же рядом с дверью встал один из верзил. Двое других прошли в комнату. Мансур вошел в администраторскую и не спеша снял свое длинное кашемировое пальто, повесил его на спинку стула. После этого он достал из кармана расческу, причесал волосы, затем сел на диван, напротив журнального столика, и предложил потерпевшему сесть с другой стороны. Другие бандиты расположились за спиной продавца. Я сел сбоку.

Мансур достал пачку сигарет, неторопливо закурил и, оценивающе взглянув на потерпевшего, коротко спросил:

– Как зовут?

– Терентьев Михаил я.

– Ну, Миша, давай рассказывай, что у тебя случилось?

Михаил стал рассказывать свою версию происшествия. Но не успел он произнести и нескольких предложений, как один из боевиков, стоящих сзади, занес кулак над его головой и, как бы имитируя сильный удар, хлопнул кулаком по ладони. Михаил вздрогнул от неожиданности. Затем, через несколько секунд, когда он снова заговорил, второй боевик стал тоже производить движения руками, как бы разминаясь для драки. Было видно, что Михаил начал нервничать.

– Да что ты его слушаешь, Мансур! Давай мы ему сейчас врежем! Ты же видишь, что он врет! – сказал один из боевиков.

Михаил, запинаясь и путая слова, пытался все же изложить суть дела. Но у него это плохо получалось. Мансур каждый раз переспрашивал его и делал вид, что ничего не понимает.

– Погоди, – наконец сказал он, – ты меня совсем запутал! Значит, так, ты говоришь, что у тебя пропала обувь?

– Да, дорогостоящая итальянская обувь, – закивал Миша.

– Очень хорошо. Теперь давай-ка конкретно скажи мне, сколько у тебя там было пар, какая была обувь, из какой кожи, какой фирмы – короче, дай полное описание товара.

Миша перевел дух. Конечно, далеко не каждый коммерсант знает, какое количество обуви у него в сумках. Взяв листок и ручку, Мансур сделал вид, что приготовился записывать. Миша начал говорить, но боевики все время делали вид, что собираются ударить его, так как возмущены его неправдоподобным рассказом.

– Да врет он все, на ходу пургу гонит, – повторяли они.

Мансур не останавливал их. Он приготовился записывать. Но как только продавец начинал говорить об очередной партии обуви, боевики его отвлекали. Он нервничал, постоянно поглядывая то налево, то направо, боясь, что вот-вот кто-нибудь из них ему врежет. Мансур же, пользуясь этой ситуацией, ставил вопросительные знаки на листке.

– Итак, сорок второй размер – 10 коробок. А какого они цвета?

– Цвета? По-моему...

– Что значит «по-моему»? – взорвался Мансур. – Ты что, нас обманываешь? – грозно проговорил он, привстав.

– Нет, Сергей Маратович, я вас не обманываю! – стал быстро говорить Миша, косясь на боевиков.

Мансур закурил следующую сигарету и обратился ко мне:

– Скажи-ка, Виталий, а вы какие-нибудь документы оформляете при сдаче вещей в камеру хранения?

– Нет, Сергей Маратович, никаких, – ответил я, – это же нереально!

– Вот видишь, – повернулся он к Мише, – почему я должен тебе верить, что у тебя там была именно обувь и именно столько пар, сколько ты говоришь, если ты толком ничего описать не можешь? По-моему, ты, парень, привираешь! Мне кажется, что ты просто хочешь нас обмануть!

Миша молчал, опустив голову. Он уже не знал, что ему говорить, потому что до конца договорить не мог – его обрывали либо боевики, либо сам Мансур.

– Если слушать то, что ты мне говорил, то получается какая-то лажа! – сказал Мансур. – Посмотри, сколько я вопросительных знаков поставил! – И он показал листок, где на каждой строчке стояли вопросительные знаки. – То по цвету не сходится, то по размеру... В общем, мне кажется, что ты нас обманул. Давай лучше сделаем так – разойдемся спокойно и мирно. Ни ты нам не должен, ни мы тебе не должны. Идет?

Потерпевший понимал, что три тысячи долларов для него – сумма очень большая, и не мог смириться с ее потерей.

– Нет, никак не идет! Я же товар потерял! Зачем мне вас обманывать? – дрожащим голосом начал он. Руки его тряслись.

– Слушай, парень, ты меня уже сильно утомил! Даже больше, ты меня просто раздражаешь! – заорал Мансур и тут же изо всей силы ударил потерпевшего кулаком в нос. Хлынула кровь. Моментально оба боевика стали наносить потерпевшему удары – кто по голове, кто в грудь.

Миша пытался прятать голову под свои руки, чтобы часть ударов отвести от головы. Боевики стали бить его ногами. Он уже лежал на полу.

Я обратил внимание на Мансура. Он стоял и смеялся, наблюдая за этой сценой. И сам больше не бил продавца.

– Ладно, хватит, – обратился он к своим боевикам. Они сразу же перестали бить Мишу. Парень еле встал с пола, вытирая кровь ладонями с лица.

– На, утрись, – сказал Мансур, достал из бокового кармана чистый носовой платок и бросил его продавцу. – А то твои менты не так нас поймут.

Потерпевший стал вытирать кровь платком. Теперь была испачкана его одежда – свитер и пиджак. Мансур смотрел на парня. Мне даже показалось, что ему стало жалко Мишу, хотя, конечно, мне это просто показалось.

– Ну что, – он подошел к продавцу вплотную и приобнял его за плечи, – как мы с тобой договоримся? Миром решим вопрос или... – Мансур сделал паузу, намекая на неприятные для потерпевшего последствия.

– Миром, миром решим! – быстро сказал Миша.

– Значит, как я понял, мы тебе ничего не должны?

Тот закивал.

– Вот и хорошо! – вздохнул Мансур. Он подошел к двери администраторской и, приоткрыв ее, громко сказал, чтобы милиционеры слышали: – Ну вот, мы обо всем договорились. Правда?

Миша снова закивал.

– Никаких претензий ни у кого нет, – продолжал бандит. – Парень просто перепутал, он коробки потерял в другом месте. Но мы с пониманием отнеслись к этому, – он улыбнулся, – мы же люди, а не звери, – и похлопал Мишу по плечу, выпроваживая его из администраторской.

Когда тот вышел, Мансур сразу подошел к своему шкафчику и, налив стакан водки, выпил его залпом.

– Ну, как я пацана «развел»? – спросил он, обращаясь ко мне.

– Грамотно, Сергей Маратович!

– Вот так, чтобы не создавали прецедент, чтобы нашу фирму не обанкротили! – сказал Мансур. – А ты понаблюдай за ним, при первой возможности попытайся избавиться от него – например, попробуй не продлить ему абонемент.

Вскоре он с боевиками спустился по лестнице из офиса и покинул рынок. Я остался один.

В кабинете появились Егор и Костя.

– Ну, как дела?

– Большой психолог он, – хмыкнул я, – действовал силой и страхом. Запугал парня. Тот претензий к нам не имеет.

– Вот видишь, – обрадовался Костя, – выходит, он действительно эффективно работает, чисто!

– Да, чисто, – повторил я, – но я бы не хотел оказаться на месте этого Миши и вам бы не желал!

Прошло больше двух месяцев с того дня, как мы начали работать с «крышей». За это время на рынке многое изменилось. Несмотря на то что мы неоднократно, по указаниям Мансура, поднимали стоимость абонементов, люди с рынка не уходили. Напротив, торговые места были полностью укомплектованы. Образовалась даже резервная очередь, то есть люди, желающие купить место взамен ушедшего.

Кроме того, произошли определенные изменения и в ассортименте. Все дешевые и простые товары были вытеснены дорогими, эксклюзивными, коллекционными. Конечно, мы прекрасно знали, что часть этих товаров шьется либо где-то под Малаховкой, либо еще где-то рядом с Москвой, а вовсе не привозится из Канады или Германии.

Для многих «челноков» было гораздо прибыльнее везти в Россию материал, фурнитуру, наклейки и тому подобное, а шить изделия по импортным лекалам тут, в подмосковных швейных ателье и мастерских, чем покупать готовые товары за границей. Тем не менее рынок завоевывал все большую популярность у москвичей и приезжих.

Теперь можно было с уверенностью сказать, что наш рынок был одним из самых дорогих в Москве. По выходным можно было видеть людей, приезжающих к нам на дорогих иномарках – были и «шестисотые» «Мерседесы», и джипы, которые к тому времени стали появляться в столице, и многие другие марки. Люди, которые раньше ходили только по дорогим бутикам, теперь предпочитали делать покупки у нас.

Я долго думал и пытался понять, почему так произошло. Может быть, оттого, что на рынке был представлен тот же товар, что и в бутиках, но здесь была возможность поторговаться и снизить цену покупки.

Что касается Мансура, то он по-прежнему каждую неделю посещал нашу администраторскую. Сергей Маратович никому не доверял получение денег – приезжал сам лично и брал заранее приготовленную долю, затем аккуратно укладывал пакет либо в папку, либо в карман пиджака и покидал рынок.

Однажды Мансур приехал не в свой день – четверг, а в понедельник, и не к четырем, как обычно, а в двенадцать часов. Это нас удивило, ведь мы привыкли к его распорядку и знали, что раньше двух часов дня Мансур не просыпается, так как предпочитает вести ночной образ жизни, посещая рестораны и ночные клубы, и возвращается домой только под утро. А тут неожиданно он появился в полдень.

Когда Мансур вошел в офис, мы были там – смотрели телевизор, который поставили недавно. Мансур деловито снял кашемировое пальто горчичного цвета. Надо сказать, что Сергей Маратович внимательно следил за модой. На нем были черные, на вид очень дорогие брюки, светлый свитер и замшевая куртка в тон брюкам. Обувь на Мансуре была также дорогая, на руках по-прежнему сверкали золотые перстни и браслеты.

Он сел на диван, быстро достал из бокового кармана пачку сигарет и закурил. Егор, сидящий за столом генерального директора, привстал, чувствуя, что пора уступить место истинному хозяину рынка. Но Мансур, поняв его намерение, махнул рукой – сиди, мол.

Мы вопросительно посмотрели на бандита.

– Что вы так на меня уставились? – усмехнулся он.

– Да просто ваш визит очень неожиданный. Может, что случилось?

– Нет, я по своим делам приехал. Мы стрелочку забили, и мне в вашей администраторской нужно с корешами встретиться, – ответил Мансур.

Мы поняли, что он хочет провести тут какие-то тайные переговоры. Первая мысль, которая пришла мне в голову, – что сейчас приедут такие же бандиты, как он, и будут делать здесь свои дела. Так они могут наш рынок превратить в бандитское гнездо!

Но каково же было мое удивление, когда неожиданно в дверь постучали и вошли двое мужчин, на вид около тридцати пяти лет, одетые в темные костюмы и дорогие замшевые куртки. То, что на них были белые рубашки с темными галстуками, говорило об их принадлежности совсем не к бандитскому сословию. Увидев Мансура, они приветливо поздоровались с ним.

– Вы без труда нас нашли? – спросил он.

– Да, Сергей Маратович, вы очень хорошо все объяснили.

– Проходите, раздевайтесь, – тут Мансур повернулся к нам и сказал: – Егор, Виталий, погуляйте пока, нам поговорить надо по серьезному вопросу.

Мы молча встали и вышли из администраторской, прихватив с собой и секретаршу, также сидевшую там.

– Что будем делать? – спросил Егор. – Пойдем кофейку попьем, что ли?

Мы медленно шли вдоль торговых рядов, ловя на себе любопытные взгляды продавцов. Теперь мне казалось, что мы из директоров превратились в наемных работников и что Мансур – хозяин рынка.

Такие слухи давно уже здесь ходили. Конечно, это не соответствовало действительности. Конечно, по-прежнему хозяевами рынка были мы и получали свою долю. Но постепенно Мансур увеличивал свою, и мы теперь платили ему не двадцать, а тридцать процентов.

Кроме того, как нам стало известно, Мансур собирал и свою индивидуальную дань со многих владельцев торговых мест, которые имели особенно дорогостоящий товар.

Наконец мы оказались в буфете. Буфетчик удивленно посмотрел на нас:

– Что, ребята, кофе будете?

– Давай, налей по чашечке.

– Может, коньячку добавить?

Егор кивнул:

– Да, добавь немного.

Мы отпили понемногу горячего ароматного кофе из маленьких чашек.

– Как ты думаешь, что это за люди пришли? – спросил меня Егор.

– Да черт его знает! Мы еще гадать будем, с кем он встречается, тут, на рынке, или вне его? У нас своих забот хватает!

– Это верно, но меня очень беспокоит, что в последнее время он стал назначать свои встречи именно на нашей территории.

– Но он же сказал, что у него тут какие-то дела?

– Я предпочитаю в его дела не вникать.

Тут зашипела радиосвязь, которая была установлена у нас на рынке, и знакомый голос Мансура громко произнес:

– Администрации рынка просьба срочно подняться в офис! – И прозвучали наши фамилии.

– Ничего себе! – сказал Егор. – Что это он делает?

Снова из динамиков донеслось шипение. Видимо, Мансур забыл выключить микрофон. Я слышал, как он обращается к Дане, вставляя в свою речь много нецензурных слов:

– Долго эти козлы будут сюда идти?

Естественно, «козлами» он называл нас.

– Ну что, – обозлился Егор, – слышал – шеф уже беспокоится!

Мы встали и, расталкивая покупателей, поспешили в администраторскую. Вскоре мы открывали дверь. Мансур, Даня и один из боевиков сидели в офисе, а мужчин, которые приходили на разговор, уже не было.

Мансур взял листок бумаги и прочел фамилию, записанную там.

– Скобляков Эдик у вас работает? – обратился он к нам.

Егор бросился к своей амбарной книге, где у него были записаны все наши арендаторы.

– Как фамилия? – переспросил Егор.

– Погоди, – остановил я Егора, – я знаю его. Работает у нас Эдик, работает.

– А где его торговое место?

– Он у нас пару мест имеет – в секторе Д и на антресолях.

– Где на антресолях?

– Вот, посмотрите, – и я показал из окна Мансуру на места, расположенные в месте, похожем на наше. Конечно, «антресоли» – это условное название, просто там была переходная лестница, на вершине которой располагались с двух сторон прилавки.

Места эти были не очень удобные, потому что, поскольку наш рынок состоял уже из двух этажей, подниматься наверх за каким-то товаром у покупателей особого желания не было. И места на антресолях продавались у нас дешево, по льготной цене, ведь желающих занять их было немного.

Эдик мне был знаком. Это был достаточно шустрый паренек, который знал практически весь рынок, как, впрочем, и весь рынок знал его. Кроме того, Скобляков часто заходил в офис. Он водил дружбу со многими администраторами и прекрасно владел ситуацией по рынку.

– А что случилось? – осторожно спросил я Мансура.

– А ты его знаешь? – задал он мне встречный вопрос.

– Да, немного знаю.

– Что можешь о нем сказать?

– Нормальный парень.

– С кем работает, знаешь?

– Нет, – покачал я головой. – По-моему, за ним никто не стоит.

– Ясно, – медленно проговорил Мансур.

– А что случилось, Сергей Маратович, если не секрет?

– Собственно, никаких секретов нет. Эдик – крыса, пидорас, – вдруг выругался Мансур, – деньги большие людям должен. Взял кредит и отдавать не спешит, говорит, что бизнес у него плохо идет. Но деньги-то все равно нужно возвращать! Так что давайте-ка позовите мне этого Эдика на профилактическую беседу!

Позвать парня вызвался Егор. Теперь у него вошло в привычку быть порученцем Мансура – пойдет, позовет кого-нибудь, а сам с ним уже не возвращается, чтобы избежать сцен «профилактического характера», как называл их Мансур.

На самом деле эти сцены представляли собой либо угрозы, либо легкое избиение.

Минут через десять в дверях появился Эдик. Он вошел в кабинет и стал с нами здороваться. Вероятно, Эдик знал, кто такой Мансур и зачем он здесь присутствует. Он протянул ему руку, но тот перехватил ее левой и изо всей силы ударил Эдика правой рукой в челюсть. Парень зашатался.

– Что, паскуда, крыса, «бабульки» людям возвращать будешь?

Эдик часто заморгал.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? Помнишь, кому деньги должен?

– Да, понимаю, Сергей Маратович. Но дело вот в чем, – затараторил Эдик, – я же говорил им, что кредит, который я у них взял, я обязательно погашу, но сейчас ничего не продается, и денег у меня нет.

Тут Мансур влепил Эдику пощечину:

– Что-то я плохо слышу – будешь деньги отдавать или нет?

– Сергей Маратович...

Тут же он получил очередную оплеуху.

– Буду, буду, – сказал Эдик после третьего удара.

– Когда? Говори конкретно!

Тот замолчал.

– Что у тебя сейчас есть? Выворачивай карманы!

Наступила напряженная тишина. Я уже жалел, что Егор не вернулся. Сейчас бы налил Мансуру стакан водки, может быть, как-то легче стало... Но бандит все больше зверел. Он сам начал вытряхивать содержимое карманов продавца. Уже упали на стол долларовые купюры, несколько рублевых, ключи от машины и техпаспорт с правами. Мансур быстро взял деньги и отодвинул их в сторону, словно не замечая. Он поднял техпаспорт.

– А что у тебя за тачка? – спросил Мансур и стал внимательно изучать техпаспорт. – Всего-навсего «Москвич». Машина какая сраная! Ладно, в общем, так. Я даю тебе срок, парень, – ровно неделю. Если ты мне за неделю не вернешь все деньги плюс проценты за то, что ты просрочил платежи, плюс штраф, который я на тебя налагаю, – добавил Мансур, – я заставлю тебя, гада, квартиру на меня переписать! – И он схватил Эдика за ворот рубашки. Тот послушно закивал.

– Все понял? Через неделю, в двенадцать часов дня, я жду тебя вот на этом месте, – и Мансур ткнул пальцем на журнальный столик, стоящий возле дивана, – со всеми «бабульками». А сейчас вали отсюда! – И он с силой оттолкнул от себя Эдика. Тот пулей вылетел в коридор.

Все молчали. Я чувствовал, что гнев Мансура сейчас перекинется на меня, хотя никаких грехов за собой я не знал. Я еле выдавил из себя:

– Сергей Маратович, может, водочки чуть-чуть?

– Почему чуть-чуть? – ответил тут же Мансур. – Давай наливай полную рюмку!

Я подскочил к шкафчику. Но тут же наткнулся на пустую водочную бутылку «Смирновской». Господи, как же Егор не обеспечил бандита водкой? Может быть, сам выпил? Сейчас же Мансур будет ругаться, и мне влетит!

Засунув бутылку глубже в шкафчик, я увидел, что там стоит еще одна – полная. Я с облегчением вздохнул, быстро достал ее, откупорил и стал наполнять рюмку.

Мансур выпил. Затем, аккуратно сложив документы на машину, только что отобранные у Эдика, в свой карман, он сказал:

– Ладно, поеду я. Если что – звони, я на связи, – и протянул мне руку на прощание. Я пожал ее.

Через несколько минут Мансур со своими людьми покинул рынок.

Прошло два или три дня, и я, гуляя по торговым рядам, случайно встретил Эдика. Он подбежал ко мне и предложил пойти с ним в буфет, поговорить. Мы пошли. Уже многие на рынке знали, что у Эдика и Мансура произошел серьезный конфликт, и все с любопытством смотрели нам вслед.

Эдик заказал кофе, но потом, когда мы сели за столик, наклонился ко мне и еле слышно сказал:

– Виталий, скажи мне честно, что мне делать?

Я пожал плечами. Эдик шептал:

– Я навел справки о Мансуре. Это же просто беспредельщик! Он меня может просто убить!

– А что, возможности отдать деньги нет? – спросил я.

– Нет, откуда? Поверь мне, Виталий, если я продам товар по демпинговым ценам, мне только на одну треть хватит.

– А если квартиру?

– Ты что! Где я буду тогда жить? У меня же мать еще!

– Я не знаю, – ответил я, – но просто так он тебя не оставит. Ты же сам в курсе!

– Господи, и откуда вы его взяли! – с отчаянием проговорил продавец.

Я промолчал. Это можно было расценивать и как упрек в мой адрес.

– Погоди немного, – подбодрил его я, – тут Восьмое марта скоро, может, у него настроение улучшится? Может, после праздников он тебя простит? А когда ты ему должен деньги-то принести?

– Через пять дней, одиннадцатого марта...

– Может, тебе уехать куда-нибудь?

– А что в этом толку? Ну, уеду я или заболею, и что? Ты думаешь, что это долг с меня снимет? Это еще больше Мансура разозлит, да и проценты набегут! Ты же видишь, что он неуправляем!

Я промолчал, так как был полностью согласен с продавцом.

Начались праздники, и мы как-то отвлеклись от этой темы. Потом наступил первый рабочий день – десятое марта. Завтра Эдик должен был вернуть деньги.

Так совпало, что одиннадцатое марта был четверг – день обмена абонементов, поэтому до трех часов нам приходилось серьезно вкалывать. С самого утра в офис стояла огромная очередь. Обмен мы проводили по секторам, чтобы не было хаоса и беспорядка – начинали по алфавиту.

Каждый раз администратор, сидящий в офисе, объявлял, что приглашаются владельцы торговых мест, например Б, для обмена абонементов. Все уже знали, что на эту процедуру отводилось тридцать-сорок минут. Потом шел следующий сектор, потом – подвальные помещения, владельцы буфетов, частных складов и небольших магазинчиков, которые стали появляться на территории вещевого рынка.

В три часа дня, когда сбор денег был полностью закончен, я обратил внимание на то, что Костя куда-то заторопился.

– Ты чего? – спросил я.

– Хочу в банк поехать, деньги положить, – сказал Костя. Тут же встал из-за стола и стал собираться по каким-то срочным делам, как он сказал, и Егор. Теперь я понял, что сейчас приедет Мансур и никто из моих компаньонов не хочет лишний раз встречаться с ним.

– Что это вы так быстро убегаете?

– В банк обязательно надо успеть.

– А мне нужно деда навестить – давно у него не был, – буркнул Егор. – Что-то он приболел...

Я промолчал. Я понял, что свидетелем буйства Мансура и какой-нибудь жуткой сцены придется быть мне одному.

Взглянул на часы. Было уже около четырех. Тут я вспомнил, что именно сегодня – последний день срока, отведенного Мансуром Эдику для сбора денег, и стал лихорадочно думать, видел ли нынче Эдика на рынке? Вроде – нет. Я спросил у Шурика, младшего администратора, не видел ли он его сегодня.

– Нет, что-то не было его, – ответил Шурик. И тут я услышал, как внизу раздался громкий смех, и кто-то стал подниматься по лестнице. Я осторожно приоткрыл дверь и увидел, что Мансур в сопровождении пяти боевиков направляется к офису. Быстро сказал секретарше, чтобы она немедленно покинула помещение.

Сергей Маратович вошел уверенной походкой хозяина. Он на ходу снял куртку и бросил ее на диван. Я сразу понял, что настроение у него было веселое. «Это уже хорошо, что не злой», – подумал я. Мансур тут же подошел к креслу, сел в него и взял график, который мы составляли еженедельно по четвергам, стал смотреть, как заполнен рынок.

– Ну что, все о’кей? – обратился он ко мне. – Продажа прошла нормально?

– Да.

– Сколько людей не выкупили абонементы?

– Да человек десять, не больше.

Мансур взял листок, лежащий на календаре, подвинул его к себе и написал на нем цифру 10. Затем умножил ее на определенную сумму. Это была сумма, которой не хватало в общей кассе. Перед этим числом он поставил знак минуса.

– Ну что, деньги есть? Давай, – улыбнулся он.

Я протянул ему пачки денег. Мансур взял их, не считая, и положил в боковой карман.

– А эта крыса не появлялась, обо мне не спрашивал?

Я понял, что разговор идет об Эдике.

– Нет, Сергей Маратович, он не появлялся.

– Он что, совсем уже охренел? – сказал зло Мансур.

– Может быть, по радио объявить? – предложил я.

– Зачем? Не нужно никакого радио! Сам придет. Подождем еще пятнадцать минут, а дальше... Дальше мы устроим ему карнавал по полной программе, – усмехнулся Мансур.

От его слов мне стало не по себе. Я представлял, что означает слово «карнавал» в понятии Мансура и какой мордобой он может устроить Эдику.

Тут дверь медленно открылась, и появился... Эдик! Он был совершенно спокоен. Поздоровался с присутствующими, подошел к бандиту практически вплотную и сел на свободный стул, не получив на это приглашения с его стороны.

Мансур посмотрел на него внимательно. Я тоже перевел на него взгляд. Что-то необычное чувствовалось в его поведении. Стоп! Прежде всего, на нем не было никакой верхней одежды, а ведь на рынке обычно все ходили, надев что-то сверху, – все же ранняя весна, и погода еще достаточно холодная, а рынок внутри не отапливался. А тут вдруг Эдик – в пиджаке и в водолазке...

– Что скажешь? – нарушил молчание Мансур, пристально глядя на Эдика.

– Сергей Маратович, – четко, словно заученный текст, начал Эдик, – я хочу еще раз уточнить. С ваших слов получается, что я должен деньги, – и он назвал цифру, – людям, которые поручили вам потребовать их с меня? Так я понимаю?

Мансур усмехнулся:

– И что дальше, сучонок? Что это ты мне речь толкаешь? Лучше скажи, ты бабки принес или не принес?

– Сергей Маратович, давайте сначала с вами уточним. Я бы хотел выяснить. Положим, если я вам эту сумму не отдам...

– Что?! – Мансур привстал.

– Нет, я только сказал – положим. Что все же тогда меня ожидает? Я хочу это знать.

– Что тебя ждет? – Мансур откровенно засмеялся. – Ты что это клоунаду тут разыгрываешь? Конец жизни тебя ждет, вот что! – Мансур добавил к этому еще большое количество матерных слов.

– Я так понимаю, что, если я не заплачу деньги, вы будете меня сильно бить, а может, даже и убьете, так?

– Да что ты мне загадки загадываешь? – взорвался Мансур. – Ты давай конкретно по теме – деньги принес или не принес?

– Принес я деньги, – сказал Эдик, – только они внизу. Нужно туда за ними спуститься.

Мансур нехотя встал и направился к лестнице.

– Чего сидишь? Пошли! – сказал он мне.

Я наблюдал за этой сценой. Мне казалось странным поведение Эдика. «Что-то тут не то», – думал я. Неужели Эдик привез своих бандитов и пытается сейчас вытянуть Мансура на переговоры с ними? Мансур, видимо, тоже так подумал. Он быстро показал Дане и другим мордоворотам, чтобы они сопровождали его. Теперь я видел, как вся команда медленно спускается по лестнице.

Рынок практически уже опустел, и продавцов почти не было. Вовсю работали уборщики, собирая мусор.

– Куда идти-то? – услышал я голос Мансура.

– Сейчас, одну минуточку, – сплюнул Эдик.

Я стал сверху наблюдать за происходящим. Мне было любопытно, что будет дальше. Что же, в конце концов, придумал Эдик и что ждет теперь Мансура.

Но дальше события развивались совершенно непредсказуемо. Неожиданно из двух выходов, которые находились слева от торгового зала, в помещение рынка вбежали десять или двенадцать человек в штатском. Я с ужасом увидел, что в руках у них было оружие – пистолеты Макарова. Тут же послышался громкий голос:

– Всем стоять! Шестой отдел МУРа!

Господи, да это же отдел по борьбе с организованной преступностью!

Я посмотрел на Мансура. Тот занес свой массивный кулак над лицом Эдика. Он понял, что продавец просто заманил его в западню, что скорее всего он просто сдал его ментам. Но руку Мансура уже выворачивали двое оперативников. Мансур был достаточно крепким и сумел вырваться из рук ментов.

Началась драка. Мансура окружили пятеро оперативников, и через несколько мгновений он все же лежал на полу. Один муровец держал его голову двумя руками за волосы, двое – руки, двое – ноги. Остальные занялись сопровождением Мансура. На земле лежали Даня и еще два боевика.

Тут я перевел взгляд на Эдика. Он расстегнул воротник своей рубашки, и один из оперативников достал оттуда маленький диктофон. Теперь я понял, почему Эдик говорил такими загадками – он просто записывал компромат на ленту.

Мансур, лежа на полу, ругался матом, посылая угрозы в адрес Эдика. Я не знаю, что меня заставило, но я спустился вниз. Никто из ментов меня не заставлял ложиться или поднимать руки вверх. Они занимались Мансуром и его людьми.

Ко мне подошел муровец.

– Вы кто? – спросил он.

– Я – сотрудник рынка, – ответил я.

– Очень хорошо. Будете свидетелем.

– Нет, я не могу им быть! – запротестовал я.

– Что значит – «не могу»? Только что на ваших глазах задержали особо опасную банду во главе с Сергеем Мамсуровым. Вы будете свидетелем. Ведь вы стояли наверху и все видели!

Мансур бросил на меня злой взгляд. «Бог ты мой, ну и влип я! Теперь весь его гнев выльется на меня! Зачем же я спустился, зачем теперь я буду этим дурацким свидетелем? – думал я. – Если я что-то подпишу, то Мансур мне этого никогда не простит!»

Вот так я оказался в роли Эдика, и теперь меня может ждать его участь, если не хуже... Эдику явно будут мстить.

Итак, нас всех «приняли» опера из МУРа и в этот же день привезли на Петровку, 38, снимать показания. Тогда, распределив всех членов бригады Мансура по разным кабинетам, опера стали всех «колоть».

Их версия, как мы потом выяснили из разговоров между собой, была следующей: «Мансур стопроцентно сядет за вымогательство и рэкет на длительный срок, так что вам, ребята, терять нечего – давайте показания против своего бывшего босса, все равно он не выйдет живым, так как неминуемо погибнет в тюрьмах и колониях».

Однако никто из ребят показания давать не собирался. Особенно один из ментов пытался подъехать ко мне.

– Ты, Даня, – говорил он, – можно сказать, правая рука Мансура, нам хорошо это известно. Уже и коммерсанты с рынка начали давать показания против него. Но самое главное – мы все документально зафиксировали на диктофон, который дали потерпевшему, так что Мансур сядет точно. Да и тебя можем в принципе, если захотим, на веревочке потянуть. Ну, соглашайся давать показания против своего шефа!

Но я отрицательно качал головой, говорил, вероятно, как и все ребята, что на рынке оказался случайно, приехал туда что-то себе купить, увидел случайно своего старого товарища, Сергея Мамсурова. Ничего о его прошлом и настоящем, естественно, в криминальном плане, я не знаю. Потом неожиданно налетели милиционеры, всех повязали. Вот такая версия была у меня и у всех остальных ребят.

Конечно, я понимал, что опера не верят ни одному нашему слову. Им было ясно, что мы все из одной бригады. Но, как я понял, прямых доказательств этого у них не было. Тем более что потерпевший нас особо не видел, поэтому через два дня дверь моей камеры отворилась и конвоир выкрикнул мою фамилию.

Я встал, отряхнул свою мятую одежду и направился к выходу.

– Куда еще? – спросил я. Конвоир молчал, только постукивал своим ключом-«вездеходом», открывая замки дверей. Мы спустились с третьего этажа на первый, прошли в комнату, где меня два дня назад «принимали», изымая все вещи. В эту комнату вошел дежурный по изолятору, капитан милиции. Он спросил мою фамилию.

Я назвался. Он раскрыл бумаги, порылся в какой-то картотеке, достал оттуда листок, вложенный в отдельную папочку. Вероятно, это была опись имущества, которое у меня изъяли при задержании. Достав из шкафчика небольшой мешок с номером, капитан стал мне выдавать каждую вещь по описи.

Набор был нехитрым – расческа, ключи, документы, кое-какие деньги, бумажник. Я заметил, что бумажник пуст. «Да, здорово работает наша ментовка», – подумал я. Конечно, невелика потеря – денег у меня там было немного, но все равно обидно. Говорить же о том, что у меня в бумажнике были какие-то деньги, не имело смысла. Я прекрасно знал, что менты сейчас сделают удивленные глаза и скажут: «Какие еще деньги? Может, ты сам их потратил? Не было никаких денег!» «Да бог с ними, – думал я, – главное, что на свободу вышел! А могло быть и по-другому – могли этапировать и в Бутырку...»

Дежурный офицер протянул мне листок.

– На, прочти и подпиши, – сказал он, подталкивая ко мне по столу шариковую ручку.

– Что это? – спросил я.

– Это бумага, что ты претензий не имеешь, и расписка на получение твоих личных вещей.

– Претензий каких не имею? – переспросил я.

– Ну, к нам...

– А то, что меня два дня незаконно тут продержали? – начал говорить я.

– Ну, это не ко мне вопрос, – отмахнулся капитан, – а к оперативникам. Я лишь только сторож, охранник, держал тебя тут. У тебя есть к нам претензии по содержанию, по кормлению и так далее?

– Нету, – покачал я головой. – Все было отлично, как в лучших ресторанах!

– Ну-ну, – усмехнулся капитан, – давай гуляй, парень! Может, еще увидимся... Кажется мне, что ты – тертый калач и не раз еще будешь к нам доставлен. – Капитан похлопал меня по плечу.

Оперативник в гражданском, стоящий рядом со мной, слушал все молча. Когда я получил свои вещи, то спросил у капитана:

– Я могу идти?

– Погоди, еще небольшая формальность, – сказал неожиданно опер. – Пойдем в контору, нам нужно с тобой поговорить.

Мы молча вышли из СИЗО и по дворику Петровки, 38, пошли к основному зданию. Затем он открыл массивные двери, и мы оказались у большой мраморной лестницы. Стали подниматься по ней. Мы поднялись то ли на третий, то ли на четвертый этаж, точно не помню, и двинулись по длинному коридору. Я с любопытством смотрел по сторонам.

Коридор были достаточно просторным. На паркетном полу лежали красные ковровые дорожки. Время от времени нам навстречу попадались люди в штатском. Вероятно, это были такие же оперативники. Они здоровались с моим спутником.

До этого я никогда не был на Петровке, так как никогда операми не задерживался. Но мои любимые фильмы – советские детективы типа «Дело „пестрых“, „Дело № 306“ – были сняты именно в этих коридорах и кабинетах, и ничего со времен пятидесятых годов тут не изменилось. Сейчас – уже девяностые...

Я разглядывал таблички, прикрепленные к дверям кабинетов. Оперативник заметил это и спросил:

– Что, Даня, изучаешь дислокацию и названия должностей?

Я опустил голову:

– Нет, просто любопытно.

– Ну, вот мы и на месте, – сказал опер. Мы вошли в просторную комнату с высокими потолками. Но мебель тут была старая, сталинских времен – шкафы со стеклянными створками, простые стулья. В углу кучей лежали какие-то вещи – видеомагнитофоны, диктофоны, приемники. Как я понял, это были вещественные доказательства по каким-то преступлениям. На небольшом столике лежало несколько раций, подключенных к зарядным устройствам. В углу – сейф.

Опер указал мне на стул, который стоял рядом со столом. Затем подошел к черному телефонному аппарату, тоже времен пятидесятых годов, и быстро набрал четыре цифры.

– Мы тут, – сказал он и положил трубку.

Через несколько минут дверь открылась, и в кабинет вошли двое ребят в гражданской одежде. Один, светловолосый, худощавый, был одет в пиджак. Другой – поздоровее – в водолазку, поверх которой был надет специальный ремень с кобурой для пистолета, из которой торчала рукоять «макарова».

– Ну что, Даня, как тебе на наших нарах? – спросил один из вошедших, глядя на меня и улыбаясь.

Я пожал плечами.

– Мы тебя на один интересный разговорчик пригласили, – сказал опер в пиджаке. Я удивленно взглянул на него:

– А что за разговорчик?

– Мы поковырялись в твоем деле, – объяснил он. – Проверили всех твоих родственников. Кстати, выяснили, что брат твоей матери был, оказывается, сотрудником милиции. Почему ты нам об этом не сказал?

Я вспомнил, что, действительно, мой родной дядя был ментом, но очень давно. Он был рядовым – сержантом постовой службы.

– А что, мне на каждом углу об этом кричать? – спокойно ответил я.

– Если бы ты нам об этом сказал, то мы бы к тебе с пониманием отнеслись. Мы тут с ребятами покумекали и пришли к выводу, что ты находишься как бы в двойственном положении. С одной стороны, в банде ты – человек случайный, не по тебе эта бандитская романтика...

«Интересно, – подумал я, – почему они пришли к такому выводу? Но в какой-то степени он прав...»

– С другой стороны, ты слишком близко стоишь к вашему главарю, Мансуру. У нас есть все основания привлечь тебя за соучастие в этом преступлении как второе главное лицо. Тем более сейчас должны коммерсанты подойти, и я думаю, что мы их раскрутим на показания. Но, в-третьих, у тебя есть возможность всего этого избежать и иметь определенную защиту с нашей стороны. – И опер посмотрел, как я отреагирую на его слова.

«Интересно, к чему он клонит?» – подумал я.

– А что означает ваша защита? – спросил я. – Не понимаю, о чем вы говорите.

– Ты хочешь с нами сотрудничать? – уточнил муровец. – Вот тебе листок бумаги, пиши заявление о добровольном сотрудничестве, и все будет хорошо. Мы прикрываем тебя, вытаскиваем из любой ситуации, в общем, жизнь у тебя будет спокойная. А ты, соответственно, даешь нам кое-какую информацию. Естественно, мы делаем так, чтобы по этой информации твоя братва на тебя стрелки перевести никак не могла. Ты нам нужен живым и невредимым, как ценный источник. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я молчал. «Так вот, значит, как людей вербуют, – подумал я, – просто и откровенно...»

– А если я откажусь?

– Тогда ты сделаешь большую глупость. Предположим, сегодня мы тебя выпустим. Но в следующий раз, когда мы тебя задержим, уж извини, оформим по полной программе – сразу тебя в изолятор, в «пресс-хату», – вступил в разговор второй опер, – а там уж... Так что не пожалей потом.

– Нет, ребята, спасибо за доверие, но я не смогу выполнять те поручения, которые вы мне даете.

– Знаешь что, – сказал первый опер, – ты хорошенько подумай. Ведь если мы захотим тебя подставить, то мы подставим – сто процентов! Разговор, который мы с тобой ведем, записывается. А дальше пленочку сделаем, организуем небольшую утечку информации, а при этом прицепим туда пару эпизодов, как будто бы ты их нам сдал, хотя это сделал другой человек. И песенка твоя в этом случае будет спета. Ты же понимаешь, что Мансур измены не простит!

Интересное кино получается! Недавно в изоляторе они меня уверяли, что Мансур сядет на длительный срок, а тут получается, что он скоро выйдет на свободу? Что-то они совсем запутались в своих разработках!

– Конечно, я понимаю, что возможностей у вас много, – усмехнулся я, – но я не могу подписаться на это дело.

– Зря, – сказал опер в водолазке, – зря. К нам очередь стоит таких, как ты, с нами сотрудничать хотят, потому что они при этом имеют определенные привилегии. А ты зря так делаешь, Даня! Попомнишь мои слова... Сам потом придешь, попросишься. Но, боюсь, что может быть поздно.

– Ладно, Михалыч, – сказал мент в пиджаке, – не гони лошадей! Просто Даня еще не готов к этому разговору. Он подумает немного, а потом даст согласие, я это чувствую. – И он повернулся ко мне: – Ладно, Даня, давай прощаться. Да, вот еще что: мы в принципе контролируем ситуацию в отношении вашей бригады, поэтому весь наш разговор в отношении нашего дальнейшего сотрудничества пусть останется между нами. Ты никому об этом не болтай. А то, если мы узнаем, извини – можем в другое русло все направить.

– Конечно, понимаю, – кивнул я. – Вы можете сказать, что я сам из изолятора попросился к вам на встречу и предложил свои услуги. А вы мне отказали, так?

Опера засмеялись:

– Да, что-то в этом роде! Правильно мыслишь, паренек! Ну все, давай иди!

Михалыч похлопал меня по плечу и направился к дверям. Но тут мент, сидевший за столом, который, вероятно, был старшим, окликнул его:

– Михалыч, ты пушку сними или хоть пиджак накинь! А то ведь знаешь, что папа наш не любит, когда по коридорам с «плетками» ходят!

«Надо же, – подумал я, – у них терминология такая же, как и у нас! Конечно, специфика такая – они нас ловят, вот и говорим на одном языке...»

Михалыч тут же скрылся в дверях. Я остался стоять посреди кабинета. Вскоре он вернулся в наброшенной сверху спортивной куртке.

– Ну, пошли, – махнул он мне рукой.

Неожиданно в его кармане зашипела рация. Он включил ее и сказал:

– Прием!

– Михалыч, ты еще не ушел далеко? – послышалось из рации.

– Я пока в здании.

– Ты на проходной прими двух коммерсантов с рынка, они уже пришли, пропуска получены. Проведешь их к нам.

– Будет сделано, шеф! – ответил Михалыч и выключил рацию.

Через несколько минут мы уже подходили к стеклянным дверям проходной. Я увидел две знакомые фигуры – Егора и Виталия, того самого, который через меня вышел на Мансура. Я посмотрел на них. Они выглядели растерянными, поникшими, держали в руках паспорта и повестки. «Господи, только бы они ничего такого не сказали», – подумал я. Но предупредить их у меня не было никакой возможности.

Михалыч снова похлопал меня по плечу и сказал:

– Гуляй, Даня!

После этого он подошел к Виталию и Егору, поздоровался с ними.

– Давайте ваши пропуска и документы, – сказал он им. Те протянули ему бумаги. Некоторое время опер просматривал их, потом, показав бумаги дежурному, провел коммерсантов во внутренний дворик.

Я перешел на другую сторону улицы. Денег у меня было мало, на такси не хватало. Я поднял руку и стал ловить частника. Вскоре возле меня остановилась машина. Водителем был какой-то парень небольшого роста.

– Давай в Лефортово, – сказал я.

И вот я уже был дома.

Вечером, когда я собирался лечь спать, раздался телефонный звонок.

– Даня, это Татьяна, – услышал я знакомый голос Тани Любимовой. – Ты можешь сейчас подъехать ко мне домой, поговорить?

«Интересно, как она узнала, что я на свободе?» – подумал я.

– Конечно, подъеду, – ответил я. – Буду через тридцать минут.

Вскоре я был в квартире Сергея. Кроме Татьяны, там были Завадский и Федя Бешеный.

– Здорово, Даня, – они протянули мне руки.

Мне казалось, что они подозревают меня и знают о том разговоре, который состоялся сегодня с операми на Петровке, 38. Но я старался ничем себя не выдать.

– Ну, как дела? Рассказывай, как все произошло, – произнес Завадский.

Я стал подробно рассказывать о конфликте с потерпевшим, о том, как он пришел к нам в офис, как записывал разговор, как нас потом брали, как поместили в изолятор. Об эпизоде, как меня пытались вербовать, я, естественно, упоминать не стал.

Когда я закончил рассказ, Батя стукнул кулаком по столу и сказал:

– Я так и знал, что Серега этим кончит! Зря он так откровенно действует. Надо немножко по-другому все это делать. – И он посмотрел на Федю. Тот отрицательно покачал головой, не соглашаясь со сказанным.

– А я считаю, – сказал Федя, – что он поступил правильно. Ему авторитет, марку перед братвой держать надо! Что он будет вокруг да около ходить? Насчет Сереги ты, Ленчик, зря переживаешь. Он не сломается. Когда я с ним в Бутырке чалился, он правильно держался.

– А что с Серегой? – спросил я.

– Он уже в Бутырке, перевели его, – сказал Завадский. – Но там все нормально, адвокат уже работает. Людей солидных подключили. Да, Даня, к тебе просьба такая... Ты прошлый раз все дороги там узнал, так что помоги Татьяне с передачами и прочее.

– Конечно, помогу! А остальных отпустили, вы не в курсе? – спросил я.

– Всех отпустили. «Терпила» ничего против вас не показал.

– А коммерсанты? Я их видел, когда меня выпускали. Их на Петровку вызвали.

– С ними тоже все в порядке. Впрочем, ты возьми кого-нибудь из ребят, съезди к ним на всякий случай, скажи, чтобы лишнего не болтали.

– Хорошо, так и сделаю.

– Да, вот еще что, – добавил Завадский и полез в боковой карман. – Вы завтра пойдете к Сереге передачку сделать?

– Да, попробуем, – сказала Татьяна.

– Адвоката его увидите, он к нему пойдет, пусть это передаст, чтобы Серега почитал про себя. – И Батя протянул мне сложенную газету. Я с интересом развернул ее. Это была газета «Коммерсантъ дейли». На предпоследней странице, в разделе «Происшествия и криминал», было написано: «На вещевом рынке задержан известный московский авторитет Мансур». На фотографии было изображено, как Мансура держат несколько ментов. Рядом лежали на полу наши боевики. В небольшой статье говорилось, что пойман Сергей Мамсуров, известный больше под кличкой Мансур, со своими бандитами на предмет вымогательства денег и автомобиля у одного из торговцев рынка. Затем шли размышления о том, как московские группировки занимаются откровенным рэкетом.

Я стал вспоминать, когда это нас фотографировали при задержании? Нет, в общей суматохе было не до этого. Была видеокамера – это я помню прекрасно, снимали момент задержания. И когда нас обыскивали, думая, что найдут оружие, тоже снимали. Но оружия ни у кого из нас не было. Может быть, фото было сделано с видеокамеры?

– Ты давай утром в Бутырку, с «дачкой». А затем на рынок заскочи, к лохам, поговори с ними, узнай, о чем их на Петровке спрашивали, – сказал в заключение Завадский.

Мы договорились встретиться с Татьяной на следующий день ровно в полдень у следственного изолятора. К этому времени она купила кое-что из продуктов и приготовила список вещей, которые передавала.

Вскоре появился адвокат. Он подошел к нам. Татьяна стала с ним о чем-то говорить, потом передала ему записку. Вероятно, записка была предназначена Мансуру.

– Вот еще что, – сказал я адвокату, – ему просили передать вот это, – и протянул газетную вырезку.

– Что это? – спросил адвокат.

– Тут про него написано.

– Да, я читал, – и адвокат положил газету в карман. – Меня не будет часа два-три. Пока его вызовут, пока я с ним пообщаюсь, пока ответ напишет... Так что гуляйте, ждите.

Как только он скрылся за дверью, Татьяна сделала знак рукой в сторону стоящей рядом машины. Тотчас же ее дверцы открылись, и я увидел, как из машины появились наши боевики – тот самый здоровяк, который в первый же день получил урок от Мансура за опоздание, и еще один долговязый парень, Славик. Они подошли к нам.

– Здорово, Даня, – сказали они. – Давно тебя выпустили?

– Вчера. А вас когда?

– Нас – позавчера. Как тебе было там? – спросил Славик.

– Да ничего, – ответил я, тоном давая понять, что не хочу говорить на эту тему.

– Послушай, Даня, – обратилась ко мне Татьяна, – пусть мне Славик с «дачкой» поможет, пакеты к окошку перетащит, а вы поезжайте на рынок. Узнайте, о чем коммерсантов спрашивали. А часа через два возвращайтесь сюда, потому что к этому времени адвокат наверняка записочку принесет от Сергея.

Мы вышли с кучерявым здоровяком на улицу и стали ловить такси – машины тогда у нас еще не было.

На рынке я тут же поднялся в офис. Открыв дверь, посмотрел, нет ли там посторонних. За столом сидел Егор, рядом – Виталий. Я поздоровался.

Они заулыбались.

– Ну, как дела, ребята? – спросил я.

– Ничего. Как там Сергей Маратович? – поинтересовался Егор.

– Нормально, скоро выйдет, – соврал я.

– А нам оперативники говорили, что его надолго упрячут.

– Ну, это они специально говорили, запугивали – работа у них такая. А о чем они еще вас спрашивали? – Я пристально посмотрел на Егора.

– В общем, хотели, чтобы мы дали показания на Мамсурова, – вступил в разговор Виталий.

– А вы что?

– Естественно, в отказе. Знать, мол, ничего не знаем. Да, он приходил на рынок, представился нам как коммерсант, – продолжал Виталий, – и не более того.

– Сказали, что кофе вместе пили, иногда – водку, – добавил Егор.

– Да, а больше ничего о его делах не знаем.

– Понятно. А про потерпевшего ничего не слышно? Он где?

– Потерпевший с рынка исчез, – сказал Егор. – Я специально узнавал. Может, его менты где-то прячут? Боятся за него?

– Ясно, – кивнул я.

– А вас-то давно выпустили? – спросил Виталий.

– А зачем тебе это? – ответил я.

– Да так...

– Давно выпустили. И Сергея Маратовича скоро выпустят, все будет нормально.

Я прекрасно понимал, что это сказать необходимо – это было определенной угрозой.

Тут неожиданно Егор подошел к двери, плотно прикрыл ее и, вернувшись к письменному столу, открыл выдвижной ящик. Он протянул мне большую пачку денег, завернутую в пакет:

– Я вам передам, Даня, это его доля.

– Нет, нет, – замахал я рукой, – я ничего брать не буду. Он деньги берет – вы ему лично и отдадите, когда он выйдет.

– Но вы же вместе работаете!

– Нет, я бабки не возьму!

«Зачем мне их брать, – думал я, – а потом держать ответ перед Мансуром, когда он выйдет, зачем брал, сколько было денег? Не дай бог недосчитается! Я знаю его характер. Вот если он даст команду взять деньги – только тогда возьму. А сам – не буду».

– Может, Завадскому позвонить, ему предложить взять?

– Он тоже не возьмет, – сказал я, зная, что Леня – человек очень осторожный и с Мансуром связываться не будет.

Коммерсанты пожали плечами.

У нас положение с финансами было достаточно напряженным. Ведь Мансур давал нам не такие уж и большие деньги, которых нам едва хватало. Поэтому в принципе я начал раздумывать. Но при кудрявом говорить о деньгах не хотелось. Тут я повернулся к нему и сказал:

– Толик, слетай в буфет, возьми там пивка холодненького!

– Хорошо, – сказал Толик, сунув руку в карман.

– Не надо никаких денег! – вмешался в разговор Егор. – Я записку буфетчику напишу, он тебе выдаст все, что нужно. – Егор взял листок и начал писать.

Как только Толик ушел, я произнес:

– Вообще-то у нас с деньгами – напряженка. Сергей Маратович нам мало денег оставил – так все неожиданно получилось с этим задержанием дурацким. Если бы немного денег на ребят дали, мы были бы вам признательны.

Я специально говорил так – вроде бы и взаймы не беру, и вроде бы от некоторой суммы денег не отказался.

– Да, конечно, – сказал Виталий, – мы дадим. Прекрасно понимаем ситуацию, вопросов нет!

– Но только они должны быть не из этой пачки, – добавил я, показав на лежащие на столе деньги, предназначенные Мансуру.

– Конечно! Это, так сказать, в знак личного расположения! И с извинениями за то, что произошло, – оживился Виталий. И посмотрел на Егора. Тот понял, что теперь ему нужно выйти. Вероятно, нам предстоял какой-то разговор.

Егор, стукнув себя по лбу, заявил:

– У меня сигареты кончились! Пойду куплю, – и скрылся.

Я бросил взгляд на журнальный столик, где лежала почти полная пачка «Мальборо».

– Может быть, выпьем по рюмашке? – предложил Виталий.

– Можно и по рюмашке, – кивнул я.

Виталий налил в рюмки водку.

– Как там все же Сергей Маратович? – опять спросил он.

– Сейчас его в Бутырку перевели. Но скоро выпустят, – повторил я, чувствуя, что Виталий мне не поверил.

– Ты видел его на Петровке или... – Виталий хотел спросить про Бутырку, но вспомнил, что я там не был.

– Нет, не видел. Но связь с ним мы имеем – через адвоката, еще через некоторых людей, – соврал я.

– Понятно. Даня, – продолжал Виталий, – я хочу спросить тебя откровенно, как ты думаешь, он не очень обижен, претензий к нам не имеет?

– За что?

– Ну, за то, что получилось задержание на территории рынка.

Я понимал – Виталий боится, что потом Мансур все стрелки по задержанию может перевести на них, на коммерсантов, и начнет их трясти. Или еще хуже – предпримет меры физического воздействия. Ребята, конечно, здорово струхнули – это было видно невооруженным глазом.

– Я прямо на твой вопрос ответить не могу, – сказал я, – ты же знаешь его характер – все может быть. На эту тему мы с ним не говорили.

– Даня, – Виталий достал бумажник, в котором лежала толстая пачка денег, и протянул ее мне, – возьми, это тебе. Я понимаю, сейчас вам трудно. Денег Сергей Маратович не оставил. Возьми эти деньги себе или ребятам раздай.

Я быстро спрятал деньги в карман, пока не вернулся Толик.

– И еще, у меня будет к тебе такая просьба, – продолжил Виталий. Он сделал паузу, как будто подбирал нужные слова. – Так получилось, что мы с тобой первые в этом деле участвовали...

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Ну, через тебя мы вышли на Сергея Маратовича, с тобой первым встретились...

– А, ты об этом?

– Да. Может, еще по рюмочке?

– Давай.

Он налил еще. Выпив свою залпом, он, видимо, набрался смелости:

– Я вот что хочу тебе сказать. Я к тебе нормально отношусь, и если возникнут какие проблемы, ты можешь обращаться ко мне напрямую, минуя всех ребят. Но у меня к тебе тоже есть небольшая просьба. Если ты вдруг узнаешь какие-то планы Мансура, то, пожалуйста, дай мне об этом знать.

Я смотрел на него и молчал. Потом усмехнулся:

– Вот к чему ты клонишь! Короче, ты меня тоже решил вербануть? Вчера меня на Петровке вербовали, сегодня коммерсанты вербуют... Ладно, посмотрим, – пожал я плечами.

Это был самый хороший ответ. Ничего конкретного, но и у Виталия оставалась какая-то надежда. Конечно, мне было жалко его. Ведь именно благодаря его инициативе все это завязалось с Мансуром.

Вскоре на пороге почти одновременно появились Толик и Егор. Толик держал в руках полиэтиленовый пакет с бутылками пива. В руках у Егора была пачка сигарет. Я взглянул на часы.

– Что-то долго вы в буфет ходили! – сказал я с улыбкой.

– Народу везде много.

– Ладно, – я встал и одернул пиджак, показывая, что беседа закончена, – нам пора в Бутырку. Сейчас адвокат от Сергея Маратовича выйдет, наверное, «малявочку» нам принесет.

– Привет ему передавайте, – неожиданно произнес Виталий.

– Обязательно передам.

И мы покинули территорию рынка. Поймав частника, сели в машину. Я посмотрел на Толика, на пакет с пивом и сказал:

– Пиво можешь себе взять, я не буду.

– Может, ребятам раздать?

– Это уже на твое усмотрение. И вот еще что – у тебя деньги какие-то есть?

– Да так, крохи...

– На, держи, – и я протянул ему несколько купюр. – Это на жизнь. «Коммерсы» только что подкинули.

Я решил не скрывать, что коммерсанты дали нам деньги. Потому что рано или поздно это выяснится, а зная подозрительность Мансура, лучше заранее сказать ребятам. Толик взял деньги и положил их в карман, затем наклонился ко мне и прошептал:

– Давай об этом Сереге говорить не будем!

– О чем?

– О том, что мы были на рынке и деньги нам дали коммерсанты.

– Да ради бога!

Через полчаса мы были у Бутырки. Подъехали мы вовремя – адвокат уже вышел и о чем-то говорил с Татьяной. Лицо ее было радостным.

– Как дела? – поинтересовался я.

– Все нормально.

– А как с газетой, прочел?

– Прочел. У него была очень интересная реакция. Вот, он даже ответ написал! – И адвокат протянул мне маленький листок бумаги. Я быстро положил его в карман, специально не стал читать – вдруг за нами кто-то наблюдает.

Адвокат обратился ко мне и к Татьяне:

– Сергей Маратович просил, чтобы эту записку ты, Даня, отнес в редакцию газеты, где о нем писали. Он, видите ли, возмущен этой статьей. Он там что-то о преступности пишет. Но я считаю, что эту записку ни в какую редакцию нести не нужно, иначе из него тут же сделают такого крутого авторитета, такого Дона Корлеоне! А нам по делу это не нужно. Наоборот, нам надо доказать, что он попался случайно, по недоразумению. Конечно, вам решать, что делать, – добавил он.

Теперь мне стало интересно, что там за записка такая, да еще предназначающаяся для редакции газеты!

Простившись через несколько минут, все разъехались по своим делам. Я поехал домой.

Как только я вошел в квартиру, я сразу же развернул записку и стал читать. Первая половина записки была инструкцией для меня – съезди к коммерсантам, узнай, что спрашивали. Все это я уже выполнил. Дальше шли указания по ребятам – чтобы они никаких денег с коммерсантов не брали. Значит, правильно я поступил, не взяв денег Мансура! Еще: «Даня, съезди в редакцию газеты, которая пишет о криминале, в „Коммерсантъ“, например, и пусть они мое открытое письмо опубликуют». Я прочитал письмо Мансура:

Никто не может упрекнуть полицию США, что она плохо борется с мафией, но, однако, там не сажают Дона Корлеоне какого-нибудь только за то, что он носит эту фамилию и имеет авторитет. Демократическая система предусматривает осуждение человека в том случае, когда против него собраны доказательства. А что у нас?

Милиция добилась того, чего хотела: пересажав за решетку реальных авторитетов преступного мира, она получила в городе кучу неконтролируемых, воистину бандитских формирований. Если блатные всегда стремились на разборках решить вопрос миром, без пролития крови, то нынешние оголтелые «махновские рожи» предпочитают пользоваться стволами, а не мозгами. Вот и результат – взрывы, перестрелки... Таким образом, работники милиции оказались своего рода промежуточным звеном в борьбе мафиозных кланов за сферы влияния.

Теперь мне нужно было решить, что делать с этой запиской – то ли поступить так, как сказал адвокат, то есть не давать ее в газету, то ли... Но ведь это был приказ Мансура – отдать в редакцию! Нет, все же отдать надо. В конце концов, для меня старший – Мансур, а не адвокат. Если он дал такое указание, то пускай сам потом и расхлебывает, а мое дело – выполнить приказ. А что касается последствий, то это не моя проблема.

На следующий день я купил газету «Коммерсантъ», чтобы узнать телефоны редакции и отдела, который готовил статью о Мансуре. Подойдя к телефону-автомату, я опустил в прорезь жетон. Через несколько минут я услышал женский голос:

– Газета «Коммерсантъ», слушаю вас!

– Можно мне соединиться с отделом преступности? – спросил я.

– Одну минутку, – сказала девушка. Вскоре я услышал:

– Корреспондент Павлов слушает!

– Вы писали статью про Мансура?

Корреспондент замялся.

– Ее готовил весь отдел, – наконец ответил он.

– Да мне не нужна фамилия конкретного человека. Тут от Сергея Маратовича Мамсурова вам привет и письменный ответ.

– А вы кто? – спросил Павлов.

– Неважно кто. Я сейчас подъеду к редакции и оставлю вахтеру конверт с его «малявой».

– С чем? – переспросил меня корреспондент.

– С письмом.

– И что мы должны с ним сделать?

– Сергей Маратович хотел, чтобы вы опубликовали его, так как считает, что это письмо показывает истинное положение дел, – сказал я.

– Но мы же обещать ничего не можем, – сказал Павлов, – это решает наше начальство.

– Хорошо. Через час возьмите у вахтера конверт. – И я положил трубку.

Я передал конверт, предназначенный для отдела преступности газеты «Коммерсантъ». Однако в ближайшие дни никакого письма Мансура в газете опубликовано не было. Появился же отрывок из него только в связи со следующим задержанием Мансура, через четыре месяца...

Прошло чуть больше месяца, и Сергея должны были выпустить из следственного изолятора. Об этом я узнал от его адвоката. Мансур, прислав мне очередную «маляву», строго-настрого наказал, чтобы я встречал его лично, без Татьяны. Для меня это было странным – ведь Татьяна тоже знала, что в ближайшее время его должны выпустить. Но конкретного дня ей не было известно.

Накануне того дня, когда Сергей должен был выйти на свободу, ко мне приехал Толик, и мы с ним поехали на квартиру Татьяны, взяли ключи от «БМВ» Мансура и от его гаража. Полдня мы возились с машиной. За время, пока она стояла без движения, сел аккумулятор. Мы купили новый и поставили его, подкачали шины, заправили бензином – сделали все по полной программе, чтобы встретить своего шефа, и, конечно, вымыли машину, уделив при этом большое внимание салону.

На следующий день, около часа дня, мы были у служебного входа Бутырского изолятора. Там уже был адвокат. Он посматривал на часы – вероятно, куда-то торопился.

– Что они там так долго тянут? – говорил он, похаживая взад и вперед.

Наконец мы увидели знакомую фигуру. Вот он, Серега, только теперь – в другом спортивном костюме. Мансур появился в хорошем расположении духа. Он направился к нам, раскрыв объятия. Мы с Толиком подошли к нему, обнялись.

– Ну что, братва, как вы тут без меня? – спросил Мансур. – Соскучился я по воле! – И обратился ко мне: – Данька, есть спиртное?

– Конечно, – ответил я, – все есть, Серега!

Я достал из багажника машины бутылку финской водки, стаканчики и кое-что из закуски. Когда мы сели в машину, – за рулем был Толик, – Сергей выпил два стакана один за другим.

– Послушай, Даня, – распорядился он, – давай-ка сейчас на Тверскую поедем!

Когда выехали на площадь Маяковского, Сергей приказал остановить машину и обратился к Толику:

– Ты давай поезжай домой, отдыхай сегодня. А завтра мы тебе позвоним, скажем, во сколько прибыть. А ты, Данька, – повернулся он ко мне, – веди тачку.

Я понимал – Сергей что-то задумал. Толик попрощался и пошел в сторону метро. Я сел за руль. Проехав несколько метров, мы оказались у театра Станиславского.

– Притормози немного, – сказал Мансур. Я остановился.

– Мы кого-то ждем? – спросил я.

Я обратил внимание, что Сергей внимательно смотрит в окошко.

– Видишь, там девчонка стоит? – сказал он.

– Вижу.

– Как считаешь, ничего?

– Ничего.

– Иди поговори с ней.

– Насчет чего поговорить?

– Сам понимаешь, насчет чего. Что ты, маленький, что ли?

Я понял, что Мансур соскучился по сексу и теперь ему хочется «оторваться». По-моему, в каком-то фильме про гангстеров я видел, что, когда человек выходит из тюрьмы, ему дарят женщину. В общем, Серега стал у нас как американский мафиози, перенимает их привычки и традиции.

Я подошел к девчонке, посмотрел на нее. На вид ей было около двадцати или немного больше. По ее выговору я догадался, что она – с Украины.

– Ну что, сколько? – спросил я.

– А вас двое? – Девушка бросила взгляд на машину.

– Нет, один, – я показал на Сергея.

– Сто баксов.

– Сто баксов за что?

– Как за что? За раз... – улыбнулась девушка.

– Ну, пойдем, – сказал я.

Подведя девчонку к машине, я открыл дверцу. Девчонка села на заднее сиденье.

– Ну что, Данька, – сказал Сергей, – сверни куда-нибудь в переулочек!

Я завел машину и направился в район Малой Бронной. Вскоре остановился. Я видел, что девчонка уже поместила свою голову между ног Сергея, занимаясь с ним любовью. Сидеть в машине мне было неприятно, я находился в дурацком положении. Время от времени я поглядывал в зеркало заднего вида. Лицо Сергея выражало блаженство. Он с силой схватил девушку обеими руками и прижал ее голову к своему животу...

Мне было как-то не по себе, но выходить было тоже неудобно.

Я перевел взгляд в сторону.

Минут через пятнадцать все было закончено. Сергей был очень доволен проституткой. Он взял сто долларов у меня, протянул ей и сказал:

– Как тебя зовут?

– Неля.

– Неля, а как тебя найти?

– Да я тут все время стою, напротив «Минска», каждый вечер. Конечно, когда меня клиент не снимает.

– А кто твоя «мамка»?

«Мамка» на языке проституток – это их сутенерша.

– Зинка, – ответила Неля. – У нее спросите. Если что, она скажет, где я.

– Понятно, – усмехнулся Мансур. – Ладно, до встречи. Когда понадобишься, приедем к тебе.

Я опять завел машину.

– Куда теперь?

– Домой.

Я понял, почему Мансур просил меня, чтобы Татьяна не приезжала к Бутырке. Вероятно, ему захотелось какого-то разнообразия.

– Ну что, Даня, давай еще по стаканчику примем! – сказал он и достал из «бардачка» начатую бутылку. Он залпом выпил еще один стакан. – Теперь домой, к Татьяне, к любимой моей!

Вскоре мы были дома у Мансура.

– Я тебе не нужен? – спросил я.

– Нет. Поставь машину в гараж, закрой. Пусть ключи у тебя будут. Когда будешь нужен, позвоню.

– Это примерно когда будет?

– А ты что, куда-то рвануть собираешься?

Мне стало не по себе – а вдруг он знает про тот разговор с оперативниками, которые пытались меня вербовать?

– Нет, никуда не собираюсь.

– Так сиди и жди звонка.

Сергей позвонил на следующий день к вечеру, пригласил зайти к нему. Через полчаса я был у него в квартире.

– Данька, будь другом, – сказал Мансур, – возьми Толика или еще кого, слетайте в магазин, купите кое-что из продуктов, – и он протянул деньги и список. Список был достаточно большим.

– Опять застолье намечается?

– Что-то вроде этого.

В этот же вечер в квартире Мансура собралась та же компания – Завадский, Федя Бешеный, ребята из бригады. Татьяны не было.

Стол был прекрасно сервирован. Всех ребят Мансур отпустил, а меня держал в роли адъютанта – принеси то, унеси это.

Когда все выпили и закусили, я пристроился на краешке стола. Мансур опять рассказывал про свой тюремный быт. Его рассказ был достаточно прост – как он сидел, с кем, кто сидел рядом, кто был «смотрящим», кто сидел из жуликов.

Батя время от времени комментировал его рассказ. Я понял, что Завадский знал очень многих людей и они знали его. Не менее широкую известность имел и Федя Бешеный.

Мансур говорил, обращаясь к Феде:

– Когда узнали, что мы с тобой – кореша, просили передать привет от Коли Синего. А «вертухая» Палыча знаешь?

– Конечно, знаю. Он мне неоднократно бухало загонял.

– Ну, вот, мне пригодились твои связи. Я через него все по «зеленой дороге» получал.

Мне стало ясно, что Сергей, находясь в следственном изоляторе, пользовался там широкими привилегиями – купленные конвоиры приносили ему с воли все: выпивку, сигареты. Кроме того, Мансур имел возможность вести широкую переписку по «дорогам», посылая «малявы» жуликам и различным авторитетам. Ему надо было упрочить свой авторитет, свою криминальную известность – вот я, Мансур, сел опять на нары.

Через некоторое время разговор перешел совершенно в другое русло.

– А с «терпилой» что ты будешь делать? – неожиданно спросил Федя. – По полной программе разберешься?

– Ни в коем случае! – запротестовал Завадский. – Никаких разборок! Ты только что вышел на свободу. Менты только этого и ждут, чтобы тебя на этот предмет прихватить. Пусть пока живет. Потом, когда время придет, с ним разберешься.

Мансур понимающе кивнул головой.

– Да, самое главное чуть не забыл, – сказал Завадский. – Представляешь, наш Каратаев все же навострил лыжи в Америку!

– Что, уезжает?

– Да, завтра нас с тобой в ресторан приглашает, на проводы.

– Молодец Каратай! Значит, скоро по Брайтон-Бич гулять будет?

– Да. Славку увидит, других ребят...

– Япончика, что ли?

– Конечно. Я уже ему позвонил по поводу Каратаева, представлял его. А ты сам как дальше жить будешь?

– Я все время вспоминаю, – проговорил Мансур, – кто из классиков сказал про «тюремные университеты»?

Завадский пожал плечами:

– Не знаю, может, Горький или Ленин?

– Так вот, пока сидишь на нарах, много мыслей в голову приходит. Я придумал новую схему. Теперь мы будем полностью прикрыты.

– В каком плане прикрыты? – переспросил Завадский.

– С точки зрения закона. Теперь таких эпизодов, как с этим «терпилой», больше не будет.

– Что же ты собираешься делать?

– Охранным бизнесом буду заниматься. Создам охранную фирму, официально юридически оформленную. Адвокат мне поможет. Я с ним об этом говорил. Зарегистрирую и буду генеральным директором. Мы будем оказывать охранные услуги.

– И что же это будет, типа школы вахтеров? – усмехнулся Батя.

– Ленчик, ну почему ты так сразу? Какие вахтеры? Все то же самое будет, только все будет прикрыто. Если менты будут говорить мне – почему «коммерса» напрягаешь, почему деньги вымогаешь, я скажу – простите, вот вам договор, вот мои документы. Мы – охранная структура, оказываем охранные услуги.

– То есть ты будешь с людей «бабки» стричь, рэкетом заниматься, как прежде, только будешь прикрыт охранной фирмой?

– Да, именно так. Все будет четко.

– И что ты будешь делать?

– Я буду к коммерсантам приезжать и, как в фильме «Крестный отец», буду делать им предложение, от которого они не смогут отказаться.

Завадский улыбнулся:

– Ты прямо Доном Корлеоне стал!

Через три дня Мансур уже держал в руках уставные и регистрационные документы на создание охранной фирмы с названием на английском языке – «Секьюрити форт». К тому времени мы сумели найти себе офис, который находился на Красноказарменной улице. Он представлял собой первый этаж жилого дома. Но самое примечательное в этом офисе было то, что он имел отдельный вход. Кроме того, там был небольшой подвал.

Когда мы прибыли в офис в первый раз, Мансур внимательно осмотрел все помещения и сказал:

– Ну, что, по-моему, подходит. Здесь и разместимся.

Особенно ему понравился подвал.

– А здесь у меня будет, так сказать, кабинет для профилактической беседы с лохами и коммерсантами.

Я мысленно представил себе избитое окровавленное тело, подвешенное на наручниках к стене из красного кирпича...

Через несколько дней офис был обставлен мебелью, на полу лежал ковролин. Секретаршу Сергей брать не захотел.

– Пусть у нас будет чисто мужская организация, – сказал он.

– Ну что, Даня, вроде все готово, – хмыкнул он, когда офис был полностью укомплектован. – Пора проводить презентацию.

Я с удивлением посмотрел на него, силясь понять, что он имеет в виду под словом «презентация».

– Давай-ка потрясем сначала наших «коммерсов», – объяснил Мансур. – Пусть Толик съездит на рынок, привезет этих лохов для разговора.

После такого указания мне стало не по себе. Конечно, я обещал Виталию сообщить о планах Мансура. Но я не знаю, что сейчас с ними будет делать Мансур и по какому сценарию пойдет разговор: либо это будет просто жесткий разговор, либо очередная устрашающая «профилактическая беседа»? Кто ведает – внутрь к нему не заглянешь...

Через час в нашем офисе появились испуганные Егор и Виталий. Они стали поздравлять Мансура с возвращением, говорить, что его очень не хватало, что они всячески пытались оказывать братве помощь и поддержку, а те отказывались. Тут же они выложили на стол несколько пачек денег. Это была накопившаяся доля Мансура. Вероятно, это очень ему понравилось. Он не считая бросил деньги в ящик письменного стола.

– Пойдемте, я вам апартаменты покажу, – сказал он и повел коммерсантов по офису. Поскольку у нас было всего четыре комнаты – две на первом этаже и две в подвале, – то минут через десять мы уже спустились вниз. Там одна комната была оборудована под оружейную, хотя пока еще никакого оружия у нас не было – его нужно было в ближайшее время закупить. Вторая напоминала комнату отдыха. Там стояли кожаный диван, два стула, журнальный столик. В правом углу – небольшой холодильник, где Мансур держал выпивку и холодную воду.

– Ну, садитесь, – он показал на диван. – Выпьем водки. – И он достал из холодильника бутылку «Абсолюта». Те выпили по рюмке. Затем Мансур налил еще и начал беседу: – Ну что, пацаны, мы теперь работаем по-новому. Теперь я – генеральный директор охранной фирмы «Секьюрити форт».

Ребята кивнули.

– Вы, как директора вещевого рынка – точнее, торговой фирмы, – должны заключить со мной соглашение на предмет оказания вам официальных охранных услуг.

– Хорошо, мы это сделаем.

– По этим документам вы будете мне ежемесячно перечислять сумму в рублях. Я думаю, что две-три тысячи в месяц. Но это так, для прикрытия. На самом же деле вы так же будете давать мне наликом мои проценты, как и раньше. Все это делается для того, чтобы комар носа не подточил и подобные инциденты, как с этим «терпилой-педрилой», больше не повторялись.

– Да, все ясно, – быстро сказал Егор, опрокидывая в рот рюмку. Мансур тут же спросил:

– Ну как водочка, ничего?

– Хорошая. Чувствуется, что не подделка.

– А ты знаешь, что у меня каждая рюмка сто долларов стоит?

Я насторожился. Неужели сейчас будет наезд?

Егор замялся и поставил рюмку на стол:

– Ну, сто так сто, мы заплатим. Только сейчас денег нет с собой.

– Да ладно, – расслабился Мансур, – я пошутил. Пей, ты же у меня в гостях. Хотя, честно говоря, не дай бог тебе снова сидеть в этом месте, где мы сейчас беседуем!

Ребята замерли. Они не понимали, к чему он клонит.

– Дело в том, что это будущая камера пыток, где я буду принимать коммерсантов по жесткой программе, – продолжал Мансур. – Но вы сегодня проходите в порядке исключения.

Я посмотрел на ребят – они с облегчением вздохнули, поняв, что самое страшное позади. Хотя в компании с Мансуром предугадать что-либо было нельзя. Любой перепад настроения мог вызвать у него непредсказуемую реакцию.

– Завтра мы подписываем договор о сотрудничестве, – отрезал он. – И вот еще что, деньги вы будете перечислять по безналу, на наш расчетный счет. Завтра я вам его дам.

На следующий день все шло по плану. С утра мы съездили заключили договор о сотрудничестве, об оказании так называемых охранных услуг. Вечером поехали в один из ресторанов, где провожали Олега Каратаева в Америку.

Я подъехал туда около восьми часов. Мансур, одетый в безукоризненный вечерний костюм, темную рубашку и темный галстук, с большим количеством золотых украшений, вальяжно вышел из машины.

– А ты, Данька, сиди и смотри.

Я обратил внимание, что на стоянке у ресторана уже было много иномарок – «мерседесы», «БМВ», «вольво», джипы. Публика собиралась солидная, криминальная. Провожать Олега приехало большое количество людей – бывшие спортсмены, с которыми Каратаев тренировался и состязался, тренеры, криминальные авторитеты, крупные бизнесмены, с которыми он поддерживал деловые отношения. Подъехали Леня Завадский, Федя Бешеный.

Застолье продолжалось часов пять или шесть. И вот все стали постепенно разъезжаться. Я сидел в машине. Появился Мансур. Он был в приподнятом настроении. Его провожал какой-то мужчина. На пороге ресторана Мансур попрощался с ним и подошел ко мне:

– Ну, Данька, поехали!

– Куда, домой? – спросил я.

– Зачем домой? Еще рано. Давай на Тверскую!

Вскоре мы остановились напротив гостиницы «Минск». Однако знакомой проститутки с Украины там не было. Мансур пытался вспомнить ее имя, но так и не вспомнил.

– Давай еще кого-нибудь найдем! – предложил он.

Женщина лет тридцати пяти, полненькая, заглянула к нам в «БМВ».

– Ой, какие мальчики симпатичные сидят! – сказала она с улыбкой. – Ну что, ребята, девочку вам представить надо?

Мансур кивнул.

– Какую вам? Сейчас уже всех разобрали...

– Что ты этим хочешь сказать? Что одна шваль осталась? – рявкнул Мансур. Я чувствовал, что он постепенно начинает заводиться. – Тебя, по-моему, Зинка зовут?

– Да, – ответила женщина.

– Ты, Зинка, знаешь, кто с тобой разговаривает?

Зинка отрицательно покачала головой.

– Мансур. Слышала про такого?

Она кивнула утвердительно. Конечно, она не слышала про Мансура, она обманывала. Но вступать в дискуссию с мужиком, который уже разозлен, ей не хотелось.

– Так вот, – продолжал Мансур, – чтобы девочка была через пять минут, и нормальная девочка! Ты поняла меня, Зинка? А то сама сейчас будешь мне оттягивать, на саксофоне играть!

Зинка быстро исчезла. Вскоре возле нашего «БМВ» остановились серые «Жигули», оттуда выскочили две девушки и Зинка. Она подвела девушек к Мансуру и спросила:

– Вот такие вас устроят?

Мансур пристально посмотрел на товар.

– Вот эту я возьму, – он показал на девчонку небольшого роста, с темными волосами, в спортивной куртке.

Через несколько минут я повез Мансура с проституткой на то же место, что и в прошлый раз. Остановив тачку, я вышел. Находиться внутри и быть свидетелем сексуальной сцены у меня не было никакого желания.

Я стал прогуливаться по переулку, на расстоянии пяти-семи метров от машины, время от времени поглядывая в ту сторону. В салоне был включен двигатель, чтобы было тепло.

Вдруг мое внимание привлек шум. Открылась дверца, девушка неожиданно вывалилась из машины. Была видна нога Мансура. Бог ты мой, да он ее просто выпихнул!

Я подошел к ним.

– Давай-давай, блядища, канай отсюда! – орал Мансур. – И быстро, пока жива!

Я сел в машину и увидел, как Мансур застегивает «молнию» на брюках.

– Поехали отсюда, Данька, – проворчал он.

– Что случилось, Серега? – спросил я, когда мы тронулись с места.

– Да дура, укусила меня! – буркнул Мансур и грязно выругался.

Когда мы уже были у дома Мансура, он вышел и сказал мне:

– Ты давай-ка позвони братве, пусть завтра к десяти в офис подтягиваются. Нет, – он взглянул на часы, – пускай к двенадцати. Все равно я раньше двух не приду. У нас там стрелка забита, первые клиенты приедут. – И он пошел к подъезду.

Я, поставив машину в гараж, отправился домой и обзвонил всех ребят, сказав, что им необходимо быть в офисе ровно в двенадцать дня.

На следующий день вся бригада собралась в офисе. Все ждали Мансура. Он появился около часа дня. По его внешнему виду я сразу понял, что настроение у него плохое. То ли вчера перебрал, то ли был неудовлетворен обслуживанием проститутки, а может быть, был скандал с Татьяной?

Он холодно поздоровался со всеми и сразу прошел в комнату, которая служила ему кабинетом. Через несколько минут он позвал меня.

– Данька, – сказал он, – слетай в магазин. Купи холодного пива. Только обязательно бутылочного, а то прошлый раз Толик, придурок, мне баночного привез! – И он выругался.

Пока я ездил в магазин и покупал ему импортное пиво, в офис приехали клиенты. Мансур сидел с ними в своем кабинете. Я вошел в самый разгар переговоров. Поставив бутылки в бар, хотел выйти, но Мансур сделал знак, чтобы я остался. Я кивнул и сел в свободное кресло у стены. В соседних креслах сидели двое мужчин. Было видно, что они – предприниматели. Одеты они были в строгие костюмы, белые рубашки и галстуки.

Разговор уже переходил на обсуждение конкретных вещей. Коммерсанты пытались обговорить всевозможные ситуации, которые могли возникнуть по договору об охране их фирмы.

– Ну, а если на нас кто-то наезжать будет? Когда вы к нам приедете? – спрашивал один из коммерсантов, полный, совершенно лысый, в больших очках с черной оправой и затемненными стеклами.

Мансур посмотрел на него и сказал:

– Через тридцать-сорок минут, не позже.

Коммерсант улыбнулся и посмотрел на своего партнера.

– Это несерьезно, – сказал он. – За это время с нами, сами понимаете, что могут сделать. Тем более вы хотите иметь ежемесячно пять тысяч баксов, а приезжать будете только через сорок минут.

Эти слова разозлили Мансура.

– Значит, так, – он неожиданно изо всей силы хлопнул ладонью по столу, – что ты тут мне свои условия диктуешь? Ты знаешь, с кем дело имеешь?

По его голосу я сразу понял, что он перешел к жесткому варианту.

– Знаешь, с кем разговариваешь?

Коммерсант от удивления часто заморгал. Это было видно даже через затемненные стекла очков.

Мансур приказал мне:

– Даня, пригласи мне Толика и Славика в кабинет!

Я быстро вышел. Теперь я понимал его тактику. Сейчас я приведу этих громил – а Славик и Толик действительно были здоровыми ребятами, – а дальше Мансур будет разыгрывать ту самую сцену, которая еще недавно была проведена с торговцем на рынке, пришедшим по поводу кражи из камеры хранения.

И действительно, когда я привел ребят в кабинет, те сразу встали позади коммерсантов. Мансур продолжал вести переговоры, но гости теперь время от времени оборачивались и посматривали с опаской на здоровяков, стоявших за ними. Словно ожидали, что сейчас наступит момент, когда Мансур отдаст приказ и их начнут бить эти здоровые ребята.

Но, конечно, такого приказа не последовало. Гости стали более сговорчивыми. Затем Мансур велел Славику и Толику выйти в коридор. Те молча повиновались. Когда они вышли, Мансур произнес:

– Значит, так, поступаем следующим образом. Помимо того, что вы будете нам ежемесячно «бабки» присылать, вы берете в штат двоих охранниками – вот этих самых ребят, Славика и Толика, которые только что тут были. Вас это устраивает? Они будут постоянно присутствовать в вашей фирме.

– Вполне устраивает, – разом сказали коммерсанты.

– Помимо этого, вы будете платить по две тысячи баксов каждому из них. Деньги будете привозить мне. Значит, к пяти тысячам плюсуем еще четыре, итого девять тысяч долларов ежемесячно, каждое пятое число, – он взглянул на календарь. – И не дай бог задержаться!

– Но послушайте, Сергей Маратович! Вы говорили только о пяти тысячах! Пять тысяч – и так слишком много! – возразил очкастый.

– Это вы так считаете, а я считаю – нормально. Или вы думаете, что человеческая жизнь дешевле стоит? Они жизнью будут рисковать! Кто знает, какие к вам претензии может та или иная сторона выдвинуть?

– Но все же надеемся, что до этого дело не дойдет...

Мансур еще более раздраженно спросил:

– А ты что, гарантируешь, что ничего не будет?

Коммерсант растерялся. Если он сейчас даст такую гарантию, но что-то произойдет, то он за это будет лично отвечать.

– Нет, – ответил он, – я же не знаю намерений братвы.

– Братва, – Мансур сделал паузу, – это всегда серьезно, поверь мне!

– Да, я понял вас, Сергей Маратович!

– Вот и все, можно сказать, мы договорились. В договор сумму запишем в рублевом эквиваленте, две-три тысячи рублей в месяц. Остальные деньги будешь привозить ты или присылать кого-нибудь из своих барбосов ко мне сюда, в офис. Каждое пятое число месяца, запомнил?

Предприниматели заторопились, не рискуя тут больше оставаться.

Как только они ушли, Мансур хлопнул меня по плечу:

– Ну вот, Данька, видишь, сколько мы с тобой денег заработали! Давай выпьем по рюмашке водочки!

После этого визита к нам в офисе Мансура побывали еще три или четыре представителя коммерческих фирм. Обычно разговоры шли по одному сценарию, суть которого заключалась в следующем: либо такая фирма платила нам твердую сумму, либо они брали на работу двоих наших боевиков, оплачивая их работу в валюте. При этом наши ребята на работу, естественно, не ходили. Главным условием было то, что все договоры заключались на бумаге и на них ставились соответствующие печати.

Теперь Мансур считал, что полностью юридически прикрыт и никто не сможет говорить, что он кого-то рэкетирует или «разводит» на деньги.

В начале июля к нам приехал солидный человек в очках. Войдя в офис, он поздоровался с Мансуром, назвал себя Вениамином и, сославшись на рекомендацию Завадского, приступил к разговору. Мансур попросил меня присутствовать при этой беседе.

Я понял тактику его поведения. Он не любил говорить с коммерсантами один на один. Ему нужен был обязательно какой-то напарник, точнее, зритель, который мог бы смотреть и восхищаться его манерой вести переговоры.

Меня же он выбирал еще и потому, что я являлся его адъютантом, которому можно тут же дать распоряжения в отношении братвы. Поэтому я был чуть ли не официальным статистом на всех его переговорах. Вот и сейчас, сидя в кресле, я внимательно смотрел на коммерсанта и Мансура, следя за их беседой.

Гость откашлялся и начал:

– Мне Леонид Васильевич Завадский вас порекомендовал как человека, способного решить некоторые проблемы в связи с создавшейся нестандартной ситуацией.

Уловив ключевые слова «проблемы», «нестандартная ситуация», я сделал вывод, что у Вениамина произошли какие-то разборки с конкретной бригадой и ему необходимо было представить свою «крышу» на стрелку. Интуиция меня не подвела. Через несколько минут мы узнали, что у гостя возникла проблема то ли с должником, то ли, наоборот, с кредитором по финансовым вопросам. То ли Вениамин был должен крупную сумму денег, то ли ему были должны – в общем, нужно было выбить этот долг.

Но проблема была не только в том, что сторонами этого финансового конфликта были два коммерсанта. Со стороны оппонента Вениамина выступала его «крыша» – одна из московских бригад. А у нашего гостя, как мы поняли, «крыши» не было. Поэтому он и пришел именно к нам, чтобы Мансур с его бригадой присутствовал на «стрелке».

– И что это за люди? – спросил Мансур, когда Вениамин закончил свой рассказ. – Что за «крыша»-то?

– Вроде таганская бригада.

– Таганская? Кто у них там главный?

Гость сделал паузу.

– Коля Бес, что ли? – спросил Мансур, припомнив, что этот человек был одним из лидеров таганцев.

Но коммерсант отрицательно покачал головой.

– Нет, не он. – Он поднял взгляд к потолку, как бы спрашивая, нет ли в нашем офисе подслушивающих устройств, быстро вырвал из блокнота листок и, написав какое-то имя, протянул листок Мансуру. Тот прочел написанное:

– А этого я вообще не знаю.

Гость забрал листок, разорвал его на мелкие части и тут же поджег обрывки зажигалкой.

Мне стало смешно. Подумаешь – назвал имя какого-то бригадира или лидера, что он, такой секретный? И почему он опасается? А может быть, этот лидер ему уже страха нагнал и он не хочет светиться?

Мансур вытянул свою ладонь и как бы стал любоваться своим недавно купленным дорогим золотым перстнем.

– Ты же понимаешь, Вениамин, что война – дело дорогостоящее, – произнес он, – больших денег стоит.

Бизнесмен кивнул. Я понял, что у него не было другого выхода – «достала» его братва с Таганки.

– Нужно купить оружие, взрывчатку, короче, нужно готовиться.

Вениамин снял очки, протер стекла платком, посмотрел на Мансура и спросил:

– А что, у вас разве этого нет?

– Какое твое дело, есть или нет? Ты что, считаешь, что мы со своими «палеными» стволами поедем на «стрелку» с таганскими? У нас должны быть «чистые» стволы, – Мансур как бы заканчивал на этом разговор.

– Да, я все понимаю, – согласился Вениамин. – И во сколько это мне может обойтись?

– А ты что, сюда «кроить», что ли, пришел? – недовольно буркнул Мансур. – Мне Леонид Васильевич сказал, что ты – парень с широкой натурой.

Гость молчал.

– Сколько это будет тебе стоить? – переспросил Мансур. – Вот сколько. – Теперь уже он взял листок бумаги, написал на нем четырехзначное число, в конце поставив обозначение американского доллара. – Это только за участие. А вот эта сумма, – он приписал еще одну цифру, – пойдет нам на арсенал, на вооружение. И эти деньги должны быть переданы нам сегодня. У тебя есть с собой такие «бабки»?

Вениамин посмотрел на бумажку и кивнул.

– Да, есть.

– Вот и отлично. – Мансур выдвинул правый ящик стола, показывая, что коммерсант может положить деньги туда. Гость спокойно вытащил толстую пачку долларовых купюр, где было минимум тысяч десять, и положил ее в стол. Мансур тут же задвинул ящик.

– За остальными деньгами Даня завтра приедет. Ты приготовь их, пожалуйста. Во сколько нам надо быть?

Бизнесмен пожал плечами.

– Давайте часа в четыре.

– Отлично. Пиши адресок своей фирмы, куда приехать.

Вениамин осторожно вымолвил:

– Я бы хотел, чтобы встреча состоялась в банке.

– Хорошо, давай в банке встретимся.

Гость написал адрес одного из ведущих коммерческих банков, который находился недалеко от Тверской.

– Итак, к четырем? – спросил он.

– Данька подъедет. – Мансур протянул Вениамину руку, чтобы попрощаться.

Как только бизнесмен вышел из кабинета, Мансур пододвинул к себе телефон и стал набирать номер. Я оставался сидеть в кресле.

– А ты что тут сидишь? – вдруг выпалил мой шеф.

Я встал.

– Давай иди отсюда, мне с одним человеком поговорить надо.

Я вышел из кабинета. Однако минут через пять Мансур неожиданно крикнул, чтобы я вернулся.

– Что, Сергей? – спросил я.

– Давай быстро братву собери, разговор есть.

Вскоре собрались ребята. Кто-то из них играл в бильярд, который недавно поставил Мансур для того, чтобы как-то занять время, кто-то смотрел фильм по видику, поставленному в комнате отдыха. Ребята молча расселись в кабинете.

– Ну что, братва, – начал Мансур, – «стрелка» у нас намечается с таганскими. И «стрелочка» будет ого-го! – Он сымитировал звук пистолетного выстрела. – Поэтому надо серьезно подготовиться. Значит, так, завтра ты и ты, – он показал на Толика и Славку, – поедете в одно место, – он протянул записку, – к этому человеку, и закупите у него стволы и взрывчатку. Там все написано, чего и сколько. Посмотрите внимательно, чтобы все было нормально, чтобы фуфло вам не подсунул. Вы хоть понимаете в этих делах?

– Сергей Маратович, обижаете! – улыбнулся Славка.

– Хорошо. Всем остальным быть к трем часам в офисе. Как только все будет доставлено, поедем опробовать, пострелять чуть-чуть надо.

...На следующий день Славка с Толиком привезли в офис пять пистолетов «ТТ», два автомата, большое количество патронов и несколько гранат. Все это было запаковано в несколько спортивных сумок.

Все оружие Мансур велел перенести в подвал. Там, в небольшой комнате, которая была оборудована под «оружейную», он разложил все на столах и стал осматривать каждый предмет, щелкая затворами, осматривая стволы.

– Все новенькие, не «паленые», – сказал Мансур после собственноручно проведенной экспертизы оружия.

В этот же день мы выехали за город на так называемую «пристрелку». Найдя пустую поляну в лесу, мы соорудили нечто вроде тира, поставив на пень стеклянные банки и пустые жестянки из-под пива, и начали вести прицельный огонь.

Мансур внимательно наблюдал за стрельбой, комментируя происходящее и как бы принимая экзамен по огневой подготовке у своих бойцов. Когда «пристрелка» закончилась, Мансур велел всем собраться у своего «БМВ».

– Ну, вот что, – сказал он, – это оружие мы сейчас в лесу оставим. – И он приказал Славику с Толиком тщательно все закопать. – А завтра, – он вытащил из бумажника деньги и, отсчитав пятьсот или шестьсот долларов, протянул их Славке, – купите газету «Из рук в руки». И еще купите у кого-нибудь старый «Запорожец» с багажником.

– А зачем нам с багажником? – не понял Славик.

– Так надо. Ты что, хочешь, чтобы оружие перевозили на крутом «Мерседесе»? Чтобы на каждом повороте нас менты дергали и шмонали?

– А, – протянул Толик, – теперь все ясно!

– А «Запорожцы» они никогда не останавливают. Поняли меня, придурки? И еще: оружие спрячете в «Запорожец» не в багажник, а под торпеду.

– Там же места мало!

– Это не мои проблемы. Думайте так, чтобы оружие было тщательно спрятано. Не дай бог, если какой-нибудь мент поганый его найдет! Вы понимаете, что я с вами сделаю?

Славик с Толиком закивали, зная, что с ними может случиться, если они провинятся и попадут в немилость к Мансуру.

Затем, сев в другой «БМВ», братва уехала. Мне же Мансур сказал, что мы должны поехать в одно место. Через несколько минут мы въехали в центр Москвы.

– Погоди, тормози, – приказал Мансур, и мы остановились у телефона-автомата. Он вышел и набрал номер. Кому он звонил, что он говорил, я не знаю. Затем он велел мне:

– Давай на Петровку.

– Куда-куда?

– Да, именно туда. Ты что, Данька, оглох? Поехали!

Вскоре мы оказались там.

– Куда дальше? – спросил я.

– Давай к саду «Эрмитаж», тормозни на углу. А теперь вот что – иди пока погуляй.

Я вылез из «БМВ» и пошел по улице. Мне было любопытно, с кем же встречается Мансур у здания Главного управления внутренних дел Москвы. Зайдя за угол, я остановился и осторожно стал наблюдать. Мне было видно, что Мансур стоял у «БМВ». Через несколько минут к нему подошел мужчина, одетый в штатское. Лицо его показалось мне знакомым. Да, это именно тот, который сидел и вербовал меня, опер в пиджаке!

Мужчина подошел и поздоровался с Мансуром за руку. Они стали о чем-то разговаривать. Время от времени оба озирались по сторонам. Затем Мансур еще раз протянул ему руку, и они попрощались. Встреча закончилась.

Черт возьми! Для чего он встречался с оперативником с Петровки? Непонятно. Может быть, Мансур... Да нет, вряд ли, не может быть, чтобы Мансур стал информатором! А может, наоборот, мент оказывает ему какие-то услуги – «сливает» информацию?

Через несколько минут я услышал сигнал автомашины. Это Мансур давал мне знак, чтобы я возвращался. Я быстро подошел.

– Даня, куда ты пропал? – спросил Мансур.

– Ты же сам сказал мне погулять...

– Ладно, поехали домой, в Лефортово!

Я сел за руль и тронулся с места.

– Даня, что-то ты не в настроении. – Мансур заметил, что я задумался.

– Нет, ничего, все нормально.

– Как твой боевой дух? К завтрашней «стрелке» готов?

– И морально, и материально, – отшутился я.

Мансур посмотрел в окно.

– Вообще-то я тут кое-какую информацию получил, – сказал он. – Там серьезные люди, в этой таганской бригаде. Поэтому боюсь, что завтра кое-кого мы можем недосчитаться.

– А ты что, считаешь, что прямо сразу пальба пойдет?

– Все может быть, – проворчал Мансур. – Ладно, может, что и придумаем. Только вот что я тебе скажу – ты о том, куда мы с тобой ездили, никому – ни Завадскому, ни Феде Бешеному, ни братве – ни-ни!

– Серега, о чем разговор! – кивнул я. – Да я и не видел, с кем ты встречался.

– Это и хорошо. Меньше знаешь – крепче спишь, – пошутил Сергей.

15 июля 1993 года я запомнил надолго. В этот день у нас была назначена стрелка с таганскими. Она должна была состояться в четыре часа дня в районе Лефортовского парка. Однако Мансур приказал всем явиться в офис ровно в двенадцать. Я подъехал точно в назначенное время. Во дворике офиса, который примыкал к нашему дому, уже собралась вся бригада. Кто-то сидел на лавочке и курил сигарету за сигаретой.

Я чувствовал, что все волнуются. Конечно, для многих это была первая стрелка, и чем она закончится, никто не знал. Вполне возможно, что стрелять начнут с двух сторон, и кто из них тогда останется жив? Но не приехать или просто сбежать со стрелки было равносильно подписанию смертного приговора. И каждый из ребят это прекрасно понимал. Поэтому многие, чтобы скрыть волнение, курили.

Неожиданно во двор въехал горбатый «Запорожец» серого цвета, с громадным багажником. Все засмеялись. За рулем сидел Славик, который, имея крупные габариты, еле поместился в кабину. Ребята обступили машину, начались шутки.

Я понимал, что для многих это было способом снять напряжение, стресс.

Вскоре появился Мансур. Ребята притихли. Он посмотрел на «Запорожец», похлопал Славика по плечу и сказал:

– Всем в офис!

Через несколько минут все были уже там. Теперь Мансур достал несколько листков бумаги и стал чертить схему расположения Лефортовского парка. Стрелка должна была состояться у входа в него.

– Здесь мы поставим две машины, – говорил Мансур, рисуя их условные обозначения. – Таганские скорее всего поставят свои тачки здесь. Хотя не исключено, что могут и вот здесь... – Тут он обратился ко мне: – А ты, Данька, свой «Запорожец» поставь тут.

– Почему это он мой? – запротестовал я.

– На стрелке ты будешь на «Запорожце», с гранатами, в противоположной стороне от других машин. И в случае, если ситуация изменится не в нашу пользу...

– А что ты имеешь в виду?

– Если будут какие-то ранения, или у них будет численный перевес, или они неожиданно нам «западло» сделают...

– Это как?

– Скажем, еще пара тачек подскочит. Хотя предварительно мы договорились, что каждая сторона будет на двух машинах, не больше. Так вот, тогда и закидаешь гранатами. Всем остальным – внимательно смотреть за моими руками.

Далее его инструкции заключались в следующем – что основная команда, которая будет даваться ребятам, будет состоять из жестов, которые Мансур покажет. Самый главный жест – к бою. Мансур такой жест должен подать только сам, выхватив из-за пазухи черный «ТТ».

– Как только я выхватываю «плетку», сразу же начинаете палить по таганским. Поняли меня? И не дай бог кому-то из вас развернуть самодеятельность! Без моей команды не стрелять.

Тут зазвонил телефон.

– Даня, сними трубку, – приказал Мансур. Я подошел к телефону:

– Алло!

– Кто это говорит? – услышал я.

– А кто вам нужен?

– Это Виталий с рынка.

– А, привет, Виталий, это Данька, – сказал я.

– А Сергея Маратовича можно к телефону?

– Сейчас, одну минутку. – Я прикрыл рукой микрофон. – Серега, тебя Виталий с рынка спрашивает.

– Что он хочет?

– Не знаю.

Мансур медленно подошел к телефону.

– Слушаю тебя. Что? Нет, сегодня я приехать не могу. Знаешь что, давай завтра.

Но Виталий, вероятно, что-то стал объяснять ему.

– Ну хорошо, – сказал Мансур, – приезжай сам, только один. И привези обязательно все документы.

Я знал, что под словом «документы», естественно, подразумевались деньги. Значит, Виталий должен сегодня привезти очередную долю.

– Ты наш адрес помнишь? – спросил Мансур. – Запиши еще раз – Красноказарменная, 9. Ты через сколько будешь? – Он взглянул на часы. – Во сколько? Только давай не позднее. Мы в пятнадцать тридцать должны выехать. А тебя ждем к трем часам.

– А мы успеем? – вслух подумал я. – Даня, это не твои заботы, – резко отрезал Мансур. – Не ты банкуешь.

Ребята занялись тщательным запрятыванием оружия. Моей же задачей было на горбатом «Запорожце» провезти несколько лимонок и бросить их в случае, если будет дан сигнал.

В пятнадцать часов мы стали собираться во дворе. Мансур надел что-то наподобие бронежилета. Я заранее с помощью ребят вынес в полиэтиленовом пакете гранаты и расположил их в салоне «Запорожца». По всем тактическим соображениям первым должен был выехать я. Затем на двух «БМВ» – вся остальная бригада во главе с Мансуром.

Примерно в половине четвертого Сергей взглянул на часы, а потом бросил взгляд на меня. Я обратил внимание на то, что на сей раз на руках Мансура не было того обилия перстней и золотых колец, а, наоборот, он был одет скромно, но очень элегантно. На нем была черная рубашка и белый двубортный костюм, темные очки.

– Все, – сказал Мансур, – давайте потихонечку трогаться. Ты, Даня, на своем корыте поезжай пораньше, у тебя времени будет предостаточно. Поставишь машину на условленном месте и будешь делать вид, что у тебя мотор сломался. А сам смотри за нами. Все, с богом! – И он похлопал меня по плечу.

Я направился к «Запорожцу», но вдруг во двор въехал серебристый «Ауди». Все стоящие ребята сразу посмотрели на появившуюся машину. «Ауди» остановился посреди двора, дверца открылась, и оттуда появился улыбающийся Виталий. В руках у него был пакет. Было ясно, что он привез деньги.

Мансур сделал выдох и махнул мне рукой – мол, что стоишь, езжай! Я влез в «Запорожец» и выехал под арку. Но не успел я повернуть на улицу, как заметил, что навстречу мне идет небольшой автобус с зашторенными окнами. Какое-то неприятное чувство охватило меня. Я выехал на улицу.

Автобус вполз под арку нашего двора. «Странно, – подумал я, – вроде никто из наших не ездит на таких автобусах. Может, мебель кому-то привезли? Да нет, непохоже. И почему там шторы задернуты?» Я проехал еще несколько метров и посмотрел назад. Но машины с Мансуром и ребятами почему-то со двора не выезжали. Я остановил машину, вылез и медленно пошел в сторону дома, чтобы увидеть, почему ребята не появляются.

Я прислушивался к каждому звуку. Но ничего подозрительного не было. Наконец, войдя под арку, я прошел ко двору и осторожно выглянул, чтобы меня не было видно. Я не хотел попадаться Мансуру лишний раз на глаза, а то опять получишь нагоняй!

Но тут я увидел то, что меня потрясло. Мансур стоял, о чем-то разговаривая с Виталием. Неожиданно из автобуса выскочили люди в масках и бронежилетах. На спинах их формы было написано «ОМОН». Теперь все было ясно.

Через несколько мгновений Сергей и все остальные уже лежали на земле, широко расставив ноги и руки. Только Мансур не закрывал рта и кричал:

– Ах ты, сучонок, ты нас сдал!

Я понимал, что эти слова были адресованы Виталию. Но неужели Виталий это сделал? Нет, этого быть не может, это просто совпадение!

Мне срочно нужно было принимать решение. Оставаться в арке было нельзя. К тому же моя машина была начинена гранатами. Пора уезжать.

Я почти побежал к «Запорожцу», постоянно оглядываясь. Слава богу, за мной никто не гнался. Сев за руль, я стал заводить машину. Но, как назло, двигатель не слушался. Я видел, что по улице несутся несколько милицейских машин с «мигалками», спешащие во двор. Одна остановилась рядом со мной. Я видел, как с переднего сиденья на меня внимательно смотрит мужчина в милицейской форме. У меня сердце чуть не выскочило из груди. Неужели они сейчас остановятся и возьмут меня тоже?

Но машины проехали в сторону арки и въехали во двор.

Я тронулся с места, почти не думая, куда мне ехать, и размышлял только о том, что сейчас происходит во дворике перед нашим офисом. Скорее всего всех задержали и сейчас развозят на «воронках» в следственные изоляторы, а в офисе идет обыск...

Тут я заметил, что подъезжаю к Лефортовскому парку. И зачем я сюда приехал? Чтобы гранатами таганских закидать, если они приедут? А может, они и не приедут? А может, тут тоже менты меня ждут? Я резко развернул машину и поехал в противоположную сторону.

Часа полтора я катался по Москве, не зная, куда мне деваться. Через некоторое время оказался в районе Бауманской. Там, отыскав в районе Бакунинской улицы небольшой пустынный дворик, я около одного из гаражей поставил свой «Запорожец», тщательно заперев дверцы, и вышел из дворика, пытаясь запомнить это место. Не возвращаться же мне на этой машине домой! А вдруг у меня уже проводят обыск?

Я раздумывал, куда мне идти дальше. Подошел к телефону. «Лучше всего позвонить Татьяне или Ленчику Завадскому», – подумал я.

Но номер Татьяны долго не отвечал. Затем трубку снял незнакомый мужчина.

– Алло, говорите! – сказал он.

Я стоял в раздумье.

– А Таню можно? – спросил я.

– Кто ее спрашивает?

«Странно, Татьяна не будет приглашать в отсутствие Сергея незнакомого мужчину! Не иначе, у нее тоже проводят обыск», – подумал я и положил трубку.

Куда же мне было деваться? Домой возвращаться – нельзя. Я же не знал, кто нас сдал и какие сведения о нас сообщил предатель. Возможно, он назвал все адреса, в том числе и моей квартиры. На рынок? На рынок тоже нельзя – Виталия задержали, да и его роль в этом деле неизвестна. Конечно, я не верил, что Виталий сдал нас. Он слишком труслив, чтобы пойти на такое. А если его заставили? А вдруг за ним, в конце концов, проследили? Придется звонить Завадскому.

Я стал набирать его номер. Но телефон молчал. Черт возьми, где же он может быть? А вдруг его тоже взяли? Нет, он-то тут при чем? Он – отдельно от нас...

Так я ходил по улицам. Мне уже казалось, что на меня все обращают внимание. Идет человек, погруженный в свои мысли, и ничего не замечает. Пару раз я столкнулся с прохожими. Наконец решил, что лучше всего как-то отвлечься. Я подошел к какому-то кинотеатру. Уже через несколько минут я оказался около билетной кассы. На афише было написано «Челюсти».

– Когда у вас ближайший сеанс? – спросил я.

– Через пятнадцать минут, – ответила кассирша.

– Какой фильм?

– «Челюсти», молодой человек! Разве не видите, что написано? – удивилась кассирша.

– Про бандитов фильм?

– Нет, что вы! Это про акулу.

– Хорошо, дайте билет куда-нибудь в середину, – я протянул ей деньги.

Я решил посидеть пару часов в кино и хоть как-то обдумать свои дальнейшие действия.

Сидя в зале и совершенно не следя за сюжетом, я только и думал о том, как же мне поступить. Лучший вариант – выждать немного и снова звонить Татьяне. А если и ее арестовали? Ведь Сергей хранил оружие в квартире, я это знал.

Когда фильм кончился, я снова набрал номер телефона Татьяны. Но там никто не отвечал. Затем я набрал номер Завадского. И тут мне повезло. Я услышал знакомый голос.

– Леонид Васильевич, это Даня беспокоит.

– Слушаю тебя, Даня, – сказал Завадский совершенно спокойным голосом. Я понял, что он ни о чем не знает.

– Встретиться бы нам нужно, Леонид Васильевич!

– А что случилось?

– Беда.

– Он жив? – коротко спросил Завадский.

– Да, но...

– Не говори ничего. Можешь быть через полчаса у ресторана «Савой»?

– Могу.

– Там и поговорим.

Вскоре я был у ресторана. Завадский чуть опоздал. Мы тут же прошли в отдельный кабинет. По знакам внимания, которые оказывали ему официанты, я понял, что Ленчик в этом ресторане был достаточно уважаемым клиентом.

– Ну, так что случилось, рассказывай!

Я рассказал эпизод со «стрелкой» и задержанием Мансура. Завадский внимательно выслушал меня. Потом я рассказал про Татьяну.

– Ну, Татьяну они не заберут, она баба умная, знает, как себя вести. Да и потом, если они найдут что-либо из стволов там, то Серега скорее всего на себя это возьмет. – Вдруг, словно спохватившись, Батя пристально посмотрел на меня. – А ты-то как ушел?

Я еще раз подробно рассказал о том, как я первым выехал на «Запорожце».

– Ясно, – сказал Завадский, – первым делом сейчас нужно адвоката, чтобы он к Сереге поехал. – И он тут же пошел к администратору, звонить адвокату Мансура, чтобы он немедленно подключился. Минут через десять Батя вернулся.

– Знаешь, что я подумал, – сказал он, немного помолчав, – ты давай-ка езжай к Татьяне на квартиру, пробей там ситуацию.

– Леонид Васильевич, а вдруг меня там «примут»?

– Тебя? В связи с чем? Ты же пустой идешь?

– Да, пустой, – машинально похлопал я по карманам.

– Ну, так за что же тебя «примут»?

– А вдруг они...

– А что вдруг? Чтобы кто-то тебя сдал – Серега или братва, – не поверю в это! Давай езжай! А потом мне отзвонишь. Знаешь, как сюда звонить?

Я отрицательно покачал головой.

– Так запиши. Иди к администратору и узнай.

– Так он не даст.

– Даст! Скажи, что от меня.

Вскоре я уже направлялся к дому Татьяны. Мне необходимо было узнать кое-какие подробности.

Подъехав к ее дому, я поднялся на этаж и заметил, что на двери квартиры, где она жила с Сергеем, прилеплена бумажка. На ней я увидел печать с надписью «УВД» и неразборчивым названием района. Все ясно, квартира опечатана, а Татьяну, вероятно, забрали.

На следующий день все прояснилось. Оказывается, к Татьяне пришли с обыском. В квартире ничего не нашли, но Татьяну все же повезли на Петровку, снимать показания. Тем же вечером оперативники провели тщательный обыск в офисе на Красноказарменной и там в подвальном помещении нашли двадцать пять килограммов взрывчатки, в основном аммонала.

Через пару дней я снова встретился с Завадским. На сей раз адвокат уже принес записку от Мансура. Сергей адресовал ее Бате. Ленчик молча прочел записку, потом поднял глаза на меня и сказал:

– Даня, Сергей Маратович считает, что его кто-то сдал. У тебя какие насчет этого мысли есть?

Я пожал плечами.

– Он тут пишет, – продолжал Завадский, – что коммерсант Виталий перед арестом к вам приезжал. Как думаешь, его можно подозревать?

Я снова пожал плечами:

– Да, он действительно приехал перед самым нашим отъездом. Но, насколько я знаю, он деньги привез.

– Ты же вроде этого Виталия знаешь? Вроде ты с ним первоначально в контакт вступал по поводу «крыши»?

– Да, я его немного знаю. Но не думаю, чтобы Виталий решился сдать Сергея. Слишком они ребята... как бы сказать... боязливые.

– Я тоже так думаю, – хмыкнул Батя. – А может, это кто-то из его бригады?

– Не знаю. А может, это тот коммерсант, как его звали... Вениамин?

– Ладно, – махнул рукой Завадский, – в конце концов, это не мое дело. Я коммерсант, а тут пусть сам Мансур разбирается, кто его сдал. Да, он еще просит, – и Батя развернул клочок бумаги, – через адвоката договориться, чтобы его выпустили под залог.

– А большой залог нужен? – спросил я.

– Не знаю, это уж как следствие назначит. Но я думаю, что не меньше двадцати пяти миллионов.

– Ого! – присвистнул я. – Сумма немалая!

После той сцены, когда я привез Мансуру причитающуюся ему сумму и случайно оказался во дворе его офиса, где на моих глазах произошло задержание, я попал в опасное положение. Я видел тогда его взгляд. Он на меня смотрел такими глазами, как будто я – предатель, как будто я этих милиционеров привез вместе с собой. Но это было не так!

Конечно, опера давно предлагали мне дать на Мансура компромат, так сказать, «заяву» подготовить. Но как я мог это сделать? Лично подписать себе смертный приговор? Просто это была нелепая случайность. Просто совпадение. Но попробуй объясни это Мансуру с его взрывным характером! А его, как назло, выпустили из СИЗО – под залог, вероятно.

Однажды мы с ребятами собрались на совещание по поводу нашей дальнейшей тактики в отношении Мансура. Мы уже сообразили, что дальше будет еще хуже. Беспредел, который он начал творить на рынке, вероятно, только начинается. Я подробно рассказал про странности его поведения в последнее время – у меня создалось впечатление, что Мансур либо колется, либо нюхает наркотики.

Костя развел руками и сказал:

– Ну все, теперь пиши пропало! Все бесполезно. Теперь может быть только самое худшее.

Все замолчали. Егор полез в шкафчик доставать бутылку «Смирновской», чтобы выпить еще один стакан. В последнее время он стал часто прикладываться к бутылке, чтобы как-то отвлечься, заглушить свои переживания.

Мы с Костей переглянулись.

– Знаете, – сказал Костя, – вот что нужно сделать. Давайте обратимся в официальную охранную фирму, чтобы нам дали охранников. Пусть они с нами ходят. Может, тогда Мансур не решится напрягать нас?

– Что, других бандитов нанимать? – спросил Егор.

– Зачем бандитов? Есть же нормальные фирмы, состоящие из бывших работников ГБ или МВД.

– Да, слышал про это, – кивнул я.

– Второе, – продолжал Костя, – как можно меньше показываться на глаза Мансуру.

– Как это?

– Да очень просто. Приезжает он, допустим, в администраторскую за деньгами – мы приготовим ему сумму, пусть секретарша ему деньги отдает, а мы будем уходить – шляться по рынку, где-то еще бывать... Главное – не попадаться ему на глаза. Чем меньше мы с ним сталкиваемся, тем меньше у нас будет проблем.

– Все логично, – сказал Егор.

– Вот с завтрашнего дня и начнем. Я поеду в охранную фирму, искать надежных ребят. Каждому – по два телохранителя. Устроит?

Мы кивнули. Жизнь и здоровье были дороже всяких денег.

На следующий день, с утра, Костя уехал в охранную фирму. Мы же с Егором занимались контролем выдачи абонементов. К концу дня стали поглядывать на часы. Приближалось то время, когда должен был приехать Мансур со своими ребятами.

Как только обмен абонементов закончился, мы с Егором тут же отсчитали сумму, которую нужно было передать «крыше», положили деньги в полиэтиленовый пакет и приказали секретарше выдать эту сумму строго Мансуру, добавив, чтобы он расписался за полученные деньги. Остальные пачки денег мы спрятали в стол.

– А теперь, – потер руки Егор, – давай скорее сматываться отсюда!

– Может, деньги в банк отвезем? – предложил я.

– Нет, погоди, давай все сделаем, когда Костя вернется.

У нас сложилась традиция, что в банк деньги мы отвозили поочередно, но общий подсчет денег мы вели обязательно втроем. А поскольку Кости не было, то мы решили этого не делать.

– Пойдем быстрее, – повторил Егор, – по торговым рядам походим, а то уже скоро Мансур появится.

Я видел, что он волнуется. Конечно, встречаться с Мансуром не хотелось ни мне, ни Егору.

Через несколько минут мы спустились по лестнице. Прохаживаясь по рядам, увидели, как в торговом зале появились ребята Мансура. Значит, и Мансур тут.

Я пошел по залу, рассматривая вещи. Некоторые продавцы, которых я давно знал, приветливо здоровались со мной. Подойдя к одному из них, я заговорил с ним.

Вдруг на мое плечо легла чья-то рука. Страх охватил меня. Неужели это Мансур? Все, попался! Я обернулся. Но сзади стоял Егор и широко улыбался.

– Что, испугался?

– А ты как думаешь? Ты бы не испугался? Шутки у тебя дурацкие!

– Пошли в буфет, кофе попьем, – предложил Егор.

Мы подошли к буфету. Буфетчик поздоровался с нами и спросил:

– Вам просто кофе или, может быть, с коньячком?

– Давай с коньячком, – ответил я.

Тут буфетчик перевел взгляд на Егора и снова спросил:

– А вам? Просто кофе или с коньяком?

Я не мог понять смысла этих слов. Он же уже спрашивал один раз, зачем повторять? Но позже я узнал, что кофе с коньячком – это когда в чашку из-под кофе наливается чистый коньяк, а просто кофе – это кофе с добавлением в него коньяка. Вот такие были у них шифрованные предложения, касающиеся спиртных напитков.

– Ладно, давай кофе с коньяком, – усмехнулся я.

Мы выпили. Настроение немного улучшилось. Вдруг мы услышали, как зашипел громкоговоритель. Кто-то включил микрофон.

– Бог ты мой, сейчас опять что-нибудь отколет! – занервничал я.

Мы догадались, что микрофон включил не кто иной, как Мансур. Действительно, через несколько секунд мы услышали знакомый голос:

– Внимание! Администрация рынка приглашает на конкурсной основе привлекательных девушек для разовой работы. Оплата сто долларов за раз. – Далее послышался хохот.

– Господи, что же он делает? – Я развел руками.

Егор улыбнулся:

– Он предлагает желающим девушкам трахнуться с ним!

– Нет, ты понимаешь, что он нас компрометирует? – продолжал я. – Люди ведь подумают, что это мы приглашаем к себе!

– А что мы можем сделать? – пожал плечами Егор.

Минут через пять радио снова зашипело.

– Девушки, ну где же вы, красивые? – раздался голос Мансура. – У нас очень мало времени! Приходите быстрее! – И опять послышался смех.

– Да никто туда не пойдет, – усмехнулся Егор. – Дур нет. Все знают его характер.

Вскоре мы покинули помещение буфета и направились к выходу, чтобы оттуда наблюдать за стоянкой автомобилей и по машинам определить, уехал Мансур или все еще находится на рынке? Там его «БМВ» мы не увидели.

– Ну вот, – обрадовался Егор, – свалил, вероятно!

Мы увидели администратора, которого звали Миша. Это был паренек небольшого роста, лет двадцати. Он был родственником одного из наших учредителей.

– Миша, подойди сюда, пожалуйста, – попросил Егор.

Миша подошел.

– Иди посмотри, Сергей Маратович не уехал?

– Уехал, – махнул рукой Миша, – я сам видел, как они в машину садились.

– Одни?

– Нет, двух девчонок взяли.

– Как двух девчонок? – переспросил я.

– Ну, как по радио объявили, так две девчонки к нему и пришли.

– Да ты что? – Егор улыбался.

– Что ты улыбаешься? – зло проворчал я.

– Видимо, кто-то торговый бизнес не прокрутил и решил поправить свое материальное положение сексуальными услугами, – захихикал Егор. – Может, скоро мы тут филиал откроем?

– Чего филиал? – не понял я.

– Филиал публичного дома.

– Ладно тебе! – сплюнул я. – Странно это...

– Что странного?

– Очень быстро он уехал и нас не искал.

– И слава богу!

Миша стоял и слушал нас.

– Я еще вот что хочу сказать, – продолжил он. – Сергей Маратович был в хорошем подпитии.

– То есть ты хочешь сказать, что он был пьян?

– Черт его знает, но шел он шатаясь, и глаза у него в разные стороны смотрели.

– А ты откуда знаешь?

– А он меня встретил и не узнал. Обычно он всегда со мной здоровался и подкалывал, иногда по голове шлепал рукой.

Миша действительно походил на подростка лет пятнадцати, и это было причиной того, что Мансур постоянно посмеивался над ним.

Мы переглянулись.

– Что стоим? Пойдем в офис, – предложил Егор.

Мы поднялись наверх. К тому времени, когда уже входили в офис, мы заметили, что со стороны главного входа – а нам через стеклянные окна было все хорошо видно – подъехали две машины. Из одной вышел Костя с каким-то мужчиной.

– Интересно, кого он привез? – подумал вслух Егор. – На бандита вроде не похож. Скорее на мента бывшего.

Костя со своим спутником поднялись по лестнице.

– Ну вот, Андрей Иванович, разрешите познакомить вас с моими компаньонами, партнерами по бизнесу, – сказал Костя. – Это Егор, а вот это – Виталий. Этих людей необходимо охранять.

Мы поняли, что Костя привез охрану. Мы бросили на него вопросительный взгляд. Костя понял нас и пояснил:

– Это Андрей Иванович, генеральный директор охранной фирмы «Беркут». Его фирма набирает своих сотрудников только из правоохранительных органов системы КГБ, МВД и других спецслужб.

– А по какому режиму будет работать охрана ваших предпринимателей? – спросил Андрей Иванович.

– А что вы можете предложить?

– Можно двадцать четыре часа, можно только рабочий день. Можно еще охранять и членов семьи.

– Нет, членов семьи, пожалуй, не надо. И двадцать четыре часа, пожалуй, тоже. Давайте по режиму рабочего дня.

– То есть от дверей до дверей? – уточнил Андрей Иванович.

– Да.

– Мои люди вас встречают у квартиры, сопровождают весь рабочий день и отвозят после окончания работы домой, до дверей квартиры. Так?

– Да, именно так, – кивнул Костя.

– Значит, по плану «Д» работаем. – И Андрей Иванович показал Косте листок. Я понимал, что там был определенный тариф оплаты. – Но имейте в виду, Константин, что если у вас будут какие-либо деловые встречи после рабочего дня, банкеты и прочее, то тут оплата идет по полуторному коэффициенту.

– Да, я в курсе. Нас вполне это устраивает. Но такое у нас бывает очень редко.

– Это нас не волнует, – отрезал Андрей Иванович. – Главное – чтобы вы платили деньги.

– Но вы полностью гарантируете нашу неприкосновенность? – спросил Егор.

Андрей Иванович посмотрел на него и улыбнулся:

– Конечно, мы же серьезная организация!

Минут через десять Андрей Иванович покинул территорию рынка. С завтрашнего дня его охранники должны были приступить к работе.

– Ну что, ребята, – потер руки Костя, – здорово я охрану нанял?

– Да, молодец, Константин!

– Но это нам в копеечку обойдется, – вздохнул он. – Так что давайте сразу из общей суммы выделим на это.

– Егор, доставай деньги! – сказал я. – Куда ты их спрятал?

Егор встал и пошел к потайному месту, которое было оборудовано у нас в одном из письменных столов. Он открыл ящик и стал шарить внутри. Я видел, как изменилось выражение его лица.

– Что с тобой, Егор? Что случилось? – поинтересовался я.

– А денег тут нет, – растерянно сказал Егор.

– Как нет?

Мы с Костей одновременно рванулись к столу и перевернули содержимое всех ящиков. Мы специально выбрали ничем не примечательный стол и оборудовали там что-то вроде тайника. Денег сейчас там и в самом деле не было. Но самое интересное – об этом тайнике никто, кроме нас троих, не знал.

Когда мы поняли, что поиск денег – дело бесполезное, мы сели и стали смотреть друг на друга.

– Это исключается, – сказал Егор. – Мы были вместе с Виталием, выходили.

– Нет, я не думаю об этом! – успокоил нас Костя. – Я думаю о другом. Кто был в офисе? Мансур приезжал?

– Да, приезжал, – подтвердил Егор. – Он тут еще сексом по радио занимался.

– Чем? – переспросил Костя.

– Он делал объявление для девушек с предложением заняться сексом.

Костя от неожиданности заморгал, потом взял себя в руки.

– Да бог с ним, с этим сексом! Я – о другом. Может, он деньги забрал? Кто же еще мог это сделать? Кроме нас и его, в администраторской никто не бывает. Что делать будем? Сумма-то не маленькая! Мы же должны платить! Я считаю, что с ним нужно поговорить. Кто поедет?

– Зачем ехать? – насторожился Егор. – Давайте позвоним ему по телефону.

– Погоди, – сказал я, – надо вызвать Олю, секретаршу. С ней надо поговорить.

Мы подошли к микрофону и сделали объявление, чтобы она срочно поднялась наверх. Через несколько минут в комнату вбежала встревоженная Ольга.

– Что случилось? – спросила она.

– Оля, послушай, когда Сергей Маратович приезжал, ты была в администраторской?

– Я буквально сразу же вышла...

– А почему вышла?

– Если честно... Моя знакомая «челночница» привезла мне костюмы из Канады, и нужно было их срочно примерить.

– Погоди, – вмешался я, – ты говоришь, что сразу ушла? А деньги ты ему отдала?

– Да не успела я ему деньги дать! Я их в своем столе оставила.

Я подбежал к ее столу, открыл ящик. Денег там не было.

– Где же они? – закричал я.

– Не знаю. Может, он их взял?

– Конечно, взял! Но теперь он скорее всего откажется от этого и скажет, что никаких денег не брал.

– И с хорошим настроением покинул рынок? Скорее всего у него было бы ужасное настроение!

– Да он просто не мог уйти отсюда без денег! – сказал Егор. – Он бы нас из-под земли достал, а деньги получил. А так – спокойно уехал.

– Ладно, делать нечего, – вздохнул Костя, – давай звони Мансуру. У тебя его телефон есть?

– У него теперь мобильный телефон, – сказал Егор. – Набирай номер. Кто говорить будет?

Все посмотрели друг на друга.

– Ну что вы, совсем трусами стали? – психанул я.

– Если ты такой смелый, то сам и разговаривай, – буркнул Егор.

– Почему опять я? Вы все на меня уже валите.

– Давайте спички тянуть. У кого короткая, тот и звонит, – решил Костя, вытаскивая из коробка три спички и обламывая одну из них.

Мы так и сделали. «Повезло» Егору. Он подошел к телефону, потом вернулся к шкафчику и налил себе полстакана водки. Выпив, он направился к столу. Мы видели, что он стал немного смелее, но язык у него начал заплетаться. Он набрал номер:

– Сергей Маратович, вас Егор беспокоит.

– Какой еще Егор? – послышался голос Мансура.

– С рынка.

– А, ты... Что случилось?

– Сергей Маратович, надо срочно поговорить.

– Я только что уехал с рынка. Где вы были? Что я, по рынку бегать за вами должен? Вы что, опять забыли?

– Нет, мы ничего не забыли. Но нужно поговорить.

– Да что случилось? – снова спросил Мансур.

– Сергей Маратович, у нас деньги пропали.

– Какие деньги?

– Все.

– Ты что, хочешь сказать, что и мои деньги пропали?

– Да, и ваши тоже. Может, кто-то из ваших ребят взял?

– Ты что, сучара, забыл, с кем дело имеешь? Да я с вас за это... – раздалась гнусная брань.

Егор отодвинул трубку от уха, чтобы мы лучше слышали.

– Да я с вас шкуру спущу! Завтра я с вами разберусь по полной программе! – В трубке раздались частые гудки отбоя.

– И что теперь? – Егор посмотрел на нас.

– Судя по его реакции, он денег не брал, – проговорил я.

Костя засмеялся:

– Кто же тогда мог их взять, если ключи от офиса – только у нас троих?

– Может быть, Ольга? – предположил Егор.

– Нет, она не могла этого сделать.

– Так почему же он такой спектакль перед нами разыгрывает? Хапнул все наши денежки, а теперь...

– На это он мастер. Мансур есть Мансур, – коротко ответил Костя. – Ладно, ребята, завтра нам предстоит напряженный денек. Судя по всему, будет наезд по полной программе. Так что, видите, вовремя я нанял нам личных телохранителей!

С отвратительным настроением мы вышли из офиса.

На следующее утро в мою квартиру позвонили. Я подошел к глазку. Перед дверью стояли два здоровых парня. Я спросил:

– Кто?

– Мы от Андрея Ивановича.

Я понял, что это пришла моя охрана, и открыл дверь.

– Заходите, ребята.

Парни вошли. По их выправке было видно, что это не бандиты, а действительно люди, работавшие в какой-то спецслужбе.

– Как вас зовут?

– Меня – Игорь, а это – Алексей.

– А оружие у вас есть? – спросил я.

– Конечно. С правом ношения, – ответил Игорь. Они показали мне удостоверения, где было написано, что такие-то являются сотрудниками охранной фирмы с правом ношения оружия. Внизу стоял штамп разрешительной системы МВД.

Мне стало немного легче. Все же как-никак оружие и полуофициальные правоохранительные органы! Я думал, что при них Мансур не решится на нас напасть.

Но мои надежды не оправдались.

Как только я приехал на рынок, то увидел, что отсутствует Костя. Я обратился к Егору:

– Тебе Костя не звонил?

– Нет, – отрицательно покачал головой Егор.

– А ты – с телохранителями?

– Да.

– Где они?

– Перед офисом их оставил.

Теперь наши телохранители выполняли роль кордона – в офис не пускали никого, только с нашего разрешения. Одна рация стояла у нас на столе, другая была у них. По рации нам передавали, кто к нам идет и зачем, и от нашего согласия зависело, попадет к нам этот человек или нет.

Вскоре зазвонил телефон. Это был Костя. С ним стал говорить Егор.

– Да, понимаю. Хорошо. – Егор положил трубку.

– Что там? – спросил я.

– Да говорит, что приболел, решил пару дней у родителей пожить.

– Погоди, какие родители? Зачем он к ним поехал?

Егор пожал плечами. Дело в том, что Костя был женат и жил с женой в отдельной квартире. Конечно, у него были родители, и они имели четырехкомнатную квартиру где-то в центре Москвы. Зачем же он к ним поехал? Да, хитрый парень! Он прекрасно понимает, что сегодня должна быть разборка с Мансуром, и якобы заболел – переутомился, на всякий случай уехав к родителям. Да, предусмотрительный! А что же будет, если мы так же сделаем и его подставим?

Неожиданно зашипела рация на столе. Охранник обратился ко мне по имени:

– Вас тут спрашивает Славик.

– Какой еще Славик?

Рация отключилась. Через несколько секунд снова раздалось шипение.

– Говорит, от Сергея Маратовича.

– Нет-нет, – замахал я руками, – я очень занят! Чуть позже!

Никакого желания встречаться со Славиком у меня не было.

– Ну вот, Егор, и бандиты приехали! – занервничал я.

– Но Мансур скорее всего не приехал. Сейчас только одиннадцать часов!

– Это точно. Что же нам делать?

– Не знаю.

Егор опять подошел к шкафчику с водкой и налил себе стакан.

– Да сколько же можно пить? – раздраженно буркнул я.

Тут Егор взорвался:

– А ты попробуй без этого продержись! Тут давно уже крыша поехала! Или что, как Костя, делать – сваливать в трудную минуту и друзей бросать?

В этом плане Егор был прав. Я помолчал.

– Налей-ка и мне, – сказал я, – полрюмки.

Мы выпили. Стало немного легче. «Ну вот, – подумал я, – теперь спиваться начну на этой почве!»

– Послушай, Егор, – предложил я, – раз Костя такой умный и хитрый, давай и мы поступим так же. У тебя есть дела на рынке?

– Нет.

– Давай поедем по своим делам, а на хозяйстве оставим Мишу, администратора. Пускай он нас информирует.

Мы вызвали Мишу. Он внимательно выслушал наши инструкции.

– В общем, если что, звони нам.

– А куда звонить? – поинтересовался он.

– Нет, лучше мы будем звонить тебе через каждый час. Ты тогда должен сидеть в офисе и давать нам полную информацию о ситуации на рынке.

Я взял в руки рацию:

– Игорь, зайди, пожалуйста!

Вскоре дверь открылась, вошел мой охранник.

– Ну что, поехали! – вздохнул я. – Вы будете меня сопровождать. И прошу вас – будьте повнимательней!

– Конечно, – кивнул Игорь.

Через несколько минут я в сопровождении двоих охранников вышел из офиса. Когда мы шли по коридору, я встречался с удивленными взглядами продавцов, которые знали меня. Многие догадались, что со мной – не люди из «крыши». Народу в тот день на рынке было очень много.

Когда мы покинули территорию крытого комплекса и вышли на площадь, где парковались автомобили, там тоже было много людей. Я обратил внимание на то, что мои охранники были от меня как-то вдруг отсечены. Я повернулся, разыскивая их в толпе, и почувствовал, как кто-то взял меня за руку. Я обернулся и увидел улыбающиеся лица Славика и Толика. Рядом с ними было еще несколько парней.

– Давай с нами в машину, быстро! – грозным тоном приказал Славик.

Вскоре я уже был, как какой-то неодушевленный предмет, погружен в машину.

– Ну как, – повернулся ко мне с переднего сиденья Славик, когда мы отъехали от рынка, – здорово мы твоих сыскарей отмели?

Так вот в чем дело! Значит, они просто сами оттолкнули моих охранников! А говорили – «фирма веников не вяжет...». «Солидная фирма», – вспомнил я слова Андрея Ивановича. Теперь я снова был один, без защиты, и везли меня неизвестно куда. Хотя, конечно, известно куда – к Мансуру.

– Куда мы едем-то? – осторожно спросил я.

– К Сергею Маратовичу в офис, – ответил Славик, – ответ держать.

От его слов мне стало еще хуже. Славик, наверное, специально говорил мне это, так как видел мое состояние.

Через несколько минут мы въехали в знакомый двор, где недавно я был свидетелем ареста банды Мансура. Машина остановилась. Быстро открыв металлическую дверь, Славик и еще один бандит втолкнули меня в помещение офиса. Затем, держа меня за руки, повели в кабинет.

Мансур сидел в кабинете, опять в странном состоянии. Он увидел меня и сказал:

– Ну что, доставили тебя, сучонок? – И, приблизившись ко мне, изо всей силы ударил меня кулаком по лицу. – У меня к тебе два вопроса. Первый – где мои деньги и кто их взял?

– Сергей Маратович, я не знаю. По-моему, взяли ваши люди. – Конечно, я понимал, что Мансур мог сам их взять, могли его люди, но мы-то их не брали точно, это я знал.

– Что?! И ты еще можешь подозревать наших ребят? – Он снова ударил меня. – Кто взял деньги?

– Я не знаю.

– Кто был в офисе?

– Я не знаю.

– Хорошо. Следующий вопрос: чья идея была этих сыскарей нанять? Быстро!

Я молчал. Тут же я получил следующий удар по лицу. Господи, этот Костя сейчас где-то отдыхает, а я за него должен ответ держать? Мне стало обидно.

– Так я не слышу – чья это идея?

– Кости.

– Где Костя?

– Он уехал.

– Куда?

– За границу, отдыхать, на неделю, – соврал я.

– Так... – Мансур открыл дверь в коридор и быстро крикнул: – Славик!

Появился Славик.

– Быстро бери ребят и две машины. Одну – на квартиру к этому хмырю...

– К какому? – спросил Славик.

– К Косте. Вторую – в аэропорт Шереметьево. Если там увидите этого сучонка – перехватите и быстро сюда ко мне! Выполнять!

Славик засуетился и побежал.

– Ну, смотри, если обманул меня! – сказал мне Мансур. И добавил: – А теперь пойдем с тобой по душам поговорим.

Я понял, что значит «по душам» – то есть в подвал.

И действительно, через несколько минут мы уже вошли в него.

– Ну что, – сплюнул Мансур, – будешь правду говорить или тебя сразу пристрелить? – И он вытащил из-за ремня черный «ТТ», играя пистолетом, как брелоком. Я смотрел в его лицо. Оно было злым – хмурые глаза и холодная кривая улыбка.

Я пожал плечами:

– Я правду сказал.

– Нужна мне твоя правда! Я к тебе, честно говоря, серьезные претензии имею.

– Какие претензии?

– Ты не ответил за то, что меня сдал! Меня и моих ребят. Помнишь, когда это было? Как нас тут, во дворе, вязали?

– Я не сдавал вас, Сергей Маратович.

Но Мансур меня не слушал. Он поднес пистолет к моему виску и сказал:

– А если хорошо подумать?

– Не сдавал, и все!

– Почему-то я тебе верю. – Он опустил пистолет и снова стал играть им. – Я примерно знаю, кто меня сдал, и ты тут действительно не при делах. А вот насчет денег, Виталий, тебе надо серьезно подумать. Ты же их взял! Серьезно подумай! Взял на свои коммерческие нужды. Я слышал, ты себе коттедж собираешься строить. Это так?

– Только собираюсь...

Мне стало не по себе. Кто же допустил утечку информации, что я собираюсь строить коттедж? Об этом знали только Костя и Егор. Стоп! Мишка еще знал. Может быть, он? Да вряд ли...

– Вот ты эти деньги и заныкал на коттедж, – сказал Мансур спокойно, – всю сумму.

– Да вы что! На такую сумму можно сразу два коттеджа построить! – возразил я.

– Но ты же у нас человек с размахом! Ну так что, брал ты эти деньги или не брал?

Господи, да мне лучше сказать, что брал! С ребятами я всегда договорюсь, они поймут, что деньги я не брал. А чтобы он отвязался, признаюсь... А что с меня взять? Ну, пусть он мою долю заберет, бог с ним! Попали так попали, это наш прокол, что деньги в офисе оставили без присмотра.

– Ну, брал, положим...

– Что значит – «положим»? Давай конкретно говори.

– Взял.

– Очень хорошо, – развеселился Мансур. – Теперь садись и пиши.

– Что писать?

– Расписку.

– Какую расписку?

– Что я, такой-то, такого-то числа, взял полную сумму с рынка на предмет строительства своего коттеджа. Понял меня? – И он быстро пододвинул ко мне листок бумаги.

Я достал из бокового кармана шариковую ручку.

– Прямо так и писать – «расписка»?

– Да, прямо так и пиши: я, такой-то, – стал диктовать Мансур.

Я написал расписку. Мансур взял ее, прочел.

– Ты не написал общую сумму денег.

– Так мы же не считали, какая сумма была...

– А ты разве не считал?

– Нет, не успел.

– Ладно, бог с ним. Распишись еще раз.

– Зачем?

– На всякий случай.

– Вторая подпись вроде бы на расписке не требуется.

– Ты вот тут еще дату не поставил, – ткнул пальцем Мансур.

Я поставил дату.

– Ну вот, теперь мне с тобой все ясно. – Мансур аккуратно сложил листок и положил себе в карман. – А теперь, Виталий, посиди тут и поскучай, пока твоего дружка Костю, этого хмыреныша, не привезут. – И он покинул подвал.

Я остался сидеть в комнате. Что же получается? Конечно, Костю не найдут ни в квартире, ни в аэропорту – его там просто нет. Значит, теперь снова стрелки на меня переведут! И зачем я написал эту расписку? Теперь Мансур может сделать со мной все, что угодно.

Прошло часа два, не меньше. Мне казалось, что обо мне просто забыли. Я слышал голоса бандитов, которые работали вместе с Мансуром, иногда слышал и его голос, когда он проходил по коридору.

Тут открылась дверь, и вошли Мансур с Даней. У Дани был какой-то испуганный вид. Мансур держал в руках «ТТ». Мне опять стало неприятно. Я знал, что Мансур время от времени любит проводить психологические опыты. Посмотрев на меня, он оскалился:

– Ну что, Виталий, ты меня обманул! Константина нет ни дома, ни в аэропорту. Зря ребята только время потратили. Теперь тебе ответ за все держать. Ты ведь знаешь, как я поступаю с теми людьми, которые меня обманывают.

«Да откуда я могу это знать?» – подумал я, хотя, конечно, догадывался, что ничего хорошего этих людей не ждет.

– Так что, можно сказать, ты сам подписал себе приговор, – сплюнул Мансур и, обратившись к Дане, сказал: – Давай вези этого хмыря за город и «завали» его там. На, держи «плетку»! – И он протянул Дане свой пистолет.

– Что, прямо так сразу, Сергей Маратович? – неуверенно сказал Даня. Видимо, он тоже не ожидал такого приказа от своего шефа.

– Нет, постепенно, – зло буркнул Мансур. – Конечно, сразу. Что от него теперь толку? Он нам без надобности. Давай, Данька, бери!

Даня нехотя взял «ТТ» и положил его за пазуху. Да уж, попробуй откажись от такого задания тот же Данька! Тогда он сам попадет в разряд приговоренных.

Мне не верилось, что сейчас меня действительно повезут в лес и там застрелят. «Наверное, Мансур просто продолжает ставить свои психологические опыты», – подумал я. Скорее всего побьют и отпустят. Не решится он на убийство!

– Да, и еще вот что, – добавил Мансур, – в доказательство того, что ты это сделал, привезешь мне либо руку, либо ухо Виталия.

Бог ты мой! Да что же это такое?!

– Нет, давай не руку, а палец, этого достаточно. – И Мансур, схватив мою руку, стал выбирать, какой палец ему привезти. Потом брезгливо оттолкнул ее, наверное, представив, что держит в руках окровавленный кусок плоти.

Через несколько минут меня затолкали в машину Даня и еще один боевик. Тут у машины появился Мансур. Он шел с парнем, который держал в руках широкий скотч.

– А ну-ка, пойди сюда! Протяни руки! – сказал Мансур.

Я вытянул руки вперед. Парень тут же обмотал их скотчем. Получилось что-то типа наручников. Через несколько мгновений были обмотаны и мои ноги. Один из боевиков открыл багажник и засунул меня туда, заставив сильно согнуться. Крышка багажника захлопнулась.

– Вот так будет понадежней! – Мансур изо всей силы стукнул по багажнику рукой. Машина тронулась.

Теперь я пытался определить, кто едет в машине – только Даня? Если он едет один, то я сумею его уговорить. Даня – человек добрый, он меня не убьет, я верю в это! Я ему денег дал, он парень нормальный и ко мне неплохо относится. Нет, он не способен на такое! А вдруг он не один? Вдруг с ним едет еще какой-то мордоворот? Тогда пиши пропало. Если Мансур задумал меня шлепнуть, то – все. Вот она, жизнь, короткая какая... Мне и тридцати еще нет, а уже еду на смерть. И войны вроде нет, а я попал в разряд приговоренных.

В багажнике было очень неудобно. Каждая кочка, каждый поворот давали о себе знать. Я невольно бился о его металлические части.

Вскоре я почувствовал, что машина резко сбавила скорость и поехала медленно. Затем она остановилась, двигатель заглушили. Я слышал, как кто-то вылез, и пытался определить, сколько теперь человек в машине.

Наконец раздался знакомый голос Дани:

– Эй, товарищ, можно тебя на минуточку?

Я отчетливо слышал чьи-то шаги. Может быть, закричать? А может, они специально меня проверяют?

– Где у вас тут морг находится? – снова послышался голос Дани.

Ему ответил мужской голос:

– Прямо, направо, а потом немного левее, в самом углу, за шестым корпусом.

Дверь машины хлопнула, она вновь тронулась с места. Я чувствовал, как едем то направо, то налево. «Странно, зачем меня везут в морг? – думал я. – Может быть, сразу там и положат? В конце концов, кто эти морги проверяет, сколько там жмуриков лежит и откуда они взялись? Нет, какая-то отчетность все же должна быть... И потом, зачем ему самому светиться? А может быть, шлепнут, бросят перед моргом и уедут? Тоже глупо...»

Наконец машина затормозила. Даня вышел, закурил – я почувствовал запах табака. Неожиданно он подошел к багажнику и тихо спросил:

– Виталий, ты еще жив?

– Жив, – ответил я.

– Я тебя сейчас открою, – сказал Даня, – потерпи немного.

Мне было непонятно, что он собирается делать. Но, судя по его тону, ничего плохого. Я даже уловил какие-то заботливые нотки в его голосе. Да нет, Даня не способен на плохое!

Через секунду меня ослепил солнечный свет.

– Ну что, неудобно в багажнике кататься? – улыбнулся Даня.

Я кивнул, зажмурившись:

– Даня, неужели ты меня убивать будешь?

– Я что, чокнулся? Хотя, конечно, сам понимаешь, что мне за это будет, если я не выполню приказ Мансура.

– Но мне кажется, что он просто на понт берет. Не может же он и вправду отдать такой приказ – убить меня!

– В том-то и дело, что этот приказ отдан на полном серьезе, – озабоченно проговорил Даня. Я по его тону понял, что он не шутит, а Мансур говорил серьезно.

Даня стал снимать скотч с моих рук и ног.

– Что делать-то будем?

Я пожал плечами:

– Не знаю, что делать, но ты ведь не можешь меня убить?

– Я и сам этого не сделаю, – сплюнул Даня. – Что, думаешь, мне охота под «вышку» потом идти из-за этого придурка? За что он тебя приговорил?

Когда Даня полностью освободил меня, я попросил:

– Дай мне закурить! – хотя и не курил. Даня протянул мне пачку сигарет. Я закурил и стал втягивать в себя дым.

– А выпить у тебя случайно нет? – спросил я.

– Есть, но я хотел бы эту бутылку презентовать другому человеку, – проворчал Даня.

– Ну, чего дальше? – Я бросил сигарету.

– Положим, я тебя отпущу. Но ты же всплывешь рано или поздно. А ответ за тебя теперь мне держать. И, во-вторых, как быть с пальцем или с ухом, которые я должен привезти Мансуру?

Я молчал, чувствуя облегчение от того, что опасность миновала. «Но проблема-то не снята, – думал я. – Надо же как-то сделать, чтобы было похоже на правду...»

– А к моргу ты зачем меня привез?

– Зачем? – Даня улыбнулся. – Не волнуйся, тебя сюда не положат в ближайшее время, я так думаю. Мы сюда приехали, чтобы купить палец или ухо. – Даня сделал паузу, выпустив дым изо рта.

Теперь я понял его. За бутылку водки или за какие-то деньги он у санитара купит ненужную часть тела мертвого человека и выдаст за мою – вот вроде приказ Мансура и выполнен.

– Так как мы с тобой решим? У тебя есть куда уехать?

– Да, я уеду, – быстро решил я.

– А ребята твои не проболтаются?

– Нет, не проболтаются!

– Смотри, парень, не подведи меня! – попросил Даня и добавил: – Если вдруг ситуация изменится, – мало ли, вдруг возьмут этого беспредельщика с его командой, – ты уж тогда скажешь, что я тебе жизнь спас.

– Само собой разумеется!

– Виталий, бери свою жену и уезжай – месяца на три или четыре, пока ситуация не прояснится. Время от времени звони ребятам. Но чтобы ты у Мансура на горизонте не появлялся! Чтобы о тебе забыли!

– А почему на три-четыре месяца? Я могу и на больше...

– Нет, больше не надо. Я думаю, его месяца через два опять за что-нибудь возьмут. Все, давай, мне нужно тут с человеком поговорить. – И Даня, похлопав меня по плечу, направился в сторону входа в морг. Я же постарался как можно быстрее покинуть это место. Теперь мне нужно было куда-то прятаться, срочно уезжать...

После неудачной «стрелки» с таганскими и ареста Мансура с боевиками прошло какое-то время. Приближался месячный срок пребывания Мансура под стражей. Сидел он в одном из ИВС московского отделения милиции. Как я понял со слов адвоката, задержали его пока по знаменитому указу президента о борьбе с организованной преступностью, сроком до тридцати дней.

Адвокат неоднократно говорил на встречах, на которые все чаще стали приезжать Завадский и Татьяна, что Мансура могут скоро выпустить под залог.

Все это время, пока он сидел, я помогал Татьяне передавать те же передачи, благо нахождение в изоляторе временного содержания при отделении милиции не регламентировало их количество и качество, и там, в зависимости от смены, можно было передавать посылочки хоть каждый день.

Вероятно, такая возможность у Татьяны была, и мы достаточно часто возили ему сумки с едой, сигаретами, а иногда передавали бутылки водки, часть из которых милиционеры забирали себе.

В один из дней, когда я сидел в офисе, неожиданно открылась дверь и вошел Завадский. Увидев меня, он кивнул. Я привстал:

– Здравствуйте, Леонид Васильевич.

– Что делаешь? – обратился он ко мне.

– Газеты читаю.

– И что там пишут? – поинтересовался он.

– Да ничего особенного...

– Вот, держи, почитай эти, – и Батя бросил мне две газеты. Я развернул одну из них. Там было напечатано, что при разборках с полным арсеналом оружия задержан вор в законе Сергей Мамсуров, известный больше под кличкой Мансур.

– Ничего себе! – присвистнул я. – Серегу вором в законе сделали!

– Вот именно, – улыбнулся Завадский, – журналисты совсем ориентацию потеряли! Хотя бы знающих людей спросили... Но, с другой стороны, Сереге это будет лестно. Он же всегда стремился «короноваться». Небось сейчас, когда эти газетки получит, вообще зазнается!

Я посмотрел на него с удивлением.

– А что значит – «получит»?

– Так ему адвокат газеты таскает. А уж эти точно принесет!

Вторая газета была «Коммерсантъ». Там рассказывалось о Мансуре, о его предыдущем задержании на вещевом рынке. И теперь в этой статье был опубликован отрывок из его письма о российской преступности.

– Ну вот, – обрадовался я, – напечатали все-таки!

Но письмо было опубликовано не полностью, а частично. Я два раза перечитал эту статью. Аккуратно сложив газеты, хотел вернуть их Завадскому.

– Нет, не надо, оставь Сереге, – сказал тот, – пускай любуется! Вдруг адвокат прошляпит.

Тогда я положил газеты в ящик письменного стола.

Завадский тем временем ходил по кабинету Мансура, осматривая его.

– А остальных ребят никого не выпустили? – спросил я.

– Нет, – отрицательно покачал головой Батя. – Все, кого вызывали, находятся под стражей.

Он сел в кресло.

– Даня, а кофе у тебя есть?

– Есть, сейчас сделаю, – ответил я и поспешил в небольшую комнату, которая служила нам кухней. Через несколько минут я вернулся с чашкой кофе и протянул ее Ленчику. Он взял чашку, отпил немного.

Тут раздался телефонный звонок. Я снял трубку. Но телефон, стоящий на столе, молчал. Завадский улыбнулся:

– Дань, ты что, звонки не различаешь? Это мне звонят.

Из бокового кармана пиджака Батя достал маленький телефонный аппарат.

– Мобильный, – показал он мне его и нажал на кнопку. – Алло!

Он говорил по телефону минут пять, потом выключил его.

– Ну вот, свершилось! – потер руки он. – Завтра едем твоего шефа выкупать!

– Как это? – переспросил я.

– Следствие назначило двадцать пять «лимонов». Его выпускают под залог. Ну что, можешь коммерсантов потрясти?

– Нет, – сказал я, – Серега запретил мне к ним обращаться. Только он на это право имеет.

– Значит, на коммерсантов рассчитывать нельзя?

– А может, вам, Леонид Васильевич, с ними поговорить?

– Нет уж, избави боже! – сказал Завадский. – Вмешиваться в финансовые вопросы? Мансур не любит, когда кто-то влезает в его епархию. Придется через знакомых банкиров деньги доставать. – И он подошел к столу, набрал первый номер.

На переговоры с банкирами и с коммерсантами, которых он знал лично, ушло не более пятнадцати минут. За это время Батя сумел получить подтверждение, что двадцать пять миллионов ему соберут.

– Ну вот, сегодня вечерком бабки будут готовы, – улыбнулся Ленчик. – Видишь, как хорошо знать много нужных людей!

Я всегда восхищался умением Завадского ладить со всеми. Очень редко он повышал на кого-то голос, почти всегда говорил спокойно. Криминальную терминологию употреблял довольно редко, старался держаться как настоящий бизнесмен, каковым себя и считал.

Нет, конечно, у него были обширные связи в воровской среде, но просто так козырять ими он не имел привычки. В то же время у него был чрезвычайно высокий авторитет в криминальном мире. Достаточно было назвать клички Батя или Ленчик, и каждый бандит понимал, что под ними подразумевается Леонид Васильевич Завадский, уважаемый человек.

Батя сделал еще несколько звонков, причем один из них – Татьяне. Он сообщил ей, что Сергея выпускают. Видимо, Татьяна очень обрадовалась.

– Вот что, – продолжал Ленчик, – к тебе утром Даня подъедет, ты ему дай ключи от тачки. Он Серегу поедет встречать и сам его домой отвезет, а то у меня завтра дела.

На следующий день мы договорились встретиться у изолятора временного содержания, который находился в центре Москвы, в двенадцать часов. К этому времени я подъехал на «БМВ» Мансура вместе с Татьяной. Спустя минут пять появились Завадский и адвокат. На сей раз Батя подъехал на темно-зеленом «Вольво» 940-й модели, новеньком. Он весь сверкал. Стекла у него были тонированные.

Завадский вышел из машины вместе с адвокатом. Тот с портфелем сразу же поспешил в отделение милиции. Очевидно, в портфеле у него лежали деньги.

Оформление документов заняло около тридцати-сорока минут. Вскоре на крыльце появился Мансур. Он был небритый, в спортивном костюме, слегка помятом. Многие сотрудники отделения вышли провожать «арестанта номер один», а заодно и посмотреть, кто приехал его встречать.

Сергей попрощался со всеми, многих похлопал по плечу. Было видно, что он поддерживал с ними достаточно неплохие отношения. Еще бы, если они передавали ему все, что мы приносили, в том числе и запрещенные вещи!

Мансур подошел к нам, обнялся сначала с Завадским, потом с Татьяной, потом со мной. Потом мы сели в «БМВ».

– Домой поехали, хочу отмыться от этой грязищи, а то словно бомж на помойке! – сплюнул он.

И вот мы уже были у него дома. Пока я и Татьяна занимались приготовлением еды и сервировкой стола, Сергей пошел принимать ванну.

...В этот же вечер состоялся торжественный банкет по случаю возвращения Сергея из изолятора. Банкет проходил в его любимом ресторане «Анна Монс». Помимо Завадского, приехали еще несколько незнакомых мне людей, преимущественно южной наружности. Это были абхазцы. Мансур давно знал некоторых, среди которых был и один вор в законе.

Застолье шло по традиционному сценарию. К концу вечера гости стали постепенно разъезжаться. Первым уехал Завадский, потом ушли абхазцы, и в зале почти никого не осталось. Неожиданно Мансур сказал мне, чтобы я подсел к нему.

– Ну, как дела, Данька? – спросил он. – Как в мое отсутствие все было?

– Да нормально.

– На рынок не ездил?

– Нет, Серега, ты же не давал никаких указаний!

– Правильно сделал. Я с этими гундосыми сам разберусь. Да, и еще вот что. Ребята, похоже, не очень скоро выйдут, да и потом, по-моему, они себя полностью исчерпали. Я из прежней бригады, наверное, только Славку и Толика оставлю, они завтра утром должны выйти на свободу. А остальных новых наберем.

Я не понимал, почему он решил набрать новых людей. Может быть, наши ребята были, как он сказал, «запаленные», и эта причина его не устраивала.

Мы мотались с ним несколько дней, набирая новую команду. Были в Люберцах, в Одинцове, ездили в Люблино. Почему-то Мансур полюбил эти места. Там мы встречались со многими парнями. И он не всем давал согласие на принятие их в команду.

Одной личностью, наиболее колоритной, я и сам заинтересовался. Это был Андрей, бывший «афганец», сразу получивший кличку Душман. Он, как потом неоднократно подчеркивал Мансур, был на голову выше всей дворовой шпаны, которую мы набирали.

Он был более солидным и уже умудренным жизненным опытом, тем более, как бывший воин-интернационалист, прошел огонь, воду и медные трубы – афганскую войну, отбарабанив там около двух лет. Позже, когда мы с ним разговаривали, Андрей очень часто рассказывал о своих «подвигах» – о том, как он стрелял в душманов, как погибали его товарищи. Из его рассказов можно было сделать вывод, что в Афгане была мясорубка. Всех убивали – и наших, и афганцев, и Андрею довелось видеть все это собственными глазами. Да и некоторых людей он сам отправил на тот свет.

Иногда нам приходилось быть свидетелями сцен, когда Андрей, окруженный новыми боевиками, рассказывал с мельчайшими подробностями о том, как он пытал и убивал того или иного душмана.

Мансур, по-моему, сделал главную ставку на Андрея. По существу, вторым человеком в бригаде постепенно становился Душман, а не я.

Выбор Сергея был не случайным. Он сам старался возвеличивать Андрея, говорил часто, что Душману человека «завалить» ничего не стоит, что он наиболее адаптирован к нашим условиям, так как у него руки уже достаточно испачканы человеческой кровью.

Затем Мансур стал снова упражняться в своих психологических опытах. Суть их заключалась в том, что он постоянно намекал, что Андрей-Душман взят им неспроста и он якобы готовит его на роль киллера. Потом неожиданно он нам стал выдавать Душмана за «чистильщика» – мол, если кто из бригады будет завираться или, не дай бог, будет замечен в предательстве, то тогда Андрюха его сразу...

При этом Сергей делал движение ребром ладони поперек горла, как бы перерезая его.

Я обратил внимание на то, что многие ребята в бригаде – да и я сам, что греха таить, – стали побаиваться Душмана.

...После возвращения из изолятора в поведении Мансура произошли резкие перемены. Он стал все чаще обращаться к наркотикам. Вначале это был кокаин, потом он подсел на крэк. Но самым интересным было то, что употребление наркотиков он чередовал с выпивкой. Теперь, выпив литровую бутылку «Смирновской», Мансур совершенно не пьянел. Я знал, что обычно «торчки» спиртного в рот не берут, довольствуются только своим ширевом. А тут все было по очереди.

Пару раз к нам в офис приезжал Завадский. Я слышал, как он укорял Мансура за то, что тот «марафет с бухалом мешает». Чуть позже я был свидетелем еще одной неприятной сцены между Серегой и Батей. Как-то, приехав к нам на какой-то разговор с Мансуром, Ленчик прошел в кабинет. Вдруг оттуда раздались крики. Я подошел к дверям и прислушался, стараясь понять, в чем дело.

Завадский ругал Мансура за то, что тот, получив газету, где ошибочно было написано, что он – вор в законе, стал представляться в изоляторе как Серега, вор московский.

– Ты понимаешь, что ты за эти слова можешь ответить? – кричал Батя. – Не дай бог, до жуликов дойдет! Ты не только себя, но и меня компрометируешь! – Батя намекал на то, что теперь имя Мансура часто употребляется вместе с именами его и Феди Бешеного.

Но Сергей пытался отговориться – мол, ну и что, все это ерунда. Через несколько минут дверь открылась, Завадский вышел. Он качал головой, как бы говоря, что с Мансуром бесполезно о чем-либо говорить, с того все – как с гуся вода.

Сергей был должен Ленчику большую сумму денег за то, что тот внес залог. Теперь, после того как Мансур вышел на свободу, он стал «напрягать» всех коммерсантов, с кем работал, и говорил, чтобы они срочно выплатили ему деньги. Как ни странно, тот Вениамин, из-за которого и состоялась неудачная «стрелка» с таганскими, исчез, просто испарился – вероятно, решил свалить куда-нибудь, плюнув на коммерческие интересы. Искали мы его несколько дней, но так и не нашли.

Еще я обратил внимание на то, что после выхода на свободу Мансур не особо искал предателя, сдавшего его омоновцам. Это было тоже очень странно. Зная его характер, его темперамент, я понимал, что если бы Мансур хотя бы примерно кого-то подозревал, то наверняка эти люди были бы подвергнуты жестоким пыткам в нашем подвале. И от них бы Сергей получил точные доказательства, что тот или иной человек причастен к его выдаче. Однако Мансур не занимался этим.

Надо было собирать деньги и возвращать долги, и он дал команду:

– Братва, поехали на рынок, бизнесменов трясти!

Когда мы приехали, то обнаружили, что в офисе, где сидели обычно наши коммерсанты, никого не было.

– Ну вот, специально, наверное, крысята, прячутся! – разозлился Мансур. Он плюхнулся в кресло генерального директора.

– Посмотри-ка там, – обратился он к Душману, – нет ли бабок в столе!

Андрей открыл ящик стола, за которым, как правило, сидела секретарша.

– Есть, – он вытащил пакет.

– А, это моя доля! Давай сюда! – сказал Мансур.

Душман бросил ему пакет. Затем Сергей стал выдвигать все ящики стола. Доставая книги, он пролистывал их, проверяя.

– Пожалуй, я эти документы с собой заберу, – хмыкнул он, – проверю. Может, эти крысята меня обманывают? Может, деньги у меня воруют?

Затем он подошел к окну и стал смотреть на территорию рынка. Через стекло было хорошо видно все торговые места. Народу там вертелось очень много.

– Я смотрю, рынок стал все больше раскручиваться, – заметил Мансур.

– Вот видишь, Сергей, – попытался я вступиться за коммерсантов, – не зря ребята хлеб едят!

– При чем тут ребята? – оборвал он меня. – Место просто козырное, поэтому люди сюда идут. И к тому же я здесь являюсь определенным гарантом спокойствия.

Я промолчал, подумав: «Ну-ну...»

Неожиданно Мансур прищурился:

– Смотри, какая девчонка интересная! Что-то я раньше ее никогда не видел.

– Но ты же на нарах сидел около месяца, – напомнил я ему, – наверное, за это время она и появилась.

Мансур подошел к микрофону.

– Сейчас я ей предложение сделаю, – заржал он и стал произносить дурацкое объявление: мол, приглашаются на краткосрочную работу девушки за доллары.

Я посмотрел на него с удивлением. Он выключил микрофон.

– Что, Данька, думаешь, никто не придет?

Я пожал плечами:

– Кто же захочет?

– Бабы многие до денег жадные, а потому придут, вот увидишь!

И Мансур не ошибся. Я не знаю, почему пришли две девушки. Может быть, они думали, что кто-то из владельцев рынка захотел с ними поразвлечься, или предполагали, что предстоит какая-то другая работа. А может, и, наоборот, знали, что вызывает их именно Сергей для своих утех.

Он обрадовался, сразу предложил им выпить немного водки.

– Все, Данька, собирайся, иди к машине, – сказал он и махнул рукой остальным ребятам. Все вышли, а Мансур остался с девицами. Через некоторое время появился и он, прихватив девчонок с собой.

Уже у «БМВ» он приказал мне сесть за руль. Отъехав от рынка, я спросил:

– Куда едем, Серега?

– Давай в офис.

Чуть погодя зазвонил мобильный телефон. Мансур достал трубку из пиджака:

– Алло!

Из дальнейшего разговора я понял, что звонил один из коммерсантов с рынка. Затем Мансур стал кричать и ругаться.

– Что случилось? – спросил я.

– Да деньги они куда-то заныкали, сволочи! А теперь пытаются сказать, что это мы деньги взяли. На нас, крысята, стрелки переводят! – ругался Мансур.

Я посмотрел в зеркало на лицо Мансура. Я знал, что деньги он брал, по крайней мере, из ящика стола секретарши – это Душман передал ему его долю. Но Сергей категорически отрицал это.

– Ничего, завтра я с ними разберусь! – проворчал он.

Когда мы приехали в офис, Мансур уже немного остыл. Он выпил, а затем пошел с девчонками в подвал, на кожаный диван. Я через приоткрытую дверь видел, как девчонки, совершенно голые, танцевали перед Мансуром, а он, развалившись на диване, смотрел на них с блаженством на лице. Он отдыхал. «Вот какая жизнь переменчивая, – думал я, – еще недавно он вшей кормил на шконках тюрьмы, а тут с двумя телками прохлаждается!»

Я пошел с Душманом смотреть фильм по видику. Минут через пятнадцать мы услышали крик:

– Андрюха, иди сюда!

Андрей пошел в подвал. Какое-то время его не было. Затем он появился и, улыбаясь, погладил себя по голове.

– А ничего девочки! – сказал он. – В сексе богини!

Мы поняли, что ему с барского стола Мансура достались девчонки.

Затем Сергей позвал меня. Господи, неужели и мне будет предлагать с ними секс? Но, когда я появился в подвале, они были уже одеты.

– Данька, отстегни девчонкам триста баксов, – велел Мансур.

– Триста? – переспросил я.

– Да, – и он посмотрел на «богинь секса». – Мы побольше им заплатим за хорошую работу.

Я отсчитал триста долларов и передал девчонкам. Те улыбнулись:

– Сереженька, если у тебя опять появится желание, то ты знаешь, как нас найти.

– Конечно, рыбоньки! – ответил Мансур. – Счастливо вам! – И он помахал им рукой на прощание, сказав мне, чтобы я проводил их до выхода.

Я показал девчонкам, где можно поймать машину, и вернулся в офис, застав там странную картину. Сергей говорил по телефону. Он внимательно слушал своего собеседника, который сообщил ему что-то неприятное.

– Ну, крысята, не прощу! – сплюнул он зло, положив трубку.

– Что случилось, Мансур?

– Ты представляешь, что эти пидоры сделали? Они наняли частную охрану, из бывших ментов.

– Откуда ты узнал об этом?

– Есть на рынке у меня свой человечек из торгашей, он мне стуканул про них. Ну ничего, завтра мы вот что сделаем... Даня, быстро позови мне Славика, Душмана и Толика! И еще Малыша давай.

Малыш был не кто иной, как Гена, и кличку эту он получил за внушительную комплекцию – здоровый был, самый крупный у нас. Душман принял его в бригаду недавно, поэтому Гена никого еще толком не знал, тем более коммерсантов. Поэтому я понимал, почему Сергей оставил из прежнего состава Славика и Толика – ведь они знали многих и могли их показать.

– Значит, так, завтра с утречка идите на рынок и кого-нибудь из этих хмырей мне привезите. Там у них будет эта фигова охрана, но вы как-нибудь их в сторону оттесните. Ты, Малыш, на себя это возьми.

– Мне тоже ехать? – спросил я.

– Нет, ты здесь будешь. У тебя будет другая работа, когда этих уродов сюда доставят.

Днем в офис привезли перепуганного Виталия. Мансур сразу же стал его бить, требовать, чтобы тот сказал, куда он «заныкал» деньги. Я смотрел на это с удивлением. Виталий же все отрицал. Затем Сергей стал допытываться, кому из ребят пришла в голову идея нанять телохранителей. Коммерсант сначала не хотел ничего говорить, но Мансур наносил ему один удар за другим, и Виталий назвал имя Кости.

Сергей приказал ребятам срочно выехать на поиски Кости, меня же оставил в офисе. Затем, заперев Виталия в подвале, он вернулся в свой кабинет и тщательно закрыл двери. Мне велел, чтобы я сел возле дверей и никого не подпускал. Я прекрасно понимал, что именно сейчас Мансур принимает свою наркоту.

Примерно через час стали звонить ребята, которых послали на поиски Кости, и каждый говорил, что его нигде нет. Я осторожно приоткрыл дверь кабинета. Мансур сидел в кресле, запрокинув голову назад, как бы в отключке. Я вошел и тихо сказал:

– Извини, Серега, что я тебя беспокою...

– Чего тебе, Даня? – отозвался Мансур каким-то уставшим голосом.

– Ребята звонили. Костю нигде не нашли.

– Я так и думал. – Сергей встал с кресла и вытащил из ящика стола пистолет. Он сунул его за пояс, буркнув: – Пошли со мной к этому хмырю! Пусть он за все отвечает!

Мы спустились в подвал. Включив свет, я увидел испуганное лицо Виталия. Но на сей раз Мансур бить его не стал. Он передал мне в руки пистолет и сказал:

– Повезешь этого хмыря в лес и там «завалишь».

– В каком смысле? – оторопел я.

– В прямом. Ты что, не понимаешь меня? А в подтверждение того, что ты эту работу сделал, привезешь мне какую-либо конечность этого крысенка – либо палец, либо ухо.

Мне стало нехорошо. Я не верил, что Сергей говорит это всерьез. Наверное, просто пытается напугать Виталия, разыграть сцену псевдоубийства, что ли? Когда мы шли к машине, я все время ждал, что Мансур остановит меня, скажет на ухо, что нужно имитировать убийство. Но этого не случилось...

Бедного Виталия связали скотчем и засунули в багажник, а я подошел к Сереге и спросил:

– Что, правда, его «завалить»?

– А ты думаешь, что я шучу? – грозно посмотрел на меня Мансур. – И аккуратно все сделай! Может, кого из ребят с собой возьмешь? Душман! – закричал он.

Но я испугался – зачем мне Душман?

– Сам все сделаю в лучшем виде. – Я через силу улыбнулся.

– Ну, давай!

Через несколько минут я выехал со двора офиса. Связанный Виталий лежал в багажнике. Он знает, что его везут убивать! Но неужели я способен на убийство? Нет, в жизни не пойду на это дело! Но мне нужно как-то выходить из положения... Что же делать?

Я ехал по улицам словно на автомате, не замечая ничего – ни транспорта, ни пешеходов, ни включенных светофоров. Мысли мои вертелись только вокруг одного: как же избежать этого убийства? И я принял решение: конечно, я отпущу Виталия, он меня не выдаст, так как смертельно перепуган, он уедет. А Мансура долго на свободе не продержат – обязательно за что-нибудь посадят.

Вскоре я подъехал к одной из городских больниц. Я знал, что при этой больнице есть морг, и спросил у одного из санитаров, где он находится. Тот указал мне направление. И вот я уже был на месте.

Здесь я выпустил из машины бизнесмена, приказав ему, чтобы в ближайшее время он на горизонте не показывался.

Когда Виталий скрылся из виду, я подошел к двери морга и приоткрыл ее. За столом в полутемном помещении сидел паренек лет двадцати двух, в белом халате и шапочке, что-то записывая в журнал.

– Ты кто? – спросил я.

– Я? – Паренек испуганно посмотрел на меня. Может быть, мой вид его смутил. Или наглость, с которой посторонний человек вошел в морг. Помедлив, он сказал: – Я санитар, дежурный.

– Слушай, а кто у тебя тут жмуриками заведует?

– В каком смысле?

– Ну, сжигает их, готовит к похоронам?

– А, я понял! Сейчас позову. – И парень вышел. Через несколько минут в комнате появился совершенно лысый мужичок лет сорока пяти.

– Леша, – представился он, протянув мне руку. Я обратил внимание на то, что Леша был одет в темно-синий халат, а сверху на нем болтался резиновый фартук, почему-то влажный – наверное, от крови, а может, и от воды.

Здороваться с Лешей за руку я не стал – побрезговал.

– Послушай, давай с тобой выйдем, разговор есть.

Леша вышел со мной в коридор.

– Тут такое дело, – продолжил я, – девчонку хочу свою напугать. Я тебе это дам, – и я вытащил из кармана сторублевую купюру. – Вот, держи. И еще пару бутылок водки сейчас принесу, у меня они в «бардачке» тачки лежат. А ты вот что – можешь мне какой-нибудь палец или ухо от человека, тебе не нужного, принести?

– А тут все люди ненужные, – ухмыльнулся Леша.

Я посмотрел на его лицо. Человек работает в морге и к мертвым людям относится так, как мы – к обычному воздуху...

– А зачем это тебе надо? – переспросил он.

– Да напугать девчонку хочу, – повторил я.

– Так это мы запросто! – дошло до Леши. – Так что лучше – ухо или палец?

– Да что легче организовать.

– А мне все равно! Что скажешь, то и принесу.

– Ну, на твое усмотрение. Давай палец.

– Сейчас, сейчас... Да, а кого тебе, – остановился он, – мужика или бабы?

– Мужика давай.

– А мужика какого?

Господи, он меня еще пытать начал! Вот комическая сцена!

– Молодого или старого, блондина или рыжего, что ли? – сказал я.

Леша с недоумением смотрел на меня, не понимая, шучу я или говорю серьезно.

– Значит, мужика?

– Да, причем в возрасте тридцати—тридцати пяти лет.

– Хорошо, постараюсь. – Леша скрылся за дверью.

Вскоре он вынес мне аккуратный сверток:

– Вот. Делов-то!

– Что тут?

– Ну, палец же просил! Смотреть будешь?

– Нет. Сразу буду пугать! – улыбнулся я. – А он как, не кровоточит?

– Нет, все сделано нормально! Ну, давай бухало, что ли?

Мы подошли к «БМВ». Я открыл «бардачок» и вытащил оттуда две бутылки водки, протянул их Леше:

– На, держи!

Довольный работник морга быстро спрятал водку под резиновый фартук.

– Да, если в будущем мне что-то такое же понадобится, – прощупал я почву на прощание, – я могу к тебе обращаться?

– Да, я тут каждый день работаю. Конечно, кроме выходных... Если надо будет, спросишь Лешу, но напрямую.

Теперь я понял, что какую-то часть водки он должен будет отдать тому парню-санитару.

– Ладно, пока!

Как только я сел в машину и выехал с территории больницы, мне немного полегчало. Вроде бы задание выполнено...

Но теперь остается самое главное. Нужно пару выстрелов из пистолета сделать. Не возвращаться же мне с полной обоймой!

Я остановил «БМВ» у какого-то пустынного двора. Уже было темно, около одиннадцати часов вечера, и народу во дворе не было. Войдя в подъезд, я прислушался. Никого. Спустился в подвал, направил пистолет на деревянную дверь и два раза нажал на курок. Раздались выстрелы. Тут же я засунул пистолет обратно за пазуху и вернулся к машине. Через несколько минут я на большой скорости несся в сторону Лефортова.

«Ну все, можно сказать, работа сделана: приехал поздно, два патрона отсутствуют, везу палец. Стоп, а вдруг не палец? – подумал я. – Вдруг мне этот придурок ухо подсунул?» Я представил – буду говорить Мансуру про палец, а он развернет пакет, увидит ухо...

Уже у самого офиса я остановил «БМВ» и полез в «бардачок». Там я нашарил начатую бутылку водки и выпил чуток из горлышка, чтобы перебороть брезгливость и страх. После этого я осторожно развернул пакет, который передал мне Леша.

Там лежал палец от чьей-то руки. Особо пристально рассматривать я его не стал, завернул обратно и тут же хлебнул еще водки.

Закрыл тачку, зашел в офис. На диване сидели Душман, Малыш и еще несколько ребят.

– А где Мансур? – спросил я.

– Он уже уехал, – ответил Душман. – А что, у тебя какие-то проблемы?

– Нет, никаких. – И я аккуратно выложил пистолет, тут же спрятав его в специально оборудованное для его хранения место в подоконнике. Затем вытащил пакет с пальцем и положил его в холодильник. Ребята посмотрели на меня удивленно. Не уверен, знали ли они о том, что Мансур приказал мне сделать? Мне было уже не до этого.

– Ладно, я домой поеду, – вздохнул я, – устал сильно.

– А что Мансуру сказать, если он тебя спрашивать будет?

– Что я – дома.

Когда я вернулся к себе, на душе у меня было очень погано. Я открыл еще одну бутылку водки, выпил половину и вскоре заснул...

После того как Даня отпустил меня и мы расстались с ним возле дверей морга, я не решился ехать домой и даже звонить туда. Я боялся, что там может быть или засада, или прослушка телефона. Не случайно Мансур знает все наши адреса! Решил в итоге поехать к родителям.

– Виталий, что случилось? – спросила меня мать, когда я вошел к ним в квартиру.

– Все нормально, – ответил я. – Так, просто день сегодня тяжелый. Мама, у меня к тебе просьба. Позвони моей Лене, скажи, чтобы она сюда приехала. Только не говори ей, что я у тебя.

Мать удивилась:

– Что же все-таки случилось?

– Потом, мама, потом. – И я направился в ванную.

Через полчаса приехала Лена, моя жена. Ей было всего двадцать пять лет, но ей пришлось уже многое пережить благодаря ее муженьку, который все время ходит по лезвию бритвы. Она неоднократно говорила мне:

– Брось ты это дело! Какие-то деньги у нас есть, давай уходи!

– Ничего, – успокаивал я ее, – рано или поздно он или сядет, или его убьют! – Я пытался объяснить ей, что мы вынуждены пока находиться под надзором Мансура.

Закрывшись в комнате, я все рассказал жене. Лена пришла в ужас.

– Вам с ребятами обязательно нужно встретиться и посоветоваться, – сказала она.

Тогда я вышел на улицу и позвонил из телефона-автомата Егору и Косте, предложив им срочно встретиться в одном из ресторанов. К ночи туда приехали ребята, и я подробно рассказал им все, что мне пришлось пережить за сегодняшний день, – про подвал офиса Мансура, про мою поездку и про морг.

Я смотрел на их лица и видел на них выражение ужаса. Такой страх на них нагнал только мой рассказ – а каково было мне, когда я переживал все это?

– Что делать будем? – спросил я.

Костя задумался:

– Нам терять нечего – все равно рано или поздно нас убьют. Это очевидно. Вот что сделаем. Давай будем искать новую «крышу»!

– Новую «крышу»? – переспросил Егор. – А ты думаешь, он даст нам возможность это сделать?

– Мы должны найти такую, чтобы она была круче Мансура. Чтобы кто-то с Мансуром разобрался. В конце концов, по всем их криминальным понятиям, – стал размышлять Костя, – мы имеем право такое сделать, потому что в отношении нас, коммерсантов, он творит беспредел.

– А откуда ты знаешь про их понятия? – удивился я.

– Да приходилось слышать...

Тут в разговор вступил Егор.

– Я знаю, к кому нам нужно обращаться, – заявил он. – К Отари.

– К Отари Квантришвили?

– Да, именно, к Отари Витальевичу. Дядя его знает еще по спортивной карьере. Я думаю, что он договорится с ним. Отари – человек авторитетный, рассудительный и, говорят, справедливый. Он нас в обиду не даст.

На том и порешили. За это время я со своей женой выехал в подмосковный дом отдыха. А для всех я вроде как исчез.

Костя, по официальной версии, уехал в командировку. На самом деле он жил у родителей. На хозяйстве оставался Егор. Как ни странно, Мансур к Егору относился с достаточной симпатией, по крайней мере, не обижал его – только изредка накричит или замахнется, не больше. Ему еще не досталось от Мансура по полной программе.

Вскоре Егор сообщил нам, что дядя договорился с Отари о встрече. Ровно в назначенное время, около пяти вечера, мы с Костей подъехали к гостинице «Интурист», что на Тверской. Костя держал в портфеле деньги, которые мы должны были перечислить в благотворительный фонд Отари.

Когда мы поднялись почти на последний этаж гостиницы, то назвали свои имена и дали возможность охранникам Отари нас обыскать. После этого мы пошли по длинному коридору в приемную, где за столом сидела девушка. Вокруг стола стояли несколько небольших кожаных диванчиков, журнальный столик и кресла. Девушка предложила нам присесть.

Мы стали осматриваться. Приемная офиса была увешана разными фотографиями, где был изображен знаменитый Отари Витальевич. Тут он с эстрадными певцами, тут с мэром, чуть поодаль – на первом ряду сидит президент с охраной, а через три ряда – сам Отари. Все говорило о том, что Квантришвили – достаточно популярный и известный человек.

Наконец дверь приоткрылась, секретарша сказала:

– Заходите, пожалуйста.

Мы вошли в небольшой кабинет. Без сомнения, он раньше был обыкновенным гостиничным номером.

Стены кабинета были также почти сплошь покрыты разными фотографиями. На стеллажах стояли кубки, флажки, висели вымпелы. Все говорило о спортивных успехах Отари. Я обратил внимание на его большую фотографию в форме генерал-лейтенанта Вооруженных Сил.

Из-за стола встал мужчина приятной внешности, лысоватый – типичный грузин лет сорока пяти. Он поздоровался с нами, предложил сесть.

– Может быть, хотите кофе или чаю? А может, что-то покрепче? – с улыбкой сказал он.

Мы отрицательно покачали головами.

– Вы Егор? – Он посмотрел на Костю, надеясь увидеть племянника знаменитого чемпиона.

– Нет, я Константин.

– Значит, вы Егор? – Он взглянул на меня.

– Я Виталий.

– А где же Егор?

– А он – так уж получилось, – на рынке остался. Мы пришли с вами посоветоваться, – осторожно начал Костя. – Но сперва мы хотим передать на нужды вашего фонда скромную сумму. – Костя быстро достал из портфеля аккуратно упакованные пачки денег.

Сумма была достаточно значительная, и скромной ее назвать было никак нельзя. Может быть, по меркам Отари она и была не очень большой, но с точки зрения обыкновенного человека – просто фантастической.

– Спасибо, дорогой! – сказал Отари, взяв пакет из рук Кости и положив его в ящик письменного стола.

Я снова бросил взгляд на фотографию Отари в генеральской форме. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся:

– Это я – генерал-лейтенант казачьих войск, атаман Войска Донского мне это звание присвоил.

Я понимающе кивнул.

– Собственно, у нас вот какая проблема возникла, – продолжал Костя. – Прежде всего мы хотим поговорить с вами о возможности получить в качестве торговых площадей территорию спорткомплекса «Олимпийский».

– А для чего это вам?

– Мы хотим сделать там вещевой рынок. Место достаточно удобное – метро рядом.

– Нет, дорогие, с рынком ничего не получится, – развел руками Отари. – Конечно, я хорошо знаю генерального директора «Олимпийского», знаю многих людей, которые могут решить этот вопрос. Но, насколько мне известно, там будет скоро книжный рынок. И так уже все стадионы тряпками завалены!

Мы сразу поняли, что по первому вопросу полностью пролетели.

– Хорошо, Отари Витальевич, тогда – второй вопрос. Есть один человек, – начал Костя.

– Что за человек? – сразу прервал его Отари.

– Мансур, Сергей Мамсуров. Может, слышали?

– Конечно, слышал. Как не слышать о такой личности? – произнес Отари. – И что этот человек?

– Да он вообще... – И Костя начал рассказывать обо всех мерах, которые предпринял Мансур в отношении нас.

Я внимательно наблюдал за реакцией Отари. Безусловно, он был удивлен. Он то поднимал брови, то делал какие-то пометки в своей записной книжке.

Костя все очень подробно рассказал. Большое впечатление на Отари произвел эпизод с несостоявшейся расправой надо мной.

– Что, прямо так и сказал – «убить», ни за что?

– Да, Отари Витальевич, так и сказал, – повторил я.

– Такого беспредела я не знаю! По всем понятиям, по всем параметрам он на сто процентов не прав! – заявил Отари.

– Вот поэтому мы к вам и обратились, Отари Витальевич, – сказал Костя, – за помощью и защитой.

Но он развел руками.

– Как же я могу вам помочь? Да, я согласен, что этот человек – беспредельщик, согласен, что он неуправляем, что у него уже крыша поехала. Но я не могу ему ничего приказать, он мне не подчиняется, – и Отари покачал головой. – Единственное – я могу попросить его, не больше того!

Теперь мы понимали, что в криминальном мире существовали свои законы, которые четко знал и соблюдал Отари. Вероятно, личность Мансура никак не вписывалась в разряд тех людей, на которых Отари мог повлиять, поскольку Мансур относился к беспредельщикам.

– Конечно, у меня есть друзья, – он сделал паузу, – и мои друзья следуют определенным понятиям, так как они сами принадлежат к этой масти...

Мы поняли, что Отари имеет в виду воров в законе.

– И я знаю, что эти люди знакомы с Мансуром, что он с ними контачит. Ведь Мансур хочет «короноваться» и очень рассчитывает на них. Но я могу только попросить их, чтобы они поговорили с вашим обидчиком.

У нас в глазах появилась надежда.

– Но будет ли эта просьба иметь для вас эффект? Послушает ли он?

– Он же беспредельщик, – покачал Костя головой, – он никого слушать не будет. Если он заведется, то заведется. А он сейчас как раз завелся. Тем более если он узнает, что Виталий жив...

Отари посмотрел на меня с сочувствием. Вероятно, последняя фраза изменила его настроение.

– Я вот что вам могу посоветовать. Нужно просто найти нормальную, серьезную бригаду, которая может перебить вашу «крышу».

– А что, это возможно?

– Конечно. У нас ничего невозможного нет. Он вышел за рамки всех дозволенных правил и понятий, – сказал Отари. – Поэтому вы вправе обратиться к другой бригаде. Только ее надо найти.

– А вы не могли бы порекомендовать кого-то? Или сами оказать нам такую честь?

Отари задумался. Вероятно, он размышлял, стоит ли вообще ему вступать в конфронтацию с Мансуром. Затем, немного помолчав, сказал:

– У меня сейчас ситуация немного изменилась. Я в политику хочу пойти, и мне в криминальные дела влезать просто нельзя. А людей порекомендовать я могу. Возьмите кого-нибудь из моих земляков, хотите – вот есть Махмуд, дагестанская община, серьезные ребята. Главное – никого не боятся, по крайней мере, славян. Я думаю, что они и Мансура не испугаются. Я могу с ними поговорить насчет вас. – Отари достал записную книжку и набрал номер Махмуда.

– Алло, Махмуд? Отари говорит. – Потом начались приветствия, вопросы про общих знакомых. Наконец Отари приступил к самому главному: – Есть у меня ребята, коммерсанты, тут сидят, жалуются на Мансура. Слышал?

На другом конце провода кто-то что-то сказал.

– Так вот, эти ребята, – продолжал Отари, – хотят с тобой встретиться, чтобы ты помог им в решении этой проблемы. А может быть, у вас сотрудничество завяжется. Хорошо, сейчас я передам трубку, – и он протянул трубку Косте, вероятно, решив, что именно Костя – главный среди нас.

Стали договариваться о встрече. Из разговора я понял, что она произойдет завтра вечером в одном из ресторанов.

Когда Костя закончил разговор, дверь в кабинет Отари открылась, и вошел здоровенный мужчина. Его лицо показалось нам знакомым. Да это же знаменитый олимпийский чемпион по борьбе! Мужчина вопросительно посмотрел на нас, потом перевел взгляд на Отари. Тот замахал ему рукой.

– Заходи, дорогой, садись! – Он подошел к нему. Они обнялись и расцеловались. Мы поняли, что беседа с нами закончена, встали.

– Спасибо, Отари Витальевич, за заботу и внимание! Мы пойдем?

– Конечно, вы можете идти, – улыбнулся Отари. – Но если какие проблемы возникнут, вы снова можете обращаться ко мне. Знаете мой прямой телефон?

– Нет, не знаем.

Отари взял со стола визитную карточку и протянул нам.

– Только напомните, от кого вы, – он намекал на дядю Егора, – чтобы я сразу врубился.

– Хорошо, Отари Витальевич.

Вскоре мы вышли на улицу.

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил я Костю.

– Думаю, что все будет нормально. Я слышал про дагестанские бригады. Они действительно никого не боятся. С Мансуром могут вполне разобраться.

– Значит, мы завтра идем на встречу?

– Да, конечно.

На следующий день мы подъехали к ресторану, который находился недалеко от Тверской, в одном из переулков. Когда мы вошли, к нам тут же устремился метрдотель.

– Молодые люди, куда-то желаете сесть?

Мы осмотрелись, но людей с кавказской внешностью в зале не заметили. Костя первым нарушил молчание:

– Нам бы с Махмудом повидаться...

– Вы с ним договаривались о встрече?

– Да.

– Тогда следуйте за мной, – сказал метрдотель.

Мы прошли через большой зал и попали в банкетный. Там за столом сидели шесть или восемь кавказцев. Когда я увидел их, мне стало не по себе.

– Вы Костя? – встал мужчина плотного телосложения, с черными волосами, с длинным острым носом.

– Да, я, – кивнул Костя. – А вы Махмуд?

– Да. Проходи, садись, – сказал Махмуд.

Мы сели за стол.

– Ну, рассказывайте, что у вас случилось.

Костя начал рассказывать, как мы попали под «крышу» Мансура и что из этого вышло. Махмуд слушал, время от времени посмеивался, говоря что-то на своем языке людям из его окружения. Все остальные так же внимательно слушали этот рассказ.

Когда Костя закончил, Махмуд обратился к своим ребятам на чистом русском языке:

– Мы можем помочь коммерсантам разобраться с этим шакалом?

– Поможем, – закивали все.

– Но тут есть небольшая неувязка, – продолжил Махмуд. – Нам нужен повод, так сказать, причина нашего вмешательства.

– А то, что он нас обижает, это разве не основание? – спросил Костя.

– Нет, не основание. В конце концов, никто никогда не вмешивается в отношения между «крышей» и коммерсантом, – стал объяснять Махмуд. – Но я думаю, что тут можно сделать следующим образом. Положим, вы нам должны крупную сумму денег, и мы будем эти деньги требовать с них. Ну, чтобы вы нам рынок передали.

Я насторожился:

– Это что же получается, что мы вам должны рынок отдать?

– Нет, совсем необязательно. Мы не хотим этим заниматься, у нас есть свои коммерсанты. Мы «крыши» делаем. Поможем вам отбиться от Мансура, но тогда мы будем вашей «крышей», понимаете?

– Это само собой! – кивнул Костя. – Нам же не зря вас Отари рекомендовал!

Теперь я понял, почему он назвал имя Отари – на всякий случай, чтобы Махмуд особо не зарывался, он показал, что у нас есть еще один покровитель.

– Да, конечно, Отари – человек справедливый, – согласился Махмуд. – Все правильно. Ну так что, идет?

– Да, идет.

– Значит, мы забиваем стрелку с Мансуром. Говорим, что вы нам деньги должны крупные и что мы у вас рынок забираем. Вот такой у нас будет разговор. А на деле все останется по-старому. Ну что, делаем завтра стрелку? – обратился Махмуд к своим ребятам. Те опять закивали. – Вот и хорошо.

– Вам телефон Мансура дать? – спросил Костя.

– Зачем телефон? – улыбнулся Махмуд. – Я его и так найду, без телефона! – Вероятно, это был тоже психологический ход – показать, что у него есть связи, своя разведка с контрразведкой. – Только условие – вы должны на стрелке присутствовать.

– Я не могу, – отрицательно покачал я головой.

– Что ты боишься? Ты находишься под опекой надежных и солидных людей, – удивился Махмуд.

– Дело в том, что меня якобы нет в живых, – сказал я.

Махмуд, видимо, вспомнил то, что рассказывал ему Костя, и сделал другое предложение:

– Хорошо, ты посидишь в машине. А ты, Костя, должен обязательно быть, потому что по всем понятиям, – он начал жестикулировать, – мы обязаны тебя предъявить, и ты должен кивнуть, что нам деньги должен. А дальше мы будем сами разговаривать.

– Я буду на встрече, – решился Костя.

Когда мы вышли из ресторана, я посмотрел на него и спросил:

– Тебе не кажется, что мы опять начинаем играть в опасные игры?

– У нас же другого выхода нет. – Костя раздраженно махнул рукой.

На следующий день в два часа я был в офисе. Мансур появился аккуратно выбритый, в строгом костюме. Я посмотрел на его руки в кольцах и перстнях:

– Что, ехать куда-то надо?

– Да, стрелочка намечается с дагестанцами.

– С дагестанцами? А что случилось?

– Эти крысята с рынка обратились к ним за помощью. Те нам стрелку назначили.

– А кто у них старший?

– Махмуд какой-то. Ты слышал о нем?

– Никогда.

– Есть, есть такой, я уже справки наводил.

– А ты один поедешь?

– Зачем один? Я жулика подтяну, из абхазцев. Я знаю, как с ними разговаривать! А крысят этих все равно достану!

– Мы «плетки» с собой брать будем? – поинтересовался я.

– Нет, Даня. Ты вообще останешься в офисе, на всякий случай. Если что – звони Феде Бешеному, Завадскому, сам знаешь.

– А что может случиться?

– Ну, если, не дай бог, менты заметут.

Через некоторое время машина, полная ребят, направилась в сторону кафе, где должна была состояться стрелка с дагестанцами.

Стрелка была забита на следующий день, на шесть часов вечера. С утра к дому отдыха, где я жил, подъехал Костя на новой машине с тонированными стеклами. Эту машину он взял у своего приятеля. Он вышел и стал показывать мне, что необходимо сделать.

– Посмотри, – он достал из кармана мобильный телефон, – вот так нужно звонить. Если что – сообщай в отделение милиции, я узнал, что ближайшее там – четырнадцатое. Сразу говори, что так и так, бандитская разборка, пусть пришлют людей.

– А как я узнаю, если что-то будет не так?

– Очень просто. Вот тут, – и он отвернул лацкан пиджака, – спрятан маленький микрофончик, который работает в режиме радиопередатчика. Включаешь диапазон FM. – Костя подошел к машине, стал что-то говорить в микрофон, а рукой одновременно вращать ручку настройки приемника. Я услышал в приемнике голос Кости. – Слышишь меня?

– Да, слышу. А как это происходит?

– Через передатчик идет сигнал в радиоприемник. И таким образом ты сможешь слышать, о чем мы говорим с Мансуром. Исходя из складывающейся ситуации, будешь принимать решение. Нужно будет либо звонить в милицию, либо подхватывать меня на ходу, чтобы они меня у Мансура не оставили.

– А ты что, думаешь, что...

– Все может быть, – оборвал меня Костя. – Вдруг у Махмуда ничего не получится. Не так прост Мансур, ты сам это знаешь.

– А где ты купил такой передатчик?

– Это не проблема, они сейчас на каждом углу продаются.

К пяти мы подъехали к условленному месту, встречаться с дагестанцами. Они были на двух машинах, и было их человек восемь. Затем Костя пересел к Махмуду, а ко мне подсел один из дагестанцев. Теперь я был на переднем сиденье. Поскольку стекла машины были тонированными, то с улицы совершенно не было видно, кто находится в салоне.

В шесть часов мы подъехали к небольшому стеклянному кафе в центре Москвы. Я понял, почему было выбрано именно это место. С одной стороны – место тихое, а с другой – стеклянные стенки кафе позволяют прекрасно видеть не только то, что делается внутри кафе, но и за его пределами. Вроде бы стрелка – не на улице, а в помещении, но все на виду.

Я видел у входа в кафе знакомый «БМВ» Мансура без номеров. Около этой машины стояли еще один «БМВ» и черный «Мерседес». «Неужели он приехал с Федей Бешеным?» – подумал я и стал всматриваться в людей, сидящих внутри кафе. Народу там почти никого не было, кроме бандитов. Я сразу же узнал Мансура. Рядом с ним сидели ребята из его новой бригады, а еще – мужчина с кавказской наружностью. «Странно, – подумал я, – кого это он с собой притащил?»

Из машин вышли Махмуд с Константином и еще шестеро дагестанцев. Все направились в кафе.

Вот они подошли к столикам. Мне было все хорошо видно. Тут же я включил приемник и вскоре поймал звуки, доносящиеся из кафе. Дагестанец, который сидел за рулем машины, вопросительно посмотрел на меня. Я стал внимательно слушать.

Махмуд поздоровался с Мансуром, затем – с кавказцем. Это оказался вор в законе, абхазец, тот самый, с которым Мансур постоянно корешился. Махмуд начал сразу:

– Тут вот какое дело, Мансур. Твои коммерсанты нам задолжали большую сумму денег. В частности, Константин. Мы тут с братвой поговорили, все обсудили и вот что решили – рынок забираем у Константина за долги.

Мансур усмехнулся и заматерился.

– Кто вы такие? – сказал он.

– Я Махмуд.

Тут заговорил вор в законе:

– А ты что, имеешь воровскую масть?

Махмуд не ожидал такой постановки вопроса.

– Нет, – ответил он, – я не «коронован», но в Москве меня многие знают.

– Это мы слышали, – оборвал его Мансур. – Так как ты можешь говорить с вором в законе, если ты не законник? Это первое. Второе – если вам этот хмырь болотный должен какие-то бабки, то это его личные проблемы, и они никак ко мне не относятся, потому что он мне тоже должен деньги. В-третьих, рынок принадлежит не ему, а мне. А в-четвертых, и это самое главное, мы рынок просто так вам не отдадим. Если вам нужна война – пожалуйста, мы вам ее организуем. Но рынок вы не получите!

Махмуд пытался что-то говорить, но Мансур стоял на своем – мол, рынок принадлежит мне, ты не вор в законе и не можешь никому приказывать. Иногда в разговор вступал и абхазец. Махмуд с его дагестанцами так ничего и не смог сделать.

Они вышли из кафе. Я видел расстроенные лица Махмуда и Кости. Неожиданно я увидел, как на пороге кафе появился Душман и попытался схватить Костю за руку.

– Пойдем, с тобой Сергей Маратович поговорить хочет! – услышал я приказной тон.

Но Костя решительно вырвался и пошел вперед. Душман погнался за ним. Дагестанцы с удивлением смотрели на них, но не вмешивались.

Тем временем Костя стремительно заскочил к нам в машину.

– Гони! – приказал он дагестанцу, сидящему за рулем.

От неожиданности тот нажал на газ, машина резко рванула с места.

Но чуть позже, проехав несколько метров, водитель остановил ее.

– Я не поеду никуда, – сказал он, – мне к Махмуду надо!

– Хорошо, – психанул я, – вылезай, я сяду за руль!

Мы пересели. Я погнал машину вперед, но видел, что за нами следует один из темно-синих «БМВ» Мансура.

– Давай в этот переулок, – стал почти приказывать мне Костя, – теперь вот в этот... Налево... Теперь направо...

Так мы мчались вперед на большой скорости. «БМВ» немного отстал, затем мы оторвались от него.

– Все, – сказал обреченно Костя, – теперь нам конец!

– А что Махмуд-то говорит? – спросил я.

– Он пообещал уладить этот вопрос. Но на сегодняшний день, ты понимаешь, мы эту стрелку полностью проиграли! И этого вора в законе Мансур еще притащил! Теперь и мне нужно уезжать из города!

– Поехали вместе, – сказал я.

– Да, сейчас нужно заехать забрать жену.

Вскоре мы подъехали к дому Кости.

– Ты оставайся здесь, двигатель не выключай, – крикнул он, выбегая из машины, – я быстро вернусь, возьму только самое необходимое и деньги.

Когда Костя убежал, неожиданно зазвонил мобильный телефон. Я снял трубку. Раздался голос Егора:

– Как дела?

– Ничего, вот такая ситуация, – и я коротко рассказал обо всем произошедшем.

Я говорил по телефону и видел, как Костя выходит из подъезда с большой сумкой.

Вдруг в метрах десяти от него резко затормозила машина с темными окнами, «БМВ». В тот же миг ее задняя дверь приоткрылась, и я увидел парня, который быстро вылез из машины и вытянул руку в сторону Кости. В руке был пистолет.

Раздались два выстрела. Костя упал на землю. Бог ты мой!

Я видел, как в «БМВ» включили габаритные огни и двигатель. Человек, только что стрелявший в Костю, быстро сел в машину обратно, и она тронулась с места.

Я оставался сидеть в машине – у меня словно ноги окаменели. Когда «БМВ» уехал, я рванулся к Косте. Неужели они его убили? Но Костя приподнял голову.

– Уехали? – спросил он.

– Да, уехали.

Костя встал на ноги.

– Тебя ранили?

– Нет, пуля рядом прошла. – И он подошел к стоящей рядом машине. – Видишь?

Пуля попала в дверцу.

– Как же ты так быстро упал? – обрадовался я.

– У меня быстрая реакция, – криво усмехнулся Костя.

Мы сели в машину и поехали.

Целый вечер мы просидели в номере дома отдыха, закрывшись вдвоем с Костей и обсуждая возможные варианты следующих ходов Мансура.

Утром на наш мобильный позвонил встревоженный Егор:

– Знаете, что Мансур отмочил? Только что приехал, злой, опять пьяный, выгнал всех из офиса, оставил меня и потребовал, чтобы я переоформил учредительный договор фирмы на него и на меня.

– Как это так? – спросил Костя. – А нас что, исключить?

– Он сказал, что Виталия уже нет в живых, а с тобой, Костя, вопрос будет решен в ближайшее время.

– Значит, и мне он вынес смертный приговор? – разъярился Костя. – Хорошенькое дело! Надо срочно уезжать! Да, а ты что сказал?

– Сказал, что пока не могу подписать договор. Мансур обещал, что скоро вернется к этому разговору.

Теперь мы поняли, что нам нужно срочно уезжать как можно дальше от Москвы.

Вернулись со стрелки они часа через два, раздраженные, на одной машине.

– А вторая где? – спросил я.

– Да за этим козлом, Константином, поехала. Ты представляешь, – почти кричал Мансур, – они, суки, меня заложили! Они думали, что сумеют вырваться! Да в жизни им не вырваться! – И тут же, увидев появившегося в дверях Душмана, завопил: – Душман, достань их из-под земли, этих гадов! Я их лично, сам завалю, каждого в отдельности!

На следующий день мы поехали на рынок. Мансур вошел в администраторскую. Там сидел перепуганный Егор.

– Ну что, сучонок, – сказал Сергей, – ты один тут остался? Бросили тебя дружки?

– Сергей Маратович, я-то тут при чем? – заморгал Егор. – Давайте выпьем по рюмашке «Смирновской»?

Мансур молча выпил стакан водки.

– Егор, – сказал он, – тут такая раскладка получается. Твои сучары обратились к дагестанской братве за помощью. После такого поступка, ты сам понимаешь, им – смерть! Поэтому давай с тобой документы переоформлять.

– Какие документы, Сергей Маратович?

– На рынок. Теперь будет два учредителя – ты и я, пятьдесят на пятьдесят будем иметь.

– Сергей Маратович, извините, – лихорадочно соображал Егор, – но я не могу этого сделать без Кости! Чтобы переделать документы, необходимо их согласие. Я-то не против...

– А чье согласие требуется? Виталия уже нет...

– Как это нет? – переспросил Егор непонимающе.

– Нет его, и все. Забудь о нем! А Костю мы в ближайшее время достанем, ты не волнуйся.

– Нет, Сергей Маратович, никак не могу. Давайте, когда Костя будет, я договор подпишу. Потому что юридически...

– Черт с тобой! – Мансур в бешенстве вышел из администраторской. Я поспешил за ним.

Внизу мы встретили молодого паренька.

– Постой! – перехватил его Мансур. – Ты администратором работаешь на рынке?

– Да, администратором. Мишей меня зовут.

– Вот ты-то мне и нужен! Пойдем со мной, – и Мансур поволок его в подсобку.

Через несколько минут Миша стоял у стены, прижатый к ней лезвием ножа, а Мансур говорил ему грозно:

– Быстро говори, где твои крысята прячутся?

– Я не знаю, – дрожащим голосом отвечал Миша, – ей-богу, не знаю!

– Никогда никому не верю. И сейчас тебе не верю. Ты знаешь, где они прячутся!

– Правда, нет!

Я видел, что нож Мансура все больше вдавливается в кожу Миши.

– Больно, больно! – закричал тот.

Мансур отвел лезвие в сторону.

– Смотри, сучонок, если они появятся, а ты мне об этом не сообщишь, – он поводил указательным пальцем перед лицом Миши, – я тебе лично глаза выколю! Ты понял меня?

Перепуганный Миша затряс головой:

– Понял, понял!

Мансур повернулся ко мне.

– Все, поехали!

И мы покинули рынок.

Когда мы подъезжали к офису, Мансур приказал остановить машину. Я затормозил.

– Пойдем-ка со мной домой, – сказал он.

Я поставил «БМВ» у подъезда. Мы направились к нему. Но, не доходя до двери, Мансур остановился и шепнул мне:

– Иди, поднимись наверх и посмотри, никого там нет?

– А что, есть опасения?

– Да кто знает? Может, они ко мне уже киллера приставили.

Я видел, что Мансур в последнее время стал всех подозревать. Ну, вошел в подъезд, поднялся на этаж, где находилась его квартира. Ничего подозрительного я не заметил. Спустился вниз и сказал Сергею:

– Порядок, идем.

Он вошел в подъезд, огляделся, достал из-за пояса «ТТ», затем медленно стал подниматься по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. Так мы дошли до двери его квартиры.

– Открывай, – он подал мне ключ.

Я повернул ключ в замке и вошел в квартиру.

– А что, Татьяны нет? – спросил я Мансура.

– В больнице она, – ответил Сергей и добавил: – Давай-ка позвоним в бюро добрых услуг! Ты помнишь, как зовут ту проститутку, которую я прошлый раз тебе заказывал?

– По-моему, Наташа...

– Хорошо. – Мансур подошел к телефону и стал набирать номер. – Алло, это услуги? У вас Наташа работает? Что, кто-то забрал ее? Это Мансур говорит. Давайте мне девчонок присылайте! Записывайте адрес. – И он стал диктовать. – И пришлите трех, чтобы я мог выбрать. Когда будете? Через тридцать минут? Хорошо, договорились.

Мансур положил трубку:

– Ну что, Даня, останешься?

– Нет, Серега, я домой поеду, если, конечно, тебе больше не нужен.

– Давай. – И Мансур протянул мне руку на прощание.

На следующий день он позвонил мне домой и сказал, чтобы я доставил его в ресторан «Будапешт». Мы сели в «БМВ» и поехали в сторону «Будапешта».

– У нас что, стрелка какая-то забита? – поинтересовался я.

– Ленчик подъедет, – ответил Мансур, – серьезный разговор есть.

Я остановил машину.

– Пойдем со мной, – сказал Мансур, – посидишь, кофейку попьешь.

Мы поднялись в зал. В ресторане людей было мало. За столиком уже сидел Завадский, а рядом с ним – незнакомый мужчина. Мы подошли к столику и поздоровались.

Ленчик представил Мансура какому-то коммерсанту и пояснил:

– Сергей, тут очень интересное коммерческое предложение. Зная твои успехи в бизнесе, я решил тебе его «слить».

Мансур кивнул:

– Можно побазарить. Даня, иди закажи себе кофе, попей. – И он указал мне на соседний столик.

Разговор между Мансуром, Завадским и незнакомым коммерсантом продолжался где-то минут тридцать. Из него я понял, что Батя предлагает Сергею заняться нефтью и одновременно открыть коммерческий банк. Но для этого были необходимы деньги. Они втроем сидели и обсуждали разные детали.

После этой встречи в офис к нам пару раз заезжали Завадский и этот коммерсант. Потом были подписаны бумаги. Еще я видел, как Сергей передавал Бате и бизнесмену пачки наличных. Денег у Мансура к этому времени было очень много. Вероятно, доля с рынка и другие вымогательства позволили ему собрать солидный капитал. Деньги были упакованы в пачки, все суммы – в американских долларах.

После того как мы остались одни и Завадский с коммерсантом унесли деньги, Мансур повеселел:

– Ну что, Данька, теперь я буду вице-президентом банка, а это уже круто!

Тут зазвонил телефон.

– Алло! – Мансур достал из кармана мобильный. – Что? Плохо? Сейчас выезжаю!

Он рванулся к выходу из кабинета и закричал:

– Данька, давай в машину, поехали срочно!

– Что случилось? – на бегу спросил я.

– С Татьяной плохо. Приступ опять начался. Поехали скорее в больницу! Я ее в «Кремлевку» положил, а они не могут нормально человека вылечить!

Вскоре мы подрулили к одной из лучших клиник. Быстро вошли в фойе. Минуя всех вахтеров и не обращая на них внимания, Мансур шел вперед. Ему вслед кричала пожилая женщина, работница гардероба:

– Молодые люди, вы хотя бы халаты белые наденьте!

Но Серега словно ничего не слышал. Через несколько минут мы были на шестом этаже, где находилась палата его жены. Открыв дверь, мы увидели, что ее там нет.

– Где Татьяна? – спросил Мансур медсестру.

– Она в реанимации, у нее приступ, – ответила девушка.

Мансур побежал в реанимационное отделение. Каким образом он прорвался туда, я не знаю. Поговорив с Татьяной, он пулей вылетел оттуда.

– Где этот врач?! – закричал он.

Я увидел, что из кармана пиджака Сергей вытащил черный пистолет и навел его на медсестру.

– Я не знаю, – еле выговорила она.

– Где врач? Он что, смеется надо мной? – продолжал орать Мансур. – Он меня за лоха держит?

Мне стало нехорошо. Сейчас же могут вызвать милицию, и его опять заметут! Мансур шел по коридору, держа в руке пистолет. Я бежал за ним. Теперь моей главной задачей было не допустить беспорядков. Не дай бог, он начнет стрелять!

Наконец в одном из кабинетов Мансур увидел врача, который лечил Татьяну. Мансур влетел в кабинет и приставил дуло пистолета ко лбу пожилого человека. Тут же он взвел курок:

– Ну что, шлепнуть тебя, гада? Ты как лечишь людей? Ты что делаешь? Ты знаешь, кто она для меня? Это мой любимый человек!

– Но послушайте, – пытался возражать врач, – вы не совсем правы...

– Ты почему не сказал, что у нее рак?

– Да какой рак, у нее обычная язва! – объяснял врач.

– Какая язва! Она в отключке, без сознания лежит! Почти умирает!

– Мы просто ей укол сделали обезболивающий, она сейчас придет в сознание!

Тут у дверей появилась служба охраны. Я, подумав, что сейчас они вызовут милицию, подбежал к Мансуру и резким движением выхватил у него из руки пистолет, сунув его себе за пазуху:

– Серега, все, уходим! Они ментов вызвали!

Вероятно, он опомнился после этих моих слов, понял, что все это может кончиться для него плохо.

– Ладно, доктор, не обижайся, – сплюнул он. – Я тебе бабки прислал и еще пришлю. Ты только Татьяну подними!

Испуганный врач с шумом выдохнул воздух.

Мы быстро побежали вниз по лестнице.

Когда мы пришли в больницу в следующий раз и Татьяне стало гораздо лучше, я, встречая тех или иных врачей, пытался объяснить им, что пистолет у Мансура – не настоящий, а газовый, что он служил в Афганистане и там получил контузию, оттого и нервный такой. Врачи понимающе кивали, но мне мало кто верил.

Татьяна выздоравливала, и врачи пообещали, что ее скоро выпишут.

– Ну вот, видишь, Данька, – обрадовался Мансур, – выходит, врачи не обманывали меня. И правда, что у нее – язва.

Я ничего говорить не стал.

– Знаешь что, – вдруг предложил Мансур, – поехали-ка на Тверскую, снимем там проституток!

Для меня все это было совершенно непонятно. Я видел, как Серега сидел у кровати Татьяны, как ласково что-то шептал ей на ухо, гладил ее руку. У них были очень сентиментальные отношения.

И в этот же вечер Мансур спокойно ехал на Тверскую, снимал там проститутку и занимался с ней жестким сексом всю ночь. Нет, я не был сторонником пуританства. Но зачем же так притворяться? И когда он притворялся – сидя возле кровати Татьяны или, наоборот, общаясь с проститутками?

Мы уехали в Ялту, спасаясь от этого беспредела.

Остановившись по приезде в гостинице «Интурист», я и Лена уже больше месяца жили в ней. Костя же пробыл в Ялте около двух недель. Потом, сославшись на дела, он вместе с женой отправился в Венгрию.

На рынке остался один Егор. Время от времени он звонил мне и сообщал новости – в основном такого типа, что опять приезжал Мансур и опять возникают проблемы.

Он все хотел стать юридическим совладельцем рынка.

Но Егор снова ссылался на то, что, пока не приедет Костя, решить этот вопрос он сам не может. Мансур же пообещал, что достанет Костю хоть из-под земли и привезет в Москву. Теперь получалось, что его люди должны были опять искать Костю.

Отдых в Ялте и безделье мне уже осточертели. Я лежал целыми днями на пляже, а когда погода портилась, большую часть времени проводил в баре. Там я стал постоянным посетителем. Денег у меня на все хватало.

Однажды я познакомился там с двумя ребятами, которые были жителями Ялты. Одного, высокого, звали Женя, другого, чуть пониже, – Игорем. Мы подружились. Вскоре я узнал, что Женя и Игорь принадлежали к одной из многочисленных крымских группировок. Ребята там были отчаянные. Тогда у меня и мелькнула мысль: а что, если договориться с ними о контракте на Мансура? И я стал постепенно подводить нашу беседу к такой теме: есть один человек, который очень мешает мне жить, который вынес мне смертный приговор...

Ребята поняли мой намек.

– Виталий, тебе, что ли, убрать его надо? Сколько денег дашь?

Я пожал плечами:

– А сколько вы за такую работу возьмете?

– Ну, так сразу мы ответить не можем, – Женя хитро улыбнулся, – мы должны приехать, осмотреться... Но в принципе мы можем решить твою проблему.

Так и договорились. Однако потом ребята неожиданно исчезли. Я продолжал ходить в бар и ждать, пока они появятся. Несколько раз я спрашивал про них у бармена. Но он, чтобы не создавать себе лишней головной боли, все время давал мне уклончивые ответы – уехали, мол, наверное, какие-то срочные дела появились.

Однажды, когда я сидел вечером за стойкой бара и ждал ребят, на мое плечо легла чья-то рука. Я обернулся и оцепенел от ужаса. Передо мной стоял Завадский.

– Леонид Васильевич? Вы здесь?

– А что? – улыбнулся Завадский. – Считаешь, что только ты можешь тут отдыхать? А я вот тоже на пару дней сюда приехал.

По его тону я понял, что он никаких претензий ко мне не имеет. В тот вечер мы просидели долго, говоря на разные темы. Завадский был не в курсе моей «смерти», не знал, что Даня меня «исполнил» по приказу Мансура, поэтому он и не удивился, увидев меня. Он только поинтересовался, почему меня так долго не было видно на рынке. Я сказал, что здоровье в Крыму поправляю.

У меня возникло какое-то чувство доверия, и я начал с ним откровенный разговор. Я заговорил о беспределе и бесчинствах Мансура. Завадский слушал, время от времени кивал головой, как бы соглашаясь.

– Вот, Леонид Васильевич, если бы вы были нашей «крышей»...

– Какая «крыша»? Я бизнесмен, такой же, как ты, – сказал Леонид Васильевич. – А с Мансуром лично я связываться не хочу.

Я понял, что, несмотря на свой авторитет и место в криминальном мире, Завадский все же старался обходить острые углы в отношениях с такими беспредельщиками, как Мансур.

Мы проговорили еще минут двадцать-тридцать. После этого я вышел из бара. Теперь у меня не было никакой гарантии, что Леонид Васильевич не заложит меня Мансуру. Значит, мне нужно было срочно покидать Ялту.

В этот же вечер я собрал вещи. Спустившись в бар, написал короткую записку, адресованную Жене, с номером телефона, по которому он сможет меня найти, когда будет в Москве. Хотя сам я не знал, вернусь ли вообще в Москву.

Через два часа мы с женой уже покинули Ялту.

Москва, 1994 год

Прошло время. Январь 1994 года принес нам печальное и неприятное известие. В Нью-Йорке, на Брайтон-Бич, был застрелен Олег Каратаев. Сначала об этом мы узнали из газет, а затем, когда привезли в Москву тело Олега и похоронами его активно занялись и Завадский, и Мансур, и другие ребята, Серега говорил:

– Зря он в Штаты уехал! Добром это не кончилось...

Хоронили Каратаева со всеми почестями на Ваганьковском кладбище, где уже к тому времени лежал Амиран Квантришвили, убитый чуть раньше вместе с Федей Бешеным. Мансур, проходя мимо его могилы, вспомнил Федю.

– Да, сколько хороших людей в земле уже лежит! – вздохнул он, задумчиво посмотрев на меня. – Наверное, и мы скоро так лежать будем. Как ты думаешь?

– Когда-нибудь все там будем, – кивнул я.

В тот же вечер в одном из московских ресторанов состоялись поминки Олега, где собрался весь цвет криминального мира Москвы. Тогда впервые рядом с Леней Завадским я увидел нового авторитета, Сергея Липчанского по кличке Сибиряк. Его отличали прежде всего массивная фигура, высокий рост. Он был значительно крупнее Мансура. В тот вечер Завадский представил его нам.

– Вот твой тезка, поздоровайся, – сказал он Мансуру.

Они обменялись крепким рукопожатием. Затем, сидя за столиком, я слышал обрывки разговора. Оба Сергея пытались «короноваться» в воры в законе. Точно не разобрав, я понял, что такая «коронация» может состояться вроде только в следственном изоляторе. Тогда Мансур и обронил фразу:

– Что же мне теперь, из-за этой процедуры снова в Бутырку садиться?

– Зачем садиться? Можно все это обойти, – хмыкнул Сибиряк.

Тогда я не знал, что это означает. Но ближе к весне Завадский приехал в офис к Мансуру, на этот раз вместе с Сибиряком. Батя сразу же бросил вопросительный взгляд на меня. Я понял, что мне нужно покинуть кабинет.

Мансур кивнул мне, указывая на дверь – мол, выйди, разговор у нас будет серьезный и твое присутствие тут нежелательно.

Я молча вышел в коридор, но дверь осталась приоткрытой. Сев на стул возле нее, я раскрыл журнал и тут же услышал голос Завадского:

– Ну что, Серега, решил? Идешь с нами или нет?

– А ты, Ленчик, тоже идешь? – спросил его Мансур.

– Нет, Серега, я вне игры. Ты же знаешь мое отношение к этим воровским играм... Я привез вот братишку – он с тобой пообщается, покумекаете вместе. А я отдохну. – Мне было слышно, как он пристроился в удобном кресле.

Разговор продолжил Сибиряк:

– Как, Мансур, пойдешь с нами? Дело верное. У меня там знакомые тюремщики работают, они все сделают правильно. И много братвы пойдет.

Вскоре я понял, что намечается нелегальный визит в Бутырку, который должен состояться примерно в середине мая. Но точную дату Сибиряк пока еще не назвал. Мансур замялся:

– Я не знаю... С одной стороны, конечно, нужно пойти. Я давно хотел с Шакро повидаться, побазарить с ним. Но, с другой стороны, у меня столько дел – надо несколько вопросов обязательно решить. А как я это буду делать, если нас там «примут»?

Но Сибиряк стал уговаривать его:

– Ты что, Мансур, это дело верное. Я уже много раз туда ходил. А тут такие серьезные люди подбираются!

– А вдруг утечка информации какая-то будет? – поинтересовался Мансур.

– Быть такого не может! Иначе я бы давно уже сидел, раз десять. А я, как видишь, жив и здоров.

Мансур кивнул:

– Хорошо, дай мне время еще подумать.

– Ладно, я позвоню тебе. Если надумаешь, то сам звякнешь мне на трубку, – сказал Сибиряк.

Через несколько минут он и Завадский вышли из офиса.

Мансур долго сидел в кабинете один и никого не принимал. Несколько раз ребята пытались зайти к нему для разговоров на различные темы, но он всем приказывал ждать. Затем я услышал через приоткрытую дверь, что он кому-то звонит. Он договаривался о встрече.

Потом он вышел в коридор и сказал мне:

– Я сейчас заскочу в одно местечко, через час-полтора буду. А ты оставайся тут. – Но, подумав немного, передумал: – Нет, Даня, поехали со мной. И возьми-ка с собой «плетку» на всякий случай.

Да, в последнее время Мансур стал очень подозрительным... Вероятно, он ждал, что на него может кто-то напасть. Поэтому все чаще он на встречи выезжал не один, а брал с собой нескольких ребят либо в крайнем случае меня, но обязательно с оружием.

Сунув за пояс пистолет, я поспешил в машину.

– Мне за руль или как? – спросил я.

– Садись за руль. Поехали на угол Петровки.

Я понял, что сегодня опять состоится встреча с тем таинственным мужчиной в пиджаке, который когда-то допрашивал меня. Какие у него могут быть дела с Мансуром? Но я старался не вникать в это.

На сей раз встреча была назначена около сада «Эрмитаж». Как только я увидел знакомую фигуру оперативника, переходящего улицу со стороны ГУВД, сразу начал прогуливаться по саду. Теперь мне было совершенно неинтересно, о чем они говорят. Нет, если честно, то, конечно, интересно – но мне это не нужно было знать, и все.

Потом наступили майские праздники. А уж затем в телевизионных новостях я услышал о попытке нескольких уголовных авторитетов во главе с Сергеем Липчанским по кличке Сибиряк пройти нелегально в Бутырку. Вся эта воровская сходка была задержана и арестована.

Журналисты это событие окрестили «банкетом в Бутырке».

После чего Мансур не раз повторял мне:

– Вот видишь, хорошо, что я с ними не пошел! А то меня Сибиряк все уговаривал: мол, все будет хорошо. А теперь ребята на нарах будут отдыхать года два-три.

– За что они будут отдыхать? – поинтересовался я. – За то, что незаконно проникли в СИЗО?

– Нет, за это вроде никакого наказания не предусмотрено. За то, что у них «плетки» нашли и наркоту, вот за что!

...Тем временем коммерческие дела у Мансура шли очень хорошо. Банк давал прибыль. Все, что было связано с нефтью, тоже приносило огромные деньги. Теперь он решил пойти дальше. Он решил заняться благоустройством города. Через каких-то посредников он вышел на хозяйственников из московской мэрии, несколько раз встречался с ними, обсуждая какой-то проект.

Суть его заключалась в том, что Мансур вливал большой капитал во что-то связанное то ли с реконструкцией каких-то городских сооружений, то ли с благоустройством Москвы. Я не понимал, зачем Мансур это делает, но знал, что не просто так. Значит, он от этой сделки должен что-то поиметь.

Как-то он обмолвился, хвастаясь мне будущими связями:

– Я скоро до самого мэра дойду!

Вместе с тем я обратил внимание и на то, как менялось отношение к моему шефу Завадского. Если раньше он был для Сергея покровителем и опекуном и Мансур его всегда уважительно называл Батей или Ленчиком, то теперь отношения между ними стали гораздо холоднее. Мне даже показалось, что Завадский стал подозревать Мансура. Только вот в чем – я никак не мог понять.

Однажды мне довелось быть свидетелем разговора между ними. Происходило это в комнате все того же нашего офиса.

Батя неожиданно поинтересовался у Сергея, не сообщал ли он кому-нибудь о той встрече в Бутырке, на которую собирался Сибиряк.

– Ленчик, с чего ты взял? Никому я не говорил!

– Тогда как же произошла утечка информации?

– А ты что, считаешь, что я настучал? – громко спросил Мансур.

Завадский немного помолчал и сказал:

– Но говорят, что ты ездишь и встречаешься с операми?

– Кто это говорит?

– Видели тебя ребята, – увильнул от ответа Завадский.

– Скажи конкретно, Ленчик, кто меня видел? – наступал Мансур. – А вообще, если я с ментом встречаюсь, то это мои личные дела! Там правильный мент, – переменил тон Мансур, – я ему бабки вожу.

– Значит, у тебя на Петровке покровитель завелся?

– Как хочешь его называй, можешь и так. Но это мои дела.

– Ладно. Почему же тебя все время выпускают? То тебя с «плетками» берут, когда ты на разборку едешь, то за вымогательство, но каждый раз тебя выпускают. Почему?

– Ленчик, будто бы ты не знаешь почему? Адвокат у меня хороший!

– Адвокаты у всех хорошие, но тем не менее многие из серьезной братвы уже не первый год на нарах парятся, а ты все время на воле гуляешь! – повысил голос Батя.

– Ты что, Ленчик, подозревать меня в чем-то начал?

– Нет, просто по Москве слухи разные ходят, и в отношении тебя – тоже...

– Да плевать я хотел на то, что разные недоумки обо мне думают! – резко ответил Мансур.

На этом их разговор закончился, но я понимал, что тема стукачества далеко не закрыта...

Через некоторое время, когда лопнула их совместная крупная сделка, отношения моего шефа с Батей еще больше ухудшились. В сделке Мансур выступал в качестве партнера Завадского. Тогда они потеряли очень серьезную сумму денег. И в провале этой сделки Сергей обвинил Завадского. Они неоднократно встречались, и каждый раз их разговор заканчивался крупной ссорой. Сергей оскорблял Батю, тот же, в свою очередь, оскорблял его, и каждый считал себя правым.

Завадский уже в открытую высказывал Мансуру обвинения в сотрудничестве с ментами!

Я слушал эти разговоры и удивлялся. Еще недавно они были друзьями, еще недавно Завадский ездил хлопотать за Мансура, искал большие деньги для залога, чтобы освободить его из тюрьмы, а теперь... Кажется, они становились врагами.

Особенно негативным отношение к Завадскому у Мансура становилось тогда, когда он либо вливал в себя очередную дозу алкоголя, либо вкалывал себе наркотики. Тогда он хватался за «пушку» и каждый раз пытался выехать к Бате на разборку, чтобы прикончить его. Но нам с ребятами пока удавалось остановить его.

А тут еще произошел один крайне неприятный, дурацкий даже эпизод. Мансур сидел вечером в офисе. Приехал какой-то коммерсант, который обратился к нему опять же через каких-то общих знакомых. Бизнесмен объяснял Мансуру, что у него возникли проблемы с конкурентами.

Из разговора я понял, что у коммерсанта – несколько обменных пунктов. Рядом с одним из них аналогичный «обменник» открыл соседний банк, который сразу взял курс на то, чтобы переманить у бизнесмена клиентов. Вот и приехал наш гость к Мансуру с просьбой: надо провести с ними профилактическую беседу, чтобы они больше такого ему не устраивали.

Мансур охотно согласился выполнить эту просьбу. Коммерсант оставил ему какое-то количество денег за труды. Договорились, что завтра днем они встретятся около чужого обменного пункта. Потом Сергей вызвал к себе в кабинет меня и попросил гостя объяснить мне, где находится его обменный пункт, а где – чужой. Ну, чтобы я завтра сел за руль и привез Мансура на место.

Коммерсант взял листок бумаги и стал чертить, как лучше проехать к «обменнику». Найти его было нетрудно, он находился недалеко от метро «Павелецкая», на Садовом кольце. Обозначив место и указав, где лучше поставить машину, гость написал ручкой время – двенадцать часов ровно.

Тогда мы еще не знали, что Мансур подготовил всем очередной сюрприз. Встретиться в офисе на следующий день договорились в одиннадцать. Ребята собрались. Из оружия решили взять пару автоматов и пару пистолетов – на всякий случай. В основном для того, чтобы просто устрашить – так объяснял Мансур.

– Мы стрелять не будем, – говорил он, – а просто покажем наши «плетки», чтобы они знали, что мы люди серьезные и имеем серьезные намерения.

Все кивнули в знак согласия.

Затем Мансур закрылся в кабинете, сославшись на то, что ему нужно позвонить по важным делам. Все мы остались стоять в коридоре. Кое-кто курил. Мы не знали, чем он занимался. Вскоре Мансур вышел. Я сразу понял по его красным глазам, что он уже начинен наркотой. Глаза его были безжизненные, и в то же время он был очень возбужден.

Ехать решили на двух машинах. В «Мерседесе», который Мансур недавно отобрал у одного бизнесмена за долги, ехали я и шеф, спрятавший под сиденье автомат. А в синем «БМВ» ехали Душман с двумя боевиками.

Когда до обменного пункта нам оставалось метров двести, Мансур спросил:

– А сколько времени? Я часы забыл.

– Без десяти двенадцать.

– Рано еще. Тормозни здесь, постоим, покурим, – сказал Сергей и достал из пачки заранее приготовленный «косяк». Поднеся к нему спичку, он закурил. Значит, он уже «на деле» начал курить «дурь»? По запаху я понял, что Мансур курит именно анашу. Я приоткрыл окно.

Серега сидел совершенно обалдевший. Я даже вспомнил фильм, который недавно смотрел по видику, – «Лицо со шрамом», где Аль Пачино играл мафиози, в конце чересчур увлекшегося наркотой.

Наконец Мансур произнес:

– Трогай, Данька! – и махнул рукой вперед.

Я нажал на газ. Не успели мы подъехать к обменному пункту, раздалась оглушающая автоматная очередь. Я обернулся и увидел страшную картину: из открытого окна «Мерседеса» Мансур вел бесперебойную стрельбу по обменному пункту – причем именно того бизнесмена, который обратился к нам за помощью! Я попытался кричать ему:

– Сережа, ты все перепутал! Это не тот «обменник»!

Но Мансур, не слушая меня, продолжал опустошать автоматный рожок.

Вторая машина, которая следовала за нами, остановилась. Из нее никто не стрелял. Через зеркало я видел, что из окошек высунулись удивленные лица ребят. Все смотрели на наш «мерс». Я видел, как со стороны другого обменного пункта бежал к нам коммерсант и махал изо всей силы руками.

– Сергей Маратович, – кричал он, – вы все перепутали! Это же я! Я свой, свой!

Но Мансур не переставал стрелять. Ни одна пуля, слава богу, никого не задела, никто не пострадал, только разбились витрина и надпись, которая красовалась над входом.

Наконец Мансур опустил автомат и сплюнул довольно:

– Данька, трогай на полной скорости! Уходим! Менты на хвосте!

Я резко рванул вперед. Конечно, никаких ментов не было – наверное, они еще не успели подъехать.

Потом, когда мы вернулись в офис и спрятали оружие, Серега, смеясь, спросил:

– Ну что, здорово я их наказал?

Никто не решился объяснить ему, что он перепутал обменный пункт...

Шло время. Мансур продолжал употреблять наркотики. Он увеличил свою дозу крэка – жуткого синтетического вещества и теперь иногда находился в такой прострации, что не отдавал себе отчета в своих действиях и попросту ничего не понимал. Время от времени, когда Сергей приходил в себя, он продолжал ругаться с Завадским – либо по телефону, либо при личных встречах в ресторанах.

Я понимал, что причиной их ссор были финансовые неудачи в тех делах, на которые его подбил Завадский. Мансур обвинял своего недавнего покровителя и учителя во всех провалах. В то же время, когда Мансур выходил из наркотического опьянения, он становился немного мягче, иногда говорил:

– Надо бы с Батей помириться. Не по-людски это все...

В один из таких дней, – а было это 6 октября 1994 года, это число я запомнил надолго, – Мансур сказал Татьяне, чтобы она позвонила на квартиру Завадского и пригласила его в гости. Мы находились с ребятами в квартире, когда она набрала номер. Вскоре я услышал, как Татьяна договаривается с любовницей Бати, Галей Багровой, о встрече здесь вечером, в семь часов.

Мансур приказал накрыть на стол. Его сервировкой и приготовлением пищи стал теперь заниматься Андрей-Душман. Не знаю почему, но Мансур старался приблизить его к себе.

Около семи часов уже приехал Батя со своей подругой. Настроение у них было хорошее. Все сели за стол. Слово за слово – перешли к обсуждению деловых вопросов. И снова возник финансовый спор. Теперь разговор шел на повышенных тонах.

Татьяна укоризненно посмотрела на Мансура и сказала:

– Сережа, ты бы шел в другую комнату с Ленчиком разбираться! Дай нам с Галей поговорить.

Мансур молча встал и кивнул Завадскому, чтобы тот прошел с ним. Они скрылись за дверью.

Мы с ребятами продолжали сидеть и смотреть какой-то боевик по видику. Время от времени из соседней комнаты доносились крики о пятидесяти тысячах долларов, о каких-то финансовых ошибках... Неожиданно дверь открылась, и мы увидели, как на пороге появился разъяренный Завадский. Бросив взгляд на нас, он повернулся к Мансуру и стал громко говорить:

– А вообще, Серега, уже молва среди братвы пошла, что ты – стукачок у ментов!

– Ты что, Батя, о чем ты говоришь?

– Да все о том же! Мне совершенно непонятно, как это ты садишься и тут же легко выходишь! И потом, тут идет другая непонятка по поводу встречи в Бутырке. Ведь ты о ней знал!

– Да мало ли что я знал! О ней знали многие, по всей Москве базар шел. Да это ты хочешь на меня косяк по поводу Бутырки повесить!

– Нет, – покачал головой Завадский, – не только я. Так воры говорят. И вообще, многие серьезные люди считают, что ты ментам стучишь. – Батя специально повысил голос и опять посмотрел на нас.

Мы поняли, что это обвинение, брошенное при свидетелях, настолько серьезно, что Мансур обязан дать ответ. Он тут же резко закрыл дверь, пригласив обратно в комнату Батю. По его недовольному лицу я догадался, что сейчас он заведется. Минут десять разговор продолжался. Наконец из комнаты вышел Мансур.

– Все бесполезно! С ним не договоришься. Пора это кончать, – бросил он на ходу, подходя к тумбочке, и достал оттуда «ТТ». Он кивнул Таджику – Коле Павлову и Сашке Маслову, показав, чтобы они шли за ним.

Через несколько мгновений я увидел, как из двери соседней комнаты выводят Завадского под дулом пистолета. Я смотрел на его лицо. Батя оставался полностью спокоен. Он был уверен, что его никто не посмеет тронуть.

Мансур кивнул мне, чтобы я тоже собирался. Я накинул на себя куртку. Неожиданно в дверях появилась Татьяна:

– Сережа, ты куда так поздно?

– Мы с Батей выйдем побазарим ненадолго, – ответил Мансур. – Скоро будем.

Мы сели в машину: Батя – на заднее сиденье, вместе с двумя боевиками, я за рулем, Мансур – рядом со мной.

– Куда ехать, Серега?

– Давай на Введенское кладбище!

Я прекрасно понимал, что Мансур скорее всего собирается проводить очередной психологический опыт с устрашением. Но только предмет опыта на этот раз не какой-нибудь лох, коммерсант или начинающий бандит, а сам Батя – Леня Завадский! Такие фокусы с ним не проходят.

Я время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, наблюдая за лицом Завадского. Тот был невозмутим и даже улыбался – мол, что ты передо мной понты раскидываешь? Знаю, мол, что ничего ты сделать не можешь!

И вот мы остановились у Введенского кладбища.

– Все выходим, – сказал Мансур.

Завадский молча вышел из машины. Он держался с достоинством, без тени волнения на лице.

Мансур посмотрел на Батю и грубо бросил:

– Пойдем с тобой на могилку Артура Тюрьмы, навестим. Там и побазарим.

В сопровождении ребят они пошли вперед по кладбищенской аллее.

– Мне оставаться? – крикнул я им вслед.

– Да, побудь у машины, – ответил Мансур.

Я остался. Но мне было очень любопытно посмотреть, чем дело кончится и зачем они идут на могилу некоего уголовного авторитета Артура Тюрьмы. Я тщательно запер машину, включил сигнализацию и направился за ушедшими.

Я увидел, как на аллее, еле освещенной тусклыми фонарями, стоит Мансур и о чем-то разговаривает с Батей. Слов я не разобрал. Вдруг Сергей выхватил пистолет и, взведя курок, выстрелил в Завадского.

Как мне показалось, Ленчик совершенно не ожидал этого. Он лишь схватился рукой за место, куда только что вошла пуля. Затем Мансур выстрелил еще раз. После второго выстрела я увидел, как он сунул пистолет каждому из боевиков, стоящих рядом и совершенно ошарашенных происходящим, и заставил каждого из них выстрелить в Батю.

Продолжение этой ужасной сцены я смотреть не стал и быстро вернулся к машине. Через некоторое время около «мерса» появился мой шеф с ребятами. Он явно успел уже понюхать кокаина или крэка. Он был абсолютно спокоен. Многих же ребят трясло от волнения. Вероятно, это было их первое убийство.

Мансур быстро подошел к багажнику и попросил меня открыть его. Он взял оттуда бутылку «Смирновки» и, зубами сорвав пробку, стал пить из горлышка. Так он выпил половину бутылки, остальное протянул ребятам.

– Все, поехали на квартиру! – сказал он.

Вскоре мы снова были у дома Мансура. Входя в подъезд, он приказал мне остаться в машине. С ним пошел Душман. После мы увидели, как из подъезда вместе с Мансуром выходит бывшая любовница Завадского.

– Галя, давай мы тебя довезем, – предложил он ей у «Мерседеса».

– Ты точно знаешь, что Леня дома? – спросила она.

– Да, точно!

– Тогда мне нужно ему позвонить. – Галя попыталась достать из сумочки мобильный телефон.

– Погоди, не надо! Тут разговор есть серьезный, – остановил ее Мансур.

– Слушай, кого ты обманываешь? Ты же «завалил» Батю! – И Галя разрыдалась. Я посмотрел на лицо Сергея. Его покоробило.

– Ладно, не плачь, – он привлек ее к себе, – все будет нормально. Были у нас с ним проблемы, были разборки. Ты же знаешь мой характер! Батя был сам виноват, вот и нарвался. А теперь, девочка моя, если ты будешь хорошей и никому ничего не скажешь, то мы тебя трогать не будем. Все, что у Бати было, все теперь принадлежит тебе – квартира, бабки, ценности... Смотри, какая ты красивая баба! Найдешь себе нового мужика. Зачем беспокоиться? Все равно рано или поздно Батя бы в землю лег! Все мы смертны...

Багрова стала немного успокаиваться.

– Поехали, – слегка подтолкнул ее Мансур, – мы тебя отвезем.

Ехали молча.

– Сережа, ты меня точно не тронешь? – время от времени спрашивала Мансура Галя, заглядывая ему в лицо. Но он был уже в невменяемом состоянии. Вероятно, сильнодействующий наркотик, который он принял на кладбище, давал о себе знать.

Мы сбились с маршрута, долго плутали по ночным улицам и вскоре оказались в районе Сокола. Я стал быстро соображать, как побыстрее добраться до Садово-Кудринской. И решил повернуть машину на улицу Зорге, чтобы потом выехать в центр. Однако примерно через пять минут Мансур очнулся и приказал мне остановиться.

– Мне отлить нужно, – сказал он, вылез из машины, зашел за куст и стоял там минуты две. Вернувшись, он вдруг открыл заднюю дверцу, где сидела трясущаяся от страха Галя, и за руку вытащил ее из «мерса». Через мгновение раздался выстрел, потом еще один.

Мансур быстро сел в «Мерседес», крикнул мне:

– Поехали!

– Куда?

– Домой.

Я, разворачивая машину, увидел, что на тротуаре остался лежать труп Гали Багровой. Мансур просто пристрелил ее.

Я посмотрел на него: глаза Сергея были словно стеклянными, абсолютно ничего не выражающими. Он слегка наклонился и делал вид, что дремлет – спокойно, безмятежно, как будто ничего не случилось.

На следующий день Мансур собрал всех ребят у себя дома и сказал, чтобы все немедленно «ушли в подполье». Все оружие, которое было на руках, должно быть спрятано в тайники. Напоследок Мансур пригрозил, что если кто-то будет трепать языком, то он сам лично каждого прикончит. Конечно, теперь мы знали страшную тайну убийства Бати. Но никто, конечно, не желал эту информацию распространять, так как многие уже были повязаны кровью...

Я купил много газет и стал смотреть по телевизору криминальную хронику в надежде найти что-нибудь об убийстве Завадского. Однако на следующий день в газетах ничего не сообщалось. Правда, в телевизионной передаче «Дорожный патруль» промелькнуло короткое сообщение, что на Введенском кладбище найден неопознанный труп мужчины примерно сорока пяти лет. Но лицо близко не показали, так что Завадского узнать было невозможно. Прошел еще день.

И только на третий все газеты вышли с крупными заголовками об убийстве Леонида Завадского. Но там были некоторые расхождения во мнениях. Некоторые писали, что Завадский был вором в законе, другие – что он был известным криминальным авторитетом. Начиналась волна обсуждения убийства Бати.

Мансур тоже это понимал, и он предугадал, что ему могут звонить по этому поводу. Он отключил телефон на несколько дней.

Трудно сказать, обсуждала ли московская братва убийство Ленчика и на кого они пытались перевести стрелки, но слухи о том, что Мансур причастен к этому убийству, по Москве поползли.

В один из дней, когда вечером он сидел с несколькими ребятами, с Татьяной и со мной у себя дома, в дверь кто-то позвонил. Открывать пошел Таджик. Через несколько мгновений он влетел в комнату, где сидели все остальные:

– Мансур, менты звонят!

– С чего ты это взял?

– Они представились.

– Открывай, – спокойно сказал Сергей.

Таджик побежал открывать. Вскоре в комнату вошли несколько мужчин – и в гражданской одежде, и в милицейской форме. За плечами у милиционеров в форме висели автоматы.

– Сергей Маратович? – произнес негромко мужчина, одетый в серое твидовое пальто.

– Да, я. – Мансур слегка привстал с кресла.

– Пожалуйста, ознакомьтесь. – Мужчина протянул ему бумаги.

– Что это?

– Это ордер на обыск вашей квартиры, а также ордер на арест.

Тем временем несколько оперативников подошли к остальным боевикам и стали требовать, чтобы те предъявили документы. Парни полезли в карманы, доставая паспорта. То же самое сделал и я. Менты взяли документы и стали внимательно их изучать.

– Я могу позвонить своему адвокату? – произнес Мансур.

– Чуть позже, – ответил мужчина.

Через несколько минут в квартире появились понятые – соседи по лестничной площадке, и в квартире начался обыск.

Он проходил достаточно спокойно. Нельзя сказать, что оперативники все крушили, переворачивали. Наоборот, они очень тщательно осматривали каждую вещь, предметы из шкафов и аккуратно клали их на то же место. Большое внимание было уделено записным книжкам и рабочим тетрадям Мансура. Они тут же были изъяты. Мансур пытался протестовать, но следователь лишь внес его протест в протокол производства обыска.

Вскоре обыск закончился. На нас надели наручники и по одному стали выводить из квартиры. Татьяну Любимову оставили. Она успела собрать походную сумку Мансура, бросив туда вещи, необходимые в тюрьме, – полотенце, чистое белье, сигареты, туалетные принадлежности.

– Позвони адвокату, скажи ему, что меня «закрыли», – сказал ей на прощание Мансур, пытаясь приблизиться к Татьяне и поцеловать ее. Но оперативники не дали ему это сделать.

Позже нас привезли на Петровку, в изолятор временного содержания. Еще позже, уже находясь в ИВС, я узнал, что дело ведет Московская городская прокуратура. А все мы обвиняемся в причастности к убийству Завадского...

Вот уже больше трех месяцев мы с женой жили на Кипре, скрываясь от Мансура. За это время там все нам изрядно надоело. Нет, с точки зрения проживания и отдыха Кипр – место изумительное. Если летом жарковато, то осень и зима – теплые. Температура в зимние месяцы не опускается ниже пятнадцати градусов. Единственное, что беспокоит, – сильные ветры.

Для эмиграции Кипр – тоже место очень подходящее. Это же безвизовая страна, то есть любой иностранец может въезжать сюда и находиться здесь, но есть одно условие – не более трех месяцев. Если же вы хотите сохранить статус законопослушного гражданина и не нарушать кипрские законы, то вам достаточно только на один день выехать за пределы Кипра. Например, посетить одну из трех ближайших стран – Египет, Израиль или Ливан, дорога до любой из которых займет не более ночи на теплоходе или час на самолете. После этого вы вновь можете въезжать на Кипр еще на три месяца.

А мы тут устали. Лена, моя жена, начала попрекать меня тем, что я, как мужчина, не могу обеспечить ее безопасность, не могу разобраться с каким-то беспредельщиком, который не дает жить нормально.

Я ее понимал. Мы выехали из Москвы срочно, побросав в сумки только самое необходимое. Сейчас же мы жили словно кочевые люди, меняя одну гостиницу на другую. Иногда из Москвы нам звонил Егор и сообщал последние новости. Кроме того, он через известную международную фирму «Вестерн юнион» пересылал мне деньги – нашу долю с рынка. Правда, часть денег Егор передавал моей матери, которая, в свою очередь, передавала их моему дяде, занимавшемуся курированием строительства нашего коттеджа.

Но однажды я услышал приятное известие. Зазвонил телефон. Лена сняла трубку, потом позвала меня.

На другом конце провода раздался голос Егора:

– Хочу поздравить тебя с праздником!

– С каким? – недоумевающе спросил я.

– Сергей Маратович в очередной раз арестован.

– Да ты что! – почти закричал я. – За что и как?

Егор рассказал мне, что на этот раз Мансура посадили – может быть, даже надолго – за убийство Завадского.

– Так, по крайней мере, говорят, – добавил Егор.

– Все, мы возвращаемся!

Я тут же сообщил об этом Лене.

– Значит, он и Завадского прикончил? – ужаснулась она.

– А я почему-то не верю в это, – возразил я. – Не мог он этого сделать. Завадский был для него патроном, чем-то вроде опекуна. Мансур часто прибегал к его авторитету при разборках.

Теперь нам предстояла дорога в Москву. Через несколько дней мы были дома.

Из вынужденной эмиграции вернулся и Костя с семьей. Мы собрались втроем, как раньше, выработали план дальнейших действий.

– Значит, так, – сказал Егор подчеркнуто деловито, – пока наш арестант сидит на нарах, нужно срочно менять название фирмы. Надо перерегистрировать ее и ввести в состав учредителей совершенно посторонних людей – конечно, это должны быть наши люди. И самое главное – взять новую «крышу». Я тут с Махмудом встречался, он предложил нам свои услуги.

Мы дали согласие, так как другого выхода у нас не было.

Найти фиктивных учредителей рынка, которые были бы нашими людьми, не составило особого труда. Каждый из нас представил своего доверенного человека – либо дальнего родственника, либо просто хорошего знакомого. Затем была проведена перерегистрация. После этого мы пригласили людей Махмуда.

Нам в это время приходилось бывать на работе очень часто. Мы полностью сменили всю администрацию, весь обслуживающий персонал. Теперь мы уже не собирались в администраторской, а подготовили еще одну комнату, на территории самого спортивного комплекса, заранее выставив охранные блоки.

Теперь нас обслуживала официальная охранная фирма из бывших работников спецподразделения «Беркут». У нас была «крыша» и были телохранители.

Однажды, сидя в этой комнате, мы обсуждали текущие дела, но вдруг рация, которая стояла на нашем столе, зашипела. Раздался голос охранника:

– Вас тут люди спрашивают, говорят, от Сергея Маратовича.

– Не может быть! – сказал Костя. – Кто-то просто нас разыгрывает! Не могли его так быстро выпустить! Я узнавал по своим источникам – он надолго сел.

– Но, может быть, вышли его ребята? – спросил я.

– Нет, не может быть! Давай посмотрим!

– Погоди, – остановил его я, – а вдруг это они? Я же для них убит!

– Ладно, – махнул рукой Костя, – тебя уже на рынке все видели, поэтому даже если ты будешь прятаться, все будут знать, что ты жив.

– А как же это объяснить?

– Да мало ли как – может, тебя врачи откачали, ранение было не смертельное. Тебе-то что? Уж если состоится встреча с Мансуром, то это будет первая и последняя встреча сразу.

– Спасибо, друг, – усмехнулся я, – утешил ты меня!

– Ладно, не дрейфь! Все будет нормально, – сказал Костя и похлопал меня по плечу.

Вот дверь открылась, и мы увидели входящих к нам ребят. Это и в самом деле были люди Мансура, его бригада! Одного из них я узнал – того самого Душмана, который пытался перехватить Костю на стрелке. Другие были мне незнакомы. Дани среди них не было. Ребята не обратили на меня внимания, так как не знали меня раньше.

– Вам привет от Сергея Маратовича, – важно сказал Душман. – И еще, мы за бабками пришли, долю снять.

– Ребята, – Костя встал из-за стола, – давайте сразу расставим все точки над «i».

В комнату тут же вошли два дагестанца – это были смотрящие, которых Махмуд постоянно оставлял дежурить на рынке. С ними вошел начальник нашей официальной охраны, бывший майор ГБ Коля Денисов. Все они расположились возле двери, слушая нашу беседу. Это придало Косте уверенность:

– Итак, ребята, дело вот в чем. Мы к этому рынку никакого отношения не имеем.

Я смотрел на реакцию Душмана. Он внимательно слушал Костю.

– Мы этот рынок продали, поэтому теперь, пожалуйста, обращайтесь к новым хозяевам или к их «крыше», – продолжил Костя и показал на дагестанцев.

Душман и его люди недоверчиво посмотрели на соперников. Те сразу предложили им выйти поговорить. Люди Мансура медленно встали и вышли из кабинета.

– Все, – с облегчением вздохнул Костя, – кажется, поверили.

– А может, и нет, – произнес Егор.

– Неважно. Теперь это уже не наша работа, а Махмуда и новой бригады, пускай они нас и прикрывают, – отрезал я.

– А Мансура-то среди них не было, – заметил Костя.

– Значит, он еще сидит, – сказал Егор.

Чуть позже мы получили подтверждение тому, что Мансура не освободили.

Прошла еще одна неделя. За это время я немного успокоился. Складывалось впечатление, что люди Мансура оставили нас в покое. По крайней мере, после визита к нам боевики на рынок не являлись.

Да и сам Мансур не напоминал о себе. Мои люди, от которых я получал информацию, заверили меня, что он сидеть будет еще долго, несмотря на то, что боевики его вышли из следственного изолятора.

Как-то днем, когда мы втроем были на рынке и в очередной раз давали инструкции новому персоналу, к нам в кабинет вошел охранник:

– Вас спрашивают три симпатичные девушки.

– Нас? – удивленно переспросил Костя.

– Да, именно вас.

– Ну, пускай заходят.

Через несколько минут в кабинет вошли три действительно очень симпатичные девушки – стройные, молодые, со вкусом и дорого одетые. По их внешнему виду можно было предположить, что это – фотомодели. Одна сказала, что они представляют модельный бизнес. Костя сразу заинтересовался ими. У него заблестели глаза, впрочем, как и у Егора.

– Мы хотели бы открыть у вас небольшое заведение, – продолжала девушка, назвавшаяся Мариной, – что-то типа выставочного зала.

– А чем вы будете заниматься? – поинтересовался Костя.

– Мы хотели бы заниматься продажей и демонстрацией греческих шуб – норковых, песцовых и других. Но говорят, что у вас нет мест?

– Точно, мест нет.

– А может быть, для нас вы сделаете исключение? – кокетливо улыбнулась Марина.

Костя помолчал и взглянул на Егора. У того глаза заблестели еще больше. Конечно, при виде таких красоток устоит не каждый... Меня это тоже заинтересовало.

– А что, если мы познакомимся с вами поближе и обсудим наш будущий контракт в неофициальных условиях? – продолжила Марина. – Если вас это заинтересует, пожалуйста, приезжайте, – и она протянула листок бумаги. – Тут схема и адрес одного пансионата. Он находится недалеко от Москвы. Мы там снимаем три люкса. Когда вы сможете приехать?

– Да сегодня и приедем, – сказал Костя. – Чего тянуть? Сегодня и переговорим...

– Хорошо, договорились, – улыбнулась Марина. – Я думаю, дорогу вы найдете?

Костя посмотрел на схему.

– Конечно, найдем! – кивнул он.

Девушки вышли.

– Ну что, пацаны, поехали проветримся? – сказал Костя. – А то нас Сергей Маратович все время в напряге держал, можно немного расслабиться!

– Я сегодня обещал жене, что приеду пораньше, – признался я.

– Да ладно, успеешь к своей жене! Скажешь ей, что у тебя – деловая встреча.

Около пяти часов вечера мы покинули рынок и, сев вместе в одну машину, поехали в сторону пансионата. Однако найти дорогу туда оказалось не так просто, и мы немного заблудились, попав не на то шоссе.

Костя рассмотрел листок внимательней и вспомнил:

– Она же свой мобильный телефон оставила! – И тут же набрал номер. – Алло, Марина? Это я, Костя, который с рынка.

– А, Костя! Где вы? – услышали мы громкий голос.

– Да мы заблудились, – стал объяснять Костя.

– А где вы сейчас находитесь?

Он назвал деревню, которую мы только что проехали.

– Я сейчас уточню, как вам оттуда выбраться, – сказала Марина, – спущусь вниз к администратору. А вы перезвоните мне минут через десять.

Через десять минут мы снова позвонили Марине. На этот раз она продиктовала нам точный маршрут. Вскоре мы въезжали в ворота.

Как ни странно, пансионат был почти пустым. Праздники еще не наступили, и народу там было мало. Тем более что погода была уже достаточно плохая.

Мы подошли к администратору и поинтересовались, где находятся номера люкс.

– Третий этаж, налево, там увидите большой отсек.

– А девушек вы видели, красивых? – неожиданно спросил Егор.

– Каких девушек? Насчет девушек я не в курсе, – ответил администратор.

– Ладно, хватит тебе! – одернул Егора Костя. – Ты что, возомнил себя героем-любовником?

Егор улыбнулся:

– У меня уже слюна начала выделяться!

– Да подожди, сейчас мы к ним зайдем!

Мы поднялись на третий этаж. В сумках мы несли заранее припасенную выпивку – шампанское, коньяк, мартини плюс кое-что из закуски, фрукты.

Мы подошли к большой деревянной двери, сразу поняв, что нам нужно именно туда, так как следующая дверь находилась на приличном расстоянии. Прислушались. В комнате играла музыка, но никаких голосов мы не услышали. Костя постучал. Ответа не было. Тогда он толкнул дверь. Она приоткрылась.

Номер был пустой, на тумбочке стоял магнитофон, играла музыка.

– Ну что, проходите! Наверное, девчонки вышли. Давайте их тут подождем, – сказал Костя.

Мы вошли в комнату, прикрыв дверь. Расположились в кресле и на диване. Егор начал выставлять на журнальный столик выпивку, фрукты, дорогие конфеты.

Тут дверь со стороны спальни открылась, и перед нами возникла ужасная картина. Вместо девушек в комнату вошли Андрей-Душман и шестеро боевиков Мансура. Они улыбались.

– Ну что, козлы, купились на нашу «утку»? – усмехнулся Душман, поигрывая небольшой резиновой дубинкой.

Я попытался встать с кресла, но тут же получил сильнейший удар по голове, нанесенный мне одним из боевиков. Тем временем другой боевик подошел к двери и быстро закрыл ее на ключ.

– Теперь мы с вами серьезно поговорим, – сказал Душман.

...Кошмар длился целый вечер. Конечно, их было больше, чем нас, в два раза, и они били нас поочередно. Егор лежал на полу, весь в крови, обмотанный широким скотчем. Боевиков интересовало лишь одно – кто теперь хозяин фирмы. Они хотели, чтобы мы написали расписки о том, что должны Мансуру крупную сумму денег.

Кроме этого, мы должны были отписать им и нотариально оформить все наше имущество – коттеджи, которые сумели построить Костя и я, несколько машин и квартир.

Никто из нас не торопился выполнять требования боевиков. Однако избиение продолжалось. Вечером наши мучители устали сами. Все, что мы привезли, они выпили и съели. Все время они хвастались, как ловко нас купили. Теперь было ясно, что девчонки «из модельного бизнеса» были обычными дорогостоящими проститутками, которых бандиты наняли специально для выполнения их задания.

«Как же мы глупо купились!» – постоянно думал я.

К вечеру я обратил внимание на то, что бандиты изрядно опьянели. Некоторые из них развалились в креслах и храпели – заснули от большого количества алкоголя.

Как только все они заснули, Костя сумел прошептать мне на ухо:

– Плохи наши дела! Они нас кончат, сто процентов! Мансур им приказал, мне Душман сказал.

– Может, как-то откупиться?

– Это бесполезно. Даже если мы все сделаем, что они просят, все равно Мансур приказал нас убрать.

Я жалел только об одном – что среди бандитов не было Дани. «Может быть, Даня помог бы мне? Хотя дважды, наверное, не спасают. А может, Даня уже сам отвечает за то, что тогда разыграл спектакль с моим убийством и отрезанным пальцем? Где он?» – думал я.

Я лежал на полу, застеленном ковролином, размышляя, сколько мне осталось лежать – ребята к утру должны протрезветь, и тогда они шлепнут нас. А может, и ночью проснутся...

Скотч, которым были обмотаны мои руки и ноги, с виду казался достаточно крепким. Однако я стал интенсивно шевелить руками, пытаясь ослабить его натяжение. Мне это удавалось. Вскоре я освободил одну руку. Теперь я без труда, воспользовавшись тем, что бандиты все еще спят, развязал себе ноги.

Затем быстро встал. Я видел полные надежды глаза Кости и Егора. Друзья смотрели на меня молча. Конечно, их глаза просили о спасении.

Я подошел к Косте и зубами перегрыз скотч. Мы показали друг другу жестами, что сейчас нужно налетать на бандитов и хватать у них стволы. Почти одновременно мы подскочили к спящим Душману и Малышу – здоровенному парню, которого бандиты называли этой кличкой.

Одним движением руки Костя выхватил пистолет из руки Душмана. То же сделал и я. Теперь у нас было оружие. Мы навели пистолеты на ничего не соображающих Малыша и Душмана. Остальные бандиты продолжали спать. Через несколько минут был освобожден и Егор.

И нам удалось вырваться на свободу! Вскоре мы выскочили из этого злополучного пансионата, продолжая держать в руках пистолеты, побежали к воротам под испуганным взглядом сторожа, который наблюдал за нами из будки.

Выскочив на дорогу, мы сели в свою машину и помчались в Москву. Но домой, в квартиры, возвращаться было нельзя – мы решили, что это опасно.

Через час мы добрались до города. Теперь мы все втроем расположились в одной из квартир, принадлежащей знакомому Егора, который уехал за границу, оставив ему ключи, чтобы он присматривал за ней.

Мы хотели остановиться в этой квартире на пару суток. Однако уже на следующий день нас вновь ждала неприятность.

Источник, с которым Костя поддерживал отношения, сообщил нам, что вчера Мансур вышел на свободу.

– Ну, все, – сказал обреченно Костя, – нам конец! Теперь он точно нас искать будет. И теперь наша жизнь будет зависеть только от того, сколько времени ему понадобится, чтобы нас найти.

Я видел настроение Кости и Егора. Они здорово расстроились.

– Нужно что-то делать, – заметил я.

– А что делать? – махнул рукой Костя.

– Иначе нас всех Мансур «завалит».

– Стоп! – сказал он неожиданно. – Нам нужно пойти к одному человеку. Я знаю, что он – очень авторитетное лицо. Попробую с ним договориться. В конце концов, парни из «Беркута» очень его уважают.

– А ты знаешь, где он находится и как его найти? – спросил Егор.

– Сейчас попробую, – и Костя стал куда-то звонить.

Мы узнали нужный адрес и телефон, а через пятнадцать минут Костя уже договорился о встрече.

На следующий день мы подъехали к одной из гостиниц на Ленинском проспекте. Пройдя через фойе, мы поднялись на пятый этаж и пошли по коридору. Перед входом в один из отсеков, где находились гостиничные номера, нас встретили два парня, одетые в темные костюмы с галстуками. Нетрудно было догадаться, что это были охранники, так как в руках они держали рацию.

– Одну минуточку, молодые люди, – сказали они. – Вы к кому?

Мы объяснили. Охранники подошли к нам и каким-то предметом, напоминающим металлоискатель, провели каждому вдоль тела. У Егора в кармане зазвенело.

– Это что? – настороженно спросил охранник.

– Наверное, связка ключей. – Егор вытащил ее из кармана и передал в руки охраннику.

При повторном изучении карманов Егора никакого сигнала не прозвучало.

Наконец мы вошли в просторный кабинет. Там сидел мужчина лет тридцати пяти—тридцати восьми, высокий. Он встал и, улыбаясь, протянул нам руку. Я уже знал, что этого человека зовут Коля Нестеров, а в определенных кругах он известен под кличкой Нестер.

Он был авторитетным и широко известным лицом не только в Москве, но и далеко за ее пределами.

Николай предложил нам сесть вокруг журнального столика, сам же расположился в кресле неподалеку. Тут же появилась секретарша, симпатичная блондинка. Она держала на подносе чашечки с кофе. Мы взяли по чашке.

– Рассказывайте, что у вас случилось. – Николай посмотрел на часы.

Костя опять взялся рассказывать нашу историю, связанную с Мансуром. Все это слышал уже и Отари Витальевич, которого сейчас, кстати, уже не было в живых.

Я смотрел на Николая, уже ни во что не веря. Опять, наверное, как Отари, скажет, что да, про Мансура мы слышали, но ничем помочь я вам не могу, он мне не подчиняется, и так далее. Или начнет нас успокаивать...

После окончания рассказа, куда был на этот раз добавлен инцидент в пансионате, Николай уточнил у Кости:

– Это все?

– Да, все. Конечно, я упустил много подробностей, но в принципе картина должна быть вполне ясной.

– Даже чересчур, – улыбнулся Николай и тут же добавил: – А почему вы решили обратиться именно ко мне?

– Вы в Москве считаетесь самым авторитетным и справедливым человеком. Правда, мы к рынку сейчас формально никакого отношения не имеем, – как-то неуверенно сказал Костя.

– Это неважно, есть конкретная угроза для вас. И вы сами ко мне обратились. Ну что же, давай звонить этому беспредельщику! Есть телефон?

– Да, есть, мобильный. Если, конечно, он номера не поменял.

– Давай набирай!

Я видел, как Костя дрожащей рукой стал набирать номер Мансура. Телефон долго не отвечал.

– Может, его нет? – занервничал Костя.

– По моим данным, его выпустили два дня назад. Никуда он не денется, возьмет трубку! – уверенно проговорил Николай.

Наконец на другом конце провода послышался голос. Николай тут же подошел к телефону и нажал на красную кнопку громкой связи.

– Алло, кто это говорит? – спросил он.

– А кого нужно? – услышал я знакомый голос Мансура.

– Это Нестеров говорит. Знаешь меня?

– Знаю.

– Я вот что тебе хочу сказать, браток, – продолжал Николай, – тут ко мне три пацана пришли – Костя... – он вопросительно посмотрел на нас.

– Егор и Виталий, – быстро подсказал ему Костя.

– Да, Егор и Виталий, – повторил Нестеров. – Так вот, они на тебя жалуются.

Мансур что-то невнятно пробурчал.

– Я не слышу тебя!

– Да, я слушаю, – ответил Мансур.

– Я вот что тебе хочу сказать. Если с этими ребятами что-то случится, – угрожающе заговорил Нестеров, – ты меня знаешь, и ты понял, что тебя ждет?

На другом конце трубки воцарилось молчание.

– А что мне теперь, их охранять, что ли? – наконец услышали мы голос Мансура.

– Это уже твои проблемы! – сказал резко Нестеров. – Я повторять тебе не буду. Ты понял меня? Все! – И Николай положил трубку.

– Ну, ребята, я его предупредил, – обратился он к нам, – этого беспредельщика. Не бойтесь, ничего с вами не будет! – успокаивающе сказал он.

Посидев еще немного, мы попрощались.

– Что будем делать? – спросил Костя, когда мы вышли из гостиницы.

– Не знаю, что будете делать вы, – вздохнул я, – но я возвращаюсь на Кипр. Хотя и верю этому человеку.

На следующий день рано утром вместе с недовольной женой я снова вылетел рейсом на Кипр. Нас опять ждало добровольное изгнание.

Теперь у меня появилось чувство страха. Конечно, я был непричастен к убийству Бати. Но, с другой стороны, я тоже присутствовал на кладбище. На курок я не нажимал, но я все видел. Значит, я подхожу под статьи «сокрытие совершения преступления» и «недоносительство». В то время такие статьи еще были в Уголовном кодексе, отменены они были позже.

Но больше всего я боялся другого – что кто-нибудь из ребят расколется. И тогда будет два приговора – и суда, и воров в законе. И наверняка ни Мансуру, ни ребятам убийства Ленчика не простят. Там уже никто разбираться не будет, кто сидел за рулем, а кто нажимал на курок...

Однако через две недели практически все наши боевики, в том числе и я, были выпущены из изолятора. Что же касается Мансура, то он оставался пока сидеть.

Когда меня освобождали, я вышел из камеры и пошел по направлению к кабинету, где должен был получить свои вещи. И неожиданно столкнулся с одним мужчиной. Мы на какое-то время остановились, разглядывая друг друга. Его лицо было мне знакомым. Он тоже пристально смотрел на меня, пытаясь вспомнить, где он меня видел. Чуть позже, когда я уже спускался по лестнице, я его вспомнил. Конечно же, это тот самый оперативник в пиджаке, который меня допрашивал, а после этого неоднократно встречался с Мансуром!

Теперь я понял, что оперативник шел к Мансуру. Какая-то тайная связь между ними существовала, но какая?

Когда я оказался на свободе, стал размышлять о том, почему же произошло убийство Завадского. Наверное, потому, что Мансур не мог с собой совладать. Слишком уж наркотики взяли верх над его рассудком. Конечно, Мансур был обязан Бате всем – и своим первоначальным положением в криминальном мире тоже. Правда, позже имя Мансура у многих ассоциировалось только с понятием «беспредел».

Бате он был обязан и связями с уголовной элитой, и серьезными связями с коммерсантами. Одним словом, своим теперешним состоянием он был практически полностью обязан Бате. Без Завадского он был бы никем, так бы и остался Сережей Мамсуровым. Как же у него поднялась рука?..

Через две недели Мансур снова вышел на свободу. Но на этот раз не было пышного банкета в ресторане по случаю его очередного освобождения. Все было гораздо скромнее. Мансур устроил праздничный ужин в своей квартире. Однако у присутствующих на этой вечеринке восторга на лицах не было заметно. Никто не стремился говорить о своей удачливости и героизме во время нахождения в ИВС или о том, какие лохи – менты и «вертухаи». Все старались обходить эту тему.

Мансур же рассказал мне о своем нахождении под стражей. Рассказал о получении непонятной таинственной «малявы», которую получил из соседней камеры от неких авторитетов. В этой «маляве» был намек на причастность его к убийству Завадского, но Мансур сразу отмел это подозрение.

– Сейчас опять по Москве слухи поползут, что я стучу ментам и поэтому, мол, меня выпустили, – зло сказал он. – А тут все гораздо проще. Определенная сумма «лавэ» – и я на свободе!

Мансур говорил мне и о том, что отстегнул каким-то влиятельным ментам сто пятьдесят тысяч «зеленых» и все подозрения с него были сняты. Но опять же это он говорил. Никто не знал, верна эта версия или нет. Но фактом было то, что никто из ребят, находившихся в изоляторе, в убийстве Завадского не признался.

Однако, хотя следствие временно сняло с Мансура подозрение в убийстве, уголовный мир такой расклад не принял. Вскоре возле собственного подъезда был убит Коля Павлов. Коля в тот злополучный день тоже был в квартире Мансура и вывозил Завадского на кладбище.

Вероятно, люди, которые поджидали его у подъезда, хотели под пытками снять с него показания, но ничего не получилось – Коля стал сопротивляться, поэтому и получил две пули в затылок. Киллеры тут же скрылись. Поскольку Павлов был рядовым боевиком – ни казначеем, ни бригадиром, – то никаких серьезных причин убивать его не было.

Всем стало ясно, что эта смерть напрямую связана с именем Завадского. Либо это была попытка получить у Коли какие-то сведения, либо просто предупреждение Мансуру – смотри, мол, парень, следующим будешь ты...

Но Сергей быстро сделал нужные выводы, так как человек он был очень неглупый. Об этом говорило и его незаконченное высшее образование, и высокий интеллект, и его воспитание. Ведь Мансур вырос в интеллигентной семье. Короче, он тут же сменил квартиру.

– Все, – сказал он Татьяне, – нам тут жить больше нельзя. Нужно покупать жилье. Срочно ищи нам новую квартиру! Большую, просторную, где-нибудь в центре.

А позже мы уже помогали Мансуру переезжать – сначала на снятую квартиру. Все это делалось ночью, чтобы никто не видел. При этом, перевозя вещи, мы все время осматривались – не ведется ли за нами наблюдение? Надо сказать, что эта операция нам удалась. Временно Сергей был в безопасности.

Поменяв место жительства, Татьяна активно занялась поисками квартиры. Она даже как-то повеселела. Я пытался понять, почему она живет с Мансуром. Может быть, она его любит? Да нет, вроде особой любви нет. Привязанность? Тоже нельзя этого сказать. А вдруг это просто страх перед тем, что следующей жертвой может стать она? Ведь Мансур ее одну никуда не отпускал.

Вскоре квартиру нашли – на Петровке, 19. Сергей, когда узнал, что квартира находится по этому адресу, пошутил:

– Теперь я – легкая добыча для уголовного розыска! Всего лишь двадцать домов разница! За мной менты будут пешком приходить!

Но когда приехал смотреть квартиру, которая состояла из нескольких блоков – то ли две трехкомнатные, то ли двух– и трехкомнатная, – она ему очень понравилась. Хотя дом и подъезд оставляли желать лучшего. Дом был старый, возможно, даже дореволюционный. Но Мансур сразу загорелся идеей большого ремонта своего жилья.

– Ты поищи среди своих знакомых, может, дизайнера толкового найдешь, чтобы сделал из этой квартиры сказку, дворец, чтобы не стыдно было людям показать, где живет Сергей Маратович, – говорил Татьяне Мансур.

И действительно, такого дизайнера Татьяна нашла. Наняли строительную бригаду. Начался ремонт с перепланировкой. Мансур выезжал туда неоднократно.

Через несколько дней, когда мы ехали с ним в его машине, раздался телефонный звонок. Сергей стал с кем-то говорить. Как я понял, какой-то авторитетный человек заступался за ребят с рынка и пригрозил Мансуру, что, если с ними что-то случится, то его ждут большие неприятности.

Мансур со злостью выключил телефон.

– Подумаешь, что он из себя строит! – стал возмущаться он. – Первым человеком, что ли, себя считает, крестным отцом? Были у нас такие – Отари, Сильвестр... И где они сейчас?

Меня больше всего взволновало не то, что нет в живых Отарика и Сильвестра, а то, что сейчас было названо имя Виталия! Неужели Сергей сейчас вспомнит про то поручение, которое давал мне не так давно, – убрать Виталия? А вдруг вспомнит и разберется со мной за невыполненный приказ – шлепнет прямо в этой машине? Тем более он уже был наполовину бухой...

Но Мансуру, вероятно, было не до этого. Уж слишком больно задело его предостережение неизвестного мне авторитетного человека. Мансур долго чертыхался. Потом приказал остановить машину возле одного из ресторанов на Ленинском проспекте.

– Пойдем, Данька, перекусим, – обратился он ко мне.

Мы вышли из машины и направились в ресторан. Остальные члены банды остались на улице, в «БМВ». Мансур потребовал, чтобы ему сразу все поставили на стол. Он заказал две бутылки водки, кое-что из закуски и горячее рыбное блюдо. К горячему, правда, даже не прикоснулся, зато влегкую опустошил обе бутылки «Абсолюта»! Расплатившись с официантами, он направился обратно к машине. Сергей уже едва держался на ногах и покачивался из стороны в сторону, язык его заплетался.

– Знаешь что, – еле выговорил он, – давай-ка вези меня к этому крутому на разборку! Что это он мне мораль читает? – Мансур с трудом погрузился в «мерс». Следом за нами тронулся «БМВ» с группой сопровождения во главе с Душманом. После убийства Павлова Мансур усилил охрану и теперь ездил всюду только в сопровождении боевиков.

Вскоре мы неслись по Ленинскому проспекту.

– Куда ехать-то?

– Знаешь такую гостиницу? – он сказал какую.

– Да, знаю, – ответил я.

– Вот туда и гони!

Вскоре наши машины плавно затормозили около высотной гостиницы в конце Ленинского проспекта.

Мансур вышел из «мерса» и стоял на месте покачиваясь. Из «БМВ» вылезли наши боевики. Вероятно, это привлекло внимание людей, которые несли службу по охране гостиницы.

Через несколько минут к Мансуру подошли трое мужчин с рациями в руках. Они были одеты в одинаковые нейлоновые куртки. На спине у каждого красовалось слово «секьюрити». Один из них сказал:

– Добрый день! Чем мы можем вам помочь?

– Чем ты мне можешь помочь? – нагло усмехнулся Мансур. – Ничем! Это я могу тебе помочь!

Мужчина пропустил эти слова мимо ушей и спокойно продолжил:

– Вы кого-то ищете?

– Ага, – кивнул Мансур, – Нестера мне надо повидать.

– У вас есть договоренность о встрече с Николаем Григорьевичем? – ничуть не удивившись, продолжил мужчина. Теперь было ясно, что эти люди хорошо знают Нестерова.

– Скажи ему, что Мансур приехал!

– Одну минуточку! – Мужчина отошел в сторону и включил рацию. Он что-то сказал в микрофон и вскоре получил утвердительный ответ.

– Пойдемте, я вас провожу, – предложил он.

Мансур в сопровождении Душмана и Малыша направился в гостиницу. Остальным было приказано оставаться возле машин. Мы наблюдали за происходящим с интересом. Теперь я стал волноваться. Я боялся, что сейчас произойдет какая-то стычка. А ведь Серега уже настолько опьянел, что за него ручаться было совершенно невозможно.

Однако мои опасения рухнули буквально через пятнадцать минут. Я потом просчитывал, сколько было нужно времени, чтобы подняться вверх на лифте и спуститься вниз. Получалось, что беседа закончилась, даже не начавшись! Мансура просто вывели под руки двое дюжих ребят, одетых в спортивные куртки, подвели к «мерсу» и сказали:

– Когда протрезвеешь, тогда и приезжай. А в таком состоянии больше тут не появляйся!

Они подтолкнули Мансура к машине.

Я с удивлением смотрел на лицо Сергея. Он не мог толком ничего выговорить. Бухнувшись на переднее сиденье, он только промычал:

– Поехали!

Всю дорогу он сплевывал и ругался. Я понимал, что человек, к которому он приезжал на беседу, просто выставил его и не стал с ним говорить, раз Мансур явился к нему настолько пьяным. Это была пощечина, нанесенная Сергею, но он ничего не понимал, так как был до сих пор в невменяемом состоянии.

Что же касается моего возможного разоблачения в отношении Виталия, то эти опасения ушли на задний план – Мансуру было не до того, чтобы вспоминать, выполнил я его задание или нет и чей палец привез. Весь гнев его был теперь направлен на Душмана и на ребят, которых он послал разобраться с коммерсантами и которые, упившись, упустили их. Мансур долго вспоминал об этом.

Я знал, что он давно уже не выплачивал зарплату ребятам и они были лишены не только премиальных выплат, но и вообще денег. Особенно после неудачно выполненного задания в пансионате.

Все чаще и чаще пребывая в невменяемом состоянии, Мансур резко сократил количество встреч и переговоров, которые достаточно интенсивно вел до этого. Весь досуг Мансура теперь заключался в том, что он посещал те или иные рестораны, пивные пабы и другие увеселительные заведения. Обычно все это происходило днем, так как вечером Мансур предпочитал сидеть, закрывшись в своей квартире с охраной, и редко бывал на улице.

Я постоянно возил его на Ленинский проспект, так как там жили родители Сергея. Он их часто навещал. А после визита к родителям Мансур обычно приказывал остановить «Мерседес» возле пивного ресторана «Попугай», где в последнее время часто отдыхал. Чуть позже я узнал, что именно в этом ресторане он через «дилеров», которые промышляли там, покупал наркотики.

Однажды произошел эпизод, который вновь заставил журналистов вспомнить о Мансуре и написать о нем заметки и статьи.

Эпизод произошел в том же ресторане «Попугай» 8 февраля 1995 года.

Тогда, не подозревающие о дальнейшем ходе событий, мы всей бригадой поехали пообедать. Мансур заказал себе несколько закусок и крепкого темного пива, которым сильно увлекался. Мы с ребятами сели за отдельный столик. Мансур посадил с собой рядом Душмана и о чем-то говорил ему, время от времени потягивая пиво. Затем Сергей встал и решил выйти покурить. По правилам, которые установила здешняя администрация, курить в помещении ресторана было категорически запрещено – не хватало вентиляции, хотя в зале и работало несколько кондиционеров.

Поэтому хозяева ресторана построили буквально в пяти шагах от зала огромную деревянную беседку, кстати, очень уютную. Туда, на свежий воздух, и ходили курить посетители.

С Мансуром вместе пошел Душман. Нам же Сергей показал рукой, что мы можем оставаться на своих местах. Не знаю точно, что случилось дальше, но минут через десять мы услышали крики и два выстрела, тут же выскочив на улицу. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что Мансур стрелял в бровку тротуара, у которой только что припарковалась красная «восьмерка».

Парень, только что вышедший из машины, двумя руками держался за ногу. В руках у Мансура был дымящийся «ТТ» – он попал из него в ногу хозяину «восьмерки». Причиной выстрелов была то ли неправильная парковка машины, за что Мансур сделал замечание водителю, а тот громко послал его, то ли Мансур просто перепутал его с «дилером», который привозил ему наркотики, и потребовал, чтобы тот продал ему дозу.

Естественно, у парня никаких наркотиков не было.

Моментально Мансур был схвачен службой безопасности ресторана. Через некоторое время приехала оперативная группа, и Мансура снова увезли на Петровку. Основным свидетелем поехал Душман. Я же сел в «Мерседес» и поехал к Татьяне Любимовой, чтобы сообщить ей известие об аресте Сергея.

Известие о том, что Мансура задержали в очередной раз, я получил на Кипре. Лена отнеслась к этой новости с иронией.

– Ну что, Виталий, опять чемоданы паковать? Опять возвращаемся в Москву на короткое время?

– Почему же на короткое? Ты что, думаешь, что Мансура опять выпустят?

– А как же! Уже пятый или шестой раз его арестовывают, а через месяц всегда выпускают. Значит, у нас опять будет не больше месяца, – усмехнулась Лена. В последнее время она стала очень раздражительной. Мы все чаще ссорились с ней.

Конечно, отчасти я понимал ее. Быть супругой бизнесмена, который постоянно находится в изгнании, причем на правах приговоренного к смерти, безусловно, нелегко. Она почти растеряла всех своих друзей и подруг, с кем общалась в Москве.

Зато наконец закончилось строительство под Москвой коттеджа. Но, в свете последних проблем, мы с женой все больше склонялись к мысли, что лучше этот коттедж продать и купить готовую виллу на Кипре. Тем более что по деньгам это было даже дешевле.

Я уже не верил в то, что когда-нибудь приеду в Москву навсегда. Все чаще я думал о том, что Мансур имеет взрывной характер и вступает в конфликт с пол-оборота. Я ждал, что все же пуля киллера достанет его.

Единственное, о чем я жалел, – это о том, что не сумел укрепить контакт с теми крымскими ребятами, которые обещали мне помочь устранить Мансура. Когда я получил последнее сообщение о его аресте, мне позвонил Егор и сказал, что меня срочно разыскивает Даня.

«Надо же! Что ему нужно от меня?» – подумал я. Но Дане я верил и не думал, что он будет втягивать меня в какую-то провокацию. Хотя, конечно, понимал, что наш с ним обман может быть раскрыт и Мансур мог вновь приказать ему что-то сделать.

Вернувшись в Москву, я встретился с Даней. Он был не в очень хорошем настроении. Мы сидели в одном из небольших ресторанчиков.

Из рассказа Дани я понял основные детали задержания Мансура в ресторане «Попугай» на Ленинском проспекте.

– И надолго посадят? – поинтересовался я.

Даня пожал плечами.

– Черт его знает! Может, снова откупится, может, выпустят скоро...

Мы сидели и молчали. Я не мог понять, зачем же он хотел встретиться со мной? Просто излить мне душу, рассказать, как ему тяжело жить рядом с Мансуром? Первая часть нашего разговора была посвящена именно этой теме.

Наконец Даня сделал небольшую паузу и, отпив немного сухого вина из бокала, неожиданно проговорил:

– Знаешь, Виталий, я хочу от него уйти. Я больше так не могу. Все равно он скоро всех нас порешит!

– А ты думаешь, что он вас не отпустит? – Я осторожно посмотрел ему в глаза.

– Ну, денег он накопил уже немало. Другой человек на его месте давно бы бригаду распустил и занялся легальным бизнесом. А он сейчас полностью находится во власти наркотиков и не может совсем вернуться в реальность. Уже по Москве ходят слухи, что его называют «королем беспредела».

Мне стало жалко Даню.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил я. – Я могу дать тебе денег, хочешь?

Он ничего не сказал. Но я так понял, что Мансур уже давно никому ничего не платил. Ребята перебивались кто как мог. Кто-то из них рэкетировал торговцев с рынка, получая небольшие деньги, кто-то довольствовался случайными заработками.

– Знаешь, – Даня внимательно посмотрел мне в глаза, – можно найти специалиста, который смог бы решить проблему с Мансуром...

Я понял, что под специалистом Даня подразумевал, конечно, киллера.

– Может, вам троим сброситься? – продолжил Даня. – Мансур вам никогда не простит потерю рынка.

– А он уже в курсе дела?

– Конечно. Он неоднократно приезжал туда, а ему отказывали в деньгах.

– И что же он делал?

– С Махмудом встречался, потом – с этими, – Даня имел в виду бригаду, которая подрядилась охранять нас дополнительно. – Но пока все встречи были безрезультатными. И он говорит, что вам всем скоро конец. Пока вы не будете в земле лежать, он не успокоится.

– Да, – протянул я, – одно другого не легче!

И тут у меня мелькнула неожиданная мысль – а что, если самому Дане роль киллера предложить? Но я решил в открытую не говорить ему об этом.

– Послушай, Даня, – осторожно начал я, – а если кто-то из ваших ребят? Ведь у вас нет выбора – скоро придется или в землю ложиться, или за решетку сесть.

– Это точно, – кивнул Даня, – просто так дело не кончится. Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, да и ребята все понимают. Он может пристрелить каждого в отдельности. Ему, – Даня огляделся по сторонам и понизил голос, – после убийства на кладбище все нипочем!

– А что, если мы дадим вам денег и вы его сами... – неуверенно продолжил я.

– Нет, – Даня отрицательно покачал головой, – никто из ребят на это не пойдет.

– Почему?

– Все боятся.

– Но это же доли секунды! – Я стал жестикулировать. – Нажать на курок – и все, ничего не будет!

– Нет, Виталий, его все боятся. У него интуиция какая-то звериная. Он все чувствует заранее.

– Но ты же сам говорил, что он все чаще находится в невменяемом состоянии, под наркотой!

– Нет, я даже говорить на эту тему ни с кем не буду, потому что боюсь, что меня первого на нож посадят!

– Ладно, – подытожил я, – давай мы сделаем так. Через несколько дней снова встретимся и снова подумаем. Рад, что ты предлагаешь нам свое сотрудничество, – я тщательно подбирал слова.

На следующий день прилетел в Москву Костя. Он в это время побывал в нескольких странах – в Венгрии, в Чехии, ездил в Германию к друзьям. Я рассказал ему о встрече с Даней и пояснил, что нам нужно искать киллеров, которые смогут устранить Мансура.

Тут Костя сказал:

– Ты же говорил, что в Ялте каких-то нашел!

– Да нет их, не знаю, где искать...

– Так звони в Ялту!

– Кому звонить-то? И номера их не знаю.

– Звони в гостиницу! У администратора и спросишь телефон бара, где они бывают. Так и найдешь их.

В этот же вечер я звонил в Ялту. Вышел на бар. Но там трубку, видимо, взял или бармен, или администратор. Я пытался объяснить, что мне необходимо срочно связаться с Женей.

– С каким еще Женей? Как его фамилия?

– Да я не знаю его фамилии! Высокий он такой, черноволосый!

– Мало ли у нас здесь таких ходит. – Говоривший уже хотел было положить трубку.

– Одну минутку, друг! – всполошился я. – Это очень важно! Мы с ним говорили о работе, он сам ее просил у меня. Теперь она у меня есть. Вот телефон, запиши его, пусть позвонит в Москву, Виталию!

Говоривший мой номер записал. А на следующий день позвонил мне сам Женя.

– Привет, Виталий, как дела?

– Да ничего...

– Что, проблемы?

– Проблемы не кончаются никогда, – улыбнулся я.

– Как я понял, наш договор остается в силе? – уточнил Женя.

– Да. Но вы тогда пропали куда-то, я вас искал...

– Да, были кое-какие делишки... Сейчас все решено. Мы можем выехать в Москву. Только нас теперь трое, – добавил Женя.

– Мы же вроде о двоих говорили? – Я понимал, что если их трое, значит, будет и более высокая плата.

– Ситуация изменилась, – коротко ответил Женя.

Выбора у меня не было, и поэтому я решил:

– Хорошо, приезжайте втроем.

– Через два дня будем в Москве, – сказал на прощание Женя.

На следующий вечер я собрал совещание в хорошем ресторане. Приехали Егор и Костя. Я коротко обрисовал им ситуацию – что, мол, собираюсь нанять киллеров и нам троим нужно бы сброситься. Очень удивился, когда ребята отрицательно отнеслись к этой идее.

– Нет, я в этом деле не участвую! – категорически покачал головой Егор.

Костя, немного помолчав, тоже сказал:

– И я – пас.

Отказ Кости для меня был полной неожиданностью! Ведь еще позавчера он сам мне подсказывал варианты, как найти крымских киллеров, а сегодня – отказывает. Таким положением я был просто возмущен:

– Что же получается? Как же вы дальше жить будете? Мансур же нас в землю вот-вот положит!

Костя с Егором почти одновременно пожали плечами, но идти на устранение Мансура категорически отказались.

«Ладно, – подумал я, – опять они меня подставляют! Хорошо, буду сам пытаться это сделать...»

Я вышел из ресторана с неприятным осадком на душе. «Теперь, получается, конец дружбе, каждый – за себя», – злился я.

Сев в машину, поехал домой. У самого подъезда вытащил из багажника футляр от теннисной ракетки. Там у меня лежало помповое ружье, которое я приобрел недавно, получив разрешение. Теперь я без этого ружья не делал и шага.

Итак, я направился в сторону подъезда. Подойдя к крыльцу, я обратил внимание на то, что лампочка на первом этаже не горит. Мне стало не по себе. Я все-таки вошел и уже хотел подняться по лестнице к лифту, как неожиданно кто-то окликнул меня сзади:

– Виталий, это ты?

Я обернулся и тут же прижал к себе футляр, чтобы в случае опасности быстро открыть его.

– Спокойно, свои! – сказал человек. Я всмотрелся в темноту. Это был Женя из Ялты.

– Здравствуй! – выдохнул я с облегчением. – А как же ты мой адрес узнал?

– Это дело нехитрое для профессионала, – усмехнулся Женя. – Ты один дома?

– Нет, там еще жена...

Из темноты появился новый парень, мне незнакомый.

– Это со мной, – объяснил Женя. – Пойдем, не в подъезде же разговаривать!

Мы вошли в квартиру. Женя закрыл за нами дверь, затем снял куртку. Тут я увидел, что из-за пояса у него торчит ручка пистолета Макарова. Второй паренек тоже разделся.

Услышав шум, из спальни выглянула Лена. При виде незнакомцев она вопросительно посмотрела на меня.

– Это ребята из Ялты приехали, – сказал я ей, – нам поговорить нужно.

– Пойдем, – кивнул Женя. Он осматривал мою квартиру и произнес: – Красиво живешь! Неплохая у тебя квартира и обстановочка что надо!

Мы прошли на кухню. Мне опять стало не по себе. А вдруг сейчас этот Женя вытащит свой «макаров», наденет на него глушитель, да и шлепнет меня вместе с моей женой? Зачем ему какого-то Мансура заваливать, когда я вот перед ним и никто не знает, зачем он пришел ко мне? Совершено убийство, все стрелки на Мансура упадут...

Однако через некоторое время я понял, что никакого намерения убить меня у ребят нет. Наоборот, они стали расспрашивать меня обо всем, что касается Мансура. Когда же узнали о том, что он сидит сейчас в следственном изоляторе, то сразу погрустнели. Но я их тут же обнадежил:

– Не переживайте, он всегда быстро выходит. Максимум месяц отсидит.

– А почему месяц? – спросили ребята.

– У нас существует указ президентский по борьбе с организованной преступностью, и срок заключения под стражу по этому указу – не более тридцати дней. Так что, по идее, если произошло задержание 8 февраля, то 8 марта он должен быть на свободе. Но если его не выпустят, тогда другое дело...

– И как же нам быть?

– Давайте вы будете пока изучать, где он живет, где часто бывает... Короче, сами знаете, как готовиться. На это время я даю вам определенную сумму денег. Аванс, можно сказать, – и я достал из кармана пачку долларов.

Женя посмотрел на пачку:

– Маловато будет!

– Но это же только аванс!

– Пассажир уж больно серьезный, – отрезал Женя. – Я тут у братвы справки наводил. И к тому же нам машину купить надо.

– Какую машину?

– Хотя бы старую.

– А зачем вам старая машина?

– Мы ее во двор поставим и будем наблюдать. Потом... – Женя хотел продолжить рассказ о том, как они собираются «убирать» Мансура.

– Нет, нет, – оборвал я его, – подробности мне не нужны. Это ваша профессия.

– Какая еще профессия? Это работа у нас такая. А профессия у нас – совсем другая.

– Хорошо, неважно, – сказал я. – Главное, когда вы начнете работать?

– Примерно через неделю. Нам тут кое-какие старые долги надо получить. А затем начнем с твоим Мансуром...

Потом ребята ушли. Тут же появилась жена и учинила мне скандал.

– Ты что убийц в квартиру приводишь? – кричала она. – А если бы они нас грохнули?

Короче, день закончился отвратительно. Мы рассорились с Леной.

Но последующие события были куда ужаснее. Через несколько дней я увидел в новостях криминальной хроники одного из крымских бандитов, погибшего в перестрелке. Я подошел ближе к телевизору, внимательно всматриваясь в его лицо. Но было очень трудно определить, кто это. Человек был похож на Женю, но, может быть, это был и не он.

Женя не звонил. Как-то раз меня прямо у подъезда окликнул незнакомый голос:

– Виталий, это ты?

Я оглянулся и, в свою очередь, спросил:

– Женя?

Из кустов вышел парень с опущенной головой.

– Нет, это не Женя. Я – его друг...

– А где Женя?

Парень опустил голову еще ниже:

– Его больше нет.

– Как нет?!

– Так, нет. Я и пришел сказать о том, чтобы ты особо языком не трепал. Тут проблемки возникли – кровавый след с нашего полуострова тянется...

Тут я обратил внимание на то, что одну руку парень все время держит в кармане. Господи, да у него там пистолет! А вдруг он сейчас выстрелит в меня, как в нежелательного свидетеля?

– Ладно, – сказал я, – всякое бывает. В принципе я никаких претензий к вам не имею. Тебе деньги нужны?

– Не откажусь. – Парень смотрел, как я лезу в карман за деньгами.

Я дал ему около двух тысяч долларов, лишь бы только живым остаться.

Парень молча взял баксы и спустя несколько мгновений исчез – так же тихо, как и появился.

С отвратительным настроением я вернулся домой. Но там меня ждало еще одно известие – моя жена уехала из квартиры. Где же она может быть?

Наконец мне удалось узнать, что она переселилась в наш новый коттедж – не захотела больше жить в квартире, куда приходят убийцы.

На следующий день я поехал туда. Там я делал попытки помириться с Леной, говоря, что все будет нормально, что скорее всего Мансур больше не выйдет из тюрьмы. Но она не верила в это. Лена сказала, что жизнь, похожая на бегство, ей осточертела и она так больше не может.

– Хорошо, давай как-нибудь отвлечемся, – предложил я.

– Как? В ресторан сходим?

– Давай гостей позовем.

Лена задумалась.

– И правда, – сказала она, – давай. Я приглашу свою старую школьную подругу. У нее муж – адвокат, ведет серьезные дела. Может быть, он даст тебе дельный совет?

– Да чем же мне может помочь адвокат, если такие авторитетные люди ничего сделать не могут?

– Может, у него есть какие-то связи? Давай встретимся с ними!

Я согласился.

И вот по приглашению моей жены к нам в гости приехала ее школьная подруга с мужем-адвокатом. Сначала мы показали им наш коттедж, потом сели обедать. За обедом вели разговор на разные темы, в основном касающиеся дома, погоды, посещения стран, где мы отдыхали.

Затем, когда Лена пошла поболтать со своей подругой, я воспользовался моментом и пригласил адвоката поиграть со мной в бильярд. Поднявшись с ним на третий этаж, где было оборудовано что-то вроде спортивного зала, я в процессе игры стал говорить на самую важную для меня тему. Я хотел узнать, есть ли у адвоката какие-то связи с серьезными людьми. Но на мои намеки и косвенные вопросы адвокат ответов не давал. Хотя случайно оброненная им фраза, что его клиентами являются порой люди, обвиняемые в заказных убийствах, вселила в меня надежду. Теперь самое главное было найти этих людей.

Конечно, я понимал, что они сидят под следствием. Но у этих людей должны быть друзья. А может быть, эти друзья и являются их напарниками. Значит, теперь нужно постараться выяснить хотя бы телефоны этих друзей.

Я не столько следил за игрой, сколько смотрел на пиджак адвоката, пытаясь определить, есть ли в его боковом кармане записная книжка. Наверняка она там лежит. Теперь нужно было улучить момент и попытаться выписать оттуда несколько телефонных номеров.

Но подвернулся другой случай. Нашему гостю позвонил какой-то клиент. Адвокат долго разговаривать с ним не мог, так как его мобильный был разряжен. Я воспользовался этим и предложил ему свой. Гость перезвонил своему клиенту. Теперь в памяти моего телефона остался номер этого клиента. Надо было узнать, что это за человек.

Я практически напрямую спросил гостя об этом:

– Что-то важное?

– Да так, – уклончиво ответил адвокат. – Текучка.

– Киллер, наверное, звонил? Или его друзья?

– Почему вы так решили?

– Но ваш клиент ведь сидит по заказному убийству?

– Да, что-то похожее, – смутился адвокат.

– А что за друзья? Тоже, наверное, киллеры?

– Ну почему опять киллеры? Я к ним в биографию не заглядывал. Просто серьезные, солидные люди.

Слова «солидные» и «серьезные» произвели на меня большое впечатление. Значит, наверняка это то, что мне нужно.

После того как адвокат с женой уехали, я быстро переписал в блокнот номер телефона, который автоматически зафиксировался на моей трубке, и в тот же вечер позвонил незнакомому мне человеку. Представившись бизнесменом и одним из клиентов адвоката, я попросил его о встрече. На другом конце провода мужчина спокойно выслушал меня, потом поинтересовался, что за встреча, и какой интерес ему со мной встречаться, и знает ли об этом адвокат.

– Лучше ему об этом не знать, – намекнул я, – но встреча для меня очень важна, и я мог бы предложить вам весьма серьезную сумму, если мы с вами договоримся.

– Вы меня заинтриговали, – сказал мой собеседник, – что ж, встретиться можно. Давайте-ка в понедельник. Вы знаете такой бар? – И он назвал бар в одном из пятизвездочных московских отелей.

– Конечно.

– Подъезжайте туда к пяти часам.

– А как мы друг друга узнаем?

– Опишите себя.

Я сказал, в чем буду.

– А как я вас узнаю? – в свою очередь, спросил я.

– Мы сами вас найдем, – заявил мой собеседник и положил трубку.

Ехать на встречу одному мне было страшновато. Тогда я позвонил Дане домой и попросил его приехать ко мне.

На следующий день Даня с утра приехал в мой коттедж. Мы сели в каминном зале, и я стал подробно рассказывать ему о событиях вчерашнего дня – про адвоката, про то, как я втайне от него завладел номером телефона каких-то серьезных людей, про то, что я собираюсь вместе с Даней встретиться с ними и поговорить.

Вечером я сидел у себя дома и смотрел телевизор. Шел какой-то боевик. Но остросюжетный фильм не привлек моего внимания. Напротив, я перебирал в мыслях все предшествующие события: поездку в коттедж Виталия, визит туда адвоката, наш рассказ для него. Все, что мы рассказали адвокату, напомнило мне недавнее прошлое, весь ужас и хаос, который творился в последнее время со мной.

«Неужели это никогда не кончится? – думал я. – Какой выход он обещал и что это за выход? Нет, нужно бежать! Но что значит – „бежать“? Для того чтобы скрыться и легально существовать, нужны деньги. А их у меня нет. Значит, нужно что-то придумывать. Если мне не уходить от Мансура, то все равно это плохо кончится – либо тюрьмой, либо моей смертью».

Вдруг раздался звонок в дверь. Я осторожно подошел к ней и прислушался. Глазка у меня не было, поэтому я не мог увидеть, кто звонит. За дверью я услышал мужские голоса:

– Даня, открывай, свои!

Я, узнав голос Душмана, осторожно подошел к вешалке, где висела моя куртка, и достал оттуда «ТТ». Потом сунул его себе за пазуху. Мне стало страшно: а вдруг Душман пришел не один? И почему он вообще заявился ко мне? А вдруг в бригаде узнали о моих планах, о том, что я встречался с Виталием? Или Мансур написал им «маляву», что меня нужно шлепнуть?

Я открыл дверь. В квартиру вошли Душман, Малыш и еще два боевика.

– Ты чего это сразу не открываешь? – спросил Душман. – И чего в темноте сидишь? Спал, что ли?

Я специально зевнул:

– Да, спал.

– Давай посидим, побазарим с тобой на кухне. – Душман достал из карманов две бутылки водки. Через несколько минут мы сидели за столом. Но настроение у меня было плохое. Интересно, зачем они пришли и с чем?

– Завтра Мансур выходит, – улыбнулся Душман, – готовься к встрече!

«Господи, – подумал я, – неужели все опять начинается?! А как же решение, которое должен был найти адвокат? Все закрутится по новой, похоже...»

На следующий день мы с Татьяной сидели в «мерсе» у изолятора временного содержания, что находился на Петровке. Ждали, когда выйдет Мансур. В другой машине, стоящей неподалеку, сидел адвокат.

Я задумался. Некоторое время назад Мансура встречали его лучшие друзья – Леня Завадский, Федя Бешеный, Каратаев... А теперь все они лежат в земле. Когда же Мансура не будет? А может, раньше не будет меня? Может, Мансур вообще бессмертный? Ведь получается, что его сажают каждый раз за серьезные преступления и, как ни странно, через месяц выпускают. Что же он за личность?

Вскоре в дверях появился улыбающийся Мансур. Он подошел к нам, расцеловался с Татьяной, протянул руку мне. Из боевиков никто не решился сюда подъехать, так как большая встреча должна была состояться немного позже, в одном из ресторанов, где уже были накрыты столы для банкета.

В этот вечер Мансур здорово напился и на глазах у Татьяны стал договариваться с проститутками о предоставлении ему интимных услуг. Она вспылила, накричала на него и уехала домой. Мансуру было на все наплевать. Главное для него было получить удовольствие.

Банкет продолжался. Теперь я уже знал многие детали инцидента у пивного ресторана. Выяснилось, что Мансур тогда сделал замечание водителю в достаточно грубой форме. Сергей посчитал, что тот парень неправильно припарковался. Водитель ему что-то ответил. Тогда Мансур вытащил пистолет и выстрелил в него. В результате паренек был ранен в ногу.

Однако на следствии все охранники Мансура, естественно, показали, что стрелял не он, а зачинщик случившегося, совершенно другой человек, личность которого установить не удалось, так как он быстро скрылся с места происшествия. Пострадавший же заявил, что претензий к Мансуру он не имеет. Благодаря такой запутанной версии инцидента Сергею и удалось выйти под подписку о невыезде.

– Ничего, – смеялся он, – и это дело скоро похерят, не в первый раз!

Прошло еще несколько дней. Вскоре Мансур совсем переехал в новую квартиру на Петровке, 19, в дом, стоящий рядом с Центром общественных связей ГУВД Москвы и с Тверской межрайонной прокуратурой. Комнаты, где уже провели ремонт, были обставлены дорогой мебелью. Одна из комнат напоминала дворцовый зал с колоннами и камином. Кроме этого, в квартире были две ванные комнаты, в одной из которых был сделан бассейн с гидромассажем.

Теперь Мансур старался еще реже выходить на улицу, так как опасался за свою жизнь, и много времени проводил в новой квартире.

Он по-прежнему увлекался кокаином и часто находился в невменяемом состоянии.

А потом произошло очень неприятное событие. Квартиру Мансура – точнее, несколько комнат – залило водой с верхнего этажа. Сергей тут же вызвал бригаду рабочих и дизайнера Алексея Галанина. Надо сказать, что Алексея наняла Татьяна через свои связи.

Однако качество ремонта Мансура не очень устраивало, к тому же переделка после затопления нескольких комнат слишком затягивалась.

Однажды, 17 марта, Сергей принял дозу кокаина и устроил дизайнеру выволочку. Он налетел на него, размахивая пистолетом. А когда бедный Галанин попытался что-то сказать в свое оправдание, Мансур выстрелил ему в живот и в грудь. После этого он приказал Душману и другим ребятам расчленить труп.

Но ребята наотрез отказались это делать. Тогда Мансур сам принялся за дело – распилил тело ножовкой. Потом охранники всю ночь, задыхаясь от вонючего дыма, жгли в камине останки архитектора. Это была жуткая сцена.

Затем прошло около недели в сплошном пьянстве и употреблении наркотиков. Тогда же Мансур решил расквитаться с убийцами Павлова. В его смерти Сергей заподозрил бывшего приятеля Завадского – некоего Рената Селяхетдинова по кличке Татарин.

Во второй половине марта Мансур вызвал Татарина на «переговоры», сказав ему, что у него соберутся деловые люди. Он предложил Ренату одеться поприличнее – мол, наклевывается важный контракт.

Татарин даже не предполагал, что его ждет.

Как только он вошел в квартиру Мансура, тот сразу стал бить и пытать Рената. Взяв видеокамеру, Сергей заставлял его признаться в причастности к убийству Павлова. Однако Татарин оказался крепким орешком и молчал. Устав от пыток, Мансур вставил в рот Селяхетдинова ствол и, глядя ему в глаза, спросил:

– Жить хочешь?

Татарин кивнул, но Мансур нажал на курок.

Затем он лично отрубил Ренату голову и руки. Их сожгли в камине. Остальные части тела Мансур приказал утопить в Москве-реке.

Однако поисками Татарина занялся его приятель Олег Цилько по кличке Бройлер. А до этого Мансуру неоднократно звонила жена Рената и спрашивала, куда подевался ее муж. Сергей отвечал, что Татарин вышел от него, а куда дальше поехал, он не знает.

Однако от расспросов Бройлера Сергей не смог отвертеться. И тогда у него родился новый план. Он сказал, что Татарин – у него дома, и попросил, чтобы Бройлер приехал за ним.

Как только Цилько появился в квартире, его тут же связали и начали пытать, требуя, чтобы он сознался в убийствах Завадского, Татарина и Павлова! Эти признания Мансур хотел записать на видеопленку, а потом передать ее ворам в законе, чтобы отвести от себя подозрения.

Пытки продолжались больше недели. Это была жуткая картина. На восьмой день Цилько признался во всем. Его приковали наручниками к батарее в ванной комнате, и Мансур стал размышлять, как ему поступить с Бройлером дальше.

Так получилось, что в это время Татьяна Любимова закатила Сергею скандал и потребовала, чтобы он не превращал квартиру в камеру пыток. Но Мансура этот скандал еще больше взбесил.

Находясь под воздействием наркотиков, он приказал приковать к батарее рядом с Бройлером и Татьяну.

Когда это было сделано, Мансур решил, видимо, снять напряжение и отдал мне приказ вызвать по телефону проститутку. Вскоре в квартире появилась девушка, вначале даже не сообразившая, что тут происходит. Потом, когда она во все врубилась, ее охватил страх.

Мансура к тому времени просто разморило, и он пошел спать. Теперь ему было не до секса.

Татьяна, как мне потом удалось выяснить, воспользовалась тем, что недалеко стоял шампунь, сумела вылить его себе на руки и снять наручники, освободив и Бройлера.

Когда Сергей спал, а ребята сидели и выпивали, пленники выпрыгнули из окна. При этом Татьяна сломала себе ногу. Бройлер бросился бежать. Мансур выскочил на улицу с пистолетом и заорал:

– Достать, обязательно поймать их! Вернуть!

На улицу следом за ним выскочили Душман, Малыш, еще двое ребят и я. Увидев лежащую у подъезда Татьяну, двое пацанов подняли ее и потащили в квартиру. Душман и я бросились за Бройлером.

Но тут неожиданно из соседнего двора выехала милицейская машина. Бройлер свернул к ней. Я понял, что это – конец. Ребята точно не будут устраивать перестрелку с ментами, а Бройлер определенно сдаст всех. Теперь нужно было принимать единственно правильное решение.

Я огляделся по сторонам. Чуть поодаль стояли Душман с Малышом, как бы раздумывая, что делать. Я быстро развернулся и скрылся в соседнем дворе. Теперь я был в безопасности. Но, с другой стороны, я сам подписал себе приговор...

Миновав несколько проходных дворов, я вышел на улицу. Мне было страшно. Идти домой не имело смысла. А вдруг все образуется и Мансур уже послал людей, чтобы достать меня на квартире и также подвергнуть жестоким пыткам, а затем убить?

Перед глазами возникла картина, как в камине Мансура горит мое тело... Брр!

Я подошел к телефону-автомату и стал набирать все номера, которые дал мне Виталий, в надежде укрыться у него. Но никто не брал трубку. Потом через его родителей я узнал, что Виталий спешно выехал из России вместе с женой.

«Ну, вот и все, – думал я, – остался я один!»

Бесцельно прохаживаясь по улицам, я пытался найти выход из создавшейся ситуации. Вдруг мое внимание привлекла большая рекламная доска. На ней было написано, что на первом этаже близлежащего здания находится офис риэлторской фирмы. А что, если мне снять квартиру?

Через пять минут я уже был в офисе. Я попросил менеджеров подыскать мне однокомнатную квартиру, желательно где-нибудь на окраине. Меня совершенно не волновала мебель в новом жилище. Необходим был только телевизор, чтобы получать нужную информацию. Да еще телефон – для связи с внешним миром.

В этот же вечер я оказался в быстро снятой однокомнатной квартире. Однако, просмотрев все вечерние передачи, я не увидел ни в одной из них никаких подробностей задержания Мансура. Разве его еще не повязали?!

Только на следующий день почти все каналы телевидения передали жуткий репортаж о штурме квартиры Мансура. Оказывается, когда сбежавший пленник попал в 17-е отделение милиции, тут же в квартиру Сергея были вызваны РУОП вместе с отрядом специального реагирования – СОБРом.

Они окружили квартиру. Милиционеры по телефону пытались уговорить Мансура сдаться. Однако он отказался открыть дверь и потребовал, чтобы к нему привезли адвоката. Вместе с адвокатом приехали и родители Сергея. Но сдаваться он все равно не собирался.

– Патронов у меня на всех хватит, – заявил он и сразу же передал трубку проститутке-заложнице, которая сказала, что тяжело ранена, истекает кровью. После этого милиционеры решили брать дверь штурмом. Но взрывать они ее не стали, опасаясь, что старый дом развалится.

И около двух часов ночи бойцы СОБРа начали выламывать дверь кувалдами! Мансур несколько раз выстрелил в дверь и дважды ранил одного из милиционеров в руку.

В ответ собровцы тоже начали стрелять. Наконец им удалось ворваться в квартиру. В «колонном зале» перестрелка продолжилась. Одной из пуль Мансур был убит наповал.

Кроме проститутки-заложницы, в квартире милиционеры обнаружили еще одну женщину. Это была Татьяна Любимова. Но она была тяжело ранена. В шоковом состоянии ее отвезли в больницу, где она, не приходя в сознание, скончалась.

Я не верил, что Мансур был убит, что его больше нет.

Через пару дней я позвонил одному из бывших наших боевиков, Малышу. Договорились о встрече, и я получил от него новую информацию. Оказывается, в тот же день были арестованы Душман и еще два боевика.

Малышу же удалось сбежать, воспользовавшись черным ходом, о котором никто не знал.

Затем, продолжая поддерживать с ним отношения, я узнал, что Душман практически сразу признался во всех ранее совершенных убийствах и своем участии в банде. Кроме Душмана, признались еще двое бандитов. Остальных ребят вызывали на допросы в Московскую городскую прокуратуру, но никто арестовывать их не торопился.

Вскоре вызвали на допрос и меня. Но я боялся идти на Петровку – думал, что меня могут там арестовать. Много позже, через жен и подруг остальных ребят, я выяснил, что осенью 1995 года все оставшиеся члены бывшей бригады Мансура арестованы.

Я лишь чудом уцелел. Но я находился на нелегальном положении, так как был в федеральном розыске...

Прошло некоторое время после тех драматических событий весны 1995 года, когда мне, скорее не как адвокату, а как частному лицу, пришлось соприкоснуться косвенным образом с делом Мансура.

Вскоре по телевидению показали ужасные сцены штурма квартиры Мансура и последующую его гибель. Затем многие газеты стали подробно описывать последние эпизоды жизни этого беспредельщика.

Помочь до этого Виталию мне так и не удалось – многие мои знакомые или клиенты, только заслышав о Мансуре, сразу отказывались с ним связываться.

Более того, мне стало тогда известно, что в последние дни своей жизни сам Леня Завадский со своими высокими связями в криминальном мире стал побаиваться Мансура. Никто не хотел связываться с откровенным беспредельщиком – и Ленчик тоже. Я стал задумываться, почему же так получилось, что Сергей Мамсуров, имевший возможность стать хорошим экономистом, сам, добровольно избрал своей стезей криминал, да еще в столь жестком варианте? Я так и не смог ответить себе на этот вопрос. Бесспорно, Мансур был сильной личностью и вписал довольно-таки кровавые страницы в историю российского криминала. И он, конечно, был фигурой, характерной для своего времени – времени беспредела. Но время это быстро началось у нас – и так же быстро закончилось. Теперь в России все иначе – другие дела, другие отношения между бизнесменами и криминалитетом. Поэтому мне кажется, что даже если Сергей Мамсуров не погиб бы в тот день, то все равно долго бы он не прожил. Ведь существует выражение: «за все нужно платить». А Сергей, как я полагаю, по жизни был должен слишком многим. Но это только мое личное мнение.

Заслуживает, на мой взгляд, внимания и еще один факт. Так получилось, что московское телевидение практически целиком показало эпизоды перестрелки и штурма квартиры Мансура, где он был убит милиционерами.

А позже, когда мне пришлось навестить нескольких своих клиентов в следственном изоляторе, один из них с какой-то завистью вдруг сказал о Мансуре: «Красиво погиб...» Вот так, сами делайте выводы.

А в бывшую квартиру Мансура еще долго никто не вселялся.

Постепенно я уже стал забывать об этом деле. Но где-то в январе 1999 года мне вдруг позвонил Виталий и попросил о встрече. Встретиться мы решили в тот же вечер в самом центре Москвы.

Виталий пришел один. Он был одет в темный костюм, белую рубашку и галстук. Он очень похудел, глаза были грустные. Мы поздоровались.

– Как дела? – спросил я.

– Ничего хорошего.

– А что случилось?

Оказывается, за это время у Виталия произошли серьезные изменения в личной жизни и в бизнесе. Так получилось, что с женой он развелся. Лена не выдержала такого напряжения, они совсем рассорились.

Я был очень удивлен:

– Как же так? Мансура нет, и весь ужас для тебя и для нее закончился. Сейчас бы самое время жить нормально.

– Не знаю, наверное, что-то внутри сломалось, – печально сказал Виталий. – В общем, теперь я холостой.

– А как бизнес? Надеюсь, тут все благополучно?

Но Виталий только махнул рукой:

– С бизнесом тоже плохо. С рынка мы ушли...

– Как ушли?

– Да так. Теперь там другие люди стоят. А мы никакого отношения к ним не имеем. Кстати, Костя со своей женой тоже развелся, – добавил Виталий.

– А как Егор?

– Женился, но семейная жизнь не сложилась. Короче, он по-прежнему один.

– А что слышно про того, про Даню, который был у тебя в коттедже?

– Даня? – Виталий помолчал. – Собственно, поэтому я и пришел. Даня находится в розыске. Я не знаю, где он скрывается.

– Да мне это не нужно, я же не следователь! И потом это его личное дело.

– Я пришел именно по этому поводу, – повторил Виталий. – Даня попросил меня... Он мне время от времени звонит, – быстро добавил Виталий, – на мобильный. Так вот, он попросил меня, чтобы вы, если сможете, пошли на суд.

– На какой суд? – поинтересовался я.

– Через несколько дней в Московском городском суде начинается слушание дела бывшей бригады Мансура. Всех обвиняют в убийствах и в бандитизме. Вы не могли бы там присутствовать?

– В качестве кого? Адвоката?

– Нет, просто посидеть и послушать.

– А почему ты сам не хочешь это сделать?

– Я никак не могу. Меня могут привлечь к этому делу как свидетеля. Ведь любой со скамьи подсудимых может сразу указать на меня.

– А зачем тебе нужен этот суд? Дождись приговора...

– Нет-нет! Я хочу знать, как будет проходить судебный процесс и, конечно, все по приговорам.

– Хорошо, – сказал я, – если он будет открытым, то я смогу его посетить.

Так мы и договорились.

Почти неделю я ходил на заседания Московского городского суда. В зале заседаний были предприняты беспрецедентные меры предосторожности. Всех посетителей обыскивали самым тщательным образом и проверяли у всех документы.

Надо сказать, что на суде все ребята шли в отказ. Каждый из них говорил, что был лишь пешкой в игре, которую вел Мансур. Все убийства и разборки, естественно, валили на мертвого шефа.

Наконец были вынесены приговоры. Я вышел на улицу с каким-то странным настроением – все, что я уже слышал от Виталия и Дани, подтвердилось на суде.

Я сел в машину, проехал немного, затем остановился и набрал номер мобильного телефона Виталия.

– Ну что? – спросил он сразу же.

– Надо встретиться.

Через тридцать минут я был в условленном месте, где он меня ждал. Я протянул ему листок бумаги.

– Что это? – не понял Виталий.

– Тут – приговор каждого из бандитов. Кто сколько лет получил.

Виталий просмотрел записи и тут же вернул листок мне.

– У вас, извините, почерк не очень разборчивый. Прочтите сами, пожалуйста!

Я начал перечислять:

– Итак, по пятнадцать лет дали Дмитрию Русину и Роману Губазу, по десять – Аркадию Воронову и Александру Маслову. Пять лет – Кириллу Соколову. Геннадия Сафронова (Малыша) на суде не было – по нему объявлен федеральный розыск. Кстати, в конце января 1999 года Малыш случайно был задержан при банальной проверке документов. Спустя некоторое время его тоже судили. Но доказать причастность Малыша к убийствам не удалось, да и следствие такими фактами не располагало – он лишь участвовал в похищении Цилько, а также помогал расчленять трупы Галанина и Селяхетдинова. Поэтому Сафронов был осужден только по статье «бандитизм». Да и этого ему было немало, конечно.

– А про Даню ничего не говорили? – разволновался Виталий.

– Ничего.

Мы помолчали. Потом я, в свою очередь, поинтересовался, а какой срок получил Душман?

– Пятнашку ему дали, – вздохнул Виталий. Чуть позже он протянул мне конверт с деньгами.

– Возьмите, – сказал он, – это вам за беспокойство...

– Нет, мне ничего не надо. – Я усмехнулся и, пожав руку Виталию, пошел в сторону своей машины. Вдруг какое-то необъяснимое чувство заставило меня обернуться. Я увидел, как Виталий говорил о чем-то с человеком, внешность которого показалась мне знакомой. По-моему, это был Данька. А может быть, и нет. Кто его знает...